Анатолий Махавкин
Черепа

Полная версия

Серия «Наши там» выпускается с 2010 года

© Махавкин А.А., 2019

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2019

© «Центрполиграф», 2019

Часть первая
Щербатая улыбка удачи

Глава 1

Не спалось. Мало того что нары были жутко неудобными, даже для тюремного лежака, так ещё и постоянные возгласы из ближайшего угла: «А если по кругу?! Ага, а вот так?! Долбенём накрываю, сверху четыре, ах ты, падла! Накось выкуси, засранец! А ты что?! Куда ты суёшь ведьму?! Засунь её себе… На тебе шклявого и сверху припадок, чтоб не рыпался!»

И это в мой последний вечер! Ни тебе дорогого вина, ни тебе шикарных шлюх и чистой простыни – грязная камера, неудобные нары и куча вонючих мужиков, невесть откуда доставших колоду карт. Интересно, как они смогли их протащить сюда, ведь шмон был жесточайшим – у нас отняли даже нижнее бельё, естественно у тех, у кого оно было. Таких, правда, оказалось совсем немного. Так что теперь четыре камеры этой заштатной тюряги доверху забиты здоровенными голыми мужиками, которых завтра вздёрнут одного за другим. И на этот раз никаких шансов избежать верёвки.

– Псих! – окликнул я одного из играющих. – Какого дьявола вы орёте, как недорезанные? Глухих здесь нет.

– А, Крест проснулся, – задумчиво отозвался приземистый смуглый бородач. – Иди-ка ты в задницу, Крест! А я трёхой по мосту и в рыльник.

– Грубишь, Псих, – укоризненно проворчал я. – Расслабился, видать.

– А что? Самое время, – пожал он плечами и хихикнул: – Был ты, Крест, командиром, да весь вышел. Я погляжу, как ты с шибеницы покомандуешь. Так что помалкивай в тряпицу, а то мы шибко на тебя злобные, могём и удавить.

Чёртово отродье было абсолютно право: моим бывшим людям начхать, что я не виноват и нас повязали из-за гнусного предательства. Этот ублюдочный староста, который определил нас на постой и напоил сонным зельем, заслуживает, чтобы его поджарили живьём. К сожалению, я уже не смогу осуществить свою месть, и проклятый засранец потратит свои сребреники, посмеиваясь над сотней парней, которых он отправил на виселицу.

Я сжал кулак так, что пальцы захрустели, и врезал по каменной кладке стены, сочащейся влагой. Боли не ощущалось, только чистая холодная ярость – нас, которых не смогли остановить ни сталь, ни колдовство, сумел изловить сельский дурень с мордой свиньи.

– Псих, а ты не боишься мне грубить? – поинтересовался я, загнав ярость куда подальше. – А ежели мы всё-таки выйдем отсюда?

– Ну тады могёшь врезать мне по мордасам, – рассудительно сказал Псих, не отрываясь от игры. – Могёшь даже два раза. Однако сумлеваюсь. Я ишшо погляжу, как ты в петле кувыркаешься.

Он сбросил последнюю карту и потряс татуированными руками, показывая, что они совершенно пусты. Хорёк, сидящий рядом, плюнул и прошипел неразборчивое ругательство. На его тощей физиономии явственно отражалось разочарование. Я задумался: на что мои парни могут играть в подобной ситуации?

– Трое снизу, двое влёт – может, завтра повезёт, – проворковал Псих. – Следующий!

– На что играете? – не удержался я. – На подсрачники?

– Бери круче, – отозвался Глыба, почёсывая заросший подбородок. – Место на шибенице разыгрываем. Псих, падлюка, всех уделывает, похоже, его последним вздёрнут.

Я хмыкнул. Поскольку мне играть не предлагали, нетрудно догадаться, кого повесят первым. А я этих засранцев столько раз спасал… Коротка память человеческая, особенно накануне казни.

Загрохотал дверной замок, и надтреснутый голос завопил из-за окованного дерева:

– Висельники! А ну, пошли прочь от двери. Кожный, кто приблизится, получит болт в брюхо.

Это были не шутки: Зануду едва не продырявили, когда он попытался устроить свой обычный трёп с вертухаем. Так что все, недовольно ворча, отошли к противоположной стене. Дверь по-прежнему оставалась закрытой, и тот же дребезжащий козлетон пролаял:

– Осуждённый Крест, подойти к двери! Подходить спиной и руки держать на башке, чтобы видать было.

– Какого чёрта вам надо? – лениво отозвался я, не поднимаясь. – Осуждённый Крест изволит почивать. Завтра у него будет масса новых впечатлений.

– Сейчас у тебя, курва, будут новые впечатления, прям в этом клоповнике, – отозвался другой голос, погуще и поувереннее. – Получишь болт промеж глаз и почивай дальше. Пшёл сюда.

Шутить никто не собирался. Положив ладони на затылок, я попятился к двери, провожаемый взглядами двух десятков голых головорезов. Шаман помахал мне рукой, а Псих весело подмигнул. Вот уж говнюк!

Дверь резко распахнулась, и меня выволокли в коридор. Я повернулся, и тотчас два коротких копья вонзились в обнажённую грудь, пустив струйки крови. Ещё двое засранцев направили свои арбалеты в лицо. Можно попытаться: я был сильнее и быстрее этой тюремной мрази, а бояться уже нечего. Однако не успел я пошевелиться, как острый клинок скользнул под подбородок и упёрся в кадык.

– Крест, сегодня не твой день, – сказал второй голос. – Стань на колени, иначе я зарежу тебя, как свинью.

– Как свинью – это обидно, – проворчал я, опускаясь на колени. – Это вон для вертухаев даже почётно, всё повышение будет.

– Потрынди ишшо, – прогундосил один из арбалетчиков, – шибеницкая падаль.

– Я падалью стану только завтра, – огрызнулся я, – а ты ею родился.

Копейщик повернул своё оружие и от души врезал мне промеж глаз, так что я сумел открыть несколько новых созвездий в полумраке тюремного коридора. Ещё бы пару раз так – и можно переучиваться в звездочёты.

Пока я раздумывал над сменой профессии, мои руки резко дёрнули вниз, и я ощутил прикосновение холодного железа. Потом такое же на лодыжках. Кандалы. Весело. Громко звякнула цепь. Я потряс головой, прогоняя от глаз лишние источники света. Стало заметно, что моя охрана явно расслабилась: копья перестали буравить грудь, арбалеты опустились. Никакого соревновательного духа.

– Можешь подняться, – любезно разрешил уверенный голос.

– Ты так добр. – Я попытался выпрямиться и немедленно повалился на холодный вонючий пол, как следует приложившись рёбрами. – Здорово! Можно я буду ползти? И вам спокойнее будет.

Стражники загоготали, и я весело вторил им, извиваясь, как червяк, в попытке встать на колени. Никто и не думал помочь, но у меня получилось. Прислонившись плечом к шершавой стене, я медленно поднялся на ноги. Было жутко неудобно. Продолжая смеяться, я повернул голову и обнаружил, что сволочь, ударившая меня, веселится в пределах досягаемости. Вложив в удар всю силу, я протаранил его физиономию лбом, опрокинув на землю. Оглушительно затрещал череп, а я пополз вперёд, попытавшись вцепиться зубами в жилистую шею. Не успел. Меня оттащили, осыпая пинками.

– Сукин кот! – кричал голос из тумана, плывущего вокруг. – Он прикончил Джерарда! Смотри, сколько крови.

– Убью тварюку! – И град ударов по голове. – Убью!

– Прекратить! – А, мой спаситель. – Жив ваш олух, только без сознания. Отнесёте к фельдшеру – будет как новенький. Поднимите этого.

Этого подняли, но он с трудом держался на ногах. Кто, кстати «этот»? А, чёрт, это же я. Что у меня с головой? Почему коридор вращается вокруг? Что это за морда с аккуратно подстриженными усиками хлещет меня по щекам и что-то бормочет? Что он, кстати, бормочет?

– Ещё раз выкинешь подобный фортель, и я не стану спасать твою вонючую задницу! Кивни, если понял.

Понял, чего тут непонятного? Стоп! Что он сказал? Я помотал головой, приведя мысли в относительный порядок. Волшебное слово – спасать. Попробуем в него поверить.

– Ладно, – чмокнул я разбитыми губами, – постараюсь быть хорошим мальчиком. Только скажи этим козлам, чтобы держались от меня подальше.

– Думаю, им не надо об этом говорить, – усмехнулся усатый. – Тобой и без того можно детей пугать. Вон, чучело какое.

Придя к согласию, мы пошли вперёд, если можно назвать ходьбой судорожное шарканье скрюченного паралитика. Охранники держались на почтительном расстоянии и оружие уже не опускали. Джерард тоже очухался и, пошатываясь, шёл впереди, злобно косясь на меня. Осматривать достопримечательности оказалось нелегко, однако я сумел оценить исполинские размеры старой тюряги: аж шесть камер и одна пыточная.

Парень с усиками весьма напоминал столичного шпика, и я подумал, что он собирается предложить стандартную сделку – я сдаю кого-то из старых знакомых, и мне заменяют повешение на каторгу. Для подобных предложений идеально подходила комната пыток – иголки и щипцы всегда помогали сделать правильный выбор. Однако мы прошли дальше, остановившись перед внушительной дверью, облицованной потемневшим деревом.

– Вы собираетесь ввести его в ТАКОМ виде? – поинтересовался усатый. – Хотя бы оберните чем-нибудь.

– Мне нечего стесняться, – проворчал я, ухмыляясь. – Или тебе становится стыдно рядом со мной? Ничего, парень, утешься, не всем же быть такими крутыми.

Мою реплику оставили без ответа. Откуда-то выскочил перепуганный малец с прыщавой физиономией и шустро обернул мои бёдра грязной тряпкой. Отскочил он так, словно стоял рядом с жутким монстром. Интересно, что здесь уже успели понарассказать о нашем отряде? Определённая репутация у нас имеется. Жаль, если ей придёт конец в этой вонючей дыре.

Усатый наклонился ко мне и, ощерив безупречные белые зубы, прошипел:

– Веди себя прилично, а лучше – просто помалкивай! Будешь раскрывать свою пасть – сгниёшь на виселице!

Он посверлил меня холодными голубыми глазами, видимо, думал, что я опущу голову. Я же широко ухмыльнулся в ответ и поинтересовался:

– А мне дадут сахарок за хорошее поведение?

– Ты – настоящая головная боль! – качнул он головой с коротко стриженными светлым волосами и вполголоса пробормотал непонятное: – Я её предупреждал. Введите мерзавца.

И мерзавца ввели. Мне навстречу шагнул огромный смуглый детина с наглой физиономией, испещрённой шрамами различной величины. Копна чёрных нечёсаных волос довершала неприятное зрелище, вынуждая вспоминать диких тварей, обитающих в глубине Хлока. Мускулистое тело в равной степени покрывали тоже шрамы и татуировки, некоторые столь же забавные, сколь и неприличные.

– И какой дурень поставил зеркало напротив двери? – проворчал я, закончив изучать своё отражение.

– Этот дурень, видимо, я, – отозвался начальник местной тюряги, сидевший около крохотного оконца за массивным столом. – А ты так и не научился держать язык за зубами?

– Пытался, – честно признался я, выпрыгивая в центр помещения, – однако зубов для этого осталось слишком мало.

– Будет ещё меньше, – успокоил он меня и открыл деревянную шкатулку, полную скрученных листов бумаги. – Посадите его вон туда.

Меня буквально поволокли вперёд и достаточно грубо швырнули на жёсткий табурет, привинченный к полу. Свинья, работающая начальником тюряги, исчезла из вида, о чём я нисколько не жалел. Взамен я мог рассмотреть оставшуюся часть комнаты. Прямо передо мной располагался неплохой диван, на котором уже разместил зад усатый блондинчик со строгим голосом.

Рядом с диваном стояла небольшая чёрная ширма, за которой определённо кто-то прятался. Я слышал лёгкий шорох и ощущал странный запах – смесь трав и фруктов. Непривычно, но приятно. Блондинчик наклонился в сторону ширмы и пробормотал что-то наподобие: «Я же предупреждал». Ответа либо не было, либо он оказался настолько тих, что я его не услышал.

Ладно, к чертям.

Над диваном висел огромный портрет королевы Вазерома – Хлои, как-там-её величие. Как однажды сказал Графин, изрядно поднабравшись: «Я бы с ней не прочь». Впрочем, Графин не прочь со всеми. Однако на портрете королева выглядела неплохо – шикарное тело в облегающем платье и здоровенные сиськи в глубоком декольте. Морда – тоже ничего. Жаль, конечно, но художник явно вылизывал королевский зад. Мне даже страшно представить, с какой целью использовал портрет поросёнок, владеющий этим кабинетом.

– Итак, осуждённый Крест, – раздался голос евина из-за спины. – Настоящее имя неизвестно, так что приходится именовать этой собачьей кличкой.

– А тебя как именовать – Хаврон, поросячий король?

Меня немедленно наградили мощным подзатыльником – видимо, плата за остроумие, а евин продолжал, как ни в чём не бывало:

– Точный возраст неизвестен, ориентировочно – тридцать-тридцать пять лет. Должен сказать, что осуждённый наотрез отказался сотрудничать с нами, поэтому большая часть информации неточна.

Если бы я ещё сам знал, сколько мне лет. Впрочем, какая разница? Шибенице всё одно – старый ты или малый.

– Место рождения неизвестно, но судя по внешнему виду – выходец из южных королевств. Главарь крупной банды, которую сами бандиты именуют «Черепа».

Ну, тут он меня достал.

– У нас не банда, ты, свинская морда. – Меня пребольно треснули по затылку, но я не остановился: – У нас – отряд! Отряд «Черепа».

– И ваш доблестный отряд неплохо орудует на большаках, потроша кошельки и животы купцам и крестьянам. Как бишь там называются подобные отряды? Что-то я запамятовал… Ах да, это же банды! Заткните ему рот, я не собираюсь препираться со всякой мразью.

Мне в рот сунули какую-то вонючую тряпку и примотали её другой вонючей тряпкой. Впрочем, я и сам не собирался продолжать бесполезный спор с толстячком. Разве ему, привыкшему к тёплому стойлу, объяснишь, что такое прокормить сотню здоровенных бугаёв, когда контракты поступают далеко не каждый день, а за выполненные никто не рвётся произвести оплату.

– Осуждённый Крест разыскивается за многочисленные убийства, грабежи, разбой, воровство. Отдельным пунктом стоит нанесение телесных повреждений барону Фон Мирру и изнасилование баронессы Фон Мирру. Должен заметить, при всём омерзении, которое вызывает этот тип, в их банде он один из самых приличных. Остальные – сущий кошмар: убийцы, насильники и даже растлители.

На лице блондинчика застыл благоговейный испуг, словно перед ним возник сам дьявол. Ну или, по крайней мере, кто-то из его подручных. Теперь я расслышал голос из-за ширмы, едва различимое: «Не преувеличивает?» На физиономии усатого промелькнула уверенность, что я и есть то самое исчадие ада. А свинорыл продолжал разливаться соловьём:

– Последнее злодеяние этих негодяев – рейд по трём деревням, принадлежащим герцогу Бахтолму. Все мужчины оказались безжалостно истреблены, дома сожжены, а женщины изнасилованы и разогнаны в пущу леса. Герцог сам хотел покарать мерзавцев, но эта честь выпала мне. И завтра мир станет намного чище.

Блондинчик изобразил сомнение. Это обнадёживало. Я тоже хотел, чтобы мир стал чище, например, на герцога Бахтолма. И сам покарал бы мерзавца, но этот говнюк заперся в своём замке.

Из-за ширмы опять зашептали: «Нет выбора».

– Освободите ему рот, – скомандовал усатый, и его приказ выполнили в мгновение ока. – Сейчас у нас начинается серьёзный разговор, и я хочу, чтобы ты перестал умничать и ответил на вопросы. Насколько я слышал, в перерывах между грабежами «Черепа» выполняют работу по найму?

– Это грабим мы в перерывах между работой, – сказал я, отплевавшись.

– Хорошо, – пригладил он свою и без того идеальную причёску. – И ещё я слышал, что вы ни разу не нарушили букву контракта, выполняя его во что бы то ни стало.

– Так и есть, – проворчал я, досадуя, что последний раз мы так не сделали, – взялся за гуж…

– В таком случае должен сказать, что кое-кто желает нанять «Черепа» для выполнения очень ответственного задания.

Широко ухмыляясь, я вошёл в камеру и остановился на пороге, растирая пораненные запястья. Мои бойцы продолжали резаться в ведьму, игнорируя моё появление. Их ожидало небольшое, но очень весёлое представление.

Не торопясь я подошёл к игрокам и похлопал Психа по плечу.

– Как ты там говорил? – спросил я, когда он поднял голову.

И от души врезал ему в челюсть. А потом ещё раз.

Глава 2

– Зануда! – заорал я, оглядываясь по сторонам. – Где тебя черти носят?!

Мелкий засранец уже должен был прибежать с бумагами, но не торопился, вынуждая меня нервничать. Всё тот же тюремный коридор перед комнатой начальника, но ситуация несколько изменилась: я полностью одет и на поясе болтается кинжал. Более серьёзные железяки обещали отдать после подписания контракта. А наш стандартный бланк должен принести Зануда.

– Зануда! – заревел я, приходя в бешенство. – Я с тебя шкуру спущу, мелкий ублюдок!

Его крысиная физиономия опасливо высунулась из-за угла.

– Давай быстрее! – рявкнул я, распахивая дверь. – Проходи.

На этот раз за столом начальника сидел усатый блондинчик, которого, как мне стало известно, звали Джессип, и был он вроде графом. Перед столом располагался колченогий табурет, для меня очевидно. Я немедленно расположился на нём и потянул носом: запах пряностей присутствовал и в этот раз. Угу, и ширмочка никуда не делась. Нетрудно догадаться – за ней прячется та самая персона, которую мы должны куда-то сопроводить. Что за тайны? Чистое детство! Не в мешке же мы будем её везти. А в том, что это – она, я даже не сомневался, мой нос меня не обманет.

Зануда подскочил к столу и повращал головой: искал стульчик для себя. Я показал ему кукиш и щёлкнул пальцами, подставив ладонь. Одежда этого мелкого грызуна состоит из сотни разнообразных кармашков, где он хранит всякую всячину от метательных ножей до всевозможных бумаг. Говорит, так ему удобно. Не знаю, я бы мозги себе свернул, пытаясь вспомнить, что и куда спрятал. Однако я университетов не заканчивал. Зануда в общем-то тоже, но четыре курса отучился, прежде чем придушил сокурсницу, которая подняла шум после траха.

– Стандартный контракт, – пискнуло это недоразумение и сунуло мне свёрнутый трубочкой лист, – осталось вписать задание с условиями и оплату.

– Оплату? – подёрнул бровкой Джессип. – И что же мы туда запишем – избавление от виселицы?

– Так положено, – пожал я плечами. – Жалко денег – запиши пару медяков.

На морде Зануды отразилось отчаяние: его неистребимая жадность вступила в сражение со здравым смыслом.

– Ладно, – сунул я лист контракта Джессипу. – Хотелось бы всё-таки узнать, что такого случилось, из-за чего наши задницы до сих пор не болтаются над землёй?

Предстоящее объяснение его по-настоящему беспокоило, словно он намеревался открыть главные военные тайны Вазерома. Хотя я подозревал, что вся военная тайна заключалась в графской шлюхе, которую требовалось секретно доставить в какой-нибудь потайной домик, где наш блондинчик смог бы расслабиться в отсутствие супруги. Такие задания я любил. Всегда приятно прогуляться в компании симпатичной девахи, не рискуя своими задницами. При удачном стечении обстоятельств может перепасть кусочек сладкого пирожка, о чём заказчик никогда не узнает.

– Кое-кого нужно доставить к северной окрестности Шарпа, – заявил блондинчик, потупив невинные глазки, – чем быстрее, тем лучше.

Очень мило! Почему бы ещё не на край света? И побыстрее! Я ощутил, что дельце может оказаться намного хуже, чем казалось вначале. В северной части этого долбаного леса не было даже деревень, что, в общем-то, не удивительно, учитывая близость Тихого города. Надеюсь, нам не туда.

– Отлично, – сказал я, поморщившись. – По тракту до Нарменса…

Зануда прошипел что-то типа: «В Нарменс нам нельзя».

– Отвали, сам знаю! Я просто считаю, сколько выходит.

– В Нарменс нельзя, – эхом откликнулся наш наниматель. – И вообще, желательно по тракту не передвигаться.

Я уставился на него, а он на меня. Какого хрена? Ну ладно мы: в Нарменсе «Черепа» немедля пустят на корм для крыс, а этот-то чего?

– Это ещё почему?

Было видно, что засранец не желает мне отвечать. А судя по его виду, разговор со мной был ему так же приятен, как лошадиное дерьмо на завтрак. Оно и понятно, он-то благородный дворянин, а я кто? Как раз это самое лошадиное дерьмо. Здорово, видать, его припекло.

– Будем считать, это просто одно из требований контракта, хорошо?

– Это будет хорошо до тех пор, пока это просто требование контракта не укусит меня за жопу, – проворчал я. – Может, не стоит слишком темнить? А то у нас одни секреты: мы везём неизвестно кого, неизвестно куда, почему-то избегая людных мест. Я хочу сказать сразу: вообще-то, «Черепа» исполняют контракт до конца, но только в том случае, если наниматель не пытается нас надуть. Вы же не пытаетесь нас надуть?

Он сам надулся, как жаба на болоте, и выкатил налитые злобой глазки. Ой, как мне страшно. Сейчас наложу в штаны. Парень не знает, с кем мне приходилось общаться. Я сделал морду кирпичом и приготовился слушать.

– Передвигаться по тракту может быть небезопасно, – не выдержал он наконец.

– Хм… – постучал я пальцами по крышке стола, разглядывая гладко выбритую морду графа. – Я думал, нас для того и нанимают, чтобы мы задницы подставляли. Или сотни здоровых парней будет мало? Ты не гляди на этого заморыша, – ткнул я пальцем в Зануду, – остальные покрупнее будут. Но и этот может больно укусить.

– Этого мало, – разродился граф. – Если нас найдут, сотни будет недостаточно. Главное – скрытность и скорость. Ваша задача: охрана от других разбойничьих шаек.

Вот говно какое, стало быть, всё-таки мы – разбойничья шайка! Ну ладно, проглотим. Однако чего может опасаться граф посреди Вазерома? Я посмотрел на зарешеченное окно, на карнизе которого восседала огромная жирная ворона, заглядывавшая в помещение. Нет, этот вопрос нужно прояснить.

– А ты, мил человек, случай, не бунтуешь супротив королевы? – поинтересовался я. – Или, может, чем её разгневал?

За ширмой кто-то с трудом сдержал смешок. Запах пряностей усилился. Джессип подавился языком и, закусив ус, дико уставился на меня. Царствующая королева подозрительно поглядывала с портрета. Зануда попятился от стола. Боится, сволочь, королевских яйцекрутов – это тебе не ногами на шибенице дёргать, у тех сам в петлю попросишься.

– Это ты с чего взял? – промямлил блондинчик.

– Ну, посуди сам, – развёл я руками, – мы хотя и на отшибе от столицы, однако места здесь весьма оживлённые. И в этой дыре есть гарнизон, я уже молчу о Лагатусе и Шамусе. И это дерьмо – герцог Бахтолм, дерьмо, верное королеве. Так кого мы можем опасаться, кроме королевских войск?

– Мятежников, – угрюмо буркнул Джессип. – Часть королевских войск подняла мятеж. Так получилось, что мы находимся в самом центре мятежа и не имеем возможности воспользоваться регулярными частями.

Нет, что-то он мутит. Ворона на окне явно тоже так думала, наклонив голову и косясь на меня.

– Так пошлите гонца. Пять суток до Лазарда, пять – обратно. Ну пусть какие проволочки – полмесяца делов.

– У нас нет и недели, – отрезал Джессип, мрачнея. – Время поджимает, а мятежники уже рядом. Два дня назад мы отправили голубей, но ответ не пришёл: скорее всего, птиц перехватили. Именно по этой причине вы ещё живы. У нас попросту нет выбора.

Я думал, почёсывая нос. Чесался он невероятно. А выпивки в ближайшее время не намечалось. Скверный, выходит, признак. От всего этого несло дерьмом на много лиг. Мятеж, значит.

– Кто шухер-то устроил? – спросил я и, видя округлившиеся зенки блондинчика, пояснил: – Ну, бунтует то бишь кто? И чего им надо? Может, проще деньжат людям отсыпать – и дело с концом? Жабиться в таких делах не стоит.

Скрытный граф надулся ещё больше, теперь напоминая не просто болотную жабу, а жабу, которую надули соломиной через задницу. Ежели такую бросить под колесо телеги, то она смешно хлопнет. Интересно, а граф думает хлопать или станет дальше надуваться? Зануда, топтавшийся рядом, тихо пустил газы, перебивая аромат пряных трав из-за ширмы.

– Пошёл к чертям, вонючка! – взъярился я и отпустил придурку пенделя. – Жди за дверью, книгочей пердучий.

За ширмой рассмеялись. Нет никакого сомнения, там – баба, но совсем не такая молодая, как я предполагал. Джессип не любит молоденькое мяско? Бывает всякое. Однако же, сколько ещё мы будем играть в гляделки и скрывать «страшные» тайны?

– Ну так? – принялся я рассматривать щербатые ногти, гадая, когда в следующий раз удастся попасть в руки Марты – хорошо парит, чертовка. – Подробности будут?

Что-то тихо звякнуло за ширмой, и блондинчик сорвался с места с таким видом, будто вот-вот обосрётся. Впрочем, вернулся он очень быстро, после торопливого шёпота неизвестной. Да какого она скрывается? Может, там – жуть-жутью, как та бородатая баба на ярмарке в Шамусе? Вот где с парнями наржались!

– Хорошо, – решительно заявил Джессип и разгладил пальцами поросль под носом. – Мятеж подняли первая и вторая особые роты королевской охраны. Все солдаты отлично вооружены, экипированы и подготовлены к действиям в любой обстановке. Думаю, не стоит объяснять, почему вам не желательно с ними встречаться?

– Угу, – буркнул я.

В башке всё остановилось. Нет, по отдельности куски всей этой срани выглядели понятно. Королевская охрана – элита, и в прямом столкновении они пройдут сквозь нас, как меч через дерьмо. Состоят эти элиты из сплошных графьёв да князей. Первая и вторая рота, это – ВСЯ королевская охрана, насколько мне известно. Это – по отдельности, а вместе… Что могло подвигнуть эту братву на шухер? Против кого? Кто, чёрт побери, за ширмой?

– Какого хрена им нужно? – тупо спросил я. – Нет, я понимаю, тут денег сыпать бесполезно, они и сами половину Вазерома купить могут, но чего хотят-то? Отдайте им это, а потом, как успокоятся, перережьте втихую.

Граф откинулся на спинку кресла, и давешняя ворона, занявшая наблюдательный пункт на окне, сочувственно уставилась на дворянчика. Впрочем, тот, массируя виски холёными длинными пальцами, выглядел реально измотанным.

– Мятежникам необходим один человек, – тихо сказал Джессип и невесело улыбнулся. – К сожалению, выполнить именно это требование никак не возможно. Более того, этого человека необходимо увезти отсюда как можно дальше.

– Ага, к северной окрестности Шарпа… – протянул я и с хрустом размял шею. – Ближе ну никак! Ладно, последний вопрос перед соитием, как говорила одна моя знакомая: кого охраняем-то? Что у тебя за цаца за ширмочкой?

На физиономии собеседника отразилось благоговейное негодование, точно я, подобно Зануде, пёрднул на ритуальном восхвалении Двенадцати спутников. Казалось, блондинчик ищет, чем запустить в богохульное порождение преисподней, но никак не может найти подходящий по смертоносности предмет.

– Да как ты смеешь! – начал он, задыхаясь, и привстал, хватаясь за кинжал.

Я спокойно смотрел на этот, уже почти дохлый кусок мяса, но тут тихий голос остановил смертоубийство:

– Джее, остынь. Ну что же, господин Крест, пришло время познакомиться.

– Нежданчик, – ошарашенно буркнул я и медленно опустился на колени.