Анатолий Сарычев
Секретная миссия боевого пловца
Глава 3
Дневка в странном лесу.
Пленный партизан
Дойдя до небольшой полянки на берегу речки, Хип, усадив Готлиба около молодого дубка, спросил:
– Далеко отсюда место, где держат раненого партизана?
– Километров пять вверх по течению, – негромко ответил Готлиб, скашивая глаза на свои открытые гениталии, густо облепленные комарами, которые с удовольствием сели пообедать немецкой кровью, особенно на местах с тонкой кожей.
От немца здорово воняло едким потом.
«У меня в команде [22] такие прекрасные штатовские армейские репелленты остались! Ни один москит не садится не то что у нас, в Африке за метр облетает!» – с ностальгией вспомнил Хип, прикидывая, что при такой численности кровососущих лучше надеть гидрокостюм, который комары точно не прокусят.
– Учти, герр майор [23]! Я добрый человек! – сообщил Хип, заводя немцу руки за спину и защелкивая на них наручники.
– Меня до вечера съедят комары! – пожаловался Готлиб, с удивлением смотря на Хипа, который воткнул ему в рот кляп и затянул завязки кляпа на затылке.
– Это чтобы ты не вздумал кричать! А то придет медведь и тебя сожрет. Оно мне надо? Ты еще не ответил на все мои вопросы! – оповестил Хип, прикрепляя на голове пленного датчик движения, соединенный блютусом с телефоном.
Сделав чучело, завернул его в плащ-палатку и поместил на противоположной стороне полянки, сам же на надувном матрасе устроился за кустом и через минуту спал.
Проснулся Хип, едва солнце зашло, чувствуя себя полностью отдохнувшим. Минуту полежал неподвижно, внимательно прислушиваясь и принюхиваясь. В густом лесу на зрение надежды было мало.
Еще через две минуты Хип сидел на полянке, с удовольствием пил чай, ел курицу с хлебом и с наслаждением наблюдал за опухшей физиономией Готлиба, с ненавистью смотревшей на него.
– Чаем я вас напою и дам немного курицы. Все равно завтра она пропадет! – сообщил Хип, поднося к губам пленника кружку с горячим чаем.
– Тогда зачем вы экономите курицу? – спросил Готлиб, с трудом шевеля опухшими губами.
– На протухшую курицу я буду ловить рыбу! – жизнерадостно сообщил Хип, надевая гидрокостюм.
– Вы действительно рассчитываете, что мы сможем долго путешествовать? – хмыкнул Готлиб, скривив кровоточащие и опухшие губы.
– Я рассчитываю еще хорошо погулять на празднике Победы! – непонятно почему ляпнул Хип, поднимая вверх правую руку с широко открытой ладонью, одновременно скользнув вправо, в густые, колючие кусты барбариса и облепихи, решив, что туда ни один здравомыслящий человек за ним не полезет.
– Победу будем праздновать в Москве! – гордо ответил Готлиб, очень грамотно падая на землю.
Хип, легко проскользнув сквозь колючие кусты, подскочил к дубу, подпрыгнул, быстро залез наверх, удобно устроившись на толстой ветке, которая весьма плотно обросла густой листвой и являлась идеальным укрытием для прячущегося человека.
«Почти как Робин Гуд в Шервудском лесу!» – оценил свое положение Хип, первым делом снимая ранец и вещмешок.
Негромкий приглушенный вопль Готлиба пролил бальзам на израненную душу Хипа, а левая рука нащупала какую-то длинную твердую железку, плотно примотанную к ветке.
Решив оставить исследование железки, обмотанной тонким брезентом, на потом, Хип вынул из поясного кармана свой телефон и включил мобильник, который только внешне выглядел как простой смартфон, а на самом деле вмещал в себя много полезных устройств, которые отражались на экране дисплея только после введения пароля.
«Сети нет!» – моментально показал дисплей, два раза мигнув красной лампочкой. Ничего иного Хип и не ожидал, одним пальцем он набирал на высветившейся клавиатуре пароль. Десять секунд спустя настроенный на перевод с немецкого языка мобильник был готов к работе.
Хип только сейчас выглянул из-за листвы и увидел Готлиба лежащим на земле. Немец схватился за правый бок, около которого расплывалось темное пятно.
«Однако умелец майор Готлиб! Освободился от наручников! Вовремя я от него сквозанул! Хотя в гидрокостюме мне он не страшен, но все равно мне лишние дырки и даже синяки на шкуре противопоказаны!» – оценил положение дел Хип, обнаружив перед голым майором высокого мужика в камуфляжной форме – почему-то с белыми лацканами. Мужик имел на голове черную фуражку с длинным козырьком, украшенную белым трезубцем, ниже которого шел широкий поясок или лямка с двумя белыми же пуговицами.
Немецкий «шмайссер» на груди у военного в шнурованных ботинках и двухцветная, красно-белая повязка на левой руке будили какие-то ассоциации, но сразу вспомнить, где он такое видел, Хип не смог, отложил на потом. На всякий случай он сфотографировал нового персонажа, на плечах которого имелись капитанские погоны из четырех звездочек, вытянутых в одну линию.
«Это спец из Армии Крайовы [24]», – напомнил внутренний голос.
– Добры ведзор, пан Карл! – негромко, но отчетливо поприветствовал Готлиба по-польски капитан, прикладывая два пальца к фуражке.
– Гуд ивнинг, пан Анджей! – неожиданно перешел на английский Готлиб, пытаясь приподняться.
Но охнул, прижав локоть к правому боку, из которого торчал здоровенный обломанный сук.
– Вы сильно ранены, герр майор? – наклоняясь к голому Готлибу, спросил польско-английский капитан.
– Не знаю, но, похоже, ранение тяжелое! – ответил Готлиб и уронил голову на грудь.
В движениях Готлиба чувствовалась какая-то театральность, рассчитанная на нового персонажа. Хип это ясно почувствовал, он и сам был мастером таких штучек, как психологическое воздействие на противника.
Но польский капитан ничего не заметил, он негромко произнес какую-то длинную фразу по-польски. Из всей фразы Хип понял только «старший хорунжий». Особо размышлять он не стал, так как из-за кустов появились еще два воина в фуражках с трезубцами, пятнистых куртках, но брюки у них были других цветов, коричневые и зеленые. Вооружены воины были винтовками, на которые положили шинель и сноровисто на импровизированные носилки переместили Готлиба.
Еще два человека вынырнули из кустов и, взявшись за винтовки, быстро унесли раненого, шагая по тропинке.
Капитан еще раз, низко наклоняясь над землей, осмотрел место, где был найден Готлиб, хмыкнул и не торопясь отправился следом за импровизированными носилками.
«Особо торопиться не буду, но и сильно задерживаться не стоит!» – дал себе ценные указания Хип, вспоминая классический довоенный фильм «Волга-Волга».
Пока все было тихо и на первый взгляд безопасно.
Хип вынул из кармана бухточку троса и, привязав конец к первому ранцу, аккуратно спустил его на землю. Внимательно посмотрел вокруг и прислушался – тишина.
И вот эта тишина в прибрежном лесу сильно не понравилась Хипу.
Обычно в лесу слышно, как щебечут птицы, плещется в реке рыба, как идут звери на водопой, – все это слышит тренированный спецназовец. Сейчас же казалось, будто лес замер в присутствии кого-то постороннего.
Себя Хип к посторонним в лесу не причислял. Он сидел на дереве неподвижно уже четыре минуты, на высоте трех метров, и ни одному животному не угрожал.
Но что-то в воздухе на уровне подсознания витало и заставляло тревожиться, вынуждая сидеть неподвижно и наблюдать.
Особенно напрягало внезапное появление коммандос Армии Крайовой. Появление которых Хип, несмотря на свою прекрасную профессиональную подготовку, прохлопал ушами.
Но внутренний голос на уровне древних инстинктов шептал: «Посмотри вокруг! Прислушайся! Не может быть, чтобы группа коммандос работала кучно! В наше время обязательно работали с авангардом и арьергардом! Да и Готлиб молчать не будет! Обязательно проболтается!»
Самые мнительные люди – это летчики и подводники! Только представители этих родов войск без всяких видимых причин могут отказаться лететь на самолете или спускаться под воду! И если все равно приходится выполнять задание, то будут вдвойне и даже втройне осторожны! И часто не зря дуют на воду и даже на горячий воздух!
Хип сам знал одного пловца-глубоководника, который потерял голос из-за холодной кислородно-гелиевой смеси и ходил с электронным лингафоном, который преобразовывал его голос в слышимые звуки.
«Посижу я на ветке и посмотрю. Пять минут роли не играют. В случае опасности можно прыгнуть в реку и там переждать минут тридцать-сорок. Но с этого участка леса надо убираться!» – решил Хип, опуская руку под ветку.
Он легко вытащил метровый сверток, тот на ощупь оказался огнестрельным оружием. Сверху на стволе Хип обнаружил оптический прицел, а слева цилиндр, который ничем иным кроме глушителя быть не мог. Пока глушитель не был навинчен на ствол, хотя резьба имелась.
Спустив второй ранец, Хип только начал спускать винтовку, или короткий карабин, как его внимание привлек невысокий мужик в пятнистом комбинезоне с лохматками.
Лохматки по виду казались самодельными – пятисантиметровые по длине обрезки ткани рядами были пришиты по всей куртке. Брюки были обычными, из простой пятнистой ткани, заправлены в короткие сапоги с широкими голенищами.
Мужик наклонился вперед, стал внимательно смотреть на траву и буквально сразу обнаружил следы Хипа, которые вели в колючие заросли.
Раздался короткий свист, и Хип машинально отпустил конец, на котором висела винтовка. Она резко ушла вниз. Привычного звука от удара о землю не последовало, а вот с поляны, где действовал Лохматый, явно послышалось «Пся крев!». Следом понеслись более сочные русские матюки.
Первым делом Хип посмотрел вниз, под свое дерево, и обнаружил там мужика в таком же лохматом комбинезоне, неподвижно лежавшего возле открытого первого ранца. Винтовка, вероятно, странным образом ударила его по самому слабому месту – по голове.
«Мародерство еще никого до добра не доводило!» – заметил Хип, переводя взгляд на полянку, где рванувший по следу Лохматый в нелепой позе стоял в колючих кустах.
«Этот долго будет выпутываться!» – решил Хип, но тут внизу появился еще один коммандос. На него-то с высоты трех метров и обрушились сто двадцать килограммов мышц, моментально свернув несчастному шею.
Рукояткой пистолета добавив лежащему коммандос в основание черепа, Хип скользнул в колючий кустарник и через десять секунд возник перед первым Лохматым, который тщетно пытался освободиться.
Жестами предложив страдальцу выбор – убить его или прирезать, Хип получил согласие на сотрудничество. Показав правой рукой «о’кей» и сковав Лохматого наручниками сзади, предварительно заткнув ему в рот кляп, сделанный из куска куртки противника, Хип ножом вырезал нового пленника из колючек, знаками спросив, сколько с ним товарищей.
Лохматый два раза моргнул, вроде бы честно ответив на вопрос.
Особо заморачиваться Хип не стал. Взвалив Лохматого на спину, взял в правую руку вещевой мешок, ранцы и нагруженный, как ездовой лось, поволок своего пленника сквозь колючий кустарник, не обращая внимания на довольно громкое мычание своей ноши.
Три минуты спустя, без затруднений пройдя сквозь колючие заросли, Хип вышел на знакомую прогалину.
Кинув скованного Лохматого на траву, Хип присел возле первого мародера и, сняв с него куртку, начал обыскивать, негромко сообщив своему скованному пленнику:
– Ответишь быстро и правдиво на вопросы – будешь жить! Соврешь – будешь долго умирать, но для начала я медленно выдавлю тебе глаза!
В кармане комбинезона обнаружился кисет с махоркой, финка с наборной рукояткой из плексигласа и обкуренный мундштук.
На всякие вещи типа стилета в кожаных ножнах, немецкого кастета и даже набора японских звездочек Хип не стал обращать внимание. Отложив их в сторону, мимоходом посмотрел на белые зубы покойника и втянул носом воздух.
От покойника табаком не пахло.
– Откуда у твоего бойца эти русские вещи? – поинтересовался Хип, указательным пальцем ткнув в кучку вещей явно русского производства.
– Честное слово, понятия не имею! – поднял глаза Лохматый, подчеркивая свою «искренность» невинным выражением лица.
У второго трупа нашелся серебряный портсигар с папиросами «Казбек», а в правом кармане лежали новые байковые портянки, явно бесполезные при ношении ботинок.
А вот стилизованное изображение на правом рукаве куртки какой-то странной птицы с тонкой шеей, головой, повернутой направо, и высоко поднятыми крыльями говорило о принадлежности бойца к неизвестному подразделению.
Точно такая же эмблема обнаружилась на рукаве первого трупа и у Лохматого. Хотя их всех можно было назвать Лохматыми.
– Сколько русских партизан вы взяли в плен? – спросил Хип, закрывая большим пальцем левый глаз Лохматого. Тот с ужасом посмотрел одним глазом на Хипа и моментально ответил:
– Трех человек.
– Как называется ваше подразделение? – последовал новый вопрос.
– «Фалькон», – скривил губы Лохматый.
– Все пленные уничтожены? – небрежно спросил Хип.
– Одного для допроса оставили, – встрепенулся Лохматый, втягивая голову в плечи.
Он честным взором посмотрел на Хипа, явно готовый отвечать на следующий вопрос.
– Далеко отсюда держите пленного? – Хип поглаживал подушечкой указательного пальца правое веко Лохматого.
– Минуты три хода. Но там тропа заминирована, ты один не пройдешь! – попробовал выторговать себе жизнь Лохматый, имени которого Хип так и не узнал.
– Пошли! – приказал Хип, оттаскивая вещи в колючие кусты.
Пленник без посторонней помощи поднялся на ноги и только недовольно мотнул головой, когда Хип засунул ему кляп и надел на него два ранца. Один спереди, а второй сзади. Точно так ходили цыганки по Савеловскому рынку в Москве.
– Шаг вправо или влево – попытка побега – нож в печень! Прыжок на месте – стилет в шею! – предупредил Хип и ладонью слегка толкнул в спину пленного, прикинув, что до полной темноты часа полтора есть.
Лохматый бодро пошел вперед, нарочито топая и хрустя ветками.
Хип беззвучно скользил справа от тропинки.
Через четыре минуты Лохматый свернул с тропинки и энергично зашагал в сторону, не обращая никакого внимания на своего конвоира.
Пройдя небольшой березовый лесок, Лохматый свернул налево и оказался в высоком кустарнике, который моментально скрыл его с головой.
К чему-то подобному Хип был готов и в секунду оказался в полуметре слева от своего пленника.
– Увага [25]! – предупредил впереди мужской голос.
Хип нанес резкий удар Лохматому по сонной артерии, от чего тот ничком рухнул вперед. Шумно упасть пленнику Хип не дал, а толкнул его на метровый куст, в последний момент обнаружив, что это куст барбариса.
«Сейчас у Лохматого общая анестезия, и ему не будет больно от того, что колючки вонзятся в тело!» – оценил ситуацию с пленным Хип и, пригнувшись, скользнул вперед.
В метре справа стояли два мужика в камуфляжной форме с немецкими автоматами на груди и курили, выпуская вверх аккуратные колечки дыма.
Удары правому мужику в промежность ногой, а левому в кадык ребром ладони надолго вырубили незадачливых вояк.
Хип с правого сдернул куртку и странную фуражку, наскоро охлопал его карманы, достал из них три взведенные гранаты и неодобрительно качнул головой. А вот моток мягкой медной проволоки очень обрадовал Хипа.
Еще удар по сонной артерии правому воину, и сорокаминутная анестезия обоим незадачливым воякам была наверняка обеспечена.
У второго вояки обнаружился широкий кожаный пояс с десятком подвешенных лимонок и моток тонкого зеленого шнура.
«Этот явно минер был!» – сказал надгробное слово внутренний голос. Хип приложил пальцы к шее минера и не обнаружил биения. «Значит, ребятам не повезло!» – отозвался Хип, тщательнее обыскивая минера. В боковых карманах нашелся большой моток пироксилинового шнура, куски бикфордова шнура и три плоские металлические фляжки.
«Времени у меня нет!» – мотнул головой Хип, надевая куртку минера поверх своей. В карманах брюк минера обнаружились три немецкие гранаты на длинных деревянных ручках и кусок хозяйственного мыла.
Оттащив трупы в кусты, Хип скользнул вправо и обнаружил сидящего на метровой кочке голого связанного мужика, сплошь облепленного чем-то красно-коричневым.
«Враг моего врага – мой друг!» – оценил ситуацию Хип, внимательно осматривая полянку, на которой стояли три армейские палатки под маскировочной сетью, двух часовых около первой и третьей палаток и военного в расстегнутой до пупа пятнистой куртке, который, сидя за столом, что-то сосредоточенно писал.
Неожиданно на голову Хипа справа полилась мощная струя мочи, и грубый голос с придыханием выдал:
– С пшиемношьчёу [26]!
«Вот это тебе повезло!» – обрадовал Хипа внутренний голос.
«Если на тебя гадят, то сиди и не чирикай!» – мысленно посоветовал сам себе Хип, сначала скашивая взгляд вправо, а потом переводя взгляд на Расстегнутого, сидящего за столом.
К левой палатке подошел худенький парень в военной форме с белым, похоже, серебряным подносом в руках, который был накрыт белоснежной салфеткой, и негромко кашлянул. Что ответили из палатки, Хип не слышал. Парень, а судя по порывистым, неловким движениям, новобранец первого года службы, еще раз кашлянул. Затем подождал секунды две и, резко дернув головой, начал действовать.
Поставил поднос прямо на траву, сделал два шага вперед и, дойдя до палатки, подняв правую руку, откинул входной полог, под которым виднелась белая противомоскитная сетка, по виду жесткая, она последовала за пологом.
Внутри обнаружился стол, за которым сидели два мужика, один напротив другого.
Левый, одетый в форму Армии Крайовы, повернулся, увидел парня с подносом и вскочил, оказавшись невысоким и толстеньким военным. Его собеседник, отличавшийся сломанным носом, был здоровенным гестаповцем в черной форме с одним погоном.
Появление гестаповца в самом центре военного лагеря Армии Крайовой для Хипа, который видел таких немцев только на картинках и в фильмах, было весьма неожиданно. Хип на секунду впал в ступор.
Подскочив к пареньку, неподвижно стоящему у входа, аковец [27] забрал поднос, нетерпеливо дернул головой, указав новобранцу на выход, и чуть присел от тяжести ноши. Паренек мигом выскочил из палатки, одним движением опустил противомоскитную сетку и полог и, уже не торопясь, направился в дальний конец лагеря.
Увлекшись разглядыванием совершенно чуждого элемента в лагере аковцев, гестаповца, Хип только сейчас обратил внимание на своего оросителя. Справа стоял здоровенный тип в пятнистой форме и со сладострастной улыбкой мочился на куст, держа двумя руками свой огромный инструмент для выброса из организма влаги. Расстегнутый за столом поднял голову и, увидев непотребные действия своего подчиненного, тут же заорал что-то по-польски. Здоровяк мигом прекратил свои действия и, даже не застегнув штаны, бросился к сидящему красно-черному мужику.
Около обрубленного и очищенного ствола дерева, к которому спиной был привязан красно-черный голый мужик, вертикально стояла палка, на которую Хип сначала не обратил внимания.
Схватив палку, которая оказалась сметкой [28] с большим пучком зеленых веток внизу, Здоровяк начал обметать человека, сплошь покрытого муравьями. Очистив несчастного от насекомых, он торопливо удалился.
Сиделец, на спине у которого имелось изображение весьма симпатичной русалки, хохочущей во все горло, вздрогнул, расправил широченные плечи, отхаркался и выдал:
– Мать твою за ногу и в клюз затолкать! Тебе голого ежа в задницу и сапогом утрамбовать! – Он попытался встать, но ничего не получилось. Два троса, толщиной в половину дюйма, пересекали плечи и уходили к стволу дерева без веток.
«Вязали Сидельца дилетанты! Одним шкертом [29]! Очень хорошо! Если перерезать шкерт в одном месте, то весь трос моментально распустится», – прикинул Хип, вынимая из ножен «Атак». Сейчас промахнуться он просто не имел права, поэтому и использовал свое проверенное оружие, на котором не было никаких маркировок, как и на всем снаряжении боевого пловца.
– Не надо трогать мою маму! Это есть очень плохо! – наставительно заявил Расстегнутый и произнес какую-то длинную тираду на польском, которую сразу и пояснил по-русски:
– Сейчас с кухни принесут куриные потроха и выльют на тебя. Через минуту все мухи и комары будут здесь! Думаю, часа через два ты расскажешь все, что знаешь о своем задании, или через три умрешь в страшных мучениях! – пообещал, вставая, Расстегнутый.
Едва только он отошел, набросив на плечо полевую сумку и взяв направление на дальнюю палатку, как Хип негромко, свистящим шепотом, выдал:
– Тебя связали одним шкертом. Я перебью его ножом и кину тебе конец. Падай боком и по тросу ползи! Если понял, поверни голову вправо и влево!
Голова Сидельца на толстенной шее повернулась сначала вправо, а потом влево, а мышцы на спине заиграли, то напрягаясь, то распускаясь.
«Мужик с такими мышцами запросто будет брать первые места в бодибилдинге даже в двадцать первом веке!» – профессионально оценил работу мышц Хип, понимая, что Сиделец начал разминку, готовясь к побегу.
Появился Здоровяк с уже застегнутой ширинкой, который нес оцинкованное ведро, морща нос и мотая головой. За его спиной раздался громкий крик, и он остановился. Поставил ведро на землю и медленно повернулся на сто восемьдесят градусов.
Бросок «Атака», и шкерт, сейчас натянутый, перерублен прямо на столбе.
«Атак» вонзился в дерево наискосок, разрубив пеньковый полудюймовый конец, словно нитку. Сиделец повел плечами, шкерт упал с него. И в этот момент Хип кинул зеленый трос, конец которого упал в метре от пленного.
Здоровяк что-то громко сказал по-польски, досадливо махнул рукой и неторопливо потопал назад.
Сиделец упал направо, выбросил левую руку, схватил трос. И по нему быстро пополз, только слегка отталкиваясь ногами.
«Размерчик ног у бывшего пленника никак не меньше пятьдесят второго. Обувь сложно будет найти!» – оценил габариты Сидельца Хип, еле слышно зацокав языком.
Сиделец пополз быстрее, оставляя за собой черно-красную полосу муравьев. Едва он скрылся в кустах, как появился Здоровяк и, громко заорав, рванул в кусты прямо по муравьиному следу.
Хип только взял в руку первую гранату, как Сиделец, пристроившийся рядом с ним за стволом, отрицательно покачал головой и забрал гранату.
Буквально через секунду невзведенная граната полетела в Здоровяка, попав ему прямо в лоб. Вскинув обе руки вверх, Здоровяк закатил глаза и рухнул на землю.
– Одежда нужна! – пояснил свои действия Сиделец, пододвигая к себе немецкие гранаты на длинных деревянных ручках.
– Кидаем на счет «два»! – приказал Хип, выдергивая чеку.
Вообще-то кидать боевые гранаты рядом с незнакомыми людьми занятие для мазохистов, но Хип решил рискнуть. Да и другого выхода не было. Погоня должна была начаться как можно позже.
– Погнали! – согласился Сиделец, следуя примеру Хипа и готовя к броску сразу три гранаты.
– Раз и два! – скомандовал Хип, выкинул за две секунды свои три гранаты и упал за бревном.
Пленник без всякой задержки выбросил свои три гранаты, что говорило о его приличной боевой подготовке и немалом опыте бросания предметов в цель.
Прозвучало шесть взрывов, и над головой шесть раз просвистели осколки.
Выглянув из-за бревна, Хип на всякий случай кинул еще одну лимонку и, махнув рукой Сидельцу, пополз в сторону реки.
Пленник, ни слова не говоря, пополз следом.
Около трупов незадачливых вояк Хип остановился, знаком приказав Сидельцу снять одежду с самого крупного, сам раздел второго, жестом запретив надевать на грязное тело трофейную форму.
Еще пять минут, и появился труп Лохматого, который тоже был раздет догола и заминирован.
Две минуты спустя, нагрузив на Сидельца все трофеи, группа из двух человек быстро двинулась к речке.
