Андрей Андреевич Вознин
Знакомство
Признаться, такой форсированный режим меня быстро утомил. Даже наблюдать за стремительно передвигавшимися людьми оказалось довольно тяжко, что уж говорить о самих работягах, вкалывавших с трёхкратной производительностью. Хотя, если в таком темпе они трудились изрядно укороченную смену, то игра вполне стоила спалённых свеч – отпахал законные три часа и свободен, отдыхай.
– А на обычной жизни такая потогонка не сказывается? – поинтересовался я.
– В негативном плане нет. Но исследования показали, что человек и в обыденной жизни начинает мыслить значительно быстрее. Так что, продолжительность эффективного дня наших работников субъективно удлиняется.
Я пораскинул мозгами – и мне бы в сутках не помешали несколько дополнительных часов, пускай даже сугубо субъективных…
– Цех Квантования. Или, как кличут в народе, «вязальное» производство.
– Чулочно-носочное, что ли? – переспросил я.
– Можно и так называть, – хмыкнул начальник, – для конфиденциальности.
Вот тут ничего общего даже с прогрессивно ускоренным производством, где побывали до того, не наблюдалось. В сравнительно небольшом помещении вдоль стен громоздились серверные стойки, по потолку ветвилась паутина волноводов. Остальное пространство впритык занимали огромные агрегаты, хитросплетения разноцветных проводов и блестящих трубок, излучатели, катушки мощных трансформаторов.
– Здесь налажено единственное в мире промышленное производство квантово запутанных частиц.
– Что мы получаем на выходе? – уточнил я.
– Квантово запутанные частицы. У нас они имеют маркировку – V-частицы.
– И зачем это? Да ещё в промышленном масштабе. Какая польза?
– А дальше увидишь. Так сказать, наглядно убедишься, что вещь очень полезная в нашем непростом хозяйстве.
Экскурсия становилась всё более увлекательной, и сожалеть о зря потраченном времени, судя по всему, по итогу не придётся.
Среди напряжённо гудевшей аппаратуры шастали поджарые роботы. В безумно ускоренном режиме. Да и пара попавшихся навстречу человек двигалась с такой запредельной скоростью, что и на людей они уже не походили. Больше на насекомых, успевающих пережить все перипетии своей насыщенной жизни за один-единственный световой день.
Я помахал одному рукой, не получив в ответ ни толики внимания.
– Зря стараешься, – подсказал начальник, – он тебя не заметит. Ты для него не более чем бездвижная часть интерьера, даже несмотря на ускоренные в пару раз рефлексы. Что поделать – непересекающиеся временные линии.
Двигались мы только по отмеченным яркими красками областям. Герман Вениаминович заранее предупредил, что малейший заступ за черту чреват столкновением. С фатальными последствиями для всех участников ДТП.
– Здесь человек может работать лишь очень ограничено. Слишком велика разница с естественным течением времени. Физиология не выдерживает. Затем необходимы несколько недель реабилитации. Отбор сюда крайне жёсткий. Из пары тысяч обычных кандидатов подходит разве что один. Но, что поделать, производственный процесс диктует…
– А что в этом процессе такого?
– Человек может находиться в помещении не более естественного часа. А сам производственный процесс требует непрерывного присутствия человека. Пришлось пойти на такие вот ухищрения…
Я с состраданием посмотрел на жертв ухищрений руководства. Судя по заданному темпу, за час они выполняли двухсуточную норму.
– А можно посмотреть на выпускаемую продукцию? Так сказать, пощупать её руками?
– Можно. Если ты бог. Она вся там, – начальник кивнул на волноводы, пронзавшие помещение. – Отправляется потребителям. К коим мы сейчас и проследуем.
Следующий цех своим сложнейшим оборудованием напоминал предыдущий. Разве что волноводов было поменьше, а производственных площадей побольше, и течение времени казалось более-менее привычным. Либо я уже немного освоился с ускоренной перемоткой и не мог прочувствовать ощутимой разницы.
Множество тороидальных конструкций, равномерно расставленных по помещению, издавали непрерывный гул.
– Что это?
– А это уже непосредственные потребители продукции «вязального» цеха.
– И как это можно потреблять? – оставалось только до конца отыгрывать свою роль недалёкого подчиненного. Второй курс физики политеха вряд ли позволял запросто ориентироваться в квантовом производстве.
– А давай спросим начальника цеха. Сергей Павлович! – особист позвал проходившего мимо человека.
– А-а-а, Герман Вениаминович, какими судьбами вас к нам занесло? Неужели снова опасность проникновения?
– С уровнем безопасности всё нормально – держим удар. Сейчас знакомлю нового сотрудника с нереальными реалиями вашего производства.
– Отлично. Пойдёмте, покажу, пока у меня есть несколько свободных минут.
Мы подошли к одному из гудевших торов.
– У вас, молодой человек, какое образование?
– Инженер-конструктор. Когда-то… По прямой профессии не работал. Всё более в сфере госбезопасности.
– Ясно. Тогда максимально просто. Что такое квантовая запутанность в курсе?
Я неопределённо покрутил растопыренными пальцами, давая общее представление о своих познаниях в этой непростой области физики.
