Андрей Артурович Айдинов
Невозможное
Глава 8 Молитва.
Утром Максим проснулся от щемящего чувства. Он так долго ждал этого дня, с надеждой умолял Бога вернуться к друзьям и любимой. Продолжить заниматься интересной работой.
Он был переполнен решимостью, действовать, доказать всем свою правоту. Но прошло три года, и острота переживаний угасла. Просьбы, с которыми он обращался к Богу, кажутся теперь наивными. При этом не самые безобидные. Месть, ответить на несправедливость, причинённую ему. Он желал возмездия. Это чувство не давало покоя много времени, оно изнемогало его. Максим чувствовал, как теряет силы, желание мести истощало, не только духовно, но и физически. Он становился раздражительным, злым. Ему хотелось посмотреть в глаза своего врага, разрушить самонадеянный, надменный взгляд и погрузить в страх. Чтобы душа его заволновалась от грозящей смерти. Каждый день у него возникал план мести, один коварнее другого, враг даже не подозревал о скрытой опасности, которая зарождалась в голове Максима. Так было около года, пока он не встретился в магазине с девушкой, которая помогла ему в выборе рубашки и брюк. Она была спокойна и уверенна, обращалась к нему без кокетства, на равных. Случайная встреча, в подходящий для него момент, остановившая раздражение, язвительность и злобу. В дальнейшем через неё успокоились его чувства, он смог овладеть своей душой, мыслями. Как маленького ребёнка, потерявшегося в людном городе, взяла за руку и привела в дом, где царил порядок, любовь, спокойствие и забота о таких как он. Дом, где собирались люди и благодарили Бога за любовь, долготерпение к ним. Здесь он услышал слово, освободившее его от губительного желания мести, лишившегося сил и истощения духовного и физического. Ему рассказали о человеке по имени Савл, жившего пару тысяч лет назад. Он родился в Тарсе Киликийском. Воспитанный в этом же городе при ногах Гамалиила, тщательно наставленный в отеческом законе, ревнитель о Боге. Савл гнал последователей Христа до смерти, получив власть от первосвященников, многих святых заключал в темницы, и когда убивали их, подавал на это голос. И многократно мучил их и принуждал хулить Иисуса, в чрезмерной против них ярости, преследовал даже в чужих городах. Терзая церковь, входил в дома и, влача мужчин и женщин, отдавал в темницу. Дыша угрозами и убийством на учеников Господа, будучи неумеренным ревнителем отеческих преданий, выпросил письма в Дамаск синагогам у первосвященника. Кого найдёт последующих учению Христа, мужчин и женщин, связав, приводить в Иерусалим. Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! Что ты гонишь Меня? Он спросил: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна. Он в трепете и ужасе сказал: Господи! Что повелишь мне делать? И Господь [сказал] ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что надобно делать. Савл встал с земли, и с открытыми глазами никого не видел. И повели его за руки, и привели в Дамаск. И три дня он не видел, и не ел, и не пил.
В Дамаске жил один ученик Христа по имени Анания. И Господь в видении сказал ему: Анания! Он сказал: я, Господи. Господь же [сказал] ему: встань и пойди на улицу, так называемую Прямую, и спроси в Иудином доме Тарсянина, по имени Савла; он теперь молится. Но Анания слегка недоумевал, он слышал от многих, что этот человек сделал много зла святым Господа и сюда пришёл, чтобы схватить всех призывающих имя Христа. Разве он не достоин наказания и зачем мне, идти к нему? – попытался возразить Анания. Но Господь сказал ему: иди, ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Моё перед народами и царями и сынами Израилевыми. И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое. Анания пошел и вошел в дом и, возложив на него руки, сказал: брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шёл, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святого Духа. И тотчас как бы чешуя отпала от глаз его, и вдруг он прозрел; и, встав, крестился, и, приняв пищи, укрепился. И был Савл несколько дней с учениками в Дамаске. И тотчас стал проповедовать в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий. И все слышавшие дивились и говорили: не тот ли это самый, который гнал в Иерусалиме призывающих имя сие? Да и сюда за тем пришел, чтобы вязать их и вести к первосвященникам.
Максим был удивлён этому рассказу, но смысл уловил. Из яростного врага Бог сделал верного служителя. Кто из людей мог предвидеть, что человек, от чьего имени приходили в дрожь и страх, станет проповедником Христа. Не щадящий своих ног, жизни и считавший всё за сор кроме служения Богу. Мы можем быть поспешными в своих желаниях и взглядах. Люди со своими недостатками и немощами, могут ли предвидеть такой разворот событий, такую перемену в своих врагах? И мысли такой допустить не можем, нам нужно отмщение и прямо сейчас. Внутренняя борьба ещё продолжалась, какое-то время. Чувства то нахлынут, парализуя его волю и здравый ум, то отступят. Порой захватывали и несли неудержимо к черте, где размывается понятие страх, рассудительность, самосохранение и осмотрительность. Там, где стоит смерть. Она ждёт, когда твоя злость и ненависть овладеют тобой и перетянут на свою сторону. Возможно, ты и достигнешь цели мести, и враг будет наказан, но и сам погибнешь от закона, его карающей руки. Максим наизусть знал слова Бога, которые в момент всплеска чувств отрезвляли его и возвращали к покою.
«Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу [Божию]. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь. Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром».
Насколько это противоестественно для человека ждать воздаяния, кормить того, кого ненавидишь, побеждать зло добром. Наше естество требует справедливости, именно такой, какой мы её себе представляем, как мы это видим. И уровень мести зависит от нашего восприятия и осознания причинённого нам зла. А в этих словах слышно успокоение: – остановись, отдай это Мне, живи дальше не позволяй наполниться душе злом, оно погубит тебя. Но внутри всё разрывается от желания действовать, участвовать самому в свершении своей справедливости. Внутренняя борьба одолевает, выбивает из сил, постоянно клокочет баталия и ослабеваешь от усилий остановить поток мыслей и желаний. Нужны силы извне. Потому что, имеем так мало добра, для того чтобы победить зло, которое находится в нас.
“Милая бабушка, – подумал Максим – как много ты вместила в меня, пока я босоногим мальчишкой крутился возле тебя. На каждую полученную душевную или физическую боль, причинённую самим себе, или окружающими людьми, она обнимала меня и говорила: “пойдём к Богу, только Он сможет помочь, Он врачует и душу, и тело. Запомни Его слова и храни их в сердце своём: «вот, Я Господь, Бог всякой плоти; есть ли что невозможное для Меня?»
Бабушка приходила к Богу просто, она закрывала глаза и говорила с Ним. Её слова звучали с лёгкостью и грандиозностью, осознавая Бога владыкой и создателем. Было чувство, что Он здесь, вместе с нами, в этой комнате, а не где-то далеко в удалённом месте.
Благодарила за спасение души, за дела, что Он совершает в жизни людей, об очищении сердца от гордыни, потому что Бог гордым противится, за освобождение от горечи и обиды. Её общение с Богом не было для Максима скучным, надоедливым, потому что вся внутренность его трепетала от реального осознания, перед кем ты стоишь. И в конце молитвы, кратко она говорила о наших проблемах завершая словами: – да будет всё по воле Твоей, а нам помоги не противиться, потому что всё, что Ты делаешь для нас, благо.
В это утро Максим встал на колени и с трепетом начал свою молитву. Как когда-то он, это делал с бабушкой. Бушующие страсти его души в общение с Богом затихали, беспокойство, взволнованность оставили его. Благодарность, чувство признательности, что он дышит, руки, ноги работают и самое главное надежда. Без которой человеку невозможно жить, потеряв её он умирает. Бог даёт уверенность в осуществлении чего-то радостного благоприятного. Иногда житейская рутина порабощает и кажется, что ничего интересного в жизни уже не произойдёт и начинает одолевать тоска. И вдруг получаешь глоток «живой воды», дающий надежду. Вокруг начинают меняться обстоятельства, в твою жизнь входят новые люди или хорошо забытые давние друзья и ветер перемен подхватывает давно обвисшие паруса судьбы. Штиль и безысходность остаются позади, неся тебя в гущу событий.
Пока Максим продолжал общение с Богом, за ним подсматривали его друзья, приоткрыв немного дверь своей комнаты.
– Что он там делает? – шёпотом спросил Митяй, пытаясь протиснуться ближе к двери.
– Тихо, тихо. Похоже, что он говорит с Богом, – ответил ему Егор.
– И что он говорит Ему? – продолжая напирать и протискиваться, слегка сопя, спросил Митяй.
– Если ты перестанешь мне мешать, то возможно я и смогу тебе сказать, – ответил Егор.
– Но мне тоже хочется посмотреть. Я никогда не видел, как общаются с Богом, – не сбавляя напора говорил Митяй.
– Ты слишком много съел вчера, мне тяжело тебя сдерживать, – проговорил шёпотом Егор.
– Мы съели одинаковые порции, – парировал Митяй.
– О чём ты говоришь, – наигранно возмутился Егор.
– Ты дашь мне посмотреть? – продолжал напирать Митяй.
После этого Егор отодвинулся в сторону и отпустил дверь. Митяй по инерции открыл её настежь и ввалился в салон, где находился Максим.
– Привет – смущённо сказал Митяй. Я хотел посмотреть, как ты общаешься с Богом, – слегка выпучив глаза, сказал он. – Извини, что помешал.
Максим с хитрым прищуром посмотрел на Митяя и Егора.
– Вы совсем не изменились, и это приятно осознавать, – он встал с колен и подошёл к ним.
– У тебя беспокойство? – спросил Егор.
– И это тоже, – ответил Макс. – Ну, обормоты, давайте позавтракаем и я вас отвезу к одной интересной особе, она будет заботиться о вас три дня и блистать перед вами своим интеллектом и знанием необычной историей этой страны. А зовут её «мадрихат».
– Егор, ты заметил? – озабоченно спросил Митяй. Может ну его, эту экскурсию?! Мне имя не понравилось, да и жена сказала вести себя «русо морали». Митяй смотрел недоверчиво на Макса и вопросительно на Егора.
– Да я пошутил, – рассмеялся от души Максим. Мадрихат. – это должность, она – экскурсовод, а зовут её Михаль.
– Нет, я точно не еду, – заявил Митяй. – Ему можно доверять, с его шуточками!? – продолжая смотреть то на Егора, то на Макса.
Максим обнял их за плечи и сказал – там будут ещё сорок восемь пенсионеров кроме вас. Так что, боятся вам нечего.
– Ну, тогда, что мы ждём? – улыбаясь, спросил Егор и обнял своих друзей.
– Если Егор не против, тогда поедим – вздохнув, сказал Митяй.
Максим посмотрел им в глаза – как в старые, былые времена – подумал он. – Летим! Я рад поработать с вами. Через три дня садимся в самолёт и возвращаемся.
Митяй посмотрел на них с испугом и сказал: – Ты говоришь, мы летим?
– Боишься, будут ладошки болеть? – пошутил Егор.
– Это оптимистично, хлопают после приземления, – шутливо ответил Митяй.
Они громко рассмеялись. Три дня пролетели очень быстро. Максим уладил свои дела в связи с отъездом, а Митяй и Егор насладились маленькой, но удивительной странной. Получив удовольствие, насколько позволяло время.
Глава 9
Глава 9 Возвращение.
Перелёт был благополучным. Когда самолёт коснулся своими колёсами взлётной полосы, Митяй громко захлопал в ладоши и поблагодарил экипаж, выкрикнув слово «спасибо» несколько раз. Чем привлёк внимание всех пассажиров, и только стюардессы не повели бровью. Выдержка! Но Максим и Егор поддержали своего друга и вместе с ним хлопали от всей души. Через несколько секунд уже никто не сидел безучастно, все пассажиры хлопали в ладоши, благодаря экипаж самолета. Только после этого стюардессы расплылись в улыбке. Странно осознавать, что иногда вынужден доверить свою жизнь другому человеку. Достаточно ли он хорош в своём деле, как пилот или как доктор, или таксист, чтобы смог сохранить ему вверенную жизнь, неизвестного для него человека?
Пройдя все необходимые официальные процедуры, они вышли из аэропорта. Максим глубоко вздохнул и сказал:
– Да ребята, здесь совсем другой воздух. Что у нас дальше по плану? – вопросительно посмотрев на своих друзей, спросил Макс.
– Мы отвезём тебя домой, а завтра заедем и на работу – ответил Егор.
Через некоторое время Максим стоял у двери своей квартиры. Сердце колотилось, он был взволнован. Перед отъездом даже не мог зайти сюда. Он достал ключ, вставил его в замок и повернул. Выждав несколько секунд, открыл дверь и вошёл. Огляделся, прошёлся по комнатам, чистота, порядок. Левин, как и обещал, присматривал за… Для Макса это была изнурительная бесконечность, он слышал в своих ушах стук сердца, которое вот-вот выпрыгнет из его груди. Пот покрыл всё его тело.
– Это вы правильно делаете, что молчите, – прервал утомляющую тишину чиновник. – Мы хотим, чтобы вы продолжили расследование, в виду того, что используются современные технологии.
Ларенег – так звали чиновника – опять сделал паузу, и у Макса потемнело в глазах. “Быстрей бы всё это, закончилось, – подумал он.
– Будет создан отдел, быстрого реагирования по защите жертв, оставшихся в живых. Он будет состоять из двух, трёх человек, курировать его работу будите вы, – Ларенег всю тяжесть своего взгляда перенёс на Левина. Максиму показалось, что он как-то вжался в сидение после этого.
– А теперь идите работать, все распоряжения будете получать в письменном виде. Всё понятно!? – повысил голос чиновник.
– Так точно, – ответил Левин и с трудом заставил себя выйти из машины – тело было ватным и непослушным.
– И ещё, – слегка прикрикнул Ларенег, – с сегодняшнего дня в вашем отделе будет работать наш человек. Вот теперь всё. Дверь захлопнулась, и машина тронулась с места.
– Я думал, будет намного хуже – медленно проговорил Левин. – Пошли оформляться и работать, обратился он к Максиму, провожая взглядом машину.
– Кто это? – растерянно спросил Максим
– Лучше не знать, я бы многое хотел забыть и спокойно жить. Пользуйся незнанием и живи счастливо, – Левин подмигнул Максиму и хлопнул его по плечу. – Давай лучше, удивим их нашей производительностью. Пойдем, посмотрим, чем Егор с Митей занимаются. Ноги отошли, можно идти.
Они не торопясь зашли в здание и поднялись на второй этаж. Открыли дверь кабинета и увидели стоящих по стойке смирно Егора и Митяя, а перед ними ходил взад и вперёд выбритый, тщательно причёсанный, с ровной осанкой человек и отчитывал их поучая.
– Когда старший по званию представляется, что нужно сделать? – повышая голос в конце своего предложения, наставлял их опрятно одетый и подтянутый. – Нужно встать! – продолжал он – и тоже представиться! – А не говорить, «что надо?» – сказал он, передавая их интонацию.
– Вы кто? – перебил его Левин.
– Товарищ генерал, разрешите представиться, капитан Самойлов! – отчеканил он.
– Прибыл …
– Понятно, – перебил его Левин. – Через десять минут все у меня, – строго сказал Левин. – Самойлов! Дайте им кофе попить, впереди много работы.
В указанное время все собрались у Левина. Он сидел за столом и смотрел, как они рассаживались. Когда все успокоились, он сказал: – Подведём итог в деле «змеядела».
– Самойлов, вы ознакомились с материалом следствия? – спокойно спросил Левин.
– Так точно, – вскочив с места, отрапортовал Самойлов. – Ознакомлен.
Левин пристально посмотрел на него. На языке так и вертелись пару ехидных слов, готовых вот, вот сорваться. Но Левин сдержался. – Хорошо, тогда приступим. На Светлану Фаленберг было произведено нападение с телесными повреждениями в области шеи. Чтобы спасти, врачи ввели её в искусственную кому, и была произведена необходимая сложная экстренная операция. Через две недели она возвращается на работу и продолжает вести репортажи в прямом эфире и активную общественную деятельность.
Мы преступника не поймали, то есть он свободно перемещается и может повторить попытку убийства гражданки Фаленберг. И она об этом извещена. Вопрос! Почему она игнорирует наше предупреждение и не боится второй попытки нападения?
– Она откупилась, через своего адвоката, – выпалил Самойлов.
Левин внимательно посмотрел на него несколько секунд и сделал пометку в блокноте «откуп». Посмотрел на остальных, но никто даже не шевельнулся. – Понятно – сказал Левин. Сегодня создана группа по защите потерпевших и свидетелей. Туда входит пока один человек Максим Борисович. Самойлов разработает план дальнейшего следствия, а ты Макс параллельно присмотри за ней. Проанализируй все её контакты, видимо, она и преступник знают друг друга, они должны были, как-то соприкасаться. Все свободны! Самойлов, через час ко мне с планом действия. Максим, оформляться и преступать к работе.
– Егор и Митяй, задержитесь на секунду, – с нарочитой грубостью сказал Левин. Он подошёл к ним вплотную, строго посмотрел на них и сказал: – Не позволять над собой издеваться, проявите смекалку, свой профессионализм. Понятно?
– Так точно! – ответили они, вытянувшись как струна перед генералом. Разрешите идти?
– Идите, – почти шёпотом сказал Левин. И вдогонку добавил: – Клоуны!
Митяй и Егор, подражая строевому шагу шли за Самойловым, проходя мимо Макса, отдали честь, продолжая шествие, пока не скрылись за дверью своего кабинета.
Максим усмехнулся и подумал: “Они перевоспитают, кого хочешь. Самойлову повезло, с такими ребятами можно серьёзные дела делать. Внешность обманчива и Самойлов с виду надутый горделивец, а что внутри никто не знает, от нас это сокрыто, но время приоткрывает завесу”.
Размышляя, он направился в бухгалтерию, закончив оформление нужных документов, пошёл в тир повидаться с Петровичем. Спускаясь по ступенькам, услышал смех и гул от множественных разговоров. Максим медленно открыл дверь и незаметно вошёл.
– Петрович, научи нас стрелять как в кино ковбои. Не глядя. И юркий, быстрый лейтенант схватил пистолет, подражая актёрам в кино, произвёл воображаемые выстрелы от бедра, прокрутив на пальце пистолет несколько раз. Четверо его сослуживцев поддержали шутку, гримасничая и озвучивая выстрелы.
– Понабрали детей, – бурча, Петрович достал с полки старый утюг. – Вот то, что вам нужно! – с сознанием дела произнёс Петрович. – А нужно, – продолжил он говорить, – руку тренировать. Чтобы она не мотылялась как маятник при стрельбе. А то при виде оружия начинаете трепыхаться, я уже не говорю про стрельбу.
– Ну, ты, что Петрович! – воскликнул юркий лейтенант. Это же старьё! Должно быть, что-то более продвинутое – не унимался он. Ты древний и методы твои тоже древние! – рассмеялся лейтенант, поддерживаемый своими сослуживцами.
Петрович махнул рукой и сказал: – С кем я говорю? Отработанным движением достал пистолеты и магазины с патронами. – Сейчас подходите ко мне, расписываетесь, получаете оружие, стреляете по мишеням, и результаты стрельбы заношу в ваши карточки. – Понятно! – повысив голос, добавил он.
– Можно и мне? – громко с задором спросил Максим. – Я приверженец древнего метода! – добавил он и подмигнул Петровичу.
– Почему нет, – с лёгким удивлением произнёс Петрович. – Вот оружие, а вот и патроны.
– Значит так молодёжь, если кто – то из вас выбьет первую букву своего имени, вы победили. – Если это смогу сделать только я, то вы все будете учиться по древнему методу.
Петрович с одобрением посмотрел на Макса.
Лейтенанты переглянулись и слегка оторопели. Максим взял оружие, вставил магазин и выстрелил по мишени пять раз. Разрядил пистолет и отдал Петровичу. – Ну что, старый друг, посмотрим, что у нас получилось? – с улыбкой и благодарностью в глазах спросил Макс.
– Вот сейчас и посмотрим! – радостно ответил Петрович и, нажав на кнопку, придвинул мишень.
Лейтенанты, столпившись возле мишени, смотрели, как отверстия от пули ровно расположены друг, от друга вырисовывая букву «М». – Ничего себе – удивлялись они.
Петрович в это время вышел из-за стойки обнял Макса. – Я слышал ты далеко уехал? – спросил он.
– Была необходимость, – ответил Максим. – Спасибо Петрович, твоя школа столько раз спасала мне жизнь. – Рекомендую ребята – обратился он к застывшим лейтенантам, – это лучший стрелок и лучший учитель. Пользуйтесь пока он здесь. – Спасибо Петрович, я ещё зайду.
– Я рад, что ты вернулся – одобрительно сказал Петрович.
Максим повернулся к двери и вышел. Лейтенанты продолжали тихо стоять. Петрович проводил его взглядом и обратился к молодёжи: – Ну что, подходим по одному – и, усмехаясь, достал утюг с полки.
Максим поднялся наверх и направился к спортзалу. Дыхание участилось, сердце колотилось и всё это происходило только из-за одного желания увидеть её. Он остановился перед дверью и с трепетом ожидал услышать её голос, ритмичный, властный. – Так и есть – обрадовался он. За закрытыми дверями доносилось, как Мила подгоняла ребят, задавала им темп. Сосчитав до трёх, Максим открыл дверь, грудь его наполнилась ликованием, когда он увидел её. Волосы собраны, движения быстры и точны, от счастья он заулыбался. И голос, умопомрачительный голос, который заставлял трепетать его. Он пребывал в блаженстве, смотря на неё с застывшей улыбкой.
– И, напоследок ребята мы наносим удары, в верхний и центральный уровень, как можно быстро. – Начали! – скомандовала она и наносила удары с быстротой молнии со всеми.
Через несколько секунд она остановилась, и громко объявила:
– Тренировка закончена, все свободны!
И тут краем глаза заметила знакомые черты лица, сердце затрепетало, она развернулась и уже через секунду они смотрели друг, на друга находясь в оцепенении. Всё вокруг замерло, и только далёкий гул разговоров людей, еле доносился до неё.
Эффект неожиданности вскоре прошёл, чувство щемящее сердце исчезло, и она постепенно наполнилась злостью и горечью. Неожиданное исчезновение Макса поразило её, она почувствовала пустоту, так бывает, когда умирает близкий, очень любимый человек.
Это происходит внезапно, и вроде бы разумом понимаешь, что его нет, но душа ещё наполнена им, желание позвонить, встретиться какое то время остаётся. Похожее чувство пережила и Мила. Даже долгое разъяснение Левина о необходимости так поступить не могли ей помочь заполнить эту образовавшуюся пустоту. Она понимала, что он где-то есть, но уже без неё. Как он мог забрать то, чем она так дорожила, чувство сердечной, глубокой привязанности. А теперь он стоит здесь и улыбается, нисколько не осознавая, что ей пришлось пережить.
– Здравствуй! – широко улыбаясь, сказал Максим.
Мила подошла к нему, не отрывая взгляда, резким, сильным ударов в солнечное сплетение поразила его. Он обмяк, ноги подкосились, и упал без сознания на спину.
Она перешагнула через него и сказала:
– Привет, пупсик!