Андрей Анатольевич Посняков
Дикое солнце
Пройдя берегом озера, Элнар повернул вверх, на холм, и дальше зашагал лесом. Вокруг сделалось вдруг темно, шумела листва, а под ногами росли буйные красно-желтовато-бурые папоротники. Вот, за тем дубом должна бы и хижина… Что за черт?
Элнар еще издали заподозрил неладное. Вроде бы, все так, как и должно быть – покосившийся амбар, крытая соломой крыша, почерневший от времени забор из жердей. И все же… Чего-то вроде бы не хватало… или, наоборот, что-то было лишним, явно лишним, чего не могло бы быть в усадьбе одинокой старухи-отшельницы.
Следы! Ну да, следы. Конские копыта – во-он как взрыта земля! – а тут, вроде, бы как чей-то башмак. Ага…
Осторожно обойдя изгородь, Элнар неслышно опустился в траву и, подползя ближе к хижине, напряженно прислушался. Тишина. Полная тишина, лишь жалобно скрипнула на петлях распахнутая ветром калитка. Поднявшись на ноги, юноша подкрался к самой стене, заглянул в оконце, и вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Резко обернулся, готовый к отпору иль бегству – в зависимости от обстоятельств – и смущенно потупился. Прямо перед ним стояла тетушка Рузамат, глаза ее, казалось, смеялись.
– И долго ты будешь бродить вокруг дома? – пряча усмешку, осведомилась хозяйка усадьбы. – Чай вход-то с другой стороны.
Повернувшись, она медленно пошла в хижину, и Элнар, немного подождав, направился следом.
Как и следовало ожидать, хижина оказалась пуста. Но, чьи ж тогда следы были там, у ограды?
– Да, они приходили сюда, – внезапно обернулась старуха, ставя на стол глиняную миску с киселем или еще чем-то подобным, ягодным, красным.
– Кто – «они»? – присев на лавку, вздрогнул гость.
Тетушка Рузамат посмотрела на него с прищуром.
– Те, кто сжег деревню.
– Враги?
– Нет, не враги. Хозяева.
– Похоже, они их целью был не грабеж. Они кого-то искали.
– Ты прав, Элнар, – тяжко вздохнула хозяйка. – Они искали тебя…
– Меня?! Но что я им сделал? И вообще…
– Помолчи, – тетушка Рузамат махнула рукою, и Элнар почувствовал, как рот его налился вязкой горечью, так, что невозможно было произнести ни слова.
– Я уже говорила тебе утром – придет время, и ты все узнаешь. Но, только не от меня.
– Почему же, тетушка Рузамат? – в отчаянии воскликнул юноша.
– Потому что, – усмехнулась старуха. – Потому что всякому овощу свое время. А я просто… не должна.
– Ну, хоть скажите, где я?
– Дома, мальчик мой, дома. Неужели, ты не чувствуешь этого, Элнар? Элнар дар Уттар.
– Чувствую, – немного подумав, признался юноша. – Как вы меня назвали, матушка Рузамат?
– Нынче тебе бы лучше поспать, – старуха уклонилась от ответа. – Завтра предстоит трудный день, тебя нельзя больше здесь оставаться. Нисур почуял что-то такое, хоть я и старалась, отводила газа, но он – нисур, а я – альби, хоть и не совсем простая, да все же… Они вернутся, Элнар, вернутся за тобой с новыми силами, и я уже ничего не смогу сделать.
– Поэтому надо бежать?
– Уходить, мой мальчик. Всего лишь вовремя уйти. Но и это достаточно нелегко сделать. Все дороги в Уттаре надежно прикрыты заклятьями нисуров.
– Но ,я все же пройду? Ведь прошел же сегодня.
– Пройдешь. Однако же, не один. Есть у меня на примете проводник в ближней деревне, – старуха задумчиво поскребла подбородок. – Ее мать и бабка были проводниками, заклятье нисуров может обойти и она. Правда, если о том догадается хоть один нисур…
– Тетушка Рузамат, – взмолился Элнар. – А зачем я нисурам? Что б убить?
– Убить? – старуха грустно покачала головой. – Некоторым – да, что б убить, а некоторым…Нет, не чтобы убить, мой мальчик. Все гораздо… гораздо хуже.
– Скажите же!
– Нет. Если ты будешь знать все сейчас, нисуры отыщут тебя наверняка, не те, так другие. Пусть знания твои будут возвращаться к тебе постепенно, так сказал когда-то мудрый Маггир.
– Кто?
– Да так, – замялась хозяйка. – Ты не смотри на меня, мальчик мой, ты кушай. Силы тебе еще понадобятся, и силы немалые. Чувствуешь ли ты сам что-то такое?
– Чувствую, – прислушавшись к себе, шепотом признался гость.
– Тогда подкрепляйся и спи.
Старуха повернулась к очагу и загремела посудой. Элнар посмотрел на ее согбенную спину, на седые, торчащие из-под узкой налобной повязки, космы, хотел что-то спросить еще, да махнул про себя рукой – все равно ведь не скажет.
Он проспал до вечера, крепко, без сновидений, как после выполненной на пределе тяжелой работы. Проснулся не сам, разбудила старуха – долго трясла за плечи, а когда Элнар поднялся на узком ложе, сказала лишь одно слово – пора.
– Пойдешь по тропе вдоль озера, к лугу, – тихо пояснила тетушка Рузамат, – Знаю, ты должен чувствовать тропы… Так ли? – она искоса взглянула на юношу.
– Так, – не стал скрывать тот. – Я уже прогуливался вдоль берега, и, как видите, не заблудился.
– Еще бы, рами – и заблудился?! – старуха улыбнулась и подала котомку с танкирами из вяленого мяса. – На вот, собрала в путь.
Элнар поблагодарил:
– Спасибо.
– Спасибо скажешь, когда доберешься до места, – тетушка Рузамат усмехнулась, – Вернее – доберетесь.
– Так вы уже отыскали проводника? – удивился Элнар. – Так быстро?
– А чего его искать-то, проводника? – старуха пожала плечами. – Не нужно никого искать, нужно просто знать того, кто нужен. И послать весть.
– А, если проводник не придет, я пойду один?
– Боишься? – насмешливо прищурилась хозяйка.
Элнар качнул головой:
– Не в том дело. Если не будет проводника, от кого я узнаю, куда именно мне идти и что потом делать?
– Хороший вопрос, – кивнула старуха. – Не беспокойся, проводник будет. Вы встретитесь на лугу, где…
– Знаю.
Старуха вскинула глаза, но ничего не сказала, лишь улыбнулась, словно бы себе на уме, да полезла в сундук, стоявший у дальней стены.
– Переоденься, – она сунула гостю одежду: узкие коричневые штаны и просторную хламиду такого же цвета, с поясом и капюшоном. Наряд завершали башмаки с блестящими пряжками.
Элнар быстро примерил обновки – впору, даже башмаки не жмут.
– А кинжал? – дотронувшись рукой до пояса, неожиданно осведомился он.
– Ты забыл? – покачала головой хозяйка. – Откуда оружие у простого альби? Ой, а я-то что стою, старая дура?!
Охнув, она быстро поставила на огонь небольшой котелок, швырнув в воду несколько висевших над очагом кореньев.
– Пусть боги ветра изменят начальную сторону, пусть великие духи воды унесут тайну, – помешивая быстро закипевшее варево, монотонно приговаривала старуха, и пусть возвратится все только лишь хотениями рами… Иди сюда! – она поманила пальцем юношу. – Сними хламиду и наклонись над котлом… Смелее, я вовсе не собираюсь тебя варить! Вот так…
Элнар ощутил почти невесомое прикосновение старухиных рук к своим волосам и коже, потом побежало по голове и шее горячее варево… впрочем, уже и не такое уж горячее, терпеть можно. А старуха, поливая голову гостя отваром, принялась ритмично напевать что-то на непонятном языке.
– Заклинания, – догадался Элнар. – Интересно только, зачем?
Зачем – выяснилось сразу. Закончив свое дело, старуха взяла юношу за руку и молча подвела к висевшему на стене медному тазу, по всей видимости заменявшем здесь зеркало.
– Ну, ничего себе, дела! – поглядев в таз, изумленно воскликнул Элнар.
Еще бы, теперь вместо золотистых волос, на голове его вились роскошные черные кудри, а кожа на груди и руках, кажется, посветлела… да, да, именно что посветлела, и весьма заметно.
– Совсем другое дело! – старуха задорно всплеснула руками. – Теперь ты самый, что ни на есть, альби – крестьянин с предгорий, лесной бродяга, рыбак, деревенщина. Никому и в голову не придет подозревать в тебе… Помни, мой мальчик – все знания хороши вовремя. Чем меньше ты сейчас будешь знать о себе, тем больше у тебя шансов.
– Шансов на что? – тут же переспросил Эл.
– Узнаешь… Вы с проводником пойдете в Альбеззу, в столицу. Доберетесь до реки, дождетесь купцов или иных попутных и уж с ними – до самой столицы. Там тайно сговоритесь с торговцами, что плывут обратно, к океану.
– Не лучше ли договориться с ними сразу? Чего зря ездить в эту… Альбеззу, коль потом ведь все равно, возвращаться обратно, я правильно понял?
– Неправильно! – старуха недовольно прищурилась. – Не мерь все понятьем другого мира! Помни, иногда прямой путь гораздо длиннее кривого.
– Понял, – приглаживая непривычные кудри, послушно кивнул юноша.
– Уйдешь от купцов в дельте, – продолжала хозяйка. – В Долине Синих трав. Там получишь видение.
– Э… что получу, тетушка Рузамат?
– Тьфу ты, – старуха, недовольно ворча, сплюнула в угол. – Что надо, то и получишь.
– А как я узнаю, что это именно то, что мне надо?
– Узнаешь, – тяжело вздохнув, хозяйка уселась на лавку, посидела так немного, и, выглянув в дверь, кивнула:
– Пора.
Размывая над странным и пока еще малопонятным ему разговором, Элнар вышел из хижины вслед за тетушкой Рузамат. Освещенный серебристой луной небосвод казался необычно светлым, уж куда светлей и холмов, и далекого луга, и даже озера, полноводного, огромного, из тех, что с уважением прозываются – озеро-море. Эл даже посетовал, что так и не спросил, как оно называется, ну, да сейчас чего уж…
– Элизун, – покосившись на него, прошептала старуха. – Озеро Элизун. А ты, оказывается, умеешь… Ладно, во-он, видишь, тропка?
Юноша кивнул.
– Ну, в путь, милый. Да будут с тобой боги зеленых листьев.
– Пусть листья усыпают и твою тропу, тетушка Рузамат, – вежливо попрощался Элнар.
Молодой человек, как ив прошлый раз, намеревался пройти берегом, но вдруг неожиданно увидел, что тропа – широкая и прямая – идет напрямик, через лес и холмы к лугу. Но ведь раньше – Эл мог бы поклясться – никакой тропы здесь не было! Впрочем, весь этот мир полон загадок, и одна из загадок – пожалуй, никак уж не самая маленькая – имеет прямое отношение к нему, Элнару. Или, как назвала его хозяйка – Элнару дар Уттар.
Шагалось легко, привольно. Никакие корни, кусты, буераки не лезли под ноги, а – такое впечатление – боязливо жались по сторонам, даже папоротники словно бы раздвигались. Воздух был чист и прозрачен, путь чист, а в небе покачивалась яркая серебряная луна. Неожиданно юноше на миг показалось… показалось на миг… словно бы появилась позади какая-то чернота, будто бы легкая тень коснулась луны… и снова все засияло серебряным светом. Померещилось. Эл покачал головой. Непривычные кудри смешно защекотали шею. Кто он здесь, в этом мире? Юноша не мог бы сказать, знал лишь одно – он здесь не чужой, и этот лес, луг, озеро, эта сверкающая в небе луна – это все его, это все доля него, это все – принадлежность его мира, не того, в котором остался унылый интернат, обиженные Богом дети и позорная кличка – даун.
А здесь… Кем он был здесь? Есть кто-то, кто обязательно расскажет ему… Пока же… Пока же, следует идти туда, куда звали, и хотя бы попытаться мысленно сложить все то, что известно. Итак…
Сутулые и тощие люди, страшные, с пылающими глубоко запавшими глазами – нисур, раса магов. Раса хозяев, захвативших земли рами… Кто такие рами? Черт, как резко отдалось вдруг болью в затылке. Черт с ними, с этими рами… Альби? Простонародье… Ага, боли нет, значит, про них можно думать. Темноволосые, белокожие… обычные люди, напрочь лишенные сверхъестественных способностей, хотя и их далекие предки знали много чего. Интересно, Ами-Гури – альби? Несомненно, как и вся деревня, как и тетушка Рузамат, впрочем, старуху как раз не определить по волосам – седые. Еще есть какой-то Макгир… или Маггир… Тот, кто почему-то помогает Элнару. Он где-то далеко, в изгнании, наверное, прячется от нисуров.
Значит, сначала – Альбезза, интересно, что за городишко, что-то он никак не хочет вспоминаться? Потом – река… Нет, сначала река, а уж потом – Альбезза. Конспирация, блин. Хотя, может, она и вполне оправдана – судя по всему, как поступили с соседней деревней, нисуры шутить не любят. Сволочи… За что же он так людей-то? И эта девушка-сероглазка… Ами-Гури. Интересно, что с ней?
Погруженный в свои мысли, Элнар и не заметил, как дошел до самого луга. Да и тропинка под его ногами была широкой и ровной, безо всяких развилок, даже поблескивала в лунном свете. Чего б не идти?
Вот и луг, тоже серебряный, как и все сейчас. Эл опустился на корточки, втягивая в себя пряный горьковато-сладкий запах цветов и трав. Бабка сказала – проводник ждет на лугу. Что-то тут никого не видать, однако! Элнар поднялся на ноги, осмотрелся… и почувствовал вдруг позади себя еле ощутимое дуновение. Тут же обернулся…
– Ами-Гури?! Ты?
– Я, – улыбнулась девушка, одетая все в то же короткое платье из мешковины, только теперь подпоясанное узорчатым пояском, на ногах появились мягкие башмаки с изящными пряжками, а на шее тускло поблескивало ожерелье.
– Золотое, наверное, – машинально подумал про себя Эл.
– Нет, – тут же откликнулась девушка. – Всего лишь бронза.
– Все равно, красиво, – Элнар улыбнулся. – Ты, случайно, не видела… Впрочем, нет, наверное, еще рано… Что ты вообще здесь делаешь, ночью?
– Жду тебя, – Ами-Гури улыбнулась. – Что-то ты не очень-то поторапливался.
– Меня? Ах, да…– Эл стукнул себя по лбу. – Так ты и есть проводник?
– Ага, – загадочно улыбаясь, кивнула девчонка. – Я с детства ведаю тропы, как и моя мать, и бабушка… и ее мать, и… – она погрустнела вдруг и замолкла. Поникла вдруг головою, такая беззащитная, маленькая… Элнар взял ее за руку:
– Там, в деревне… Из твоих тоже погиб кто-нибудь?
– Нет, – Ами-Гури усмехнулась. – Из убили раньше. Слишком многое ведали. Кто-то донес об этом нисурам, и… Тебя рассказать, как их казнили?
Элнар передернул плечами:
– Извини. За то, что спросил.
– Спрашивай, – девушка вздохнула. – Я должна тебе многое рассказать. Только не здесь – в Альбеззе.
– Альбезза – большой город?
– Увидишь.
– А…
– Идем. И пока ничгео больше не спрашивай, ладно?
Путники быстро зашагали в противоположную от озера сторону. Тропинка – широкая, светлая, прямая – казалось, сама звала вперед, потому и шли быстро. Элнар остановился лишь раз, нагнулся, подобрать развязавшийся пояс, оглянулся назад и вздрогнул – перед ним, вернее, позади него, вставала настоящая чащоба, непролазная, густая, такое урочище, где не только широкой дорожки – тропки звериной не сыщешь. Однако… Покачав головой, Элнар побежал вперед, догонять свою спутницу, жутко красивую девушку с серыми искрящимися глазами.
Гадер-Кхо, нисур третьей степени посвященности, был вне себя от гнева. Ведь Посланец ясно выразился, где именно искать того… Целых три дня отряды стражи рыскали по всем берегам озера Элизун! Бездельники, это вместо того, чтобы усмирять восставших рабов в Кабирских горах или поддерживать покой и порядок на улицах Альбеззы. Рыскали…
И хоть бы с каким-то успехом! А сам-то он, Гадер-Кхо, уж, казалось бы, мог бы и засечь рами, если он тут был, но нет. Мало того, даже показавшее слишком подозрительным место – и то не смог разгадать. Идущая от озера тропка вдруг исчезала, обрываясь, словно бы вела в никуда. В никуда… Но ведь пахло жильем, ясно, пахло, любой нисур мог бы учуять, и даже не третьей степени посвященности. А что теперь скажет Император? А враги-завистники? Так можно запросто лишиться всех кормлений.
Наверное, все же стоит предупредить все возможные инсинуации. Вернуться вот уже сейчас… ну, не сейчас, конечно, а, как можно быстрее. Пусть и не нашли нужного человека – так ведь это еще не факт, что рами вообще объявился именно здесь, Посланец мог и ошибиться! – зато раскрыли очередной заговор, подавили в зародыше бунт, да и привезли с собой для казни нескольких Ведающих…
Эти исчезающие неведомо куда тропки, нет, здесь не обошлось без ведовства, Гадер-Кхо это чувствовал лучше, чем кто-либо другой, слава богам, нюх был наметан, не то, что у этого выскочки Магистра.
Но, что же, однако, делать? Прихватить в деревне пленных и выдать их за Ведающих? Ага, как же… В Совете не такие уж и глупцы. Завистники, интриганы – хорошо хоть удалось справиться с Магистром… А если… Ну, явно, явно ведь не все чисто с тропинками… Да и здесь.
– А ну, стой! – привстав в седле, нисур обернулся назад, обвел воинов суровым взглядом.
Ну и рожи! Экие красавцы-висельники, серокожие, клыкастые, злые. Таким и следует быть воинам. Только вот жаль, мало что ведают в колдовстве, вернее сказать, совсем ничего не ведают – альби, они и есть альби, деревенщины. Однако, верны, исполнительны – и на том спасибо.
– Вернемся назад, к лесу, – в полголоса приказал нисур. – Что-то там не так, чует мое сердце.
Быстро развернувшись, всадники один за другим поехали в гору, втаптывая копытами грязь. Гадер-Кхо следил, как прихотливо изгибается впереди тропка: вот – обогнула куст бузины, вот – спряталась в папоротниках, вот, нырнула в овражек, выскочила на пологий холм… и исчезла словно бы растворилась среди деревьев. А впереди, на вершине холма, открылась поляна. Пустая… Но вот воздух как-то так предательских дрожал, впрочем, если б не луна, так и незаметно было б… Ну, а если к луне еще и обостренный нюх нисура? Так и есть!
Гадер-Кхо презрительно сплюнул и спешился.
– Здесь что-то есть, на этой поляне, – категорически заявил он воинам. – Отводят глаза, не очень-то умело, вернее, я бы сказал – не очень-то сильно, или слишком уж долго… Впрочем, что гадать? А ну-ка!
Маг порылся в переметной суме и вытащил оттуда тщательно завернутую в тряпицу металлическую бляшку, небольшую, с половинку мелкой монеты. Усмехнулся, приложил бляшку ко лбу и начал нараспев читать заклятья. Воздух вокруг вдруг ощутимо задрожал, подул ветер, вдали, где-то за озером, жалобно завыли волки…
Воины-альби опасливо попятились от своего хозяина, очень уж не любили колдовства, страшились, да и кто не страшился бы?
– Смотрите-ка! – в ужасе хлопнул глазами один из спешившихся всадников, молодой козлоликий парень в открытом железном шлеме. – Смотрите!
Да все уже и без него увидали, как, согнанный заклятьем нисура воздух вдруг принял прежние свои очертания, открыв и ясно видимую в густой траве тропку, и изгородь, и крытую соломой хижину.
– Окружить, и никого не выпускать, – быстро распорядился нисур. – Остальное не ваша забота.
Не отрывая пластинку ото лба, он вошел в дом, распахнув дверь резким ударом ноги.
Вздрогнув, тетушка Рузамат оторвала взгляд от очага. Увидев перед собою нисура, они ничуть не смутилась, и не выказала никакого страха, словно бы, наконец, случилось то, что должно было рано или поздно случиться.
– А, Рузамат, старая ведьма! – презрительно хохотнул Гадер-Кхо. – То-тоя и смотрю… Признайся, не ожидала меня здесь увидеть?
– Я бы пригласила тебя быть гостем, – хозяйка, как ни в чем не бывало, пожала плечами. – Но я ненавижу нисуров.
– Тварь! Ты умрешь.
– Мы все умрем.
Гадер-Кхо навис над женщиной, словно коршун, с губ его сорвались первые слова заклинаний, прилипший на лбу металл, сверкнул, словно клыки оборотня.
– Что, дрожишь, старая ведьма? Твое жалкое ведовство ничто против древней магии нисуров!
Тетушка Рузамат ничего не ответила, лишь согнулась над очагом, и вдруг упала на пол, да так и осталась лежать, взирая на мага мертвыми широко распахнутыми глазами.
– Тварь! – Гадер-Кхо с пренебрежением пнул мертвое тело. – Ты думаешь уйти от меня так легко? Ошибаешься! Я еще покопаюсь в твоих мозгах, курица.
Склонившись над мертвой старухой, он снова зашептал заклятья, все быстрее, все яростней, громче. Словно черная пелена повисла над хижиной, и резко усилившийся ветер, зашумев ветвями деревьев, погнал по озеру волны. Многие из воинов поежились, а некоторые украдкой читали молитвы.
– О, добрые духи леса…
– О, боги зеленых листьев…
– Не дайте пропасть, сгинуть!
Наконец все закончилось, так же неожиданно, как началось. Ветер утих, и успокоились волны, и луна засияла ярче, а черная пелена над хижиной исчезла, растворившись в воздухе без следа.
– Там ведьма, – выйдя из хижины, громко произнес Гадер-Кхо. – Сожгите ее вместе со всеми постройками, – маг привалился спиной к старой корявой соне, и дальше говорил тихо, словно бы рассуждал сам с собою:
– Хотела уйти? Не вышло… Впрочем, почти что удалось… Кто-то помогал ей… кто-то из рами… Но кто? Тот, о котором сообщал Посланец? Да, похоже, он был здесь, … Но вот куда ушел? А как можно уйти по заколдованным тропам? С проводником. Да, в старухиных мыслях было кое-что подобное… намек, правда… но, умному достаточно и намека… Не совсем обычный проводник, какая-то молодая дева. Молодая дева… А откуда здесь взяться молодой деве? А вот тут никакого колдовства не надо, и так ясно – из ближайшей деревни. Ну, или из той, что за озером. Стоит поискать.
– Армай! – оглянувшись, нисур подозвал ближайшего воина. – Вернетесь в ту деревню, где мы сегодня были, привезете сюда пару человек, подростков, не важно, парней или девок…
– Выполним! – обрадованно осклабился Армай, ух, какая ж у него при этом была гнусная рожа! – А девок потом можно э…
– Можно будет, ага, – милостиво разрешил нисур.
В конце концов, солдаты ведь тоже заслуживают маленьких радостей жизни.
Воины справились быстро. Не прошло и получаса, как перед нисуром стояли на коленях двое – мальчик и девочка. Оба черноволосые, испуганные, и чем-то неуловимо похожие.
– Вы – брат и сестра? – поинтересовался маг.
– Да, господин, – ответила девочка. – Мы – дети старосты Кутиака. Я – Кичюи, а он – Мариш.
– Сначала я казню твоего брата, Кичюи, – тихо пообещал нисур. – А затем – тебя. Вы будете умирать мучительно и долго, я велю вытянуть вам жилы и медленно вырывать внутренности.
– За что, господин? – подростки в ужасе повалились на землю.
– Не за что, а почему, – наставительно поправил маг. – Если не хотите мучиться, назовете мне девушку… Ей лет семнадцать, стройная, волосы пепельные, пышные, копною. Серые глаза.
– Знаем! – девчонка дернулась. – Не губи, великий господин, мы знаем такую.
– Ну, вот и прекрасно, – Гадер-Кхо потер руки и улыбнулся. – Вот и обошлось без ненужных жестокостей, как сказал бы Магистр и кое-кто еще. Впрочем, что мне за дело до тех отщепенцев? Эй, вы, а ну-ка, расскажите мне все, что знаете о той девке. Все!
Внимательно выслушав ребят, нисур улыбнулся и кивнул стоящим невдалеке воинам:
– Вы, кажется, хотели немного развлечься? Так забирайте обоих, не смею препятствовать.
– Слава великому Гадер-Кхо!
– Ладно, ладно, не славословьте, – удовлетворенно улыбнулся маг. – Значит, вот как тебя зовут, красавица. Ами-Гури… Ами-Гури. Ами…
Глава 4
Барка
Барка эзистунского купца Керим-Ача, запряженная парой больших водоплавающих ящеров-акиру, неспешно поднималась вверх по широкой реке Айнур, что брала свое начало в горной гряде Амигар-Кули и тянулась через весь западный континент, до самого океана. По обоим берегам зеленели то и дело сменяющиеся невысокими холмами низменности, поросшие буйной травою и смешанным лесом. Кое-где, меж деревьями виднелись крытые тесом хижины. В таких случаях все суда замедляли ход, давая возможность пристать к борту маленьким рыбачьим лодкам – жители прибрежных деревень не упускали случая выменять нужные им товары на рыбу или черепашьи яйца, жаль только, что собственных продуктов у крестьян было мало – чем ближе к столице, тем беднее оказывались деревни. Караван – а Керим-Ач, как и все остальные торговцы, вовсе не был настолько глуп, чтобы путешествовать в одиночку – состоял из десятка тяжелых барок, запряженных все теми же неутомимыми акиру, и нескольких узких лодок охраны – нанятых в Эзистуне воинов. На носу и корме барок располагались каюты для пассажиров – маленькие, застеленные циновками, каморки, впрочем, вполне уютные. Над палубой в жаркие дни натягивался тент, путешественники разгуливали по ней со скучающим видом, стараясь не споткнуться о съемную мачту, лежащую прямо посередине.
Путешествие нынче проходило обыденно и без особых происшествий. Как и всегда. Проплывали мимо бортов леса и редкие деревеньки, жарило солнце, и легкий ветер трепал рыжие бороды матросов. Практически все они, как и сам купец Керим –Ач, были выходцами из Эзистуна, Камбера, Бача и прочих приморских городов, некогда имевших статус вольных. Впрочем, они и сейчас формально считались вольными, только при каждом муниципальном совете неприметно состоял и нисур, а то и двое. Нет, маги не завоевывали приморские города, так, как они завоевали Уттар и соседнюю Гадею. Проникали исподволь, тихой сапой, и, надо сказать, совсем не безуспешно. Вот и гадай теперь, кто принимал решения на совете цеховых старост – избранные горожанами советники, или все же нисуры?
– Я вам так скажу, – вытирая бороду, усмехнулся погонщик ящеров Аридуш, плотный и мускулистый, как и все матросы. – Кто что говорит про этих нисуров. А я вот, сколько живу в Эзистуне, так ни разу их там и не видел.
– И часто ты бываешь в родном городе? – поинтересовалась Ами-Гури.
Девчонка и ее спутник Элнар сидели, свесив ноги, на носу барки и от нечего делать болтали с погонщиком.
– Да как вам сказать, – Аридуш засмеялся, показывая крепкие желтые зубы. – Пожалуй, в году несколько недель наберется.
– И все эти дни – в каком-нибудь кабачке, верно, дядюшка Аридуш?
Погонщик снова расхохотался:
– А ведь и в самом деле так, дева!
– Ну вот. А нисуры, они ведь по кабакам не ходят.
– Да уж, не хозтя – точно. Однако же, скажуя вам…
Аридуш внезапно замолк и внимательно всмотрелся вперед.
– Что это там, на излучине? Кажись, судно…
Путники вытянули шеи:
– Точно, судно, дядюшка Аридуш. Во-он, видны кормовые флаги. Как и у нас, синие, с якорем, только не с золотым, а с серебряным.
– Так и знал, – пожал плечами погонщик. – Мы все же нагнали караван из Бача. Говорил я купцу, надо было постоять в долине, эх… – Аридуш сплюнул на палубу.
– И что же в том плохого, что мы их нагнали? – поинтересовался до того молчавший Элнар. – По-моему, так вместе веселее.
– А вот уж тут ты не прав, парень! – вместо погонщика ответил незаметно подошедший сзади купец, высокий, толстобрюхий, сильный, с широкою черною бородищей.
Порыв ветра трепал ярко-зеленый плащ Керим-Ача, на поясе торговца висел кривой кинжал.
– Вот уж тут ты не прав, – приложив ладонь козырьком к глазам, повторил купец. – Знаешь, сколько времени занимает таможенный осмотр в Альбеззе? Не знаешь? Вот то-то же. И в самом деле, мы поспешили. Надо было б постоять в долине, хоть немного расторговались бы. Правда, нехорошее там место.
– Где, уважаемый господин?
– В долине Синих трав. Это далеко, почти у самой дельты. В тех местах живут люди-ящеры, люди-змеи. А случается, забредают и совсем уж отвратные твари – зилонги и оборотни.
– Оборотни?! – Эл хлопнул глазами.
– Ну да, оборотни. Что ж в этом удивительного?
Ами-Гури незаметно ткнула Элнара кулаком в бок и улыбнулась купцу:
– Просто в наших краях их мало.
– Повезло вам, – купец обернулся к матросам. – Готовьте весла, а ты, Аридуш, правь к берегу. Встанем чуть погодя, у острова, подлатаем суда, раз уж время выдалось.
– Как бы нас не перегнали камберцы, – обернувшись, осторожно заметил погонщик.
– Выставим на излучине лодку. Как только заметят суда, подадут сигнал. А уж отдохнувшие акиру тянут не в пример быстрее, нежели уставшие, так?
Погонщик кивнул. Спуская лодку, забегали по палубе матросы. Карим-Ач накинул на плечи новый, парадный, шитый золотыми нитками, плащ – купец самолично собрался посетить все барки каравана, поговорить с купцами.
По комнаде плечистого боцмана матросы взмахнули веслами, и лодка с купцом ходко направилась к идущему позади судну.
– Вот ведь незадача, – покусав губы, Ами-Гури досадливо скривилась. – Эта задержка нам вовсе не на руку.
– А далеко еще до этой Альбеззы? – поинтересовался Элнар.
– Да не так уж. День пути.
– Так, может, пойдем пешком?
Красотка испуганно посмотрела на юношу.
– Пешком? Ты что, Эл! Нас сразу же засекут нисуры.
– А здесь?
– А здесь – нет! В караване слушком уж много людей, никакой нисур нас тут не учует.
– Да брось, – махнул рукой Элнар. – Не думаю, что бы нисуры обо мне знали.
– Ты забыл, что случилось с деревней?!
Ничего не ответив, юноша поднялся с палубы, направляясь к левому борту, посмотреть на медленно приближающийся берег, плоский, покрытый желтым песком и мелкою колючей травою. Чуть дальше покачивали ветвями ореховые кусты, а за ними поднимался вверх холм с рощицей из молоденьких кленов.
– Неплохое место, – улыбнулся Элнар. – Красивое.
Он посмотрел в небо, синее и высокое. Медленно-медленно, едва заметно взгляду, проплывали на юг толстые ослепительно белые облака, похожие на диковинных ящеров, над облаками, распластав черные крылья, парил коршун. Чуть ниже его пролетела вдруг стая уток. Хищник даже не покачнулся. Сытый?
Засмотревшись, Элнар чуть не свалился в воду – с такой силой причалившее судно ткнулось носом в песок. Матросы сбросили сходни, а погонщик Аридуш поспешил к своим ящерам. Элнар с любопытством наблюдал за ним.
Нырнув, Аридуш снял с ящеров большие кожаные ошейники с поводьями, тянувшимися к барке, и, легонько похлопывая зверей по бокам, погнал их к берегу. Акуры оказались довольно большими, метров десять-пятнадцать в длину, с плоскими чешуйчатыми мордами, мощными лапами-плавниками и покрытым роговыми пластинами хвостищами, тяжело волочащимися по песку. Урча, зверюги выползли на песок, разлеглись, словно морские котики. Погонщик принес ведро с тухлой рыбой, и ящеры довольно замахали хвостами.
– Мерзкие чудища, – подойдя к Элнару, Амии-Гури повела плечом. – Их дикие предки охотятся на людей.
– А эти, похоже, добрые, – осторожно заметил юноша.
– Просто ленивые, – хмыкнула Ами-Гури. – Знают, что их всегда накормят. Пойдешь купаться?
Элнар кивнул и вслед за девушкой сбежал по широким сходням.
Они прошли берегом чуть вверх по течению реки, выбрали удобное место – с песочком, камышами и мелью. Расстегнув пояс, Ами-Гури быстро скинула с себя платье и, поднимая брызги, ринулась в воду. Немного проплыв, обернулась, улыбаясь, крикнула Элнару:
– Ну, что стоишь? Или же!
Чуть смущаясь, молодой человек стащил с себя штаны и тунику, оставшись лишь в красных плавках, нырнул… Красотка подплыла ближе, со смехом обхватила за плечи:
– Давай, наперегонки, во-он до той коряги, ага?
– Ага…
Девушка приплыла первой, довольно улыбаясь, перевернулась на спину. Элнар отвел взгляд, чувствуя, что неудержимо краснеет.
– Ну, что? На берег?
– Пожалуй, – кивнул Эл.
Выбрашвись из реки, Ами-Гури разлеглась на песке, искоса посматривая на юношу.
– Ты купаешься в одежде? – она удивленно посмотрела на плавки Эла. – Странно.
Элнар снова покраснел. Он еще никогда не видел такой красивой девушки, как Ами-Гури. Да и вообще их не видел, обнаженных… Стройная фигурка, чуть золотистая, шелковистая кожа, ямочки на спине, пепельная копна волос, подающая на плечи, серые искрящиеся глаза.
