Анатолий Алексеевич Гусев
Невеста князя Владимира
Князь Владимир очень сильно огорчился и решил не мешкая отправиться в Таврию, в ромейскую провинцию Климаты, в город Херсонес, в русском произношении – Корсунь. Благо, что дружину собирать не надо – она уже собрана, и находиться на полпути от Херсонеса.
Русское войско двинулась через печенежские степи. Печенегам было обещана часть добычи на обратном пути. То же самое было обещано и княжеству готов Феодоро, что находилась в горах в непосредственной близости от Корсуни.
Осенью город был взят в осаду и ближе к следующему лету, после того, как было обнаружено его слабое место, а точнее – водопровод, попал в руки удачливого киевского князя. О чём радостный князь Владимир не преминул сообщить своему заочному крёстному отцу василевсу Василию.
В письме сообщалось, что он, князь Владимир, он же Василий, с пониманием относиться к греческому обычаю – не отдавать замуж порфирородных принцесс, таким как он варварам. Но свои провинции ромеи отдают тем же варварам довольно таки часто, что, наверное, уже вошло в обычай. И русы ничуть не хуже арабов или немцев и, поэтому, он забирает провинцию Климаты себе, если, конечно, император не передумает и не отдаст свою сестру за него замуж.
– Да он над нами издевается! – вскричал василевс Василий.
В малом тронном зале собрались только свои: собственно василевс, его младший брат Константин, их мать Феофания и паракимомен – глава правительства империи.
– Но мы же согласились, что он возьмёт себе в жёны нашу сестру, – сказал Константин, – если поможет нам и примет нашу веру. Архонт скифов крестился, воинов прислал.
– Да, мы согласились. Но у нас не было выхода! – воскликнул Василий.
– А теперь архонт скифов требует своё, – продолжил Константин. – Он в своём праве.
– В каком ещё своём праве? Он должен же понимать! Кто он? Архонт какой-то варварской страны! – Василий кипел от злости. – И мы! Порфирородные правители! И сестра наша тоже порфирородная! Кстати, мать, всегда хотел спросить. А кто отец нашей сестры? Твой второй муж Никифор Фока или всё же наш отец Роман?
– И ты такие вопросы задаёшь матери? – вскипела Феофания.
– А что тут такого? – удивился василевс. – Сестра наша рыжая, как и сестра василевса Никифора Фоки. Упокой, Господи, его душу. Отца я не помню. Никифора помню смутно, он был черноволосый. Но Яниса Цимисхия я помню хорошо, как и его мать, сестру Никифора. А она была рыжая, как и сам Янис. Фокиды в большинстве своём рыжие, в отличие от Куркуасов, которые чёрные, как и большинство армян.
– Вот видишь, сын! Всё в руках Господа! – ответила Феофания. – Янис Цимисхий из Куркуасов был рыжим, хотя все в его армянском роду черные, а Никифор Фока, наоборот – чёрный, хотя все в его роду рыжие. К тому же он стал моим мужем уже после рождения Анны.
– Это ничего не значить, мать, – усмехнулся василевс.
– Не сметь так говорить о матери! – вскричала бывшая василиса.
Она вскочила и сквозь мафорий и прочие христианские одеяния явственно проступила разгневанная спартанская царица.
– И даже думать! – жёлтые рысьи глаза сорокавосьмилетней василисы горели былым огнём.
– Ладно, мать, прости, – примирительно сказал василевс. – Ты, наверное, действительно происходишь от спартанских царей – он улыбнулся. – Ты же из Спарты.
– Да, это так, – сказала Феофания, успокаиваясь. – Из Спарты.
– Дочь нашей матери в любом случаи нам сестра, – вставил Константин.
– И даже если её отец Никифор Фока, – подал голос паракимомен, – то всё равно он был императором. И родилась Анна в Багряном зале.
Василий посмотрел хмуро на собравшихся. Во взгляде тридцатилетнего василевса чувствовалась будущая грозная сила. Все невольно примолкли. Он встал с трона и подошёл к окну, вдохнул морской воздух с Пропонтиды. Вздохнул и вернулся назад.
– И всё же надо что-то решить, – сказал он. – Или отдать сестру за варвара или всё тому же варвару отдать нашу провинцию Климаты.
