Анатолий Рагузин
Любовь бывает и обманной. Роман
Дорога в Казань
Через полтары недели после выпускного бала я, Саня, мама и Владимир стали собираться для отъезда. Вова, конечно же, должен был выехать вместе с нами из города Заинск до села Старошешминск, а мы втроём ехать дальше в Казань.
После ужина мы все пошли в баню, чтобы помыться и попариться. Мы же с Вовчиком в баню пошли последними после моей младшей сестры Шурки и родителей. А мы-то с Володей, как всем давно известно, и есть верные друзья-шутники в одном лице. Придя в баню, мы стали наливать воду в тазы для мытья. Перед мытьём решили, что следовало бы сначала попариться, а потом уже начать мытьё. Володя, открывая каменку, спрашивает шутя: «Ну, что дадим жару?» – он берёт ковшом из котла кипящую воду, добавляет в неё масло, которое имеет свойство ароматизации воздуха и льёт её на камни. Да и как стало видно, веник был уже запарен моим отцом и лежал в тазу с горячей водой. Попарились, разбежавшись с предбанника, мы прыгаем в ёмкость с холодной водой. Так мы делали несколько раз. Помывшись банным мылом, попарившись веником и переодевшись в свежую одежду, мы идём домой.
После бани Володя садиться за отцовский компьютер и начинает играть в Grand Theft Auto San-Andres. А я беру гитару и начинаю, что-то подбирать перебором. Перед сном мы с Вовой положили в сумки всё то, что нам будет нужно в пути. Чистим зубы и приготавливаемся ко сну.
– Ну, как ты готов, чтобы завтра в четыре часа утра из города выехать? – спросил Владимир и через минуту добавил, – спокойной ночи!
– А чего такого-то? Конечно, готов… Спокойной ночи, – добавил я в свой ответ. – Ведь завтра и в самом деле надо будет вставать так рано, – зевнув один раз и наконец, почти закрыв глаза, произнёс – Спокойной ночи, спокойной…
***
Слышу, мама с папой уже встали набыстро вскипятили чайник и разогрели вчерашний ужин – гречневую кашу. «Ну, что пора, наверное, вставать», – подумал я, протерев ладонями лицо. Потом ещё, что-то говорю сам себе тихо, чтобы случайно не разбудить спящего рядом друга и сестру. Смотрю в окно но, как и прежде не подаю родителям знака, что уже встал. И вижу сквозь стекло оконной рамы тёмную-тёмную улицу, освещенную лишь несколькими фонарями. Все жители села в основном ещё спали. А где-то там за горизонтом на востоке встаёт и готовится к своей основной работе солнце. Отхожу от подоконника слегка присев на край дивана я смотрю в лицо Вовчика. Он, приоткрыв глаза и чуть приподнявшись на локте, спрашивает:
– Давно, что ли проснулся-то?
– Да, нет. Не так давно.
Ещё немного перекинув слов, друг другу полушепотом слышим шаги поднимающихся по лестнице ног. Мы обернулись в сторону двери и видим, что это поднималась мама. Она входит в комнату и говорит:
– Всё пора вставать! – завидев, что мы с Вовой уже проснулись и начали одеваться, она сказала, – а вы уже встали? Что ж спускайтесь, умойтесь в ванной комнате и идите завтракать.
Когда мы с Вовой ушли, она стала будить Сашку. На этот раз она встала сразу же, как стала её будить мама. А мы уже спустились и собрались умываться. Но не успели приступить к процедурам, так как сестрёнка Шура умудряется пролезть к крану первой, так что нам пришлось переждать её и лишь тогда протереть лицо и ополоснуть глаза ото сна тёпленькой из-под крана-водонагревателя водой. Вот мы уже все сидим за столом. Мы собрались позавтракать. Папа спрашивает:
– Как спалось?
– Да, вроде ничего. Нормально.
Мама села за стол и тоже стала, есть гречневую кашу и по-тихому начинает поторапливать нас с завтраком. Потом она проверила обе сумки, что мы собрали для поездки в Казань. Мама спрашивает:
– Ну, что ничего на этот раз не оставишь у нас я надеюсь? – и достав футболку Вовчика из шкафа отдаёт её Володе в руки.
– Я и забыл, что эту футболку у вас оставил, – сказал он и кладёт её в свой портфель, который использовал за место вещевой сумки и добавляет, – на этот раз ничего не оставлю.
Все собранные сумки мы поместили в багажник автомобиля. Каждый ещё раз проверил всё ли взято с собой или что-то осталось не взятым.
– Всё взяли? – спросил папа.
– Всё взято. Можно ехать.
Папа подходит к воротам, что открывают выход со двора на улицу и открывает их. Мы садимся в салон автомобиля «Fabula». Папа садиться за руль и выгоняет машину со двора, затем идёт в гараж, чтобы закрыть гаражные ворота с внутренней стороны и возвращается через входную дверь, закрыв уличные ворота на висячий замок. Он садиться на своё водительское место и включает музыку. Если всё хорошо знать, когда папа включает музыку, это значило бы: «Всё взято, всё сделано можно, ехать».
Выезжая из деревни и посматривая в боковые окна авто в такое ранее время можно было увидеть то, что вокруг ещё совсем темно; путь освещают лишь редко стоящие фонари и фары мимо проезжавших автомобилей. На пути в город можно увидеть свет в окнах, где уже в этот ранний час начинался рабочий день.
Мы уже приехали на автовагзал. Сидим в машине, всматриваемся в окна, кто и какая техника проезжает мимо нас; нам нужен был «ГАЗель-люкс». Вот останавливается напротив нас миниавтобус, который собственно говоря, и был нам нужен. Выходим. Отец открывает багажник. Мы берём сумки и идём к стоящему рядом автомобилю. Мама начинает объяснять водителю, куда нас нужно везти и то, что Владимир хотел бы, чтобы его этим же маршрутом добросили до села Старошешминск. Мы с мамой сели на кресла ближе к окнам спиною к водительскому креслу, а Вова с Шуркой ближе к дверям. Вещевые сумки стоят у нас в ногах.
Мы уже едем. Машина нас везёт вперёд. Я сижу спиною к лобовому окну и, мне начинает казаться, что мы едем с такой скоростью, что даже не успеваешь разглядеть всё то, что остается позади. В салоне играет музыка, я узнаю знакомую композицию Андрея Бандеры. Говорю об этом маме:
– О, мам слушай, Андрей Бандера с песней «Ивушки»!
– Ты лучше молчи, облокотись на кресло и попробуй уснуть.
– Да, не надо. Зачем? – сказал я маме в ответ на предложение поспать.
«Газель» подъезжая к селу Старошешминск, останавливается. Водитель, обойдя машину, открывает дверь и спрашивает:
– Кого из вас нужно было везти в Старошешминск?
– Меня, – отвечает Володя, подобрав с пола свою вещевую сумку.
Мама даёт в руки водителя сотню рублей, и Вова сходит вниз. Мы едем дальше. Как только Владимир слез, сестрёнка сразу же пересела к нам, между мною и мамой. Прошло какое-то время, и мама спросила у нас: «Не хотите ли, чего-нибудь перекусить?» – и достаёт из сумки натуральный яблочный сок, чипсы, кириешки и все тому подобные вкусности нового столетия, вошедшие в рацион питания, но не имеющие ни какой полезности в употреблении. Я попил сока и съел свои чипсы «Lays». Спрашиваю у мамы:
– Мам, а нам ещё долго ехать осталось?
– Не знаю, – помолчав немного, спросила она у нас, – а, что уже устали?
– Да, есть немного.
– Ничего, как приедем, сначала, пойдём в РКБ, а там и к Маше будет недолго заглянуть. Там у неё и остановимся, – говорит, мама. – Город посмотрим.
Когда мы стали ближе подъезжать к городу мама начала разговор с какой-то незнакомой женщиной по левую руку, которой сидела, как потом выяснилось её дочь. Если посмотреть на эту юную модам то можно дать примерно такое описание: высокая, длинноногая брюнетка, лицо её было симпатично, но чего-то не хватает в её внешности, чтобы можно было сказать: «Модель красоты». Речь шла как раз, о ней. Моя мама спросила:
– А вы, с какой целью едете в столицу?
– Я везу свою дочь в Казань, чтобы она поступила на обучение в КГУ. – отвечает, напротив нас сидящая женщина.
– Понятно.
– А вы для чего везёте своих детей? – вопрос собеседницы.
– Чтобы показать город. Да, и по инвалидности сына, по зрению, – отвечает мама и смотрит на нас с Шуркой.
– А, что там за болезнь глазная у вашего сына?
– Да, там не так всё просто… – начала свой рассказ мама.
Мама старается не вдаваться в подробности. Но вот рассказ окончен, и тётя-незнакомка подметила для себя. После чего несколько меняет тему разговора:
– Серьезная история! А чем Саша занимается в свободное время?
– Я в свободное время играю на гитаре и пишу собственные песни, – тут же я вступил в разговор.
Оставалось совсем немного, прежде чем мы прибудем на нужное нам место. Водитель оборачивается ко всем здесь присутствующим и говорит:
– Наш транспорт везёт нас в РКБ и Университет. Если есть пассажиры, которых нужно довезти именно по этому маршруту то, пожалуйста, следуем дальше. А те, кому нужно в другую сторону прошу на выход.
Проходит немного времени. В салоне транспорта идущего на Казань по-прежнему движения нет. Снова, вопрос со стороны водителя:
– Ну, куда сначала?
– В РКБ, – отвечает моя мама и продолжает диалог с новой знакомой незнакомкой. – А, как учится ваша дочь?
– Я, конечно, не скажу, что отлично или плохо. Учиться она так же, как и все. – Чуть помолчав, продолжает, – а сейчас, как? Всё решают деньги! Учишься отлично, может и примут. А на тройки – плати крупные купюры, примем! И то уверенности нет.
– Да, это так.
«Газель-люкс» остановилась. Мы сходим вниз и идём по направлению к больнице. Больница, как обычная больница. Как и в любой больнице приходилось перебегать из корпуса в корпус, из кабинета в кабинет. Потом мы случайно, сошлись с какой-то женщиной. С нею был, как выяснилось её сын немного помладше меня. И, как у меня, у того парнишки тоже была проблема со зрением. Моя мама по этому поводу и сговорилась с ней. Мама рассказала ей подробности истории моей болезни.
– А у вас, что за проблема?
– У нас тоже проблема довольно сложного характера, – сказала новая знакомая, – там, что-то с самим глазом. Сколько не делали глазных операций, а толка нет. И вот снова советуют делать операцию. Теперь и не знаем делать или нет. Да, и делают их за какие деньги.
– Да, да, да…
Наша очередь пройти к врачу. На этом оборвался разговор моей мамы с сестрицей по несчастью.
Как много интересного!?
Основные дела сделаны. Выходим со двора главной республиканской больницы на улицу. Взглянув на эту тернистую жизнь большого города, складывается не очень приятное впечатление в глазах сельчанина; по левую и правую мою руку тянется дорожная полоса забитая вплотную автомобилями. Машин настолько много будто в этом городе только и есть, что одни автомобили, а пешеходов там почти не видно. А по обочинам дороги стоят высокие здания. До того, как выйти на улицу мама звонила Маше на сотовый телефон и сказала, чтобы та нас ждала у забора ограждающего больничный двор от улицы. Выйдя на улицу, мама звонит ей снова:
– Мы уже на улице. А вы где стоите?
– А мы здесь неподалёку. Чуть влево от ворот, ведущих к больнице.
– Хорошо.
Мы идём к указанному месту. Когда мы подошли к стареньким «Жигулям» красного цвета сама Маша открывает нам с сестрой заднюю правую дверцу автомобиля, и мы садимся. Мама укладывает сумки в багажник и, севши на заднее сидение, закрывает дверь. Машина трогается с места.
Мелькают мимо нас длинные узкие улицы: многоэтажные дома, магазины и прочие здания местного и государственного значения. Мы уже у дома, в котором жили наши знакомые, Хамид и Мария. Мама, даёт мне два пакета, в которых лежала одежда. Войдя в дом, мы все идём к лифту. Маша нажала на кнопку открытия лифтового салона, а после того, как мы вошли, жмёт на кнопку с номером нужного этажа. Поднявшись на лифте, идём на квартиру Марии. Квартира, не скажешь, что маленькая но, и не очень большая. Когда я снял с себя верхнюю одежду и обувь, спрашиваю у мамы:
– Мама, а мам, куда пакеты-то поставить?
– А поставь к стене, – отвечает мама.
Мы прошли в залу. Через не большой промежуток времени все наши вещи были размещены, что куда. Маша зовёт нас обедать. Войдя на кухню, я вижу в углу старенький ещё советских времён холодильник, газовую плиту не на много новее и меблировка здесь, не шик моды XXI века – всё было по-человечески просто и понятно. Обед был, как и у всех – летний салат, борщ на горячее и чай напоследок. Маша, спрашивает у меня:
– Саш тебе зелёный наливать чай или чёрный?
– А давай чёрный – бросил я.
Маша разлила чай по чашкам и лишь, тогда села за обеденный стол. Пока, она сидит за столом, я постараюсь описать её внешность: брюнетка, лет двадцати, не высокого роста, девушка с немного загадочной улыбкой.
– А как вы сюда добрались-то? – спросила она.
– Сначала до Заинска довёз нас Максим. Оттуда на «Газели» добрались до больницы. До полудня нам пришлось помотаться с сумками по кабинетам, но зато всех нужных врачей прошли. И теперь мы у вас, – объясняет мама.
– А что вы теперь хотели бы поделать в столице? – спрашивает Хамид.
– Посмотреть город, – отвечает мама, и немного призадумавшись, спрашивает, – что лучше было бы посмотреть? Где можно хорошо провести свободное время?
– Можно побывать на площади Победы. Пройтись по улице Баумана, – говорит Хамид и, затем спрашивает у моей мамы, – а вы сами, где хотели бы побывать сегодня? Если, что я бы мог вас довезти.
– Мы наверняка, сегодня отдохнём от поездок, а завтра начнём прогулки по столице Татарстана.
После обеда Хамид куда-то ушёл. А Мария пока осталась дома. Она уходила на работу ближе к шести часам вечера, и возвращалась лишь поздней ночью – она работала официантом в кафе… Времени половина шестого. В квартире, тишина. Остались только мы – мама, я и моя младшая сестрёнка Шурка. Мама спрашивает:
– Читать будете? – и, протягивает мне толстенный том Льва Николаевича Толстого «Война и мир».
Я начинаю читать.
– Вы устали за сегодняшнюю поездку? – спрашивает мама, обращаясь к нам.
– Да, есть такое дело? – ответил я.
– А чего бы нам сейчас не отдохнуть? Например, поспать с часок, – говорит она, смотря на диван-кровать стоящий в правом углу чуть в стороне от двери, ведущей в залу.
Те прилегли, а я пока, читаю. Прочитав три страницы, тоже решил прилечь. Закрыв глаза, лежу на краю диван-кровати. Так я пролежал с полчаса и, забывшись от полусонного состояния, спрашиваю: «Мам мы здесь, уже второй день, а никуда ещё не ходили?» – Не знаю, зачем я задал этот никчемный вопрос но, мама с сестрой мне потом объяснили, что мы прилегли лишь только для отдыха, а сейчас пойдём ужинать. Я иду на кухню.
***
День спустя после приезда мы решили устроить познавательные прогулки, чтобы посмотреть на городские достопримечательности, которые украшают Великий град – Казань. Утром Хамид спрашивает за завтраком:
– Куда вас сегодня подвезти?
– На улицу Баумана.
– Хорошо, – отвечает Хамид с одобрением, – на Баумана, так на Баумана.
Позавтракав, мы спускаемся на лифте, чтобы выйдя из подъезда идти к припаркованным напротив дома «Жигулям». Усевшись удобнее в салоне автомобиля и закрыв за собой заднюю дверь, едем на улицу Баумана. Когда мы были уже на месте, Хамид сказал:
– Как просили. А где вас встретить?
– Мы пока не знаем. Если, что-то будет нам нужно – позвоним, – говорит мама, немного кося взглядом на меня и рядом стоящую младшую сестру.
Войдя в широкие настежь распахнутые ворота, становится, отлично видна площадь, по сторонам которой стоят красиво оформленные здания – магазины, «Магдонельдс», музеи и ещё очень много мест, где можно интересно провести свободное время. Кроме того здесь можно увидеть людей стоящих у каждого из этих зданий, которые всюду подходят и предлагают свои услуги. По всей улице звучит музыка. Идёшь ты по улице, к тебе подходит молодой парень и спрашивает: «Никто из вас не желает сфотографироваться с бродячим музыкантом?» – Мы соглашаемся и идём вслед за тем пареньком, который предложил нам эту не большую услугу. Когда тот о нас сообщил бродячему музыканту, а вернее о нашем желании сфотографироваться – гитарист, что-то подбиравший на шестиструнке минуту назад, кивает головой в знак согласия. Я встаю справа от музыканта, а сестрёнка слева. Фотовспышка маминого цифрового фотоаппарата. Идём дальше. По левую сторону от нас у красивого с точки зрения архитектуры здания сидят за мольбертами на треножниках художники, которые по просьбе каждому мимо проходящему человеку могут написать портрет карандашом или маслом. Мама без всякого намёка подходит к одному из тех художников, чтобы узнать, что почём.
– Хотите сделать портрет? – спрашивает тот.
– Разве, что на обратном пути, – отвечает мама.
Идём дальше. Снова мимо проходящий пешеход даёт нам рекламную листовку с таким текстом: «Приглашаем в Музей Восковых Фигур. Более 40 фигур. Фотографирование – бесплатно. Контактный телефон: 251—92—72», – и пониже адрес, по которому можно прийти в этот музей. Мама берёт эту бумажку и кладёт её в сумку. Встречались листовки и такого содержания: «Итальянские ткани. Новый салон. Распродажа товарных запасов более 3500 тканевых и меховых изделий высшего качества». Но и кроме этих всех современных услуг и возможностей здесь можно было увидеть самый настоящий антиквариат – карету, которая стояла в центре площади. Если встать спиной к этой карете и взглянуть чуть вниз, то можно увидеть перед собой окружность, начерченную на асфальте. Эта окружность была разделена на множество долей, а каждая доля этого круга была помечена надписью: столица какого-нибудь государства, а под названием города стрелка показывающая направление. Сделав фотоснимок, мы идём в обратном направлении туда, где сидят художники. Мама достаёт листочек с адресом музея восковых фигур и спрашивает у нас:
– Ну, что сходим в музей?
– А почему бы и не сходить? Пойдём, конечно, – говорю я полный эмоций позитива.
Мы идём в музей. Войдя в узкую низенькую затемнённую дверь, перед нашими глазами возникает темница, каморка – по-другому это назвать никак нельзя. – В затемнённой шторами комнатке свет льется лишь от слабого светильника, который стоит на краю письменного стола. За столом сидит тётя с неприглядной внешностью. Мама ей платит деньги за билеты. Проходим вовнутрь. В глаза бросается множество восковых фигур (сделанных по реальным протекциям тела), которые были расставлены вдоль и поперёк залы. Здесь были фигуры исторических деятелей – Владимир Ульянов (Ленин), Борис Ельцин, – или например, мультипликационных героев и звёзд современной эстрады. Посмотрев на это всё, выходим и идём дальше вниз по площади, где были художники. Подойдя поближе, мама спросила у меня:
– Хочешь сделать себе портрет?
Я заминаюсь с ответом. Мама спрашивает у одного из художников:
– Сколько нужно денег, чтобы вы на мою дочь сделали портрет?
– На неё двести рублей, на вас – триста.
Мама подходит к нам. Берёт Сашку под руку и ведёт её к художнику, усаживает на табурет. Отходит. Тот начинает писать портрет. А в это время пока другой художник никем не занят мама спрашивает у меня:
– На себя сделать портрет хочешь?
– Почему бы и не сделать? Конечно, согласен!
Я подхожу к близстоящему мольберту. Сажусь на деревянный стул. Мама всё объясняет художнику и протягивает деньги. Отходит в сторону. Художник, приступая к работе со мной, начинает расспрашивать. Пока есть возможность, я опишу его внешность: мужчина от сорока и более лет, с небольшой сединой и не заметными на первый взгляд морщинами на лице, одет по-летнему – в белую майку и светлые джинсовые шорты. И вот он уже начинает очерчивать карандашом черты моего лица. А разговор был очень коротким и простым:
– Как зовут? – спросил он.
– Александр.
– А ты довольно симпатичен. И наверняка чем-то занимаешься? – спрашивает художник, интересуясь мной, как определённой личностью.
– Музыкой. Играю на гитаре, – ответил я.
Потом он ещё о чём-то спросил. Тут полчаса там, полчаса – портреты готовы. После того, как с нас сделали портреты, мы решили перекусить в «Магдонельдсе». Войдя в «Магдонельдс» – американский ресторан, перед нами возникает прилавок, а если отойти немного вправо и открыть дверцу то можно будет пройти в комнатку, в которой стояли столики со скамейками. Мама, усадив нас за столом, уходит, чтобы купить что-нибудь для подкрепления.
Я осматриваю внимательно, как это мне показалось немного не понятное помещение общепита: комнатка узкая и всё, что здесь называется мебелью – два-три стола и лавочки, – было стальное. Всматриваюсь в лица тех, кто находился здесь на это время кроме меня и моей младшей сестры. Напротив меня сидела девушка, шатенка, с виду ей было лет восемнадцать, не больше. Она перекусила и вскоре ушла. Мама подходит с подносом, нагруженным, чёрт знает чем. В тот же миг я съел весь пакетик «Картофель фри», выпил кружку «Колы». И с уверенностью в том, что подкрепились хорошо идём домой.
Меньше чем через полчаса мы уже были дома. Вскоре пришла и Маша. Она пришла буквально на час, чтобы немного отдохнуть и после уйти на работу. Она, спрашивает у нас:
– Где вы сегодня были?
– Были на улице Баумана. Сделали портреты на память, – отвечает мама, доставая из пакета по очереди наши портреты, чтобы их показать Маше.
