Анатолий Спесивцев
Азовская альтернатива : Черный археолог из будущего. Флибустьеры Черного моря. Казак из будущего
Серия «Коллекция. Военная фантастика»
Выпуск 65
© Анатолий Спесивцев, 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2024
Чёрный археолог из будущего
Посвящаю эту книгу любимой жене Леночке, без которой её не было бы.
Хочу поблагодарить:
Николая Александровича Макаровского, уговорившего меня взяться за этот роман, сочинителей Владимира Коваленко и Александра Романова, чьё внимание к моему создаваемому произведению мне льстило и поддерживало решимость продолжать труд, многочисленных читателей форума «В Вихре Времён» и сайта Самиздат, чьи советы, указания на ошибки и интерес к моему творчеству мне очень помогли.
Особенно хочу выразить признательность четверым читателям с форума «В Вихре Времён», помогшим выловить в романе опечатки и ошибки: Сергею Акимову, Игорю Гуртовому, Александру Иванову, Михаилу Федотову.
От автора
Решился на написание альтернативки и вынужден начинать с предупреждений.
1. Ни в коем разе не считаю себя ни украино-, ни русофобом. Если кому чего померещится, это его проблемы.
2. Ни в коем разе не считаю себя антисемитом.
3. С произведением уважаемого Сварги мой опус роднит сугубо точка бифуркации. Причём только место – он начал свой тайм-лайн от 1641 года.
4. В связи с частым и не всегда добрым поминанием одним из героев современных писателей спешу предупредить, что буду вставлять только тех сочинителей, которые пишут интересные для меня произведения. А если Аркадий и помянет кого злым и вовсе не тихим словом, уж простите беднягу. Для него воспоминания об этих романах, их героях и комментарии к ним стали спасительной тропкой, уводящей от безумия и дающей возможность проведения реформ. Где бы ему ещё взять многочисленные и разнообразные знания?
В книге упомянуты, среди прочих, авторы или их герои:
Горелик Е. Тетралогия о нашей современнице Галке, ставшей пиратской адмиральшей в Карибском море семнадцатого века.
Дойников Г. Цикл «Варяг» о попаданцах во времена русско-японской войны.
Коваленко В. Цикл о Немайне, нашем современнике, попавшем в эльфийское тело в исторический седьмой век Уэльса, и роман об альтернативном восемнадцатом веке «Крылья империи». Ему же принадлежит «Иберийская рысь», роман о Карибском море XVII века.
Конюшевский В. Тетралогия о бравом Лисове, перевернувшем ход Второй мировой войны.
Махров А., Орлов Б. Цикл «Господа из завтра», где наши современники, вселившись в исторических личностей XIX века, меняют историю в пользу России.
Романов А. Человек с мешком.
Хван Д. Цикл о наших современниках, попавших в Сибирь XVII века.
Пролог
23 марта 2009 года от Р. Х., 11:34 Кабинет в офисе одного из крупнейших банков Днепропетровска
– …таким образом, создастся впечатление, что крайне непрофессионально задуманное покушение удалось чисто случайно, из-за невероятного выверта судьбы.
– А эта группировка… М-м-м… Она точно подходит для такого дела? Вы уверены? Ведь последствия…
– О да. Совершенные отморозки. Знающие, впрочем, своё место, иначе их давно бы зачистили. Но они успели натворить столько, что все посчитают инцидент делом их рук. Тем более, только они до сих пор пользуются оружием времён Второй мировой. Все остальные давным-давно вооружились чем-то посовременнее. А у этих идиотов, представьте, даже гранаты, выкопанные под Войсковым, иногда идут в дело.
– Самоубийцы. Странно, что их не списали в расход. Группировка небольшая?
– Совсем небольшая. Но в том посёлке нет ничего, что могло бы привлечь стоящих людей.
– Не было ничего.
– Что? Ах, простите, не было до последнего времени ничего стоящего. Вот им и позволяли там резвиться. А теперь там кое-что скоро появится, и их интересы придут в противоречие…
– Неужели они настолько отморозки? С трудом верится: это дерьмо в городе пустили на мясо ещё в девяностых.
– То в городе. Нет, не думаю, что они в действительности решились бы. Поорали бы спьяну, погрозились бы показать кузькину мать и успокоились бы. Но после происшествия, да с такими следами…
– Не слишком ли много следов, не подозрительно ли, что все следы ведут именно к ним?
– Нет. На редкость неинтеллектуальная публика там подобралась. Думать они не умеют, да и не хотят.
– Но ты сам сказал, что они знают своё место. Следовательно, хоть одна извилина на всех там имеется.
– Нет, нет. Осторожность у таких идёт не от ума, а от инстинкта самосохранения.
– Оружие, надеюсь, выведет куда нужно?
– Обязательно выведет. На эту самую группировку. Его привезёт прямо к месту преступления один из их поставщиков. Стволы, естественно, мы используем свои. Сам он, правда, в группировку не входит, но их тесные отношения ни для кого не секрет. Он давно чёрной археологией балуется, раскопанное реализует. Боеспособное оружие продаёт им. С существенной скидкой, за покровительство. Ему обещан очень жирный куш за своевременную доставку стволов и патронов. Патронов, естественно, не из раскопок – я знаю, у него есть знакомый, способный украсть ящик-другой. Будет на процессе важным свидетелем.
– Этот чёрный археолог, он не успеет?..
– Нет, конечно. Будет одним из двух бандитов, убитых мужественной, но неудачливой охраной. Вместе с помощником пахана. Ещё один уже лежит под кайфом в укромном месте. Он достанется охране живым. Всё равно рассказать что-нибудь связное или хотя бы вспомнить последние сутки он не сможет, даже если будет очень стараться.
– Ну… вроде бы… но что-то меня продолжает беспокоить. Какое-то нехорошее предчувствие.
– Не беспокойтесь. Всё под контролем, никаких сбоев не предвидится. Да их просто не может быть!
* * *
В городе надо быть к четырём, на дорогу требовалось не более часа, если, конечно, охранники высокопоставленного визитёра не перекроют весь Днепр, а не только центр. Что крайне маловероятно. Не то сейчас положение у этой крякозябры, чтоб вытворять подобное. А соваться с таким грузом к зданию облсовета Аркадий не собирался.
«По уму надо бы, на всякий случай, подъехать к месту встречи пораньше. Но не хочется. Уж если быть честным с самим собой, на эту встречу не хочется ехать совсем. Сколько бы за товар ни обещали. Чуе сердечко, дело пахнет керосином».
Однако хочешь не хочешь, а если нарушишь контракт в таком деле, платить придётся собственной головой, Аркадий это понимал и увиливать не собирался.
«Но можно же провести время до передачи груза в своё удовольствие? Возражений не слышно. Значит, можно. Благо тут невдалеке курганчик подозрительный есть. Как бы не скифских времён. Вот его и разведаем».
Аркадий, мучимый плохими предчувствиями, даже забыл, что ранее этот самый курган вызывал у него сильнейшее отторжение. И он ещё в прошлом году решил для себя, что его трогать не стоит.
«Видно, в нём шаман какой-то захоронен. С таким связываться – себе дороже. И Шилов об этом писал, в «Путях ариев». Про раскопки могилы Тимура сразу вспоминается…» – тогда подумал он и от мыслей о раскопках отступился. Но тревога от предстоящей встречи по передаче товара напрочь выбила это благоразумное решение из его головы. Вылез из машины, достал из багажника миноискатель, лопату и сумку с товаром – бережёного Бог бережёт. Характерно, что о бессмысленности миноискателя при раскопках кургана он почему-то не подумал. На глубоко закопанный металл этот прибор сработать не может. Пока возился в багажнике, сначала лёгкий, потом окрепший ветерок вызвал озноб. Щегольскую курточку пачкать на раскопках не хотелось. Нацепил, не застёгивая, потрёпанный полушубок, валявшийся в багажнике. «Пар костей не ломит!» – и двинулся, без всяких предчувствий, к недалёкому курганчику. Совсем неброскому, оплывшему, метра полтора высотой.
Кряхтя – невеликое удовольствие тягать на плече тяжеленную сумку – забрался на вершину. Сбросил громко звякнувшую сумку на землю, включил миноискатель. Прибор, опровергая здравый смысл, сразу запищал, будто обнаружил копию саркофага Тутанхамона. Аркадий – и куда только плохое настроение делось – с азартом и самыми радужными надеждами копнул середину холмика.
С ясного неба грянул гром, глаза ослепила вспышка, и он потерял сознание.
23 марта 2009 года от Р. Х., 17:00 Кабинет в офисе одного из крупнейших банков Днепропетровска
– …Вы хоть понимаете, как вы меня подставили?!! Зимой президентские выборы! Вы хотите, чтобы эти снова пришли к власти и начали всех нас трусить?.. Ваш хвалёный археолог, – последнее слово было произнесено с убийственно ядовитой иронией, – попросту не приехал! Отморозков перебила охрана, менты уже нарыли что-то весьма для нас неприятное, объект жив-здоров, а она, – тычок пальцем в потолок, – крайне недовольна! Я подчёркиваю – крайне! Вы понимаете, что это означает для нас с вами лично? Ментов я заткну, не проблема, а вот как быть со всеми остальными? Нами недовольна она, и объект уже стукнул своему кандидату!.. Заткнись ты, урод безмозглый! Сам знаю – пора активировать некоторые счета за бугром…
17 февраля 1637 года от Р. Х. Рим, палаццо Барберини
– …И ещё его святейшество выразил своё опасение новым усилением позиций империи[1]. До него дошли сведения из Польши, что несколько магнатов уже выразили желание прийти на помощь католическим войскам в борьбе с еретиками. Он считает, что это может вызвать нежелательный для нас поворот дела. Тяжёлая польская конница крайне опасна на поле боя, протестанты могут не выдержать её ударов. Он выразил уверенность, что мы – слышишь, сын мой Пётр – мы не допустим такого. После гибели северного богатыря их позиции и без того ослабли[2].
– Но, монсеньор, что мы можем сделать в этой далёкой стране?
– Католической стране. Или ты сомневаешься во власти папы над католиками, дарованной ему Богом?
– О, нет, нет! Но беда в том, что куда более сильные позиции, чем Ватикан, там занимают иезуиты. Вы же знаете, что наша власть над ними условна, они действуют в интересах Габсбургов.
– Да, воистину эти проклятые интриганы – наказание нам за наши грехи. Но его святейшество выразился ясно и предельно чётко: империя не должна получить подкрепления из Польши! Наше дело, как это воплотить в жизнь.
– Однако после… хм… подозрительно скоропостижной смерти не болевшего Сикста V[3] идти на прямой конфликт с этими змеями подколодными… не хочется. Или его святейшество?..
– Его святейшество не сошёл с ума. Никаких столкновений с иезуитами или их хозяевами. Впрочем, там теперь чёрт ногу сломит, выясняя, кто хозяин, а кто слуга. И так ему, нечистому, и надо! Но указание его святейшества должно быть выполнено!
– Ума не приложу, как можно это сделать.
– Не кокетничай! Тебя для этого держат здесь, осыпая милостями, на мой взгляд, не всегда заслуженными. По части интриг ты иезуитам не уступишь. Вот и придумай что-нибудь! За что мы тебе такие деньги платим, награды выдаём? Или ты уже считаешь, что получаешь недостаточно? – в голосе кардинала прорезалась сталь. Та самая, из которой делают очень острые смертоубийственные предметы, наподобие кинжала убийцы или топора палача.
– О, нет, нет! Я доволен получаемой платой и счастлив служить престолу и семье Барберини! – голос заметно старшего, чем собеседник, сынка, звучал предельно искренне.
– Тогда шевели мозгами и не трепли попусту языком.
– Слушаюсь, монсеньор. Мне тут подумалось, раз мы не можем из-за иезуитов впрямую воздействовать на тех полных греховной гордыни магнатов, может, нам их и использовать?
– Не понял, кого их, иезуитов или панов?
– И тех, и других.
– И как мы это сделаем?
– Иезуиты полны похвального стремления нести свет истинной веры в заблудшие, не освещённые ею души. А в Польше большая часть населения по-прежнему придерживается схизматических заблуждений. Прямое указание об усилении борьбы со схизматиками они примут к исполнению. Даже если оно будет исходить из Ватикана.
Кардинал Барберини, молодой вельможа, блиставший шелками и парчой одежды, золотом и драгоценными камнями креста и украшений, задумался. Окинул невидящим взглядом собственный роскошный кабинет, потом совсем закрыл глаза. Через несколько мгновений стал внимательно рассматривать собеседника, невысокого, полного мужчину средних лет в скромной коричневой сутане. Некрасивое, совсем не аристократическое лицо которого было полно почтения к нему, родственнику папы.
– Ну и что ж? Нам-то какая от этого выгода?
– О! Но, воплощая это вполне богоугодное указание в жизнь, они ещё сильнее надавят на схизматиков, без того крайне недовольных попытками их приобщения к истинной вере. Учитывая, что своих войск у иезуитов нет, они привлекут для репрессий против непокорных отряды магнатов, которые сейчас собираются воевать со шведами, подстрекаемые теми же иезуитами.
– Много ли надо войск для наказания крестьянского быдла?
– Если у крестьян есть оружие и они умеют им пользоваться, а на Украине это не редкость, то немало. Впрочем, главным противником наших крестоносцев будут не крестьяне, а казаки. Вот против них войск понадобится действительно много. Больше, чем у поляков есть сейчас.
– Ты уверен? Пусть воинственные, но дикие казаки против блестящего рыцарского войска? Тебе не кажется, что надолго дикарей не хватит?
– Простите, монсеньор, я уверен, что воинственные магнаты надолго застрянут в скифских степях. Своими ненасытностью и гордыней они настроили против себя всё население восточных областей Речи Посполитой, в ближайшее время там обязательно полыхнёт война. А казаки, хоть и дикие, не осенённые светом истинной веры – прекрасные воины. Вот и пускай немедленно магнаты начинают вести заблудшие души в истинное стадо Христово, под руку единственного настоящего пастыря господнего. В своих подлинных интересах и… в соответствии с пожеланиями его святейшества об их неучастии в военных действиях в Европе.
В беседе возникла короткая пауза. Кардинал обдумывал предложение, его собеседник подчёркнуто почтительно ждал вердикта.
– Ну… что ж, я нахожу твоё предложение достаточным и разумным. И знаю, как подстегнуть братьев из Ордена Иисуса Сладчайшего к поступкам, ведущим к нашей цели. Будем надеяться, что ты не ошибся в воинских достоинствах этих еретиков. Во имя Господа нашего, да будет так!
– Аминь!
Лето 7146 от с. м. (1637 год от Р. Х.) Москва, Кремль, царский дворец
Если кто вообразил нечто вроде Грановитой палаты, то вынужден его разочаровать. Светёлка в деревянном здании смотрелась просторной разве что в сравнении с хрущобными помещениями. И украшена была, по меркам «новых русских», скудно до безобразия. Если, конечно, исключить многочисленные иконы в дорогих окладах. Не поражал в этот вечер государь Михаил Фёдорович и роскошью одежды. Выглядел очень скромно, неброско. Впрочем, многие, даже из тех, кто имел доступ на торжественные приёмы царя, очень дорого дали бы, чтобы попасть на место царского гостя, князя Черкасского.
– Слыхал я мнение боярина Шереметева. Очень он умён и осторожен. Только в этом случае я с ним не согласен. Нельзя нам, Великому государству, Третьему Риму, опоре православной веры в мире, уподобляться пуганой вороне, которая, как известно, куста боится. Все знают, что донские казаки, или там, запорожские черкасы, живут сами по себе, никого не слушают и власти вашей, государь, над их землями нет. Чего нам бояться, если они на кого-то нападут, кого-то пограбят?
– Так султан же нам же и цидулу пришлёт, с жалобами и угрозами. А вдруг и вслед за тем войной пойдёт?
Князь, сидевший на краешке лавки, встал и поклонился государю поясным поклоном.
– Воля твоя, государь, да только как же он на нас пойти войной сможет, если в Персии завяз, с их шахом воюючи? Нет, Михаил Фёдорович, светлый государь, не пойдёт он нас войной. Вон, недавно, казаки с черкасами многие его города пожгли-пограбили, уж как он злобился, а на нас войной не пошёл. И сейчас не пойдёт. Наших-то стрельцов и детей боярских под этим городком, Азовом-то, не будет. За что на нас войной идти? Про разбойную суть казаков и черкас кто только не знает? Они и нашим землям немалый урон приносили.
– Так порох, еду, снаряжение всякое мы казакам посылаем. Вот и скажет султан, что это по нашему указу казаки Азов, его городишко, захватили. И пойдёт войной. А нам сейчас воевать – нож острый. Сам знаешь.
– Ох, знаю, великий государь! – князь, было присевший на краешек скамьи, опять встал и поклонился собеседнику. Тот махнул рукой, призывая родственника, можно сказать, друга, сесть, что князь и сделал.
– Ведаю, великий государь, что никак мы после несчастной последней войны не оправимся, убытки не возместим. И про волнения среди москвичей хорошо наслышан. Так и не будем мы воевать. Биться с турками и татарами, нехристями погаными, казаки будут. С них и спрос. Осерчает султан, на них войной пойдёт. Нам-то какая беда, если он в степях пустых брань начнёт, с разбойниками и ослушниками? Мы за их разбои ответа не несём. А если что и посылали им, так мы и татарам проклятым посылаем откуп. Чтоб свои земли и людишек от набегов предохранить.
– Так султан же нам писать будет! Нас обвинять!
– Ну и пускай бумагу пачкает. Бумага всё стерпит. А замахиваться на наше государство, да во время тяжкой рати с Персией, он не посмеет. Хоть и нехристь, да не дурак. Поостережётся. Сцепится с казаками? Так нам до разбойников какое дело? Если и сгонит их с городка, нам убыток невелик, а прорух чести так совсем нет. А пока с татарами тот городишко осаждать будет, на наши окраины набегов меньше татарва проклятая совершит.
– Э-э-э… в твоём толковании всё глядится как-то иначе, чем у Шереметева. Вроде бы и действительно, убытков больших нам не предвидится, а польза может выйти немалая.
Князь снова встал, не вскочил, а именно степенно не спеша встал и поклонился в пояс царю.
– Так разрешаешь ли, великий государь, отправку пороху и прочего снаряжения на Дон?
– Разрешаю! – махнул рукой Михаил. – Убедил. Но и с тебя, если что, спрос будет.
– Ради отчизны и богом данного помазанника божия завсегда умереть готов! – по-воински гаркнул Черкасский и поклонился государю до земли.
– Не надо умирать. Обещанное выполни.
– Выполню, великий государь, что б не случилось, выполню.
18 шавваля 1046 года хиджры (15 марта 1637 года от Р. Х.) Стамбул, Топкана
– А-а-а!..
– Закрой пасть, сын шайтана, ты её при зевании так открываешь, что ворона может залететь, не задев твои гнилые зубы ни единым пёрышком! Хотя в такое вонючее место и помойная ворона нагадить побрезгует.
– Спать хочу! Накануне допоздна засиделись с кривым Хуссейном за нардами, толком перед стражей не поспал, вот и тянет на зевоту, сил нет… А вороны ночью не летают.
– Зато летают боящиеся дневного света демоны. В такую большую пасть сможет залететь самый большой и вредный демон, вот тогда тебе станет не до зевания. И вони, даже такой, как у тебя изо рта, демоны не боятся.
– Будто из твоей пасти пахнет розами и женскими притираниями.
– Нет, из моего рта розами не пахнет. Из него вообще ничем не пахнет. Потому что я туда разную вонючую гадость не сую и рот каждый день полощу.
– И я полощу. Иногда. И чего ты к моему рту прицепился?
– А ты не зевай и не воняй, тогда цепляться не буду.
– Выдумываешь ты всё. Ничего я не воняю, иначе кому б эту вонь ощущать, как не мне? А я никакой вони не чую.
– О Аллах, всеблагой и милосердный! Вразуми этого дурака! Внуши ему хотя бы капельку любви к чистоте, о которой говорил пророк Мухаммед.
– Ты что, Расул, мулла, чтоб знать, о чём там говорил пророк? А-а-а!..
– Да не зевай же! Тихо! Кто-то идёт.
Действительно, в ночной тиши раздались шаги, и мимо двух часовых у дверей гарема прошёл юзбаши[4] Мурад в сопровождении двух аккюлахлы[5], таких же капуджи[6], как они сами. Мехмед и Расул попытались встать так, что б выглядеть погрозней и понастороженней. Шайтан силён, доносы на нерадивость могут сильно испортить жизнь, а то и совсем её прервать. Когда шаги затихли, диалог, спасавший их от засыпания, продолжился.
– Очередного красавчика к валиде-ханум[7] повели. Сколько их здесь уже побывало… Эх, будь у меня в штанах всё, что предусмотрел Аллах…
– Размечтался. Кто бы нас здесь поставил, будь у нас порядок в штанах? Да и имей ты ослиные причиндалы, валиде-ханум тебя бы не выбрала. В зеркало давно смотрелся? Морда – как печёное яблоко, от волос почти ничего не осталось, на батыра ты и в молодости похож не был, а уж сейчас…
– Так ей же по ночам не красивая морда, а нечто совсем иное нужно. Вот бы иметь это…
– Валиде-ханум умнейшая женщина, ей от мужчины не только постельные скачки нужны. А у тебя, Мехмед, в пустой голове ветер так порой свистит, что мне трудно команды капуджи-баши услышать.
– Уши от грязи чистить надо, тогда лучше слышать будешь. А валиде-ханум, действительно, умнейшая женщина, да пошлёт ей Аллах долгой и счастливой жизни. Может, даже, умнее великого визиря. Хотя, конечно, Мехмед-паша тоже умнейший человек, да продлятся его годы. Заметь, что этого достойнейшего человека зовут так же, как меня.
– Заметил, заметил, а заметил ли ты, что у него, хоть он, безусловно, достойнейший человек, появились трения с великолепной валиде-ханум? Она требовала отправить пополнение в Персию, где наш падишах, великий и непобедимый повелитель правоверных, сотрясатель вселенной, добивает жалких вояк шаха, а он отправил целых две тысячи в какой-то городишко на краю султаната.
– Городишко-то, может, и на краю, да противостоит проклятым гяурам, бандитам-казакам. Сам знаешь, как опасны эти собаки.
– Но как отнесётся к сообщению своей матери повелитель? Не сомневаюсь, что оно уже отправлено. Войска, пусть и не непобедимые янычары, а азапы[8] лишними не бывают.
– Аллах велик! Разве дано нам убогим предугадать поступки столь больших людей?
– Воистину велик! Согласен, не дано. Будем радоваться, что живём в таком государстве, первом из всех в мире.