Анатолий Викторович Петухов
Ей-ей-ей-ейск
– Триста килограмм, – повторял папа, – запомнила? Триста килограмм!
– Да запомнила, запомнила, – беззаботно отвечала Алиса, облизывая мороженое.
Вскоре мы разошлись: мы с мамой пошли рассматривать черноперых акул и галапагосскую черепаху, а папа с Алисой реализовывать свой безупречный план. Когда мы вышли из океанариума, то сразу увидели изрядно опечаленную вторую половинку нашей семьи. Трофея в их руках не наблюдалось. Из сбивчивого рассказа наших охотников за искусством» выяснилось, что их тщательно спланированная операция дала осечку. Диспозицию выбрали верную – ведущая начала опрос именно с них. Только вот вопрос неожиданно оказался другим: «какой максимальной длины достигают самцы морских котиков?»
Папа просто растерялся от такой подлости, а Алиса не нашла ничего лучше, как выдавить из себя зазубренный ответ: «триста килограмм». А приз выиграла девочка подросток. По окончанию шоу папа предложил девочке продать ему рисунок за тысячу, но та подняла цену в пять раз. Папа не поддался искушению и отказался.
– Ладно, папа, не расстраивайся, – приободрила папу Алиса, – приедем домой, я тебе еще лучше картину нарисую.
– Или нашей кошке к лапам кисточки привяжем, она еще не такое наваяет, – пошутил я, в надежде, что папа улыбнется. – А что? Между прочим, самка сухопутного котика.
Папа обнял и поцеловал Алису. А затем, притянул к себе и меня. Вот что за создание наш папа? Мечется, мечется в поисках каких-то мифических сокровищ. А настоящие то сокровища, вот они. Смеются в его объятиях.
Шведское обжорство.
– Дорогой супруг, а ты знаешь, что в ресторане нашего отеля есть шведские завтраки? – услышал я как-то спросонья разговор родителей.
– Знаю, – коротко ответил папа.
– И почему мы ни разу не позавтракали там?
– Это удовольствие стоит двести девяносто рублей с человека, – донесся папин голос уже из душа, – с четверых получается почти тысяча двести. А в «Кедре» мы всей семьей завтракаем на пятьсот рублей.
– Но один то раз за отдых мы можем шикануть? – не унималась мама.
Ответа долго не было. Слышен был лишь шум воды. Через несколько минут папа вышел и сказал:
– Ну, хорошо, давайте сходим. Только ты сама прекрасно знаешь, как завтракают наши дети. Даня, как Буратино съест три корочки хлеба, а Алиса, как Дюймовочка, половинку зернышка.
– Я четыре корочки съем, – пообещал я, зевая.
– А я – целое зернышко, – оказывается, сестра тоже проснулась.
– Вот, видишь, – сказала мама, – наши дети голодные, как тигры.
– Ладно, тигры, вставайте, – хлопнул папа в ладоши, – мы идем на шведский завтрак.
И вот, спустя полчаса, мы двигаемся вдоль столиков раздачи ресторана «Марлин».
– Яичницу брать? – спрашивает мама.
– Брать, – отвечает папа.
– Сосиски?
– Бери.
– А что, блинчиков нет? – интересуюсь я.
– Нужно раньше вставать, – упрекает меня папа, – вон оладьи остались. Возьми на всех!
Родители сдвинули два маленьких столика, так как на один набранные нами яства не поместились бы. Вот перечень лишь некоторых из них: уже упомянутые яичница и сосиски, жареная курица (это на завтрак то!), нарезка сыра, мясная нарезка, овощи (помидоры, огурцы, болгарский перец), фрукты (яблоки, персики, бананы), оладьи, яблочный джем и шоколадная паста к оладьям. Из напитков: чай, кофе, клюквенный морс, молоко и просто вода.
Я съел три оладьи и объелся. Алиса даже не смогла допить молоко с шоколадными шариками «Несквик». Но папа с мамой оказались крепкими орешками. Еда с тарелок исчезала стремительно. Папа каждые несколько минут ослаблял ремень на шортах на одну дырочку.
Официантка прошла мимо нас с подносом, на котором печной трубой возвышались и дымились блины.
– Данил, возьми несколько штучек, пока не разобрали, – проговорил отец, тяжело откинувшись на стуле.
Я принес четыре блина и с трудом осилил лишь один из них.
– Алиса, а ты почему ничего не ешь? – строго спросила мама.
– Не хочу.
– Скушай блин!
Алиса повиновалась.
Работники ресторана снова засыпали кофе в опустевший кофейный аппарат, и папа в очередной раз подошел к нему. Наполнив картонный стаканчик капучино, папа сделал маленький глоток.
– В номере допью, – вздохнул он.
Мама вытерла салфеткой губы и медленно поднялась из-за стола.
– Алиса, вот ты здесь ничего не поела, – сказала она, – а сейчас придем на пляж, начнешь просить всякую сладкую ерунду!
Но мамино предсказание не сбылось. Алиса не стала просить на пляже всякой ерунды, так как на пляж в этот день мы не попали. Придя в номер, родители легли на кровать и заснули. В обед я дошел до кафе, купил себе шаверму с лимонадом, а сестре картошку фри. Папа с мамой обедать отказались. В итоге, затея со шведским завтраком оказалась даже выгодной. Если не считать, что в этот день мы лишились моря.
Хорошо, что в отеле был бассейн…
Отъезд.
– Ну, что, сядем на дорожку? – сказал папа и присел на край застеленной простынью кровати.
Сегодня мы уезжали домой. Родители проснулись ни свет, ни заря и собрали сумки. Затем, папа сходил до кафе и принес нам завтрак. От шведского завтрака в нашем отеле мы решительно отказались. А то бы выехали не раньше полудня.
– Ну, с богом! – сказал папа поднимаясь.
Мы взяли сумки и вышли из номера.
– Мама, а вы лимонад не забыли в холодильнике? – спросил я, когда мы спустились на первый этаж. – Я себе в машину приготовил.
– Данил, приготовил, так нужно самому и позаботиться, – ответила мама. – Я не брала.
– Я тоже в холодильник не заглянул, – сказал папа и, протянув мне магнитный ключ от номера, добавил. – Сбегай!
– Только в зеркало не забудь посмотреться! – крикнула мне вдогонку суеверная мама.
Я вбежал на третий этаж и открыл дверь в номер. Выудив из холодильника ледяную бутылку, я шагнул к двери. Возле нее я остановился и обвел взглядом номер, который был нашим домом целых девять дней и ночей. Мне подумалось: завершился еще один этап моей жизни. Возможно, я преодолел еще одну ступеньку детства. Одну из последних его ступенек. В августе я планировал подработать, чтобы апгрейдить свой комп. Потом, одиннадцатый класс, ЕГЭ и поступление в универ. Собственно, вот уже детство и закончится. А еще подумалось, что эта девятидневная ступенька была не так уж плоха.
