bannerbannerbanner
Ржавый ангел

Андрей Деткин
Ржавый ангел

Полная версия

Глава 3. Переговоры

Гриф запер дверь, жестом указал Алексею на стул. Взглянул на грязный стол с лужицей непонятно чего под графином, подошел к армейской кровати, застланной синим шерстяным покрывалом, и разложил на ней майку. Он сразу заметил рваный край возле бокового шва. Отсутствовал небольшой лоскут, судя по линиям, с незначительными и вполне восполнимыми воображением элементами карты.

Несколько минут в молчании, под приглушенный гул и всплески гогота снизу, Гриф рассматривал неаккуратные с кляксами и разводами обозначения. То и дело его взгляд возвращался к катушке. Он не сразу сориентировался. А когда начал понимать, куда придется лезть, то его пыл заметно поугас. Надпись «Земл» в непосредственной близости от заветного значка одномоментно сделала предстоящее мероприятие практически невозможным. Гриф постарался понять, откуда начинается маршрут, начерканный рваными багровыми линиями, и не смог. По его прикидкам, карта изображала местность северней «обитаемой зоны». Крест с подписью «КБ» у самого низа майки на пунктирной линии давал отправную точку.

Бром – один из долгожителей-ветеранов, работал исключительно на ученых, сгинул в тех краях. Предположительно последний его маршрут пролегал через метеостанцию к ферме Эйгелеса и дальше. Тех районов на картах нет, только слухи. Сколько сталкеров там сгинуло: Тютя Хромой, Егорыч, Дауш, Марлен, Столет, Исмаилов – Восемь Илов, Пугач-ухарь и тот не вернулся.

Гриф взял со стола ПДА, вывел на монитор карты. Принялся рассматривать интересующие его локации квадрат за квадратом. Чем ближе подбирался к «кресту Брома», тем меньше попадалось информационных значков, а за метеостанцией их и вовсе не находилось. Ни троп тебе, ни аномальных зон, ни зон заражения, ни флоры, ни фауны – ничего.

– Хрень какая-то! – в сердцах выругался Гриф, ощущая, как ускользает куш. Посмотрел на притихшего Алексея: – Ты хоть понимаешь, Салабон, куда предлагаешь идти? Тебе название «метеостанция» о чем-то говорит? А про «рыкстеров» слышал? Про «земляков»? «Промку»?

Алексей молчал и моргал на Грифа. Ни о чем подобном он не слышал.

– Я в зоне не так давно, – наконец, после затянувшегося молчания и требовательного взгляда пробубнил он.

– Отлично, – Гриф хлопнул себя по бедрам, – ничего не скажешь. А какого беса в самую дырку намылился?

– Мне надо, – Алексей упрямо посмотрел на сталкера.

– Ха! Ему надо, – усмехнулся Гриф, злобно вперился в парня, не находя, чтобы еще поставить тому в упрек. Наконец, пыл его поутих, и он уже примирительным тоном спросил: – Какая у тебя снаряга? Оружие?

– Ну… снаряга вся на мне, а из оружия АК, – бойко произнес Алексей и тут же сник, – правда с переклином. Но если че, стрельнуть из него можно.

– М-да, – задумался сталкер. – Ладно, ты топай пока, отдыхай. Скоро выброс, как закончится, я тебя жду.

Алексей встал, наклонился, чтобы забрать «карту».

– Э-э, – остановил его Гриф, – маячку оставь. Мне еще покумекать надо.

Несколько секунд Алексей колебался, но все же карту забирать не стал. Выпрямился, повернулся к сталкеру и сказал: – Если че, я копию сделал.

– Тогда придется тебя грохнуть прямо сейчас, – совсем не по-доброму сказал Гриф и зыркнул из-под бровей так, что сомнений в его намерениях не возникало. Но в следующее мгновение лицо его преобразилось зубастой улыбкой. Уж больно красноречиво на лице Салабона отобразились возникшие у него мысли.

– Шучу я. Сделал, так сделал. Чего тогда в бар с майкой поперся?

– Для убедительности.

– Какой, к дьяволу, убедительности?

– Ну… на ней ведь кровью все это нарисовано.

– Кровью, – Гриф усмехнулся. – Все, мотай уже, мне покумекать не терпится, – взгляд задержался на бутылке.

За Алексеем закрылась дверь. Гриф достал из вещмешка недоеденные консервы, хлеб, остатки краковской, наполовину наполнил граненый стакан гаммафосом. Быстро взглянул на исчерканную каким-то дерьмом майку с оторванным клоком снизу, запрокинул голову и влил в рот обжигающей гадости.

Глава 4. Сборы, походы

– Гриф. Гриф, – доносится откуда-то издалека сквозь туман и головную боль. Голос знакомый, вкрадчивый. И правильно, что вкрадчивый. Лучше не докучать, когда мир неустойчив и блевать хочется.

– Гриф, нам идти надо. Гри-и-и-ф. Гри-и-и-ф. Выброс закончился.

«Ах да, катушка», – вспоминает сталкер, и в его отравленном мозгу начинаются процессы и реакции, побуждающие открыть глаза и начать действовать. Рывком Гриф садится, мутным с розовым белком глазом обводит комнату. Он сидит на полу возле кровати, поодаль стоит «отмычка» и двоится, гаденыш. «Близко не подходит – правильно. Могу и шибануть».

– Чаю, – скрипит сталкер, наклоняется влево и цепляется за кровать. Поднимается на чугунных ногах, его пошатывает. Не в силах удерживать вертикаль, плюхается на скрипучие пружины. Омерзительно скрипучие. Гриф болезненно морщится.

– Карта, – взвизгивает Алексей, – подлетает и тянет майку из-под Грифа. И тут же получает по уху. Отшатывается, хватается за ушибленное место, таращится на сталкера:

– Ты чего?

– Я же сказал, чаю, – бормочет Гриф и мрачно смотрит на парня. «А ведь стало лучше. Принесет чаю, еще вдарю».

Не говоря ни слова, Алексей разворачивается и идет к двери.

– Выброс?

– Закончился, – не оборачиваясь, бубнит Алексей.

– Когда?

– Еще ночью, в четыре часа, – парень выходит из номера. Появляется через пять минут с большой кружкой, из которой торчит кусок ваты. Гриф удивляется. Но потом видит, что это не вата, а густой пар. Ухмыляется.

Они оставили «Передоз» спустя полтора часа. Гриф не посчитал нужным экипировать «отмычку» у Гейгера, лишь взял для себя анаболика. Все, что необходимо для рейда, у него имелось в берлоге. Раньше Грифу было все равно, в чем и с чем идут «отмычки». На них он не рассчитывал ни в стычке с мутантами, ни в перестрелке с мародерами, ни как на часовых. Он брал молодняк с собой, использовал и забывал, забирая на память то пригодное, что от них оставалось.

Но на этого Салабона он имел виды. Ходили слухи, что прежде чем взять катушку, ее надо разрядить. При этом полюс менялся на противоположный: безмозглый обретал разум, а рассудительный – наоборот.

Тропа вела к лесу, вилась вдоль опушки и дальше через болотистую низину к испепеленной Шатеевке. Они шли под набухшим хмурым небом, которое напоминало весенний рыхлый снег, брошенный в лужу. Моросил противный дождь, раскисшая земля чавкала под подошвами, сухая трава клонилась под внезапными порывами ветра, лес поскрипывал и шелестел. Как сказал бы покойный Грибасик: «Погода сквернячная».

Гриф, шедший в трех метрах позади Алексея, достал сигареты. Еще было время неспеша перекурить, обдумать маршрут и кое-что еще. Он шел, попыхивая, не особо осторожничая, изредка кидая взгляды по сторонам. Вокруг «Депо» расхаживает много сталкеров, все по делу и все вооруженные. Мутант здесь редкая птица, а притаившиеся аномалии Гриф знал в лицо. После выброса они, конечно, норовили сдернуть в новые секреты и возникнуть вдруг в большем количестве, но в этом районе (не зря Гейгер выбрал для своего бара именно это местечко) подобное случалось редко.

– Шагай и не оборачивайся, – приказал Гриф, когда Алексей не выдержал гнетущего молчания, обернулся и хотел поинтересоваться планами на будущее.

– Ты, Салабон, не менжуйся, – говорил Гриф ему в спину, попыхивая табачком, – я про тебя помню. Ситуация возникнет, скажу, что делать. И если хочешь заполучить свой артефакт и при этом остаться живым, слушай меня внимательно и подчиняйся беспрекословно, – произносил сталкер заученный текст. – Скажу, прыгай – значит прыгай, скажу ложись – значит падай, скажу стой – значит замри, скажу заткнись – так тому и быть. А главное, по сторонам смотри и под ноги не забывай поглядывать. Много тут вашего брата раззявистого сгинуло по пустякам да по глупости.

Гриф прекратил поучать, кинул окурок под ноги, втоптал в грязь, сказал:

– Здесь налево. Налево! – повысил голос. Он удрученно мотнул головой, глядя, как «отмычка», сделал еще шаг и только потом повернул. Случись подобное немногим дальше, летел бы Салабон чучелом беспомощным и кувыркался. Трамплин, возникший на месте костра, который когда-то сталкеры развели в полуметре от тропы, не самый сильный, но метра на четыре зашвырнуть смог бы вполне. А там уж как бог на душу положит.

По извилистой тропе они прошли еще метров триста, когда послышался громкий окрик:

– Стоять!

Гриф среагировал моментально. Сдернул с плеча абакан и развернулся на голос. Говоривший предусмотрительно укрывался за сгнившим стволом, торчащим из земли, словно кость. В следующее мгновение со стороны леса раздался раскатистый выстрел, и возле левой ноги сталкера взвился грязевой фонтанчик.

«Местность открытая, – быстро соображал Гриф, – мы как на ладони. Снайпер без проблем положит меня, ему посодействует тот, что за деревом, а может, есть и еще кто-то. От Салабона толку нет».

Гриф положил автомат на траву, поднял руки:

– Не стреляйте! – громко крикнул он. – Кто вы и чего хотите?!

От дерева отделилась фигура с автоматом. Гриф узнал Гарика, и все ему стало понятно. Он печально усмехнулся, кинул через плечо Алексею: – Бросай пушку. Не дергайся. Делай, что скажу.

Возвращая взгляд на Гарика, заметил шевеление в высокой траве правее метрах в двадцати. «Значит, трое».

Гарик остановился за пять шагов.

– Да это ты, Гарик! – воскликнул Гриф радостно и сделал шаг в его сторону, протягивая руку для приветствия.

– Стой, где стоишь, – осадил его тот, – не то стрельну.

– Ты меня с кем-то путаешь, – сталкер растягивал губы в добродушной улыбке, делая еще как бы по инерции шаг, – это я, Гриф.

Раздался выстрел. Ствол АК 74 дернулся, выдыхая дымок. Пуля просвистела в опасной близости от правого плеча Грифа. Добродушная улыбка исчезла, на лице проступил испуг.

 

– Ничего я не перепутал, – сказал Гарик угрюмо, – гони сюда карту.

Он вытянул руку в тактической перчатке, раскрытой ладонью вверх, дернул пальцами, предлагая делиться.

– Ты это о чем? – удивился сталкер.

Гарик навел автомат на Алексея:

– Для начала я грохну его, чтобы ты поверил в серьезность моих намерений.

Не заметив изменений в лице Грифа, вернул ствол в прежнее положение:

– Ну да. Забыл – «отмычки» тебе, что грязь, – и нажал на спусковой крючок.

Громыхнуло. Гриф едва успел отскочить.

– Ты с ума сошел! – крикнул он, боязливо выпрямляясь и делая как бы между прочим шаг к Гарику. – Ты мне бочину чуть не продырявил!

– Не бочину а ногу, – прорычал тот, – следующий раз дам очередь. Карту сюда, быстро.

– Дай ему, что хочет, – сказал Гриф, оборачиваясь к Алексею. Тот непонимающе таращился на сталкера и моргал. Верхняя губа, лоб Алексея покрылись испариной, в ногах появилась предательская слабость. Он полностью вверил свою жизнь в руки Грифа и ничего предпринимать не собирался, да и не в силах был. Страх пожрал его волю, превращая в послушного мула.

– Карту отдай ему. Ну! – гаркнул Гриф и выразительно посмотрел парню в глаза.

Алексей сообразил, наконец, что от него требуется, и суетно, подрагивающими пальцами стал расстегивать пуговицы на куртке. Из внутреннего кармана достал сложенный тетрадный лист.

– Сюда подошел, – приказал Гарик,что Алексей не замедлил выполнить. В открытую ладонь вложил копию, стараясь всеми силами унять дрожь в руке.

– Отскочил на место, – Гарик качнул стволом, словно хворостиной отгонял козу.

Гриф было дернулся, хороший сложился момент. Используя «отмычку» как живой щит, подобраться к Гарику, разоружить, пристрелить, метнуться под защиту гнилого дерева, бросить в сторону леса дымовую гранату, осколочную туда, где шевелилась трава, затем под прикрытием дымовой завесы метнуться к опушке и там уже покончить со снайпером. Но этот план не годился. «Отмычку» Гриф рассчитывал использовать по назначению, а в ситуации еще имелись варианты.

Глядя то на Грифа, то на развернутый листок, Гарик с минуту разбирался в каракулях. Наконец, свернул карту, сунул в карман, губы потянулись в ухмылке:

– Значит, за катушкой намылились? А я думаю, чего это Гриф вдруг в лице переменился и скоренько в комнатку смылся?

Гриф виновато улыбнулся:

– Сам понимаешь, Гарик, не факт, что карта не липовая. Надо проверить. Я лично не особо доверяю ей. Хочешь, бери и иди. Ты видел, что там за дорожка? За «крест Брома». Рисковать из-за косой малявы как-то не особо хочется. Честно сказать, да ты и сам видишь, иду я не в ту сторону. Я в берлогу свою чапаю, а потом с этим бойцом на «Агропром», – Гриф кивнул на Алексея: – Им всем артефакты подавай.

При этих словах Гриф хитро подмигнул Гарику: – Бабла хотят.

А когда поворачивался к Алексею и кивал в его сторону, как бы между прочим сделал еще полшажочка вперед. Отметил, что клапан на кобуре сталкера закрыт на кнопку.

– А я нет, рисковать не буду. Ты меня знаешь…

– Пасть закрой, – рявкнул Гарик, – знаю я тебя. Ты в берлогу идешь, чтобы тугрики не тратить на снарягу.

Из сухой травы, там, где ранее Гриф приметил шевеление, поднялся сталкер. Гриф его видел впервые. Он был узкоглазый, невысокого роста, коренастый, лет тридцати пяти и уже с выдающимся брюхом. «С такой гирей, – отметил Гриф, – много не набегаешь и стремительным не будешь». «Якут», как его для себя пометил, стоял вальяжно, скрестив руки на АКМе, и чувствовал себя уверенно, даже как-то выпендрежно, словно Гриф – желторотый юнец и с ним все ясно.

– Ого, – удивился Гриф, – вас уже трое. Может, еще кто по кустам прячется? Я ведь пипец какой смертоопасный, – захихикал он, стреляя глазами по сторонам, между прочим вытирая влажную правую ладонь о брючину. Но никто больше не проявлялся. От Грифа не ускользнуло, как Гарик «говорящим» взглядом посмотрел на Якута и коротко кивнул. Гриф в два прыжка оказался рядом, левой рукой задрал ствол автомата, одновременно отработанным приемом – ребром правой руки сбил клапан с кобуры и выхватил пистолет. Большим пальцем сдвинул предохранитель, передернул затворную раму о ремень, уткнул ствол под челюсть сталкеру. Все эти действия Гриф произвел мгновенно. Гарик так до конца и не понял, что произошло, как Гриф оказался так близко и почему смерть так стремительно забрала его к себе. Громыхнул выстрел.

– Ложись! – гаркнул Гриф Алексею, закрываясь обмякшим сталкером. Автоматная очередь ударила в грудь уже мертвого Гарика. Пули прошили ткань разгрузки, застряли где-то в магазинах и в пластинах бронежилета. Прикрываясь трупом, Гриф сделал несколько выстрелов в Якута. Он не рассчитывал попасть, главное, заставить того снова юркнуть в траву.

Раздался выстрел из леса. Пуля легла в полуметре. «Всех усыпил». Не успел Гриф додумать ободряющую мысль, как автоматная очередь прошила воздух. Сталкер распластался так, чтобы укрыться за деревом от снайпера и трупом от автоматчика. Несколько пуль откололи щепу, остальные попытались долететь до неба. Гриф перекатился на левый бок, вытащил из разгрузки РДГ-М, дернул чеку и зашвырнул в сторону леса. Тут же достал вторую, только уже осколочную, и метнул к месту, где недавно возвышался Якут.

Полезли белые букли, распускаясь в плотную дымную пелену. Снова снайпер напомнил о себе. Пуля врезалась в ствол, брызнула труха. Вторая взбила сухую траву возле корня. Гриф сильнее вжался в землю. «Что-то Якут молчит. Никак я его укокошил», – подумал он, краем глаза оценивая степень задымленности. Ветерок неспешно задергивал сизой шторой опушку, а бело-серые струи все нагнетались. Гриф знал, что действие гранаты продлится не более тридцати секунд. Минуту-другую при таком безветрии непроглядная муть продержится, но потом начнет редеть. Действовать надо немедленно.

Он взял автомат за ремешок под самую скобу, перекатился, достиг высокой травы и быстро пополз по дуге в сторону Якута, чтобы доподлинно убедиться в его смерти и при случае завершить начатое.

После того, как одна пуля угодила в бронежилет в область живота, а вторая чиркнула по правому бедру, Бек осознал, что для него не принципиально завалить какого-то Грифа и дым – возможность незаметно покинуть поле не его боя. Он перехватил автомат и пополз в направлении оврага. Через несколько секунд в районе его «выхода» на сцену сталкерских разборок прогремел взрыв. На мгновение Бек застыл, прикрывая голову руками, а затем заработал локтями значительно шустрее. Он был грузным, неповоротливым и трусливым. Сталкеры на «Янове» не брали его в дальние рейды, да и поблизости считали бесполезным. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стало переиначивание клички. Вместо Бек его начали звать Бяшка. Сталкер оставил сухогруз с тяжелым сердцем и городок «Депо» в железнодорожных мастерских выбрал своим новым прибежищем.

Гарик сам подсел к нему в баре, сам угостил водкой, сам предложил «плевое» дельце. Он подбивал выйти вместе с ним на переговоры, когда некий снайпер будет их надежно прикрывать из леса. Будучи под градусом, Бек легко согласился, решив в новом коллективе громко заявить о себе. Но наутро протрезвев, наотрез отказался. Гарику стоило немалых трудов уговорить его хотя бы пойти на подстраховку, так как замену искать некогда.

Поначалу Гриф и его спутник заставили Бека понервничать, но, когда Гарик со снайпером из леса разоружили сталкеров, самообладание вернулось. Как ему казалось, он весьма эффектно вдруг «вырос» из земли, все равно что черный сталкер. У Грифа в глазах промелькнули изумление и страх, он не сомневался в этом. А вот теперь, когда ситуация кардинально поменялась, самообладание вновь куда-то улетучилось и он превратился в Бяшку. Он полз, словно беременная баба, отдуваясь, переваливаясь и отклячивая зад. Казалось, до неглубокого оврага, который приметил ранее, не так уж и далеко, а его все нет и нет.

В высокой траве они встретились нос к носу. Бек успел испугаться немерено, выкатить глаза и выдохнуть: «Ох», – а Гриф с силой ткнуть его стволом автомата в лицо. Дульный тормоз – компенсатор выдавил глазное яблоко и повредил мозг.

Оставив позади вздрагивающего в конвульсиях сталкера, Гриф вскочил и бросился к лесу правее метров на двести предполагаемой сидки снайпера. В ту сторону, куда постепенно сползала белесая пелена.

Он достиг деревьев, когда дымное облако растворилось до легкого тумана и все продолжало редеть. Неприятная ноющая боль растекалась в боку, обещая, если он немедленно не примет меры, напомнить о себе существеннее. Пренебрегая предупреждением, Гриф прижал приклад к плечу, палец положил на спусковой крючок и, крадучись, двинулся в сторону недавних выстрелов. Он нашел дерево со сломанной веткой, нашел под ним три гильзы калибра 7,62, отпечатки берцев примерно сорок третьего размера, вот только снайпера нигде не было. Осторожно Гриф обошел место большим кругом и, убедившись, что неизвестного стрелка след простыл, направился к месту стычки.

Гриф то и дело оборачивался на мрачный лес. Ему все казалось, что снайпер не ушел, а где-то там, среди корявых ветвей и сухих листьев. Держит его в перекрестье прицела и медленно давит пальцем на курок. Гриф побежал валкой трусцой, при этом сильно раскачиваясь корпусом.

Алексей лежал в траве, смотрел на сталкера, бегущего к нему нешироким шагом с автоматом в руках, сгорбившегося, втянувшего голову в плечи.

– Салабон, – Гриф звал сдавленным хриплым голосом, словно опасался, что его могут услышать посторонние. Остановился, подобрал с тропы абакан. Махнул рукой, подзывая Алексея. Когда тот оказался рядом, сталкер уже подтащил Гарика к гнилому дереву и стаскивал с мертвеца разгрузку.

– Убери, – Гриф протянул Алексею сложенный лист, – и давай боты, штаны стягивай, – взглядом указал на мертвого, – кажись, твой размерчик. Не стой столбом, скоро на свежатинку мутанты набегут, мокрого места не останется. Ему уже ничто не пригодится, а вот ты у нас голожопым ходишь.

Затрещали липучки, вслед за разгрузкой Гарик расстался с бронежилетом. Гриф ворочал и разоблачал мертвого все равно что обвальщик разделывал тушу. Со смущением и брезгливостью Алексей выполнил свою часть работы.

В боксерах черного цвета с серыми лампасами по бокам, в зеленой футболке с солеными разводами в проймах, с пробитой головой Гарик остался лежать под гнилым деревом. Живые уходили прочь, не оборачиваясь, унося в рюкзаках трофеи. А от оврага, раздвигая узкими мордами сухую траву, шли на кровь слепые псы.

Глава 5. Берлога

Полуразрушенный совхозный элеватор возвышался над заросшим полем, что колос на соломенных ногах. Поодаль покосился бетонный забор, упавшие секции потонули в бурьяне. За силосной кучей виднелись руины фермы. Пустые окна, проломанный шифер, ржавый остов трактора, железные кости косилок красноречиво указывали на запустение и медленное издыхание коллективной собственности.

– Стой, – Гриф остановил Алексея. – Кое-какие меры предосторожности предпримем.

Сталкер вытащил из кармана куртки бандану: «Мы почти на месте. Я тебе глаза сейчас завяжу. Сам понимаешь, для чего я это делаю».

– Понимаю, – без обиняков согласился Алексей, – незваный гость хуже татарина.

– Все верно, – Гриф крякнул, затягивая узел на затылке парня. – И пушку давай. – Сдернул с плеча Алексея АК, отстегнул рожок, передернул затворную раму, поймал выскочивший из выбрасывателя патрон, сунул в карман, автомат вернул. Быстро обхлопал Алексея по карманам, после чего пустил его вперед, предупреждая о препятствиях и направляя.

– Жарка. Осторожно. Прими левее, – говорил Гриф. – Левее сказал, – сталкер с силой дернул Алексея. Послышался гул, словно из паровозной топки. Лицо обдало горячим воздухом. Дважды по команде Алексей пригибался, якобы проходя под водорослями. Один раз слышал, как невдалеке потрескивала электра.

– Стой, – скомандовал Гриф. Через несколько секунд снизу тихо скрипнули петли. – Перед тобой люк, потом лестница.

В нос Алексею пахнуло жильем, табаком и гуталином.

Они спустились по железным ступеням. Гриф снял повязку с Алексея после того, как разжег керосиновую лампу и осмотрелся – все ли важное убрано. Алексей щурился и в неверном дрожащем свете с интересом рассматривал убежище. Стены, потолок, пол были железными. Стук каблуков поглощал грязный, затертый, местами прожженный ковер. В центре тесной комнаты стояла буржуйка. Труба суставчатым коленцем втыкалась в какую-то непонятную громоздкую установку под потолком. Рядом с печкой валялись разломанные доски. Возле стены располагалась армейская кровать. Кабельный барабан заменял стол. Пластиковый ящик из-под бутылок – стул. Керосинка коптила на тумбочке с оторванной дверцей. У левой стены в ряд расположились несколько снарядных ящиков, рядом лежала гора камуфляжного барахла, снаряжения, обувь.

 

– Ничего так, – сказал Алексей, – уютненько.

На запястье Грифа пискнул ПДА. Сталкер с озабоченным видом прочел сообщение. Хмыкнул, отключил устройство.

– Сейчас перекусим и двинем, – сказал Гриф. Распалил в буржуйке огонь. Затем ножом открыл несколько консервных банок. Все это он проделывал в задумчивом молчании. Алексей скромно сидел на ящике, то рассматривая жилище, то косясь на сталкера.

После перекуса Гриф разлил по кружкам чай, достал сигареты, закурил. Предложил Алексею.

– Нет. Спасибо, – отказался тот. Вновь повисла неуютная тишина.

– Идти далеко, – заговорил Гриф, стряхивая пепел в пустую консервную банку. – За Крест Брома, на сколько мне известно, никто из наших так далеко не забредал, а если бывал, так уже не расскажет. Я это к тому, что бес его знает, что ждет нас на тех территориях. Карт нет, кроме той, что на майке. – Сталкер замолчал, оценивающе посмотрел на Алексея. – Ты, вообще, давно в зоне?

– Третью неделю, – ответил Алексей и посмотрел на Грифа. Взгляд у парня был честный, бесхитростный. Гриф подумал, что парень долго не протянет. «Да и плевать. С лохами проблем меньше».

– Ладно, слушай сюда, – Гриф выпустил дымную струю. – Зона это такое неоднородное и нестабильное место, что в любую минуту может подкинуть сюрприз, которого от нее не ждешь. Аномальные локации меняются после каждого выброса, мутанты плодятся со страшной силой. Временами зона выдает уродцев, таких, что не сразу разберешь, где у него голова, а где задница. Любая ошибка здесь оплачивается жизнью. Если не хочешь сдохнуть и достать свою «катушку» делай, как я скажу. Я тут уже шесть лет и не одного черта лысого съел. – Гриф сделал затяжку, прислушался к ноющей боли в боку, затушил окурок: «Ладно, надо собраться. Тебя Гарик прибрахлил, вроде, костюмчик сидит как надо. Автоматик поменяем на полезное что-нибудь».

Говоря это, Гриф подошел к куче обмундирования, взялся ворошить, вытягивать, смотреть, что-то откладывать.

– У тебя здесь снаряги на целое отделение хватит, – усмехнулся Алексей.

– Ага, – не отвлекаясь от дела, подтвердил сталкер.

Минуту царила тишина, потом Алексей спросил: «Зачем тогда надо было Гарика раздевать?».

Гриф опустил руки с курткой, обернулся и колючим взглядом вперился в Алексея: «А чем тебе его снаряга хуже этой», – он кивнул на кучу тряпья.

– Ну, – замялся Алексей, – она… с покойника вроде как.

– Эта, думаешь, покупная, – Гриф криво усмехнулся и принялся копаться дальше. – Мы не мародеры, – говорил Гриф, не оборачиваясь, – в зоне закон такой – смело можешь взять ничейное, то есть, с мертвого в том числе и это будет честной сделкой. Гарику уже ничего не надо. Он теперь в лучшем мире. Как сказал бы мой заклятый враг Падре – аллилуйя.

– Я слышал у тебя много врагов, – неуверенно спросил Алексей, словно пробовал тонкий лед.

– Враги у всех есть, – сказал Гриф отстраненно, держа на вытянутых руках тактические брюки и примеряясь.

– Ну, у тебя как-то больше остальных, – сказал Алексей и ему почудилось, что слышит треск льда.

– Да? – Гриф обернулся и хлестнул Алексея злым взглядом, – что ты еще слышал?

Сам себе удивляясь, Алексей выдержал этот взгляд и еще больше поразился, когда открыл рот и заговорил: «Слышал, что ты «отмычек» сгубил много».

– Че тогда со мной поперся? – Гриф вцепился взглядом в парня, словно когтями.

– Ну, – Алексей от этого взгляда перестал чувствовать себя, так это было необычно и страшно. Ему не показалось, он был уверен, что зверь, который стоит в нескольких шагах, сейчас кинется на него, и тогда уже не будет спасения, – ну, – повторился он и сухо сглотнул, – у меня дело, мне надо… И кроме тебя, никто туда не дойдет. Я спрашивал…

Пламя так же внезапно угасло, как и разгорелось. Гриф ничего не ответил. Отвернулся и стал снимать брюки. Он еще в «Передозе» почувствовал, когда «пьяной звездой» раскинулся на полу и засыпал, что-то давит на поясницу. Вроде узел какой или камешек, или пробка, или черт ее знает, что. Не стал выяснять, уснул. Потом было не до этого. И по дороге в берлогу ему время от времени, особенно когда наклонялся, что-то врезалось в кожу над крестцом и штаны на поясе непривычно давили, казалось, что за последнее время он разъелся. Гриф стянул брюки, вывернул пояс и увидел светло-серую тряпицу, стягивающую узлом две шлевки. Гриф уставился на унификацию, вспоминая, когда и с какой целью уменьшил талию. Затем развязал узел, развернул лоскут. Некоторое время смотрел, морщил лоб. Чуть позже, когда натянул брюки, сунул лоскут в карман.

В молчании Гриф облачался в походное обмундирование и снаряжение. Алексей сидел в скверных чувствах, не замечая вкуса чая, рассеянно смотрел на пламя в буржуйке и терзался подозрениями. После того, как он увидел Грифа в злобе и кучу барахла с мертвых сталкеров, его вера в успешный исход предприятия таяла, как снег на языке. По большей части Алексей гадал, когда Гриф решит, что пришло время умереть ему. Алексей одновременно боялся идти, и не идти. В конечном итоге он решил, что поздно что-либо менять. Жернова судьбы уже крутятся.

– Выходим сейчас, – сказал Гриф невзрачным голосом, – дробовик и прочее после дам.

«Ага, – подумал Алексей, усмиряя галопирующее сердцебиение, – вот и началось. Он не сказал, чтобы я не забыл вернуть. Значит, рассчитывает на честную сделку, как с Гариком. Может, потом все же скажет, когда передавать будет». С такими мыслями Алексей карабкался по железной лестнице с завязанными глазами.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18 
Рейтинг@Mail.ru