Этот берег – Андрей Дмитриев

Странно и причудливо-удивительно устроена порою наша жизнь: гонимый своими, находишь приют, понимание и поддержку у чужих…Так, собственно, и произошло с главным героем книги, 60-летним учителем на пенсии, Иваном Артемьевичем, обвиненным в развращении несовершеннолетней девушки, его ученицы. (Так и напрашивается сравнение с незабвенной набоковской Лолитой, но тонкие ценители морали и прекрасного могут быть спокойны – автор избавил нас от пошлых и лишних подробностей). Обвинения эти явно надуманные, лживые, но жизнь портят изрядно – бессмысленные скитания в итоге приводят героя на территорию соседнего государства. И здесь, в Украине, бывший учитель литературы попробует начать жизнь с чистого листа, начертать набело мечты, попытаться стать кому-нибудь полезным, обрести новый смысл жизни и, главное, стереть из памяти прошлое, в котором с ним так несправедливо когда-то обошлись (главным обвинителем стала жена)…Это непонятное и чуточку фантастичное перемещение наводит на мысли о романтизме, с которым некоторые не расстаются и до седых волос. От себя не убежишь, бессмысленно открывать новое, пока не закончил со старым. Тоска, неудовлетворенность с новой силой настигают и там. Как оказалось, дело вовсе не в месте проживания – другие обычаи и условия, другой строй, а люди те же, чувства – те же, отношения друг к другу точно такие же. Догоняет запоздалое прозрение, что где-то когда-то допустил ошибку, только вот где?"Не бывает первой-второй жизни. Жизнь у меня одна, и я ее проиграл. Я прожил не свою, но чью-то нанятую жизнь, а мог прожить свою…"

Рефлексия персонажа органично перемежается с некоторыми детективными элементами – герой участвует в поисках пропавших несовершеннолетних детей его новых украинских знакомых. Трагическая история, приключившаяся с ребятишками, на время перекрывает его собственную – хотя ведь она не менее трагична. Ему трудно найти себя здесь, столь же трудно порвать с теми, кто остался за границей. Шестьдесят лет жизни просто так не выбросишь и не забудешь. Нет жизни там – нет целей здесь. Он словно застревает между двумя мирами, тщетно пытаясь отгородиться от принятия решений в устойчивом настоящем какими-то рутинными делами, оказанием помощью другим, воспоминаниями, книгами. Но все не то…Автор плавно подготавливает нас к печальному финалу, показывая сцены похорон, еще не героя. Хоронят молодого парня, погибшего под Дебальцевом (действие романа происходит в наши дни). И словно на контрасте звучат слова Ивана Артемьевича, незадолго до того говорившего:"Кто знает,…может быть, тут скрыто обобщение…и Украина – это территория…заповедник вторых жизней, новых шансов, попросту – надежды…"И вот надежда, как хрустальное что-то, разбивается у него на глазах…"Твои боязни объяснимы: я знаю, как и чем вас там пугают. Не бойся Украины. Она разная. Трудная, но живая…В ней есть добро, в ней есть зло, как и везде, как и в любом из нас…" «Счастливый город Киев – кажется, так Булгаков говорил? А я скажу: страна, для счастья созданная…»Грустная вышла книга – трагедия потерянного человека двадцать первого века, слишком поздно нашедшего себя…

Если всей кожей чувствуете, что нашли свое, не бегите, боясь, что ваш привычный мир перевернется. Иначе судьба забудет о вас, вы пойдете по чужой дороге, а в конце ждет тоска, досада и недоумение. Ничего не бойтесь, дети. Но никогда не ройте норы в сухом песке.Что вы думаете о самоцензуре? Нет, это не то же, что самоконтроль и самодисциплина – благотворные для общей реализованности (в свободное время, чем-то полезным заниматься) и социализации (уметь договориться о приемлемых для тебя и оппонента условиях взаимодействия). Это другое и выражается в том, что заранее подсчитываешь, насколько твои слова, даже самые невинные, не пойдут тебе на пользу в свете генеральной линии социума. И принимаешь решение не произносить их.Примерно это происходит с новейшей русской литературой уже семь лет. Она говорит о чем угодно – тем на наш век хватит. Тщательно обходя вниманием лишь Украину, которая неотменимо присутствовала в наших реалиях со времен «чуден Днепр при тихой погоде». Если герой не ехал в/через Киев или Одессу, то вспоминал о них или планировал что-то, с ними связанное, или была какая-то байка о хохляцких корнях (они у большинства из нас). А уж в начале мая не вспомнить «Майской ночи или Утопленницы» и бала Воланда, куда Маргарита попала, помните, слетав между делом на днепровские отмели – это и вовсе неприлично было. Теперь иногда кажется, будто кто-то всемогущий взял ластик и стер с карты целый пласт нашей жизни, связанный со страной, с жизнью ее простых, как вы, как я, как целый свет – людей. Остались карикатурные укры в кукрыниксовском «убей немца» стиле Захара Прилепина да коварные провокаторы спецлужбисты, как в сенчинской «Петле». Простые трудяги, бюджетники, врачи и учителя, пенсионеры, бизнесмены наконец – словно перестали существовать в природе, расчеловечились. И мы приняли это не то, чтобы спокойно, а старательно не заметив: нет и не надо. «Этот берег» как глоток свежего воздуха среди всеобщего заговора молчания новейшей русской литературы. Ни в малейшей степени не оппозиционная, книга проникнута внутренней свободой, осмеливается высказывать точку зрения, отличную от официально одобренной. О чем вообще? Простая история ординарного, ничем не примечательного человека. Провинциальный учитель русского и литературы, как осел после распределения в городке с незапоминающимся названием Хнов, так там и прожил всю жизнь. Женился, оброс хозяйством, вырастил и отпустил во взрослую жизнь сына с дочерью, получал поощрения от руководства. Совершенно готов был до конца своих лет жить той же жизнью, так и было бы, не приди в школу новая девочка.Не качайте понимающе головой, не «Лолита» и не «Темная Ванесса». Ученица, имени которой не прозвучит, а звать ее рассказчик, вслед за одноклассниками, будет «Капитанской Дочкой» (хотя вообще-то папа был майор, переведенный из Заполярья), так вот, эта девочка любит читать. Мы, книжные, представляем собой сорт гиков, которые везде в подавляемом меньшинстве. Меломаном себя каждый первый мнит, неважно, слушает Генделя, «Гражданскую оборону» или радио-шансон. Компьютерных игроков тоже везде пруд пруди. Читает мало кто а уж возможность встретить того, с кем можно очно поговорить о литературе, особенно в глухой провинции, исчезающе мала.А теперь скажите, вы устояли бы перед соблазном утолить неизбывный ментальный голод разговорами с таким же как вы, всей головой о литературу ударенным, собеседником? Они ходили по льду замерзшего озера, всегда на виду у людей, и говорили. Девочка впитывала прочитанное как губка, но никто никогда не занимался развитием ее литературного вкуса, Бродского читала наизусть с тем же энтузиазмом. что и разных сетевых рифмоплетов, что-то хотелось ей объяснить, как-то откорректировать – не забывайте, это же еще профессиональное.И вот теперь очередь «Лолиты», но снова не в том смысле, о каком вы подумали. Теперь время, когда дружба между людьми разного возраста резко отрицательно социально окрашена и воспринимается окружающими в непременном запретно-сексуальном аспекте. По городку ползут слухи, из школы выдавливают на пенсию, папа девочки приходит к учителю бить морду, жена устраивает бурный скандал и выгоняет из дома. А поскольку большой любви меж ними никогда не было, и дети теперь выросли, живут со своими семьями в других городах, герой уходит. Сначала квартирует у приятеля. Потом узнает, что благоверная свезла в областной букинист библиотеку, которую собирал всю жизнь, а в полицию подала заявление, обвиняя его в педофилии. Дело не завели, но лучше бы ему здесь не отсвечивать, пока все уляжется, говорит начальник городского угро, сына которого Учитель тянул в свое время за уши из класса в класс. И он совсем уходит.Как? Ну вот так. То есть, был уважаемым человеком, стал бомжом? И никто не вступился, не сказал: «Что вы делаете, люди!» Никто. Кочует по маленьким городкам, некоторое время работает школьным сторожем, потом ночная работа невыносимо выматывает. Перейдя украинскую границу, в две тысячи двенадцатом почти номинальную, подряжается красить пристань, здесь и встречает молодого бизнесмена Авеля, который станет новым его работодателем. Нет, это не были спойлеры, всего лишь предыстория. Наш герой будет администратором, кем-то, вроде дворецкого принадлежащей Авелю базы отдыха. Отвечает за все тут, руководит персоналом. Умного, дисциплинированного честного человека на такую роль найти непросто, потому в выигрыше все.А дальше собственно повествование. О буднях дворецкого. О пропаже детей в селе, неподалеку от турбазы. О том. как Капитанская Дочка разыскала Учителя и о чем она его попросила. Об обычных людях на том от нас берегу и их отношениях. Андрей Дмитриев говорит о сложных вещах простым и понятным языком, не профанируя, но делая их более доступными пониманию. Его маленький человек не хуже ветошки и не тварь дрожащая, а право имеет. И это замечательно.

Каналья сатирик утверждает, что у стариков седые бороды, лица в морщинах, из глаз густо сочится смола и сливовый клей, и что у них совершенно отсутствует ум и очень слабые ляжки.Главный герой романа – старик по фамилии Ладошкин. Невероятно плоский и унылый персонаж. Абсолютно всё, что с ним происходит, надумано автором. Дмитриев категорически не способен принимать мир реалистично. Этот берег, наблюдаемый писателем из окна собственного кабинета – ни что иное, как мираж, мнимое изображение. Всё, что есть в книге – и «раздирающая душу» притча о погребённых под слоем песка детях, и история трудолюбивого и праведного библейского Авеля, перенесённая на украинскую почву, и рассказ-страшилка о русском добровольце (Каине), собирающимся ехать на Донбасс, и так далее, и так далее, и так далее, – имеет умозрительное построение, и ничего, кроме снисходительной улыбки, не вызывает.