Андрей Арсланович Мансуров
Конан и Пришелец из другого Мира
Конан не торопясь вышел на середину расчищенного пространства мраморного пола. Снял со спины мешок. Горловину он развязал заранее, поэтому ничто не помешало потоку из скользких окровавленных предметов вылиться из неё прямо под ноги варвару.
Некоторое время царила тишина, прерываемая лишь учащённым дыханием служки и сопением султана. Затем его Величество изволил-таки разлепить сжатый в узкую ниточку рот, и подрагивающий хриплый голос, исходящий из пересохшего горла, произнёс:
– Сколько их, Конан?
– Здесь ровно сорок три языка, Ваше Величество. Как вы наверняка уже догадались, вырезал я их из уже отрубленных голов. Со стороны шеи – чтоб не оцарапаться о ядовитые зубы.
– Хм-м… Я впечатлён. Слава о твоей хитрости, предусмотрительности, доблести и навыках умелого воина вполне соответствует. Действительности. Вижу, что и об основной головной боли «моего» Величества, и всей Порбессии, ты уже знаешь. Поэтому говори ты.
– Слушаю, Ваше Величество. Но… Вы не находите, что взаимоприятную и полезную беседу лучше и удобней вести на свежем воздухе? Например, во внутреннем саду дворца Вашего Величества?
Его Величество криво усмехнулся, оглядываясь на шикарные гобелены на стенах, за которыми, как знал по личному опыту Конан, свободно могли скрываться как дыры – для ушей, так и в неприметном простенке пара отделений опытных стрелков-воинов с луками – для усмирения слишком уж разошедшихся посетителей-гостей:
– Нахожу. – снова хлопки в ладоши, и тихий шёпот слуге. И, чуть погодя, султан, получив на ушко отчёт, сверкнул хитрыми глазками уже киммерийцу, – Идём, Конан.
Во внутреннем саду дворца Мехмета Шестого оказалось вполне уютно и мило.
Мирно журчал маленький фонтан, мелодично чирикали какие-то экзотические птички с ярким оперением, сидящие в весьма большом количестве на ветвях гнущихся под тяжестью спелых плодов фруктовых деревьев. Клумбы приятно пахнущих ярких цветов были натыканы везде. Но дорожки между ними имелись, и даже были выложены тщательно подобранными по цвету аккуратными гладкими камушками.
Конан, прогуливающийся теперь по этим дорожкам под сенью деревьев бок о бок с Мехметом Шестым, не удержался:
– Простите за неуместное любопытство, Ваше Величество. Но прежде, чем мы перейдём к делу. Где же ваш… э-э… Гарем?
Мехмет Шестой позволил себе невесело похихикать:
– Твоя правда: если не контролировать – женские уши будут расти даже из клумб с нарциссами. Не сомневаюсь, Конан, что ты уже угадал. А так-то – конечно, это – в основном их территория. И сейчас мои евнухи загнали всех моих драгоценных жёнушек и наложниц на их половину, – султан махнул рукой в сторону изящной резной дверцы в торце одного из строений, окружавших сад, – И все доступные для глаз отверстия и щели заняты.
Угадал ты и с другим. Гарем как таковой мне уже… Без надобности. И сейчас я просто вынужден закрывать глаза на то, что эта сволочь, Бетани-бек, регулярно, как на работу, ныряет туда, и строит козни против меня с моей «любимой» первой женой – Кумрани-хоним. (Говорил мне папа, да упокоит Мирта Пресветлый его душу, что нельзя делать главной женщину моложе себя почти вдвое!) И терплю я всё это вовсе не потому, что уже совсем выжил из ума, или не знаю об этом.
Не-ет, я просто использовал рвение своего первого вазира во благо государства: пусть его хлопочет. Но! До поры до времени, Конан, до поры до времени… И время это настало. Правда, понял я это, уже заплатив цену. Пожалуй, слишком высокую.
Я уверен, что ты неспроста спросил меня об этом. Так вот: не беспокойся об оплате. Если мы договоримся, ты получишь её полностью. Из моих рук. И ещё кое-что. Если твоя миссия будет успешной, я больше не буду нуждаться в назойливых и тягостных услугах своего первого вазира. И приплачу за это – отдельно!
– То есть, Ваше Величество хочет, чтоб я… – на чело варвара набежала тень. Он, конечно, наёмник, но… Вовсе не наёмный убийца!
– Нет-нет, Конан. Сейчас ты неправильно меня понял. Или, скорее, это я не совсем удачно выразился. От услуг Бетани-бека я избавлюсь и сам. Но! Только после того, как мне станет доподлинно известно, что с монстром-магом покончено. И покончено окончательно. Это – непременное условие нашей сделки.
– Надеюсь в этом вопросе полностью удовлетворить желания Вашего Величества. Только… Мне кое-что понадобится.
– Вот как? Впрочем, понимаю. Такой опытный и хитрый воин, наёмник, и корсар-профессионал, несомненно обладает и выдающимися организаторскими способностями. И понимает, что в одиночку не справится. Говори, Конан. Только…
На моё войско уже не рассчитывай.
Оно практически полностью уничтожено. И осталась лишь моя личная стража. Ну, ты видел…
– Да, Ваше Величество. Собственно, я не о людях для поддержки хотел вас, Ваше Величество, попросить. А о кое-чём другом. Что вполне в вашей власти.
– Вот как? Заинтриговал. Говори, Конан!
Назад в караван-сарай Конан прибыл только затемно.
Резеда ждала его в своей комнате. Когда Конан постучал, несколько порывистых шагов за дверью показали, что женщина буквально кинулась открывать. Певучий голосок немного нервно спросил:
– Кто там?
– Конан.
– Минуту. Сейчас… – загремел засов, дверь распахнулась.
Резеда выглядела в свете лампадки, которую она зажгла с наступлением темноты, весьма впечатляюще. Разметавшиеся пышные волосы, огромные, в поллица, глазищи, приоткрытые полные и чувственные губки и за ними – мелкие, но очень ровные белые зубы. Конан вошёл, улыбнулся:
– Неплохо выглядишь.
– Ты мне зубы не заговаривай! Договорился о… Работе?
– Договорился, деловая моя напарница. Всё в порядке. Можно хоть сейчас отправляться.
– Куда это?!
– Ну – так!.. Работать.
– А… э-э… Никак нельзя подождать с этим до утра? А то я надеялась… – недвусмысленный горящий взор сказали варвару и без слов, на что именно его пылкая напарница надеялась.
– Можно. Это я просто так выразился – немного неправильно. Работа, собственно, началась уже давно. Кое-что уже сделано, а кое-что ещё будет делаться. Без нашего, так сказать, участия. Без надлежащей подготовки ни один наёмник в дело не вступит. Чего бы там ты ни слышала о нашем брате, безоглядное махание мечами и саблями – завершающий этап. Этой самой, тщательной, и кропотливой, подготовки…
– Если честно, не представляю, что за «подготовка» может быть в таком деле. Ты говоришь загадками. Объясни!
– Пока не буду. Нет, не потому, что не хочу – а потому, что ты кое-чего не учитываешь, – Конан показал глазами на стены, потолок, и дверь, которую уже закрыл снова на щеколду, – В частности – некие особые обстоятельства данного места.
– А, вон ты о чём… – Резеда не успела сказать, что хотела, так как Конан осторожно положил ей руку на ротик, и приложил палец к уже своим губам. После чего вдруг выпустил женщину из объятий, и метнулся к столу, стоявшему в центре небольшой комнаты.
Стол тут же оказался в одном из углов комнаты, Конан – на нём. После чего киммериец толкнул потолок в месте, которое, как казалось Резеде, ничем не выделялось среди прочих. Огромный, почти три на три фута, кусок потолка, вместе с побелкой и всем тем, чему полагалось быть под ней, свободно откинулся туда, где полагалось быть чердаку!
Чердак там и правда имелся. И по нему сейчас, прямо над головой Резеды, протопали чьи-то быстрые и мелкие шаги. Варвар благодаря своему росту в это время как раз оказался почти до пояса внутри тёмного пространства. Правда, он даже меча не вынул, очевидно полностью удовлетворённый открывшейся картиной. Не стал он заморачиваться и преследованием сбежавшего. Только удовлетворённо крякнул, и проворчал, спрыгнув на пол, и ухмыляясь, словно чего-то именно такого и ждал:
– Хозяйский.
– Кто – хозяйский?!
– Сынок. Похоже, средний – Лейссан. Я их тут уже всех разглядел, днём.
– Ах, вот почему ты так долго отирался в кухне, и конюшне, и сараях!
– Во-первых, не отирался, а знакомился. Люблю, чтоб я всё знал про все возможные пути – как нашего отступления, так и нападения на нас. Врагов. А во-вторых, всегда интересно, какими приправами пользуются местные повара и их жёны.
– Да-а?! Так ты ещё и кулинар?! Хм-м… И какими же?
– Зра. Кинза. Корица. Мята. Шафран. Душица. А всего пара дюжин знакомых мне, и даже три незнакомых. Но вот что интересно…
– Да? – Резеда напряглась, так как по нарочито небрежному тону Конана поняла, что что-то он сейчас скажет. Важное.
– Приправы развешаны по всей кухне. В виде сушёных букетов, или веников. На потолочных балках. А та, что меня интересовала больше всего, уже оказалась в нашем котле. Помнишь, я заказывал нам на ужин тушёную баранину с диким чесноком и специями? – Резеда кивнула. Брови её теперь почти сошлись на переносице от нехороших предчувствий, Конан же наоборот: словно испытывал её терпение нарочито неторопливым и ироничным рассказом, – Баранина была бы отличная. Мы бы все пальчики облизали. Но вот потом…
Уснули бы, как убитые. Впрочем, нет – это-то предстояло попозже. Уже когда бы нас прикончили. И мы бы заснули уже беспробудным сном.
– Конан! Ты меня пугаешь! Говори уже!
Киммериец подмигнул, и нагнулся к самому уху своей собеседницы:
– К счастью, я хорошо знаю эту уловку. В тушёное мясо, или плов, или бешбармак, добавляется буквально щепотка сушёного и толчёного сока головок фиолетового мака. Так называемый кукнар. На вкус и запах кушанье почти не отличается от обычного. Но!
Вот именно – но! Поев такой пищи человек, или даже целый отряд могучих воинов, испытывает непреодолимую сонливость. С которой действительно невозможно бороться. И человек проваливается в глубокий сон, больше похожий на обморок. И тогда можно спокойно вязать уснувших, чтоб они стали уж абсолютно беспомощны – как куры на базаре! Ну а потом – допрашивать, или…
Вот именно – или!
– А почему ты…
– Потому, что просто учуял. Я же – варвар. И нюх у меня – куда там ищейкам!
– И ты думаешь…
– Я думаю, что прежде всего нам нужно свалить отсюда к чертям собачьим, и уж только тогда спокойно разговаривать. Не говоря уж о – переночевать!
Ночевать нам теперь уж точно не светит.
Настало время для действий!
Внизу, в общем обеденном зале, было шумно, людно и пахло дымом кальянов, дешёвым вином, калённым маслом, и вкусной едой, которой, как поняла Резеда, насладиться им теперь тоже «не светит».
Ужин проходил традиционно для подобных заведений – все сидящие за обеденными столами на длинных деревянных скамьях гости и жильцы говорили, перебивая друг друга, и ещё при этом успевали поглощать свежеприготовленную пищу, запивая неимоверным количеством веселящей жидкости: те, кто победнее – из местных виноградников, а кто посостоятельней – из Кофских, или Коринфских. Конан еле заметно кивнул какому-то мужчине в одежде обычного скотовода, и, проходя мимо стола, за которым тот сидел в окружении троих таких же ничем не приметных мужчин, мирно трапезничавших жарким из барашка, и лепёшками, что-то буркнул. Резеда смогла разобрать только слово «…сегодня!», после чего киммериец проследовал дальше, даже не глянув на мужчину, а тот и не подумал что-либо ответить, или даже сделать вид, что понял, или знает Конана.
Отбытие из караван-сарая прошло тихо и спокойно.
Ни спросить, ни протестовать из-за не съеденного и не оплаченного ужина, хозяин, вечно щурящийся с хитрым видом и поэтому узкоглазый, и почти коричневый от загара пожилой шемит по имени Мессей, не пытался. Но они могли ещё долго наблюдать его привычно сгорбленную в раболепном полупоклоне фигуру, пока ехали по центральной улице Порбессии, ведущей на юг, прочь от караван-сарая и дворца. Вернее, наблюдала-то эту зловещую фигуру лишь Резеда, поминутно оглядывавшаяся, а Конан, неторопливым шагом ведущий Красавчика по булыжнику мостовой, заваленной разным мусором и залитой помоями, иногда комментировал это, даже не делая попыток оглянуться:
– Сейчас, думаю, Мессей кусает губы и кривит голову на бок. Чешет лысину. А сейчас повернулся к двери и что-то кому-то говорит. А сейчас вытирает руки о фартук.
– Конан! Ты меня дуришь! У тебя есть глаза на затылке!
Конан беззаботно и весело рассмеялся:
– Нет. Хотя разыграть тебя было весело. Вон: посмотри. У меня просто кусок полированной плоской поверхности на лезвии кинжала. И чуть вынув его, я могу всё, что происходит сзади, отлично видеть. Это очень полезный приём, особенно, когда тебя преследуют. Или пытаются следить. Ладно, от слежки мы постараемся оторваться. Пока другой сынуля нашего шустрого Мессея не успел добежать туда, куда его послали.
Конан, воспользовавшись тем, что караван-сарай скрылся за поворотом дороги, перевёл Красавчика в галоп. После чего направлял его несколько раз, без всякой системы, в переулки то справа, то слева, пока они не выбрались к Западным воротам защитной стены Порбессии. Конан, осадив коня, поприветствовал стражников странно:
– Во имя Мирты Пресветлого! Повелением Властелина! Я – Конан-киммериец.
Начальник стражи, подозрительно глядящий на странную парочку, галопом подлетевшую к его посту, после этих странных слов вроде как вздохнул с облечением:
– Во имя Мирты Пресветлого, Конан-киммериец! Повелением Властелина! К твоим услугам! Чего ты хочешь?
– Я хочу, чтоб вы открыли ворота, выпустили нас, снова ворота закрыли, и внезапно… Забыли об этом странном ночном событии! – Резеда успела заметить, как Конан подмигнул, а затем нагнулся к шее коня, и произнёс полушёпотом ещё несколько слов, махнув рукой назад. Начальник караула расплылся в улыбке, в свою очередь подмигнув:
– Всё сделаем. Не беспокойся. И… А ничего, собственно, тут у нас и не происходило, и никого и не было! И не будет. Так что не понимаю, о чём вообще речь!
Когда ворота за ними закрылись, и заклацала массивная щеколда-бревно, проходя через пазы-держаки, Резеда надулась:
– Уж мне-то мог бы сказать, что тебя тут каждая собака знает!
– Не знает, Резеда, не знает. И никого я тут не подкупал, и заранее ни с кем не договаривался. Ну, кроме его Величества Мехмета Шестого. Но, как видишь, и этого хватило. И могу тебя кое в чём разубедить: не такой уж он старый и глупый, как ты, да и большинство ваших сограждан, благодаря стараниям высокопоставленных клеветников и их шпионов и слуг, считает.
– Хм… Ну и о чём же, если не секрет, ты ещё договорился? С нашим «неглупым» и «нестарым» султаном?
– О-о! О многом. Дело ведь в том, что сейчас у меня нет в подчинении команды корсаров. Или войска зуагиров. Или отряда кочевников-туарегов. Или вообще – хоть кого-то. Султан в таком же положении. Он сейчас практически лишился всего своего войска – как он рассказал, эта гнида, его вазир, фактически вынудил его послать на последнее задание все боеспособные части, по якобы просьбе делегации от очередной пострадавшей деревни. И их ждала якобы весьма быстрая и лёгкая победа.
Но всё это оказалось хитро подстроенной ловушкой.
Когда войско проходило по узкой лощине, на него напали – напали из засады, со всех сторон. Воины были не готовы, их застали врасплох. Ящеры убили всех. Это сильно пугает всех жителей. И столица, да и окрестности, буквально бурлит. Люди не знают: то ли срочно бежать, спасая свои шкуры, то ли – срочно менять султана. Чтоб уже новый – кого-то нанял. Ну, войско для защиты от… Сама знаешь. Проще говоря, бунт назрел. А точнее – его очень грамотно подготовили к созреванию.
– Но если, как ты сказал, султан отправил войско по предложению главного вазира…
– Это ничего не значит. Ты уже догадалась. С вазира взятки гладки. Фармон-то подписал – не он! И сейчас весь народ Порбессии обвиняет, пока между собой, но скоро начнёт и вслух, на всех базарах, площадях, и в домах, старого и глупого Мехмета Шестого в том, что он старый и глупый. И не может ни обеспечить охрану своего государства, ни даже войско кому-то на подмогу подготовленным послать. И что лучше бы, пока не поздно, сместить старика, да посадить на его трон того, кто молод, силён и умён. Хваток. Владеет всеми тонкостями управления страной. Кто доказал. И словом и делом. Что блюдёт интересы и народа и государства.
– Так получается, этот главный вазир намечает…
– Правильно. Дворцовый переворот. Якобы для удовлетворения чаяний народа.
Ненавижу такие дела. Политика, интриги – всё это не для меня. Правители, Неграл раздери их разжиревшие задницы! – у Конана дёрнулась щека, и тон стал злым и хриплым, – Ладно бы, грызлись за власть, когда люди одеты и сыты, и в безопасности от внешнего врага, а тут!..
Тут, получается, проклятый монстр-маг создал невыносимую обстановку, провоцирующую попытку дворцового переворота. А хитро…опый вазир нагло плетёт интриги за его спиной, договорившись с первой женой султана, и, вероятно, пообещав той приличный (Если – не главный!) ломоть этого вожделённого пирога – Власти! Политика, будь она проклята!..
Сколько раз уж я зарекался – не лезть в такие дела! Но дело-то в том, что они вот как-то сами, ну почти как приключения и проблемы – сыплются на мою голову. Ну, или не голову. – Конан выразительно бросил взгляд на то место, которым сидел на седле.
– Плохо. – Резеда выразила озабоченность традиционно: покачав головкой, и похмурившись, – Но… Что мы теперь делать-то будем?! Да и куда мы сейчас едем?
– Едем мы, как ни странно, к единственной дороге, что соединяет столицу и ту деревню, куда ушло войско. В той же стороне, кстати, находится и логово нашего друга мага. Думаю, доберёмся до нужного нам – Ну, вернее, мне! – места за час, или чуть больше. Его Величество описал мне это место достаточно подробно.
– И что мы там будем делать?!
– Ждать. Ну, вернее, это я буду ждать. А ты – просто ляжешь спать.
– Вот ещё! Я должна сама всё увидеть! Тут какие-то странные дела происходят, все друг друга подсиживают, пытаются скинуть, обмануть, убить, а я буду спать?! Ну уж нет!
– Будешь, будешь, милая. – Конан посмотрел на неё вроде спокойным взглядом, но Резеде сразу расхотелось выдрючиваться и качать права, – Дело в том, что ты должна выспаться. Чтоб потом, когда спать буду я, ты могла меня, да и себя, покараулить. А доверять здесь, как ты правильно вычислила, можно только тому, в ком уверен.
То есть – ты мне. А я – тебе!
Резеда никак не могла уснуть, хотя ей, вроде, было и мягко и удобно на Конановском одеяле. Да и вид варвара, мирно сидевшего на траве, по-восточному скрестив ноги, с огромным туранским луком в руках, очень даже способствовал умиротворению и спокойствию за свои тылы – уж такой профессионал не пропустит ни подозрительной тени, ни шороха, ни даже писка полевой мыши! Стреноженный Красавчик мирно подрёмывал, оставленный на поляне в доброй сотне шагов от того места, которое киммериец выбрал для засады – вот уж кого страсти, бушующие сейчас в сердце Резеды, не волновали.
Половинка, оставшаяся от убывающей луны, серебрила деревья, листья и траву загадочным пепельно-алмазным отсветом, но Резеде было не до красот. Вокруг чуть слышно шумел под редкими порывами ночного ветерка редкий пока ещё лес, сквозь который проходила дорога, и стрекотали извечные цикады и сверчки. Резеда порадовалась, что они пока не стали углубляться в самые недра Чернодольской чащобы – источника самых страшных, мрачных и зловещих сплетен и легенд, издревле рассказываемых непослушным детям жителями Порбессии. А сейчас вдруг оказавшегося лишь жалким прологом, как бы прихожей, расположенной перед источником уже подлинного ужаса – логова мага.
Однако постепенно сон-таки сморил задумавшуюся женщину – веки потяжелели и смежились, и треск сверчков словно начал отдаляться и затихать, став совершенно неслышимым. Резеда провалилась в странную бездну, наполненную мрачными шорохами и словно капелью – так могло бы капать с крон деревьев, если бы прошёл многоводный весенний ливень. И вот она уже словно двигается среди звенящей гулкими каплями гнетущей тишины, и недоумевает: ведь вокруг ничего нет, что же это капает?! И куда?!
Но вот впереди медленно посветлело, словно из-за горизонта всходило солнце, но проникнуть сквозь плотную завесу иссиня-чёрных туч никак не могло! Мрачный тёмно-серый цвет неба сказал бы Резеде, что она попала в не слишком приятное место, даже если б под ногами не было всё так же черным-черно, и не похрустывало при каждом шаге.
Переведя взгляд вниз, она вдруг обнаружила, что идёт буквально по скелетам!
Полуистлевшим, лежащим в самых ужасных позах, словно перед смертью испытывали дикие муки. И облачённым в какие-то сгнившие тряпки и проржавевшие до дыр доспехи: кирасы, кольчуги… У некоторых из груди или спины торчали мечи или копья, некоторые тела были буквально истыканы стрелами – словно подушечки для булавок… На некоторых же трупах следов от орудий убийства почему-то не было видно. Ну, или Резеда просто не могла их найти по причине того, что сами тела давно сгнили.
Рты большинства черепов таких неповреждённых внешне скелетов оскалились, словно в предсмертных криках, и некоторые держали кости, имевшиеся теперь вместо рук, на своём горле: словно пытались помешать кому-то задушить себя! Или наоборот: как раз пытались вот именно – задушить сами себя… Подняв взгляд, и обведя им вокруг себя, Резеда обнаружила, что всё пространство впереди, по бокам, и сзади завалено такими же старыми останками. Поле битвы? Похоже.
Почему же до сих пор никто не предал земле, или не убрал отсюда всех этих убитых?!
Впрочем, откуда – «отсюда»?! Где это она?! Ведь она, вроде, только что была в лесу? И легла спать? Или…
Она вновь огляделась, теперь уже гораздо внимательней, и взобравшись на какой-то небольшой бугор. Ого! Сзади, там, откуда она пришла, вздымался какой-то грозный чёрно-серый вал! И он неумолимо, с еле слышным вначале, но всё нараставшим, и вскоре уже больно бьющим по ушам чудовищным грохотом, надвигался на неё, становясь всё выше и черней! Это, это…
Не-ет, это – не волна наводнения! Потому что не бывает такой странной, пугающей своей грозной медлительностью и тягучестью, словно у сиропа, и окрашенной в невозможный цвет, воды! Потому что чем ближе вал становился, тем отчётливей было видно, что он – не чёрно-серый, а тёмно-бордовый! А там, где слой жидкости был потоньше и словно просвечивал – ярко-алый!
Кровь!!!
И сейчас вся эта многометровая толща крови обрушится прямо на её голову!
Она закричала, кинулась прочь: мозг понимал, что ей не уйти от грозно ревущего, и быстрого, словно табун диких лошадей, вала, но тело хотело жить! И оно влекло её вперёд: прочь от этой дикой и смертельной опасности, готовой опрокинуться на неё всей своей чудовищной массой!..
Но бежать не получалось: проклятые скелеты, словно понимая, что она пытается спастись, словно нарочно будто бы сами лезли ей под ноги, заставляя спотыкаться, и застревать, и мешали выдёргивать ступни из своих проломленных грудных клеток, или проржавевших кольчуг-панцирей…
Наконец, когда одну ногу совсем уж прочно прихватило, она посмотрела вниз попристальней, и словно ледяная рука сдавила её крошечное сердечко: за лодыжку её держал труп! Он ехидно скалил безгубый рот в дьявольской ухмылке, и она вдруг кристально ясно поняла: это – наводнение для них, для трупов! И сейчас их полуразложившиеся тела вновь оденутся, облекутся живой плотью! И армия мертвецов воспрянет к какому-то мерзкому и богопротивному делу!.. Но…
– Тебе не спастись! – несмотря на то, что разобрать в нарастающем гуле и грохоте, что говорят шамкающие дёсны оказалось почти невозможно, она не столько услышала, сколько поняла по движениям челюстей, что говорит ей ухмыляющаяся полумумия, – Весь мир будет принадлежать нам! Присоединяйся добровольно, пока это возможно! Или твой прах будет развеян над нашими владениями!
– НЕТ!!! НИКОГДА!!! – она забилась, словно в истерике, и внезапно в голову её пришла отчаянная мысль! Второй ногой она со всех сил ударила руку трупа по запястью! Чудо сотворилось: сгнившая кость рассыпалась в труху, её нога освободилась!
Но уже лезли, напирая друг на друга, со всех сторон всё новые и новые скелеты, сжимая вокруг неё смертельное кольцо, кто – ползком, кто на коленях, а кто и хромая на обеих ногах!
– Смерть! Смерть! Смерть ей! Смерть непокорным! Убить её! – слышалось со всех сторон ропотом, словно от штормящего океана, и вот уже к ней тянутся мёртвые скрюченные пальцы…
Дико закричав, она вдруг словно взлетела, как птица, оставив поле, вал и скелеты там, внизу… Вселенная раскололась и снова соединилась.
Резеда открыла глаза.
И поняла, что это был просто кошмар. Впрочем – просто ли?!..
В такой момент такое просто так уж точно не приснится! Но…
Но не помешала ли она своим криком варвару – ведь он сидел в засаде, кого-то ожидая! А что, если она спугнула этого кого-то, или выдала их планы?!
Однако, привстав, она обнаружила, что кем бы ни был тот, кого ожидал Конан, спугнуть его не удастся. Правда, и рассказать он уже ничего не сможет.
Под деревом возле того места, где располагался киммериец, лежал труп мужчины. Сам варвар стоял над ним, покачивая головой.
– Прости! Я… громко кричала?
– Громко. Но это уже не имеет значения. Этот идиот умудрился сломать шею, падая с лошади. – Конан махнул рукой, и Резеда обнаружила шагах в ста настороженно ржущее мечущееся животное, которое явно не могло решить, что ему делать: то ли бежать со всех копыт прочь, то ли всё-таки вернуться к упавшему хозяину. Наконец, похоже, сыграли роль природные инстинкты, и ощущающее смерть создание умчалось назад по дороге, по которой явно и прибыл его хозяин.
– Прости, Конан, ещё раз. Мне… Приснился кошмар.
– Вот как? Хм-м… Это интересно. Особенно в такое время и в таком месте. А поскольку как источник информации этот бедолага нам уже не поможет, попробуем что-нибудь выудить из твоего… Подсознания. Ты и представить себе не можешь, как иногда бывают полезны…
Предчувствия!
Ну-ка, рассказывай!
Пока Резеда, вначале сбивчиво, а затем подробно и чётко, рассказывала, киммериец времени не терял: его ловкие и сильные пальцы тщательно проверяли всю одежду мужчины, и тело. Вот кое-что заинтересовало варвара в куртке умершего, и он, особо не церемонясь, вывернул труп из неё. Прощупал прокладку. Хмыкнул. Достал один из своих кинжалов, и принялся подпарывать.
Резеда было замолчала.
Конан буркнул:
– Продолжай. Ты мне не мешаешь. И я тебя слушаю очень внимательно.
Резеда поняла, что он и правда может и слушать её и заниматься своим делом. Но рассказ вскоре закончился, и Конан разложил и расправил в свете луны на своей могучей ляжке тот документ, что оказался зашит в подкладке куртки посыльного.
– Ну? Что там?
– Посмотри сама.
– Конан! Я не… – Резеда сконфужено потупилась.
– Не умеешь читать? Жаль. Я в начале своей карьеры, если можно так сказать, вольного стрелка, пирата, а затем и воина-наёмника, тоже не умел. Считал это излишней вознёй, опасной, чуть ли не колдовской, крамолой, и вообще – ниже достоинства нормального киммерийца. Но жизнь меня очень быстро переубедила. Потому что кто предупреждён – тот вооружён. И я научился. И языкам, и письму.
Впрочем, даже умей ты читать на десятке языков и говорить на трёх десятках, как я, тебе бы это послание немного дало. Оно зашифровано.
– Как это?!
– Ну – шифр. Что, никогда не сталкивалась? – Резеда недоумённо покачала головой, – Ну слышать-то хоть – слышала?
– Ну… Слышала. Такой специальный магический алфавит, читать на котором могут только посвящённые. Или маги.
– Хм-м… Интересная трактовка. Хотя, в-принципе, близко к действительности. Читать действительно могут только посвящённые. Или имеющие ключ. Ключа у нас нет, но попытаться разобраться можно. Потому что ничего «магического» в шифрах нет. Да и вычислить их, особенно, если они просты, и мы знаем, на каком языке это написано, а именно, на туранском, обычно достаточно просто. Ну, для сталкивавшегося и имеющего кое-какой опыт. – варвар скромно похлопал себя по могучей груди. Резеда фыркнула, дёрнув плечиком:
– Хвастун!
– Ничего подобного. Вот: смотри. Первая строчка – короткая. Последняя – тоже. А в середине – всего четыре строки. Будем рассуждать логически. – Резеда снова фыркнула, смерив огромную фигуру ироничным взором, но Конана было так просто не пронять, – Если принять за то, что в начале каждого письма обычно идёт обращение к адресату… Причём – почтительное, если это твой Хозяин… Или наниматель.
Давай предположим, что здесь написано: «Мой повелитель!» Для «господина», или «царя» букв-значков недостаточно. Тогда вот этот значок – «м». А этот – «о». Ну-ка… – Конан ладонью разровнял пыль прямо на дороге, к которой поднёс письмо, чтоб читать его в свете луны, и выписал палочкой первую закорючку, нарисовав напротив неё чёрточку, и ничего не говоривший Резеде знак: очевидно, понятной варвару буквы из алфавита на уже известном ему языке.
К первой строчке добавилась вторая, третья, и так далее – всего четырнадцать. Именно столько букв-закорючек, или иероглифов, оказалось в первой строке послания.
Конан удовлетворённо хмыкнул:
– Видишь, как хорошо получилось? Потому что если подставим эти загогулины и кренделя в последнюю строку, где обычно бывает подпись отправителя, получим:
«В.. ве…й …, .ет..и-.е.»
Что нетрудно дополнить нужными недостающими буквами. И прочтём:
«Ваш верный раб, Бетани-бек». Ну-ка, продолжим реконструкцию, – к четырнадцати строчкам добавились новые, – Ну вот. Если мы и с этими буквами не сможем расшифровать и прочесть то, что тут накорябано, не называй меня больше Конаном – а только тупорылым варваром!
– А хорошо, что ты умеешь читать!
– Да. А ещё лучше, что мы вчера поговорили по душам с Мехметом Шестым. Так вот, повторю: он – вовсе не маразматичный полуживой старикашка. Его ум так же ясен, как лунная ночь, а хитростью он вполне мог бы поспорить… Со мной! Может, поэтому мы и нашли столь быстро общий язык. И, может, именно поэтому я сразу понял, от кого и кому может быть это послание.
– То есть, ты хочешь сказать?!..
– Да, именно так. Я уже знал, кто мог написать это, и вот: всё блестяще подтвердилось. Именно поэтому я так быстро эти строчки и расшифровал – знал имя.
Продался ваш чёртов первый вазир с потрохами!
Похоже, проклятый монстр-маг кое-что посулил ему.
Например, место у новой кормушки.
Послание действительно прочли – ну, вернее, это Конан его прочёл! – без проблем.
«Мой повелитель!
Вероятно, ваши дозорные и слуги уже доложили Вам, что над нашим планом нависла страшная угроза! Наёмник-варвар Конан-киммериец убил сорок три Преображённых, и принёс их отрезанные языки султану, чтоб, как я понял, заломить за свои услуги цену побольше. Он и правда представляет куда более серьёзную угрозу для Вас, чем любой другой смертный человек. Султан нанял его. И сейчас Конан, по сведениям моих шпионов, движется туда, где полегла наша доблестная армия. Прошу Ваше Величество оказать ему там достойный приём.
