Андрей Анатольевич Посняков
Париж1968. Книга первая: Красный май
Нынче с утра, правда, немного хмурилось, но, когда Серж вышел из школы, в голубом небе радостно сверкало солнце. Птицы пели, и журчали, пересыхая, ручьи, и пахло кругом чем-то таким пряным, хорошим, весенним. Так пахло, что прямо хотелось взять и запеть во все горло! Не очень важно, что.
Усевшись на сиденье скутера, молодой человек надел шлем и запустил двигатель. Квартира неськиной подружки, располагалась на другом конце города. Заехать туда стажер решил вечером, сейчас же направился в дом, принадлежавший гражданке Матвеевой. Бабушке.
Дом… Короче говоря – наследство. Следовало проверить, что там, да как. Если уж там Агнесса жила почти что с рождения, то никак не могла уж совсем-то ничего не оставить, никакой информации. Так не бывает. Может, какая-нибудь зацепка и высветится.
Нужный стажеру дом располагался в старой части города, некогда застроенной старинными купеческими особняками, ныне частью сгоревшими, частью перестроенными либо застроенными вновь. С десяток таких новостроев старательно прятались за двухметровыми оградами, впрочем, вокруг дома Матвеевой имелся лишь покосившийся забор. И палисадник! Ах, какой палисадник, целый сад! Яблони, сирень, смородина, еще какие-то кусты – калина, верба. Все это подернулось уже дымчато-зеленым весенним флером, терпкий аромат лопнувших почек щекотал ноздри, вот уж, поистине – пахло весной! Да не только весной, но и близким – всего-то месяц остался – летом. Хорошо!
Оставив скутер у ограды, Серж толкнул калитку и зашагал по широкой аллее к невысокому крыльцу. Видневшийся за деревьями дом производил двойственное впечатление. С одной стороны – особняк с мансардой, просторный, под металлической крышей, с другой же – и тут бы неплохо подкрасить, и здесь, да и забор бы поправить, и кусты в саду подстричь… Хотя, не так уж много работы…
А дом хорош, хорош! Обшитый досками, на добротном фундаменте, выкрашен в приятный глазу темно-голубой цвет. Белые резные наличники, ставни… Кстати, закрытые. Да и на входной двери – большой висячий замок. Ну, понятно… Пока еще наследство оформят. Интересно, кому все достанется?
Стажер прищурился и хмыкнул. Тут гадать-то особо нечего. Умершая старушка завещания, насколько он знал, не оставила. Значит, претендентов – трое. Дочь Ирка-Синюшница, внучка Агнесса и… и невестка, Илона Аркадьевна Перминова, риэлтор.
Илона Аркадьевна, к слову сказать, производила впечатление весьма хваткой дамы. Ну, еще бы… Недвижимость! Так что Ирке тут совсем не катит – отодвинут ее от домика, к бабке не ходи! Просто дадут немножко денег… да ящик водки купят – гуляй, рванина! Вот и Агнесса пропала… как-то слишком вовремя… Ну, а найдется – так можно опекунство оформить. Вполне!
Интересно, сколько такой особнячок может стоить? Ну, даже вот так, без ремонта? Площадь приличная… мезонин, сад еще, хозпостройки… газ, вон, подведен, вода… плюс, можно сказать, элитный район… Миллиона на три-четыре потянет? Или на все пять?
Сзади вдруг послышались шаги… Раздался резкий окрик:
– Стоять! Что тут ищем?
Соколов медленно повернулся…
– Серега? Стажер!
Перед ним – с пистолетов в руке! – стоял амбалистый опер Коля! Коллега, так сказать.
– Тьфу ты, – оперативник убрал пистолет в кобуру, прицепленную к вдетому в камуфляжные штаны ремню. Вообще, он весь был в камуфляже, а над карманом виднелась эмблема с головой тигра. Местная охранная фирма – «Тигр».
– А я смотрю, смотрю… Не узнал! Камеры-то не очень.
– Так ты…
– Ну да. Халтурю, вот, в «Тигре». Кредиты-то выплачивать надо. А ты чего тут?
– Да вот, посмотреть… – пожал плечами Серж.
Колян улыбнулся. Несмотря на общий зверообразный вид, он производил впечатление доброго парня:
– Так ты это… Давай внутрь пройдем!
– А можно?
– Так я ж тут охрана! Кстати, это Перминова «Тигр» наняла, – деловито отпирая замок, пояснил опер. – Илона Аркадьевна. Предосторожность нелишняя – сам знаешь, шпаны в городе много. Увидят домик бесхозный – и ага! Ну, пошли, чего встал-то? Как говориться, будьте, как дома, но не забывайте, что в гостях.
Расхохотавшись, охранник сделал приглашающий жест и щелкнул рубильником…
Внутри особнячок вполне соответствовал всем представлениям о хорошей и зажиточной жизни. Просторная гостиная с большим овальным столом, камином и гнутыми венскими стульями. Стойка для посуды. Книжный шкаф.
– Тут еще телевизор был и музыкальный центр, – Коля взял с полки книгу. – Аркадьевна себе забрала, на хранение… О! Смотри-ка – Жан-Поль Сартр! Экзистенциализм, однако.
Серж закашлялся. Уж никак не ожидал от этого, на первый взгляд неотесанного полицейского, знакомства с философией! Надо же, Сартра обозначил. Поди ж ты!
– Я когда-то в педагогическом начинал… После третьего курса в опера подался. Дочка родилась, семью кормить надо.
Коля с любопытством пролистал еще одну книгу:
– Франсуа Мориак… Кстати, неплохо пишет. Писал. Мне так чем-то Сименона напоминает. Знаешь, такое аристократическое болото оба описывали – умереть-не встать! Жиза… Ты в Париже был?
– Да был. В детстве – с мамой, а потом… с девчонкой одной…
– А я вот так и не сподобился. Хотя собирался…
– Ничего, съездишь еще, какие твои годы… Главное ведь – желание. Интересно, а где комната Агнессы?
– Агнессы? А, девчонки той… Сейчас глянем… Я так думаю – в мансарде. Тут вот все старушечье. Вряд ли девочка Сартра на ночь почитывала… Хотя, современная молодежь – она разная бывает. Сталкивался. Кому, знаешь, Моргеншерн, Тик-Ток да Даня Милохин, а кому – Римский-Корсаков, Лед Зеппелин, Бах… Ты рок слушаешь?
– Так, иногда… Я как-то в музыке… не дебаркадер, короче.
– Зря! Послушай. С Дип Перпл начни. Ну, что – по комнатам да в мансарду?
От всех комнат у Коли тоже имелись ключи. Открыл. Ничего интересного. Одна – спальня, вторая – чулан со всяким хламом, и две другие, похоже, что для гостей. Никакого намека на обитание девочки-подростка. Значит и вправду – в мансарде!
Поднимаясь по лестнице, опер упомянул Теодора Адорно и вообще всю «франкфуртскую школу», так называемых «новых левых». Видать, рад был поговорить с интеллигентным собеседником. Ну, а с кем ему еще о философии трепаться, не с Сомовым же? Хотя… как знать.
А вот здесь явно жил подросток! Жила… Плакаты на стене – «Звездные войны» и какие-то реперы, два кресла, низенькая тахта под зеленым велюровым покрывалом, торшер, столик с разбросанными фломастерами… А где же…
– Ноут или комп тоже Илона Аркадьевна забрала?
– Да нет, – усмехнулся Коля. – Не было тут такого. Изо всех гаджетов у девчонки только смартфон имелся. Бабушка внучку не баловала.
– Так, а…
– Пробивали по номеру, да. Голяк. Нет сигнала… Ого, да тут еще музыка!
Серж и сам уже углядел за тахтою, на полу, старинный проигрыватель «Аккорд» и кучу виниловых пластинок. Тоже старинных, судя по всему. Рядом валялись журналы…
– Salut les Copains, – по-французски прочитал опер. И тут же перевел. – «Привет, друзья». Шестьдесят четвертый год… Однако, ретро!
Стажер уже ничему не удивлялся. Хмыкнул, уселся на тахту и принялся перебирать пластинки. Небольшие, на сорок пять оборотов, с большим отверстием посередине – для проигрывания в музыкальных автоматах. Кажется, такое пластиночки назывались синглы. Опер тоже заинтересовался, даже проигрыватель включил. Подмигнул:
– Сейчас послушаем! А ну-ка…
Франсуаза Арди, Франс Галь, Кристин Лебель… Серж в жизни таких не слышал!
– «Филипс» – ого! – между тем, Коля уже ставил пластиночку на диск… примерно сообразуясь по центру.
Франс Галь… Laisse tomber les filles… On t’avait prevenue… Приятные такие песенки… Даже танцевать можно!
– Laisse tomber les filles… – опер задумчиво покачал головой. – Не знаю даже, как и перевести… То ли «Бросайте девушек», то ли «Унижайте»… А потом – они вас бросят. Как-то так.
Серж внимательно разглядывал пластинки и журналы. Вдруг возникшее ощущение чего-то неправильного втемяшилось в голову и никак не хотело уходить. И не давало сформулировать мысль. Никак не давало…
– Ты что набычился-то?
– Да вот чувствую – что-то ту не так! Неправильно как-то.
– Так ясно же, – опер хмыкнул. – Думаешь – с чего бы это молодая девчонка старинные песенки слушает? Так я ж тебе говорю – молодежь, она разная бывает. Мы что про подростков знаем? То, что они глупые, слушают разную хрень, и, чем тупее – тем им лучше. Именно про таких везде и пишут. Про тупых. Но, есть ведь и умные, да! Которые и в проектах, везде и олимпиады выигрывают… А вот про них почти нигде и ничего. И правильно! Именно им, умным, этим миром и править. Ну, не тупым же! У тупых не выйдет никак. Потому что тупые, ага.
– Не, Коля… не в этом дело, – силясь привести мысли в тонус, покусал губы стажер. – Тут что-то другое неправильно… Пластинки эти… журналы… Ч-черт! Ты только посмотри, какие они все новые! Диски – не заигранные ничуть, да и конверты не затерты – муха не сидела!
Сразу ухватив мысль, Коля понюхал журнал… даже пожевал, откусив от страницы кусочек!
Выплюнул:
– Так и есть – новые! Даже типографской краской пахнут. Я так думаю – принты. Ну, для любителей старины такие выпускают.
– Так это надо по сайтам лазать! Искать…
– Вот и ты поищи, – хмыкнул оперативник. – Глядишь, чего нового про потеряшку свою узнаешь.
Как здорово все-таки! Как хорошо. На душе сделалось как-то светло и даже радостно. Может, от того, что солнышко ярко светило, что ветер теплый в лицо, что весна кругом! А, может… Это ведь тоже приятно, когда вроде бы знакомые люди раскрываются совсем по иному, с неожиданно хорошей стороны. Вот ведь – Коля, лейтенант полиции, сотрудник ОУР… вроде бы, на первый взгляд тупой качок… А он – вот! И Сартр, и французский, и «новые левые». Наверное, так ведь и любой человек, если посмотреть непредвзято, тоже вот этак вот может раскрыться. Не каждый, конечно, но…
Ага, похоже, приехал…
– Девочка, дом двадцать один…
– Да вон он, через дорогу.
– Спасибо. Ага…
В подъезде дверь нараспашку, камнем припертая. Кто-то мебель выносил? Или выносит? Ладно…
Лифт только что отремонтированный, с зеркалом! Правда, какой-то гоблин уже фломастером что-то написал… закорючки какие-то… Ну, что за люди? Где живут, там и… пакостят. Сами гадят, а потом все у них власть виновата.
Железная – как же без этого? – дверь. Звонок…
– Колентьева Мария здесь проживает? Я из полиции… Звонил уже…
– Проходите…
Шорты, маечка, татушка на правом плече. Приятное личико, рыжие волосы по плечам… веснушки! Симпатичная девочка…
– Здравствуйте, Мария…
– Можно просто – Маша. На кухню проходите… вот… Какая Агнесса? Неська? Ну, я давно уж ее не видела…
Кое-что из этой встречи стажер все-таки вынес. Место тусовки нашел! Оказывается, пропавшая девушка очень любила крыше сидеть! Здесь же, в этом вот доме, в спальном районе, если можно так выразиться применительно к небольшому совсем городку, где и жителей-то отсилы пятьдесят тысяч.
Обычная панельная пятиэтажка, правда, на холме – издалека видать. Взяв в жилконторе ключ, Соколов поднялся на крышу. Подошел самому краю, глянул – аж захватило дух! Ничего себе, панорама! Вот тут они и тусовались… Летом – загорали, осенью притащили скамейку… Между прочим, очень нехарактерное для современной молодежи поведении. Сейчас ведь не девяностые и не начало двухтысячных. Все в гаджетах сидят. Зачем им скамейка, туса?
Вот здесь вот, судя по всему, скамейка-то и стояла… У приземистой и широкой кирпичной трубы, вернее – у вентиляционного короба. Кругом граффити, некоторые – довольно красивые… к примеру – вот это вот голубой дельфин. Какой-то знакомый, блин… Ишь ты, не стерли рисунки-то. Скамейку убрали, а граффити оставили. Так, а зачем лишнюю работу делать?
Та-ак… ну и что теперь? Маша сказала, что Агнесса как-то пыталась с крыши спрыгнуть… Чего-то плохо ей было, не любил ее никто и никто никуда не звал. Вот и… Однако, пятиэтажка не очень-то удобна для самоубийства – можно просто ноги переломать или того хуже – позвоночник. Что же, девчонка об этом подумала?
– Да думала, – нехотя призналась Маша. – Просто ей хорошо там было. По-кайфу. Потом кто-то из соседей пожаловался – на лестницу замок повесили, закрыли. Да мы уже и не лазали – зима, холодно стало. Да еще тетка Неськина… блин, забыла, как зовут, Неська ее издалека как-то показывала. Так та одно время тут вокруг дома рыскала. Видать, Несю искала.
А здесь, на крыше, и впрямь – по-кайфу… Хорошо, даже как-то благостно. Вон – старый район, с тем самым домом, а вот – новостройки, старый молокозавод. Даже здание ОМВД можно разглядеть… если хорошо присмотреться… А еще…
Резкий порыв ветра едва не сбил Сержа с ног! Брр! Так ведь можно и с крыши свалиться. Бывает… Что и говорить – весна. Тепло, солнечно – потом вдруг- оп – и холодный дождь, и ветер… или туман, вот, как сейчас.
Внезапно сверкнула молния, прокатились над городом гулкие раскаты грома…
А за туманом…
Присмотревшись, стажер не поверил своим глазам…
Вместо старого молокозавода в серой туманной прорехе вдруг возник необычно красивый дом! Явно не здешний, не российский даже… Скорей, в Барселоне такие или в Париже… Распахнутые ставни, шесть этажей, ажурные балконные решетки… мансарды с вычурными печными трубами. И балкон – близко так, буквально руку протянуть…
Серж потряс головой – наваждение не исчезало. Мало того – отворилась дверь и на балкон вышли двое – юноша и девушка. Обнялись, закурили… Юноша в джинсах и пестром свитере и девушка в коротком красном платьице и полосатых гольфах. Волосы… не то, чтобы длинные, скорей, просто пышные. Симпатичная, вполне… и какая-то… нездешняя, что ли…
Покурив, оба выбросили окурки… прямо на улицу и принялись целоваться взасос! Сквозь приоткрытую дверь донеслась музыка… смутно знакомая…
Господи! Да «Битлы» же! Однако, что же это вообще…
Глава 3
Май. Ветрогонск
Крыша
Ну да – «Битлз»! Вообще-то, старинной музыкой Серж не увлекался, но «Йестедей» не узнать – грешно. Битлы, битлы… Хотя – чего ж тут такого уж необычного?
Интересно, откуда такое наваждение? Мираж… Так ведь случается при определенном состоянии атмосферы…
Между тем туман становился все гуще, снова сверкнула молния… и дом напротив пропал! Резко, словно вдруг лампочка перегорела. Р-раз – и нету.
Пропал мираж, исчезло наважденье.
Молодой человек еще постоял на краю крыши, наблюдая, как ветер уносит плотные туманные клочья куда-то далеко, к лесу. Пошел дождь – целый ливень – и Сергей, глянув на граффити и забавного голубого дельфина, поскорее спустился обратно в подъезд…
Слава Богу, дождь кончился так же внезапно, как и начался. Проглянуло солнышко, сразу повеяло теплом, а ближе к лесу, над дорогой, над фонарными столбами повисла разноцветная радуга!
Лучше б у матери машину взял! Ну да теперь – что уж…
Сплюнув, стажер протер сиденье скутера рукавом и поехал, старательно объезжая лужи. Снова думал – откуда такой мираж? Ведь необычный же! Ну, ясно, что не Париж, не Барселона… Наверняка, где-то поблизости такой дом есть. В том же Петербурге. Оттуда и мираж – просто воздух в атмосфере особым образом переломился, выгнулся этаким зеркалом, вот и… Стоп! А музыка? «Битлы»-то откуда взялись? «Йестедей! Для миражей подобное что-то не характерно… Так музыка, ясно откуда. Местная! Кто-то из жильцов слушал, любителей хватает.
Но, однако же, как натурально все! Реально, кажется – протяни руку, потрогай… Или даже прыгни да перелезь! И – хоп! – уже на балконе.
Ага… скорей уж – на улице, внизу. С переломанными ногами и ребрами.
– Ну, что там у тебя? Опросил подружек? – заглянув в кабинет, Сомов пристально взглянул на Сергея.
– И подружек, и педагогов – всех… – Сергей расстегнул папку…
– Молодец! – оценив кучу бумаг, одобрительно улыбнулся начальник. Круглое лицо его, с потрескавшимся губами и широким носом, носило явные следы вчерашних возлияний, да и пахло от господина капитана соответствующе.
– Читать не буду, давай на словах. Есть что подозрительное?
Стажер пожал плечами:
– Да не знаю, подозрительно или нет. В последнее время одеваться она стала слегка винтажно…
– Как-как?
– Ну, что-то типа модного ретро, дорого. Еще к наборам для маникюра присматривалась. К профессиональным наборам.
– Ага… – потирая виски, задумчиво протянул капитан. – Значит, хоть Борьку Белобородова не раскрутила… но, денежки где-то нашла.
– Похоже, что так. Может, из бабушкиных вещей чего продала… Да и в дом частенько наведывалась… Брала, продавала… Не зря ведь тетушка ее, Илона Аркадьевна, в охрану обратилась. Кстати, ее возле места тусовки видели. Ну, тетушку… – предположив, стажер вскинул брови… и вновь нарвался на одобрение начальства.
– Дом? А вот это вполне, вполне! Верно мыслишь, Шарапов.
Глубокомысленно покивав, Сомов присел на край стола и подогнал:
– Ну, давай, давай, рассуждай дальше!
– Значит, помирать девушка не планировала, – окрыленный похвалою, принялся рассуждать Серж. – А планировала, скорей всего – делать маникюры. Ну и любовника на денежки растрясти. Надо ли было ему ее убивать? Думаю – вряд ли.
– Вот-вот! – капитан тут же поддакнул. – Трупа-то до сих пор не нашли. А, как говорится: нет тела – нет дела. Хотя-а…
– Любовник, Белобородов Борис – характеризуется положительно. А то, что малолетка именно от него забеременела – еще доказать надо. Мало ли, что люди говорят. Свечку ведь не держал никто. Да, скорее всего, она и не беременна вовсе. Так просто, денежки решила стрясти. Думаю, убивать ее Белобородову незачем – куда лучше договориться…
– И все равно – найти его надо, да поколоть! – налив из стоявшего на столе графина стакан воды, Сомов с наслаждением выпил, и, вытерев губы ладонью, вздохнул. – Посидели вчера малость… Ладно! Что дальше делать думаешь?
– Н-ну… Еще раз соцсети проверю. Если Агнесса надумала в маникюрши податься – так рекламу должна дать. Хотя… – Серж вдруг осекся и потряс головой, словно отгоняя надоедливую муху. – Нет, не так. Сначала она поучиться должна. Это только кажется, что маникюр-педикюр – просто. Чтоб хорошим мастером стать, чтоб люди к тебе пошли… процесс небыстрый.
– Так я и говорю – вот денежки и понадобились. Ну, давай, Сереж, действуй… – дойдя до двери, начальник неожиданно обернулся. – Да! Ты подружек-то про возможную беременность спрашивал? Ну, может, симптомы там какие кто заметил. Нет? Спроси.
– Сделаю, Николай Петрович.
И все-таки тянуло Сержа на крышу! Назавтра, почитав в Интернете про миражи, он снова поехал к тому самом дому. Поднялся на лифте, позвони в дверь…
– Это снова полиция. Кое-что уточнить бы.
– Заходите. Стремная работа у вас – взад-вперед ездить.
Рыженькая девушка Маша гостеприимно распахнула дверь… О возможной беременности Агнессы она ничего сказать не смогла – давно подружку не видела.
– Наверное, с осени… Или с зимы… – одернув маечку, Маша смешно наморщила нос. – Но, до Нового года еще… О маникюре? Хм… А нет, да! Что-то такое Неська говорила. Что школу – на фиг, все равно не ходит – и сама скоро зарабатывать будет. Мы еще смеялись – мол, передним местом… Ой, сори-сори…
– Ничего. Продолжай. Очень даже интересно.
– Так, а чего продолжать-то? Все, больше я ее и не видела.
Девчонка передернула плечами. На правом заиграла татушка – какой-то геометрический узор, похожий на арабскую вязь. Красивый.
– Она и не звонила, и сообщений не присылала… А лайки, бывало, да – ставила. Последний раз – в марте еще.
– А вот компания ваша… ну та, что на крыше, – стажер еще раз уточнил список и быстро спросил про мираж. – Ничего чудного с крыши не видели? Ну, будто бы дом там старинный… совсем-совсем рядом…
– Не, не видала, – Маша равнодушно повела плечиком… и вдруг вскинула брови. – Ой, нет! Неська что-то такое рассказывала. Говорила – будто там какие-то люди сексом занимались… Прямо на балконе, да! Короче, тот еще движ. Ну, глюки, понятно… Но, траву мы не курим! Нет, нет…
Тогда с чего глюки? – хотел было спросить Сергей… Но, раздумал. Значит, не только ему показалось. А он-то ведь ничего не курил, не пил даже!
– Слушай, Маша. А у вас в доме кто-то битлов слушает?
– Кого?!
– Ну, «Битлз»… – Серж напел «Йестедей». Уж, как сумел.
– Не-а, – засмеялась девчонка. – Такого – никто.
Взяв у дворника ключ, молодой человек вновь поднялся на крышу. Здесь, возле лестницы, когда-то стояла притащенная подростками скамейка… На вентиляционном коробе с тез пор так и стались рисунки – разноцветные граффити, веселый голубой дельфин…
Внизу уже все зеленело – деревья, трава. Дул легкий ветерок, теплый, весенний, вкусно пахло сиренью… хотя, рановато еще до сирени-то… Да вот же она, сирень! Внизу…
Над головой громыхнуло! В точности, как вчера. Ярко сиявшее солнышко скрылось за черной тучей, все вокруг заволок густой туман… Сквозь который снова проглянул дом! Тот самый, с мансардой, с ажурными балконными решетками! Только вот все балконы нынче оказались пусты, двери закрыты. Похоже, что и в квартире напротив никого не было. Ну, так – разгар рабочего дня. Впрочем, для кого-то, может, еще и рано.
Закусив губу, Сергей подошел к самому краю крыши и протянул руку… почувствовав холодное железо решетки!
Ну да – вот она была, ее можно было потрогать, ощутить… Вполне! Невероятно… Какой же это, к черту, мираж? Таких мираже не бывает… А что, если… Нет, может быть, попозже… Но, вдруг следующего раза просто не будет? Надо просто… просто посмотреть… или, лучше сказать – осмотреться…
Ах, был, был в стажере некий налет авантюризма. Без этого на практику в полицию не пошел бы. А вот…
Решительно тряхнув головой, молодой человек одним махом перемахнул на чужой балкон, обернулся…
А крыши-то не было! Мало того – пятиэтажка тоже исчезла, куда-то делся холм… Да целый микрорайон пропал, сгинул в тумане! А вместо него…
Вместо него внизу расстилался какой-то парк или сад за чугунной, с позолотой, решеткой! Кроме парка больше ничего видно не было – туман.
Пораженный, Сергей машинально выхватил смартфон, сделал несколько снимков и немедленно бросился прочь.
Вот и знакомая скамейка… Стена…
А красивый дом вновь исчез! Вместе с парком. Растаял туман, посреди синего чистого небо ярко засверкало солнце, а вдалеке, над лесом, коромыслом выгнулась радуга.
Ах… До чего ж хорошо! Дома…
Но, что это было вообще? И вообще – было ли?
Так он же заснял…
Трясущимися от нервного напряжения руками, стажер вытащил смартфон, глянул… Да, есть фото! Вот – парк, решетка… В глубине сада тоже кое-что можно разглядеть… Слева, среди цветов – статуя какого-то танцующего греческого бога или фавна, дальше – беседка, за ней круглый фонтан… дети пускают кораблики… справа тоже какой-то водоем, заросший деревьями – плохо видно. И за деревьями – дом… Точнее говоря – дворец.
Хм… И что все это значит?
Кстати, статуя очень даже знакомая! Прямо до боли. Где-то Сергей ее уже видел, и не раз. Правда, с другого ракурса. Но, все можно узнать, можно… Припомнить бы! Или – старые фотографии пересмотреть?
Придя домой, Серж так и сделал. Включил комп, глянул… Искал – парк или сад, решетка, статуи… и дворец, дворец… такой, вычурный… похожий на итальянский. Так это Рим, может быть? В Риме Сергей бывал, но такого парка не помнил. Был там парк Гарибальди, еще – вилла Боргезе… Ну, вот они… Нет, не похоже… Еще где был? Где сады, парки? Глянуть Париж… Так – парк Монсо… нет. Парк Багатель – тоже не похоже. Бютт Шомон? Нет, и близко нету. Люксембургский сад, может быть? Ну-ка, ну-ка…
Ну, вот он – фавн! Среди цветов. С флейтой… за ним, вдалеке, угадывается Пантеон… рю Суффло, фонтан на площади Эдмона Ростана.
Посреди сада – круглый фонтан – дети, кораблики! А тот заросший водоем – фонтан Медичи! И дворец – дворец Медичи!
Черт побери! А ведь сложился пазл! Проверить еще разок… А ну-ка – карту! Опаньки! Вот он дом… примерно вот здесь, на рю де Медичи! Напротив – Люксембургский сад, рядом – бульвар Сен-Мишель, Одеон… Латинский квартал, похоже. Ну да! И дом тот с балконами – точно на улице Медичи. В Париже, мать его за ногу!
Так – да! Выходит, пропавшая девушка именно туда и лазала! Вот откуда все добро – французские пластинки, журналы…
Невероятно! Но ведь – факт. Факт же! Уж с фотографиями-то не поспоришь… Ну, вот же они, вот! Правда, кто бы поверил? Ясно, что никто.
Разве что взять с собой Сомова… или кого-то из оперов… Ну, допустим. А кто знает, когда именно объявится этот чертов балкон? Хм… что же делать-то?
Пригладив взъерошенные волосы, молодой человек достал из бара бутылку «Ред лейбл», налил с полстакана и выпил единым духом. Как воду. Нет, вообще-то Сергей не пил…
В следующий раз удалось перелезть на балкон лишь через пару дней, да и то – вечером. В Ветрогонске едва-едва начинались сумерки, а ТАМ уже заметно стемнело, и было очень тепло, почти что по-летнему жарко.
Перемахнув через ограждение, Серж повернулся к Люксембургскому саду… а позади него вдруг резко распахнулась дверь! Послышались голоса…
Нужно было скорее ретироваться, однако, стажер не успел, замешкался… Да и куда прыгать-то? Сигануть с балкона вниз, на улицу Медичи? Хм… Тем более, на балкон вывалила целая компашка. Человек пять, двое длинноволосых парней и три девушки, две из которых – полуголые в джинсах и бюстгалтерах, третья же – в красном ультракоротком платьице и полосатых гольфах, никакого бюстгалтера у нее, похоже, вообще не имелось…. Как и большой груди, но, тут уж, как повезло – или не повезло – от природы. Да и вообще – что кому нравится.
Черт! А не эту ли, в красном платьице, Сергей уже видел здесь… в прошлый раз! Похоже – ее.
Молодые люди переговаривались по-французски… и Серж лихорадочно пытался придумать, что ж им сказать, как объяснить-то…
Вообще-то, как оперативный сотрудник (хоть и стажер), он должен был бы позаботиться об этом заранее, придумать какую-то версию… да вот не позаботился как-то. Не подумал даже. А надо было бы! Впрочем – такого вряд ли кто б ожидал.
Его, конечно, заметили – правда, никакой агрессивности не проявили. Наоборот, улыбались и что-то спрашивали… А еще все время курили. Девчонки – какие-то длинные дамские сигареты – на пачке было написано «Мариньи», парни же – одну самокрутку на всех. Суля по сладковатому дымку – марихуана или попросту – травка. Девчонки, кстати, ею тоже затягивались…
Ага… вот они почему такие добренькие! Обкурились уже. Теперь понятно – не соображают ничего. Вон, ржут, как лошади!
– Тю не парль па франсез? Ты не говоришь по-французски? – одна из девчонок наконец-то сообразила спросить по-английски. Симпатичная – худенькая, с тонким чертами лица, и здоровенными – явно искусственными – ресницами. Яркая такая блондинка… нет, скорей – крашеная. Но все равно – симпатичная. Красные джинсы, желтый, в черную полоску, лифчик, этакая пчела… лет, наверное, шестнадцати. Или даже моложе.
Да тут все девчонки – красавицы! И эта крашеная блондинка и та вон, темненькая. И русая в красном мини-платьице…
Ну… не стой столбом. Сергей Вениаминыч! Спрашивают, так отвечать надо. Пока полицию не вызвали… Хм, так он и сам – почти что полиция. Только русская. А тут – Франция все же! Вон вдали – Эйфелева башня. Сверкает, светит прожектором. Словно маяк. Эх! Рассказать кому – не поверят. А, может, это все сон?
– Же не суи… Же не парль… парль па… – пытаясь вспомнить парочку французских фраз, стажер все же преставился:
– Же мапель Серж!
А затем перешел на английский, которым владел более-менее сносно:
– Я тут случайно. Проездом. Трамвая жду.
– О! Слышал, Патрик? На нашем балконе теперь трамвайная остановка! – блондинка расхохоталась и неожиданно чмокнула Сергея в щеку, оставив след от вызывающе красной помады. – Очень приятно, Серж! Я – Люсиль. А это – мои друзья. Патрик!
Кучерявый блондин в очках – по виду этакий типичный ботан – церемонно поклонился.
– Аннет! – смуглая брюнетка в голубых джинсах тоже пристала с поцелуем…
Сержу понравилось. А что? Очень даже неплохо тут! Морду сразу не бьют, полицию не вызывают. Наоборот – со всем радушием встретили. Целуют даже! Вот бы и дальше так.
– Надин… – русая в красном платьице… Тоже чмокнулись!
– А это – Жан-Клод! – тяпнув самокруточку, Люсиль ткнула пальцем в угрюмого бородача-брюнета. – Наш Кон-Бендит и Сартр вместе взятые. Короче – красный.
– Не красный, а справедливый! – бородач крепко пожал Сержу руку… и – единственный из всех! – предположил, откуда бы новый знакомец вообще смог взяться?
– Ты – друг Жана-Пьера и Клодет? Они обещались зайти попозже…
– Он, верно, портвейн пил на кухне! – крашеная блондинка Люсиль – молоденькая, этакий гленастый подросток – -приобняла стажера за шею. – Потому-то мы его раньше и не заметили. А, Серж? А ну, признавайся? Весь уже выпил?
– Смотри! Если весь – ближайший магазин на Распае! – расхохоталась брюнетка. Аннет. – Ты есть туда побеги… Побежать!
Да… похоже, здесь далеко не все хорошо владели английским. И все равно, как славно-то! Здорово просто! Красивые девчонки, Париж, теплый лиловый вечер с мириадами звезд и лучом прожектора с Башни.
– Ну, что – пойдемте музыку слушать? Жан-Клод принес новый диск. «Дорз», «Стрендж дэйз» – «Странные дни». Это самый новейший… Мне так нравится, честно слово! Очень. You’re lost little girl… Серж, тебе нравится?
– Что?
– Не что, а кто! Моррисон.
Про группу «Дорз» Сергей, кстати, слышал, и даже фильм смотрел.
– Нравится. Как может не нравиться «Дорз»?
– О! – Люсиль поцеловала Сергея в губы! – Я же сразу сказала – это клевый чувак! Только вот одет… Признавайся – ты хиппи?
– Да какой же он хиппи, Люсиль? – девчонки неожиданно столпились в дверях, и принялись пристально разглядывать нового знакомца. Да что там разглядывать – руками трогали!
– Какой же он хиппи? Вон, какие джинсы узкие. Я видела – так моды в Лондоне ходят. Поют «Руби тьюздей» и «Леди Джейн»… Ты любишь «Роллингов», Серж?
– Н-ну… люблю.
– Вот! – Аннет со смехом хлопнула себя по ляжкам, затянутыми тугими голубыми джинсами. – Я же говорю – мод! Вон и бородка…
– А вот и нет! Хиппи! – не сдавалась Люсиль. – Хиппи! Хиппи! Хиппи!
– Хиппи же с длинными волосами все!
Тут все разом замолкли и уставились на прическу Сергея. Не то, чтобы очень короткую, но весьма аккуратную.
Стажер поежился. Вот смотрят! Словно первый раз увидели. Что, больше посмотреть не на что?
– А! – все та же Люсиль догадалась первой. Сказала, как припечатала. – Ты – маоист! Сторонник Мао Цзедуна!
Сергей даже обиделся:
– Что-о?
А вот девчонки ничуть не смущались! Наоборот, им, видно, доставляло удовольствие общаться с новым человеком. Тем более, так вот – весело – издеваться!
– Ну, это – винтовка рождает власть!
– Не, это устаревало… устарело уже… – подала голос Аннет. – Sex – c‘est bien, a dit Mao, mais pas trop souvent. Секс – это хорошо,– сказал Мао,– но не слишком часто! Вот как надо! А Серж – троцкист, я знать! Знаю. Леон Троцкий – его кумир. Потому и волосы… прическа… такой… такая…
