Андрей Буровский
Бремя белых. Необыкновенный расизм
Глава 3
Эпоха «Черного рабства»
Плантаторы считали, что негры патологически ленивы и умирают в рабстве им назло – специально, чтобы не работать и чтобы плантаторы потеряли заплаченные за рабов деньги. Наука теоретически обосновала это убеждение плантаторов.
Исторический факт
Два слова о работорговле
Уже при Энрике Мореплавателе в Португалию стали ввозить партии чернокожих невольников. Энрике даже ввел государственную монополию на торговлю неграми. В 1452 году Папа Римский Николай V специальной буллой санкционировал захват португальцами африканских земель и обращение их жителей в рабство.
К началу XVI века в Португалии появились целые районы, где негритянских рабов было больше, чем местных жителей. В Лиссабоне 25 % населения были чернокожие. Но это – вывоз африканцев в Европу. В Америку их начали вывозить испанцы.
В 1510 году первые 250 африканцев с побережья Гвинейского залива были доставлены на золотые рудники острова Эспаньола (Гаити). В Центральную Америку – в 1526-м, в Южную – в 1533 году.
Но масштаб был незначительным, работорговля не стала индустрией. Испанское правительство обязывало доставить некоторое число работников в колонии, раз европейцев не хватало. В британские колонии в Северной Америке тоже сперва ввозили мятежных ирландцев и каторжников, и только с 1620 года начали ввозить негров.
Расцвет работорговли из Африки начался после создания плантационного хозяйства и начала эпохи Просвещения. Громадные торговые компании Голландии и Англии торговали по «золотому треугольнику»: вывоз рабов из Африки, их продажа в Южной Америке, покупка на вырученные деньги сахара и других сырьевых товаров, с целью их торгового обмена на ром и другие товары, производимые в североамериканских колониях, и затем окончательная перевозка экспортных товаров из Северной Америки в Европу.
Вся Западная Африка на протяжении трех столетий превратилась в поле охоты на рабов. Охота за неграми или покупка их за бесценок у прибрежных племен стали особой профессией. Рабов покупали у прибрежных племен или устраивали за ними охотничьи экспедиции. Вождей и царьков спаивали и подкупали, чтобы они продавали своих подданных или устраивали войны, захватывая подданных своих соседей.
За XVII–XVIII века – основные века работорговли – из Африки вывезли примерно 15 миллионов рабов, 10 миллионов из них – мужчины, уже готовые работники. По самым оптимистическим данным, на каждого захваченного и доставленного к западному побережью Африки раба приходилось еще по пять убитых, умерших в дороге, искалеченных и заболевших.
Еще не менее 5 миллионов умерли в пути. Ведь везли рабов в специальных кораблях, чтобы «напихать» их в трюм побольше. Небольшие парусные корабли того времени ухитрялись перевозить за один рейс по 200–300, даже по 500 рабов. Как говорили сами работорговцы, «негр не должен занимать в трюме места больше, чем он будет занимать в гробу». Он и не занимал.
Плавучий гробик под тропическим солнцем сильно нагревался. Воды и пищи было очень мало – их тоже экономили изо всех сил. Рабов и не думали выводить для отправления нужды из трюма. В темноте невольничье судно легко было отделить от любого другого – по исходящему от него тяжелому зловонию. По утрам, когда рабовладельческий корабль открывал свои люки, из трюма поднималось зеленое зловонное облако. Оно висело над кораблем, пока ветер не относил марево.
Опасное это было занятие: вести в открытом море такой корабль, битком набитый отчаявшимися людьми. Невольничий корабль в открытом море определяли по надстроенному укрепленному мостику – для того, чтобы было где отсидеться и отстреляться в случае бунта рабов. Не всем удавалось отстреляться: немало невольничьих кораблей пропали без вести.
В Америке рабов сначала подкармливали, лечили, а потом уже продавали. Впрочем, некоторые старались купить рабов побыстрее – стоимость раба повышалась по мере того, как он отдыхал от «путешествия». Выживших в плавании ждал подневольный труд на плантациях.
Получается, Африка за два столетия потеряла примерно 75 миллионов покойников… Называют и еще более страшные цифры. По мнению сенегальского ученого и негритянского расиста Сегюра и нигерийского историка (еще большего расиста) Ошо, Африка потеряла не менее 100 миллионов человек.
Работорговцы – спасители Африки?
Считается, что европейские колонизаторы очень виноваты перед Африкой. Не будем отрицать очевидного: никто европейцев в Африку не звал. Охота на рабов была делом просто чудовищной жестокости.
Но вот есть и такой подсчет: в Америке раб доживал в среднем до 44 лет, а его африканский сверстник жил в среднем 39 лет.
Некоторые современные ученые идут еще дальше, полагая: Африка к XVI веку оказалась перенаселена. Если бы не работорговля, несчастный континент взорвался бы страшными войнами, взаимным истреблением, голодом и эпидемиями. Впрочем, людоедство уже было. А ведь при всей жестокости колонизаторов никто из вывезенных в Америку не окончил свой жизненный путь на праздничном столе плантаторов.
Не будем уже говорить об исторической перспективе: потомки вывезенных из Африки даже в Гаити и в Бразилии (не говоря о Мексике и США) имеют совершенно другие возможности, чем в любой африканской стране.
Более того – настал момент, и европейцы начали исправлять причиненное зло, каяться, доказывать высокие качества негров. В «Пятнадцатилетнем капитане» Жюля Верна работорговцы выглядят совершенно отвратительно, а негры – хорошие. Негритянский вождь Таманго у Проспера Мериме – в высшей степени достойная личность, а вот работорговцы – плохие[32]. Не говоря о легендарном «Максимке» К. Станюковича.
Скажите, а существует ли аналогичная негритянская литература, в которой негры извиняются за судьбы европейцев, окончивших свой жизненный путь на обеденном столе африканцев? В которой современные негры возмущаются поведением своих предков и отказываются от опыта нечеловеческого отношения к людям?
Мне неизвестно ни одно такое произведение! В великолепной повести Артура Кларка парень с тихоокеанского острова испытывает неловкость перед европейским сверстником: больше ста лет назад на его острове пытался поселиться европейский колонист с женой и двумя китайскими рабочими. Туземцы убили колониста и китайцев, а женщина уплыла в океан с крохотным ребенком, и с тех пор ее никто никогда не видел. А современный мальчик точно знает, что его прадедушка участвовал, «когда ели второго китайца»[33].
Но это написал европеец; он просто приписал европейскую психологию туземному парню. Так современный англичанин может испытывать неловкость, точно зная, что его прадедушка «запихивал в трюм второго негра».
А вот повести, в которой темнокожий писатель извинялся бы перед европейцами, что-то я не нашел. Так что разница подходов к общему прошлому – налицо.
Сказанное – не попытка оправдать колониализм и работорговлю. Это лишь пример того, что всякая проблема и всякое явление истории чаще всего не так однозначны, как кажутся.
Может быть, хватит извиняться?
Почему именно негры стали рабами, или Как американцы стали расистами?
Для «прогрессивных» людей, либерастов и толерантов, очень типично издавать эмоциональные всхлипывания, но при этом не отвечать на самые коренные вопросы. Например: а почему именно африканцы сделались рабами в Мировой хозяйственной системе XVI–XIX веков?
Действительно, в античное время рабами были европейцы, никто не ставил задачи привозить в Римскую империю именно негров.
В XVI веке почему-то люди других рас не становились рабами. Индейцев рабами не делали. В Китае рабов не ловили. Малайцев и других жителей Южной Азии не ввозили в Америку в трюмах невольничьих кораблей. Почему?
В XVI веке Испания и Португалия завоевали, ограбили, разрушили до основания государства Америки. Крупные земледельческие народы индейцев испанцы покоряли и эксплуатировали. Но вот появляется плантационное хозяйство… Почему же ни из Перу, ни из Мексики не ввозят индейцев на плантации?
Ответ получается неполиткорректным: потому что в Центральной Америке водится такая птица – кецаль, или квезаль. Очень красивая птица с ярким оперением: красная с зеленой и желтой головой. У этой птицы есть особенность: она не может жить в неволе. Пойманные квезали быстро погибают и никогда не дают потомства в клетках. У индейцев квезаль был священной птицей. В Гватемале он – символ государства.
Индейцы, как квезаль, долго не жили в качестве рабов. Они бешено воевали при попытке захватить их в плен, а на плантациях жили мало, работали плохо, умирали быстро, детей не заводили. Невыгодно.
Так же невыгодно было завозить в Америку и гуанчей – коренное население Канарских островов. Есть интересные исследования о том, что гуанчи могли быть потомками древнейшего населения Европы. У гуанчей находят характерные черты кроманьонцев, древнейшего населения Европы, – это если уж говорить о людях современного антропологического типа. Исчезнувшую расу, к которой относились гуанчи, называют мехтоидной; носители данной расы населяли Север Африки до начала неолита и были ассимилированы или уничтожены носителями средиземноморской расы[34].
Их было примерно 20–25 тысяч человек, со своими языками, письменностью и цивилизацией на уровне цивилизаций Древнего Востока времен Шумера и Аккада.
Этот первобытный народ очень быстро растворился среди хлынувших на Канарские острова переселенцев из Испании. В 1402 году гуанчи имели счастье увидеть первый корабль испанцев. В 1600 году ученые записали несколько сотен слов на одном из языков гуанчей. Но чистокровных гуанчей больше не было, остатки языка знали нищие и дикие метисы. Сегодня Канары – модный курорт, а гуанчей на Земле больше нет.
В XVI веке они еще были… Но их никто не ввозил в Америку. Ни один гуанч никогда не мотыжил хлопок на плантации.
В английские колонии Северной Америки ввозили рабов… Но притом и белых, и черных. Очень часто в Америку отправляли белых – причем на определенный срок, вместо тюремного заключения. Отбыл свое? И получаешь надел земли, становишься вольным колонистом. Таким же образом и негров часто освобождали после десяти или пятнадцати лет рабства. Особенно часто отправляли за море ирландцев – ну, не любили их англичане, что поделать, вечно они восставали.
Ввозили и белых, и черных с 1620 года, но продолжалась такая межрасовая идиллия всего полвека, до событий 1676 года… У марксистских историков хватает совести называть это «восстанием бедноты» или даже «революцией»…[35] По существу же дела, военные действия в колонии Виргиния шли между двумя родственниками и очень богатыми людьми.
Губернатор Виргинии, Уильям Беркли, был ветераном гражданских войн в Англии, фаворитом короля во время своего первого срока на посту губернатора, драматургом и ученым. О его убеждениях говорит хотя бы такое высказывание: «Я благодарю Бога, что у нас нет ни бесплатных школ, ни печати, и я надеюсь, что у нас не будет этого еще сто лет; учение приносит неповиновение, и ересь, и секты в мир, и клевету на лучшие правительства. Бог хранит нас от этого!»[36]
Натаниэля Бэкона (род. около 1640 г.), двоюродного брата жены Беркли, отец отправил в Виргинию потому, что чрезмерно активный юноша вел себя очень уж буйно. Пусть поживет вдали от впечатлительных соседей, которых он шумно обижал и грабил, да наживет ума-разума.
В Америке Натаниэль сделался плантатором. Колонисты же в это время захватывали у индейцев и осваивали земли между Атлантическим побережьем и Аппалачами. Чем дальше они продвигались на запад, тем меньше это нравилось индейцам. В 1675 году индейцы набежали на удаленные плантации, но колонисты отстрелялись и даже убили несколько индейских вождей.
От губернатора потребовали созвать и возглавить народное ополчение для войны с индейцами. А Беркли не торопился: он торговал пушниной. Беркли запретил торговать с «плохими» индейцами, особенно продавать им оружие, но сам под шумок монополизировал пушную торговлю.
Его родственник Бэкон и многие фермеры, которые занимались этим промыслом на протяжении нескольких поколений, оказались не у дел. Тогда Бэкон за свой счет вооружил несколько сотен человек и потребовал передать ему официальное командование вооруженными силами всей колонии. Сам же он повел свою армию против индейцев. Часть воинов Бэкона были белыми рабами, но вот негры почему-то в его армию не шли, хотя это и был путь к свободе.
Беркли велел арестовать Бэкона. Бэкон призвал к восстанию и захватил столицу колонии, Джеймстаун. Под дулами ружей армии Бэкона Генеральная ассамблея (парламент) колонии Виргиния объявила, что индейцы становятся рабами, а белые получают свободу, друзья же губернатора должны платить налоги, как и все остальные.
Пока шла гражданская война, Бэкон умер от дизентерии, в колонию вошли английские войска, Беркли сняли с должности и отправили обратно в Британию.
Но что характерно, после этой смуты в Виргинии белых рабов уже не было. И позже белых продавали в рабство, но в другие колонии!
Единственный случай самоосвобождения
Негры могли стать свободными и становились – везде, где успешно восставали. Но известен только один достоверный случай такого восстания: революция 1791–1804 годов на Гаити.
В 1789 году, к моменту начала Французской революции, на Гаити жило 500 тысяч негров, 32 тысячи белых и 28 тысяч мулатов. Не менее 20 тысяч негров были лично свободными. Им и мулатам принадлежала треть земли и четверть негров-рабов. Отметим это: существование негров-рабовладельцев и негров-работорговцев.
Не стоит считать положение рабов таким уж катастрофическим: с 1685 года действовал Черный кодекс Людовика XIV. По кодексу негров-рабов нельзя было продавать без семьи, ограничивать их вероисповедание, а владельцы рабов обязаны были их кормить, одевать и лечить.
Религиозную свободу негры понимали очень своеобразно: создали жутковатый, пахнущий поклонением сатане языческий культ вуду, из смешения странно понятого католицизма с верованиями и колдовскими практиками Африки.
В горах Южного Гаити засели так называемые мароны – беглые рабы. По некоторым данным, именно они начали практиковать создание зомби. Кстати! Зомби – вовсе не страшная сказка и не выдумка Голливуда. У некоторых людей по неизвестным причинам после остановки сердца печень может начать перегонять кровь. Интенсивность обмена пониженная, все сложные функции мозга отсутствуют. Зомби – это какое-то третье функциональное состояние организма: ни жизнь, ни смерть.
О зомби и о том, как их делают шаманы – жрецы культа вуду на Гаити, есть вполне профессиональные американские исследования, снят фильм.
Я предоставляю читателю право самому представить себе, какое устройство мозгов нужно, чтобы додуматься до специального создания таких полутрупов и до использования их в политических целях, например для нападений на белых.
В 1751–1758 годах шайка (или повстанческий отряд?) жреца культа вуду, некоего Макандала, или Макандаля, нападала по ночам на фермы и поместья белых. Макандаль, однорукий унган, то есть жрец культа вуду, объединил множество разрозненных банд. Главная идея Макандала была очень проста – поголовное уничтожение белых.
Описывать, что выделывали члены шайки с захваченными им белыми, включая детей, не хочется. Кстати, эта же шайка пыталась делать зомби и из белых. Тупые и совершенно чудовищные зверства Макандала хорошо документированы: следствие велось долго и тщательно. В конечном счете шайку разгромили, а самого Макандала взяли живым при попытке отравить питьевую воду на одной из плантаций. Его сожгли живьем после долгого тщательного следствия.
Современные жалельщики чернокожих не преминут подчеркнуть зверства колонизаторов и плантаторов. Я же со своей стороны скромно напомню: ни один белый никогда не планировал поголовного истребления негров. Шайка же Макандала терроризировала остров добрых 7 лет. Убито было 6 тысяч европейцев, из них не меньше тысячи детей. Этих детей потрошили живыми, на глазах пап и мам, братьев и сестер. Их насиловали, в том числе в задний проход. Их сажали на колья и нанизывали на бамбук, им выкалывали глаза и отрезали языки – еще и для того, чтобы крика не было далеко слышно.
Ловили, судили, приговаривали к смерти и казнили Макандала те, кого и чьих детей он хотел так же убить, но не успел. Сожжение живьем для Макандала – это не жестокость, а милосердная, добрая казнь.
Замечу еще, что действия Макандала и всей его шайки – вполне в духе африканского общества. Эти… ну, будем считать, что эти люди – самые обычные представители своей расы и своей цивилизации.
Но самые интересные события начались в 1789 году – вместе с событиями во Франции. Кошмар Французской революции мгновенно перехлестнул и на Гаити, где принял негритянскую специфику.
Сначала подняли восстание мулаты: потребовали равенства с белыми. Бунт подавили, но в законе приравняли к белым и мулатов, и негров (а мулаты равенства негров вовсе не требовали).
Потом восстал негр-вудуист Александр Букман. Программа его была простая: резать и приносить в жертву всех белых. В подавлении этого восстания приняли участие войска США и Британии. Но британцы, войдя на остров, уходить не собирались – они воевали с Францией и хотели прибрать к рукам ее колонии. Наполеон вторгся в Испанию, и Испания обещала рабам свободу, если они поднимутся против Франции. В творившемся кровавом хаосе выдвинулся новый лидер: Франсуа Доминик Туссен-Лувертюр – сын раба, получившего образование. Кстати, таких «рабов с образованием» было не так уж и мало. Звери-колонизаторы «почему-то» своих рабов частенько образовывали. Издевались, расисты проклятые. А вот о белых, которых учили бы негры, я не слышал совершенно ничего.
Туссен-Лувертюр тоже поддерживал Испанию, пока в 1794 году французские якобинцы не освободили рабов. Тут Туссен перешел на сторону Франции, судя по всему, это был типичный «черный француз», по языку и культуре. А другие черные генералы продолжали воевать на стороне Испании.
Туссен очень быстро стал фактически диктатором острова, кроме южной части: там прочно держались мулаты, негров они считали «низшей расой». В 1798 году Туссен окончательно изгнал с острова английские войска, причем отказался от вполне серьезного предложения: стать наследственным императором Гаити под протекторатом Британии. И Британия была ему совершенно неблизка…
Но повстанец тут же посягнул и на собственность французов: в январе 1801 года Туссен-Лувертюр отменил рабство, а земли белых плантаторов передал в собственность негритянской верхушки.
Поэтому Наполеон Бонапарт и изменил свою политику в отношении острова Гаити. Сначала он подтвердил освобождение рабов, но в декабре 1801 года послал туда флотилию из 86 кораблей с 22 тысячами солдат. Во главе стоял муж сестры Наполеона, Полины, тридцатилетний генерал Шарль Виктор Эммануил Леклерк. От Наполеона он получил указание: «…Когда вы нейтрализуете Туссена, Дессалина и других бандитов и все негры будут разоружены, высылайте на континент негров и мулатов, участвовавших в общественных конфликтах… Освободите нас от этих просвещенных африканцев. Мы не желаем ничего другого»[37].
Мулаты на юге не отнимали собственности белых: они и так были владельцами рабов и плантаций. С ними Франция не воевала.
И вот тут происходит удивительная вещь: стоило Леклерку пообещать сохранить прежние чины за генералами Лувертюра, как они толпами перебегают к противнику. Удивительное дело! Им, черным генералам, «почему-то» необходимо, чтобы их статус подтвердили белые… иначе они в нем не уверены. Представьте себе генерала Вашингтона, который во время Гражданской войны и Войны за независимость США бежит к англичанам: «Сделайте меня генералом!!».
Впрочем, и Туссен-Лувертюр не побежал, но сразу остался один. Он вынужден был согласиться на перемирие… Оказывается под домашним арестом… Вскоре его обвиняют в подготовке восстания, арестовывают, вместе с семьей высылают во Францию. В непривычном климате Лувертюр быстро умер от пневмонии.
Леклерк много раз обещал, что ни в коем случае не восстановит рабства… Но 20 мая 1802 года Наполеон своим указом опять ввел рабское состояние. Скорей всего, на том бы гаитянская революция и кончилась, но в июне 1802 года вспыхнула эпидемия желтой лихорадки. Негры от нее и не почесались, а три четверти солдат экспедиционного корпуса умерли. В ноябре 1802 года скончался и сам Леклерк. Остатки французской армии поспешили уехать домой, а бывшие генералы Туссена-Лувертюра кинулись довоевывать и заодно делить власть, баб и плантации.
Для начала, в 1803 году, они перерезали всех белых. Как их убивали, я уже упоминал, повторять не хочется, – сбылась мечта сатаниста Макандала. Потом резали друг друга, а остановить было некому: Гаити жил в режиме независимости. Вражда негров и мулатов расколола остров на «Государство Гаити» и «Республику Гаити» – будущую Доминиканскую Республику. В обоих государствах калейдоскопически сменялись президенты, диктаторы, короли и императоры, рабство отменялось и вводилось, земли отнимали, делили и возвращали.
В «Республике Гаити» очередной «король Анри I» давал дворянские титулы, в нищей стране завели двор по типу Версаля, построили колоссальную крепость Ла Феррьер – самую большую во всем Западном полушарии. Для детей «короля» завезли гувернанток из Филадельфии. Во время очередного восстания против него «король» застрелился, причем убил себя серебряной пулей. Что невольно наводит на размышления, особенно в связи с культом вуду.
После самоубийства «короля» и падения «монархии» «графов» и «герцогов» приносили в жертву по культу вуду, если они не успели бежать, а одну из гувернанток чуть не съели.
Другой «император», некий Сулук, давал своим придворные чудные титулы типа «герцог Вермишель» или «граф Антрекот» – так поразили воображение «императора» названия блюд французской кухни.
В ХХ веке Гаити правил легендарный «Папа Док» – Франсуа Дювалье. Он опирался на банды тонтон-макутов, которые официально жили за счет имущества убитых ими людей. Несмотря на все радости туземного правления, негритянское государство сохранилось и существует до сих пор.
Но уничтожение рабства чернокожих связано не с этим государством.
