Анастасия Эвелин
Это по любви
Случайности не случайны
– Да где эта чертова папка?! – уже в десятый раз перерывая ворох бумаг на столе, кричу, надеясь обнаружить потерю, пока вдруг не вспоминаю, что оставила ее дома. – Да твою мать! – стону, проклиная свою забывчивость, и падаю лицом в стол. Бьюсь пару раз лбом, а потом все же вскакиваю и срываюсь прочь из кабинета.
Матерю себя, нерасторопных пешеходов, Чикагские пробки и весь мир в целом, с силой выжимая педаль газа. Если еще хоть пять минут простою на чертовой Север-Линкольн-авеню, я взорвусь. Вряд ли мистер Ли скажет мне спасибо, когда устрою аварию прямо в центре города и опоздаю на презентацию, но сил моих больше нет. Рычу, несколько раз со злостью ударяя по рулю, и, о чудо, машина впереди начинает движение.
Сворачиваю на светофоре, решив немного сократить путь до дома, и уже через секунду понимаю, что это идея оказалась большой ошибкой. Резко бью по тормозам, шины визжат, а потом корпус машины врезается в чье-то тело, и я в панике зажмуриваю глаза. Сижу, до боли в костяшках сжимая пальцами руль. Сердце ломает ребра, а я, кажется, вообще не дышу, пока до мозга доходит, что я только что… Сбила человека?
Боже! Я. Сбила. Человека!
Колени трясутся, но все же решаюсь выйти, тем более возле машины уже собирается толпа, а сзади слышатся недовольные протяжные гудки клаксонов. Дрожащими пальцами отстегиваю ремень безопасности, представляя ужасные картины того, как я в оранжевой робе сижу за решеткой, а охрана тихо посмеивается, облизывая мою фигуру сальными взглядами. Передергиваю плечами.
Первый шаг дается нелегко. Слышу, как собравшиеся обсуждают происшествие, и молюсь всем богам, чтобы сбитый оказался жив. Обхожу автомобиль, замечая сначала черные мужские ботинки, а потом и всего несчастного целиком. Он лежит на спине, молча глядя в хмурое небо. Тонкая полоска крови стекает по виску, губы набирают синеву. Дрожу, понимая, что впадаю в истерику. Подхожу ближе, неуверенно присаживаясь около пострадавшего на корточки. Симпатичный мужчина примерно моего возраста, шатен. В другой ситуации я была бы не прочь с ним познакомиться и может даже сходить на пару свиданий. Но…
Он неожиданно дергается, словно в судороге, а потом хватает за руку и переводит взгляд на мое испуганное лицо. Губы дрожат, хочу узнать, как он, но не получается. Какое-то время мы просто молча смотрим друг на друга.
– Вы… Вы в порядке? – хриплю наконец не своим голосом, осознавая, что это очень тупой вопрос. Как он может быть в порядке, когда я пять секунд назад сбила его! Идиотка! – Потерпите немного, сейчас вызову скорую.
Хочу выдернуть руку, однако мужчина не дает этого сделать, сильнее сжимая пальцы на моем запястье. И откуда только силы берутся? Ему же явно нехорошо. Сдаюсь, вспоминая, что телефон лежит в кармане блейзера, поэтому тянусь за аппаратом и кладу прямо на асфальт, чтобы набрать 911. Одной рукой очень неудобно, но по-другому никак.
– Как вас зовут? – вдруг еле слышно спрашивает незнакомец.
– Аманда.
– Джон, – быстро произносит он и отключается.
Кажется, я скоро сгрызу ногти до мяса, но ничего не могу поделать с этой дурацкой привычкой, потому что безумно волнуюсь. Стоило бы позвонить своему психотерапевту, но меня и так знатно трясёт, и слушать идиотские успокаивающие речи мисс Олсен – последнее, чего я хочу. Мимо проходят врачи, медсестры, пациенты… И только я нервно грызу ногти, застыв на стуле в приемной, и жду вердикта: свобода или тюрьма. Только бы выжил, Господи!
В какой-то момент понимаю, что не позвонила боссу и вообще никак не обозначила свое отсутствие на работе, но, если честно мне на это наплевать. Конечно, будет обидно, если меня уволят, но причина прогула вроде уважительная. Уважительная. Хмыкаю. Простите, мистер Ли, но я не смогла почтить вас своим присутствием на презентации, потому что забыла документы дома, а когда ехала за ними, едва не убила человека. Всего-то.
– Мисс Бейли? – вздрагиваю. Поднимаю глаза, встречаясь взглядом с мужчиной в белом халате. Вскакиваю со стула, едва не потеряв равновесие от внезапной смены положения, и умоляюще смотрю на доктора. – С мистером Райтом все в порядке. Он просил вас зайти.
Выдыхаю, внутри ликуя и вытанцовывая джигу-дрыгу, но внешне остаюсь спокойной, лишь слабо улыбаюсь и следую за врачом до палаты. Он открывает, жестом приглашая меня пройти, а потом уходит. Запираю, на мгновение прижимаясь лбом к холодной белой двери, пока не слышу хриплый кашель за спиной. Медленно оборачиваюсь, ощущая, как на глазах начинают собираться слезы. Джон выглядит просто ужасно. Голова перемотана, все лицо в синяках и ссадинах, бледное, как у призрака.
– Вы живы, – всхлипываю, осторожно приближаясь к мужчине. Он дёргает уголком губ, пристально глядя на меня, а потом тянет руку. Неловко пожимаю ее, присаживаясь на стул рядом. Неосознанно поглаживаю большим пальцем кожу, стараясь принести этим незатейливым действом облегчение. Не знаю, что сказать, поэтому решаю для начала отделаться стандартными фразами. – Простите меня…
– Я буду в порядке, – улыбается Райт, – не беспокойтесь, я не собираюсь подавать на вас в суд. Сам виноват.
– Что? – удивленно округляю глаза, глядя на него, как на умалишённого. Похоже, все же сильно приложился головой, раз говорит такое.
– Мисс…
– Аманда, – напоминаю, хотя не уверена, что он вообще помнит момент, когда я представилась в первый раз. – Просто Аманда.
– Хорошо, Аманда. В общем, я хотел сказать, что сам виноват в сложившейся ситуации. Вы ехали по правилам, а я бросился под колеса, не убедившись в безопасности маневра. За что и поплатился. Врач сказал, что подержит меня еще пару дней здесь, а потом я могу вернуться домой.
Он улыбается, и я думаю о том, что скорее всего ему вкололи очень много обезболивающего. Взгляд сам перемещается на стоящую около кровати капельницу. Рядом – на экране кардиомонитора – отображается пульс и еще какие-то параметры, в которых я ничего не смыслю. Мои познания в медицине ограничиваются просмотром сериала «Клиника». После быстрого осмотра снова перевожу взгляд на мужчину, понимая, что его начинает клонить в сон. Должно быть и здесь не обошлось без лекарств. Нужно уйти и оставить его в покое, но я не могу просто убежать, чувство вины все еще гложет, поэтому осторожно уточняю:
– Я могу навестить вас завтра?
– Конечно, – вяло отвечает Джон. – Буду рад вам в любое время, Аманда, – его рука выскальзывает из моей, и мужчина мгновенно отключается, погружаясь в медикаментозный сон.
***
Избежать увольнения удаётся чудом. Мистер Ли отчитывает меня, как маленькую, потому что ему «пришлось перенести презентацию на несколько дней вперёд, чему он не рад», а потом просто машет рукой.
Мы оба прекрасно понимаем, что без меня он не справится. Проектом целиком и полностью занимаюсь я. У начальника банально нет времени на такую ерунду, как презентация новой линии товара, но он вдруг соглашается дать мне дополнительный выходной, чтобы оправиться после аварии, который я планирую провести сначала дома и хорошенько выспаться, а потом у Джона в больнице.
Вина из-за случившегося никак не желает отпускать, и я не могу придумать ничего лучше, чем прийти к мужчине и попытаться хоть как-то облегчить его и мои страдания. Думаю, стоит купить корзину фруктов и, наверное, оплатить его лечение. Мне это по карману, да и совесть будет чище.
Вечером после работы еду домой, стараясь не впадать в панику, ведь ужасно боюсь снова кого-нибудь сбить. Вмятина на бампере выглядит более чем красноречиво, напоминая о моей невнимательности.
По прибытии в квартиру быстро бегу в душ, чищу зубы и сразу же падаю на кровать. Сил и желания что-то делать нет, поэтому мгновенно засыпаю.
Утро начинается не с кофе, а звонка Алекс – моей младшей сестры, которая вечно попадает в неприятности. Последний раз она сбежала из дома с бандой байкеров, заявив, что влюбилась в главаря. Двадцать лет, а ума, как у… гусеницы. Хорошо, что мой друг Стив тогда был проездом в Чикаго и помог вернуть беглянку домой. Стив – полицейский и по совместительству мой бывший.
– Ал? В каком ты участке?
– Очень смешно, – кисло отвечает сестрица и ненадолго умолкает. – Я дома, Эми, но планирую заявиться к тебе. Приютишь любимую младшую сестру на пару дней?
Закатываю глаза. Я предполагала, что примерно так и будет. Что она отчебучила на этот раз?
– Опять поругалась с мамой? – спрашиваю обречённо.
Алекс – настоящий ураган. Боюсь, что во время её присутствия моя квартира превратится в барахолку, потому что эта девчонка тащит домой все, что плохо лежит. Начиная дурацкими розовыми блокнотиками и заканчивая блохастыми котами.
– Крошечная татуировка! – возмущается Ал. – Малюсенькая, а мама закатила такой скандал, будто я забила себе пол лица! Беспредел!
– Когда тебя ждать? – отвертеться не получится. Вздыхаю, выслушивая поток несвязной речи, и мысленно прикидываю, чем бы занять сестру, чтобы не путалась под ногами. Работу никто не отменял. А ещё Джон.
– Завтра с утра. Увидимся, Эми! – кричит Алекс и бросает трубку.
Нет, я люблю её, просто… Просто с Ал очень сложно. У нас десять лет разницы. И если, пока мы были младше, это особо не доставляло дискомфорта, то теперь стало слишком заметно.
У меня к тридцати годам уже есть хорошая высокооплачиваемая работа, своя квартира, небольшая, но все же, к тому же почти в центре города, нормальная машина – которую нужно сдать в ремонт – и вереница бывших парней.
У Ал же – вечные пьянки, странные дружки, ссоры с родителями, брошенный университет и страсть к приключениям на пятую точку. Словно небо и земля.
Ох, и тяжко мне будет ближайшие пару дней.
***
Попасть в больницу к Джону не удаётся ни на следующий, ни на другой день. Алекс заявляется на порог моего дома в безбожную рань – семь утра – и с этого же порога заявляет, что у нас начинается трехдневный «алко-клубный марафон». Морщусь, представляя себя в каком-нибудь ночном клубе, лихо отплясывающую и держащую в руке банку пива. Мне тридцать, а не тринадцать!
Но сестра остается непреклонна. По обыкновению, делает большие щенячьи глаза, добавляет щепотку печального «ну да, конечно, кто я такая, всего лишь младшая сестра, которую ты бросила и сбежала в Чикаго». И я сдаюсь. Черт с ней! Тем более мистер Ли с чего-то решил дать мне еще пару дополнительных выходных.
О Джоне решаю умолчать. Ведь если быть совсем откровенной: не хочу портить репутацию идеальной Аманды, у которой не жизнь, а сказка. Лучше оставаться гордостью родителей до победного. Пусть это эгоистично, но я знаю Алекс. Она может сболтнуть об аварии при них, и тогда серьёзного разговора не избежать.
В конце третьего дня – первые два вообще смутно помню, ибо Ал не только сама слишком много пьет (бухает, я бы сказала!), но и отлично умеет спаивать других – заваливаюсь в свою маленькую уютную квартирку и падаю на кровать. Я слишком стара для этого дерьма!
Ал отчалила еще вчера, сразу после убойной вечеринки какого-то из ее друзей, а я проснулась черт знает где, черт знает с кем, но, убедившись, что за эти адские три дня все же умудрилась ни с кем не переспать, выдохнула, собрала манатки и свалила домой.
Из отпущенных мне выходных остается один. Намереваюсь провести его в больнице с Джоном, но тут меня ждет огромное разочарование. Его выписали, а вредная медсестра с ресепшена отказалась выдавать контакты. Шанс на прощение упущен.
Ничего не остается, как забыть эту историю, словно страшный сон, и снова влиться в рабочие будни, что я и делаю.
Утро понедельника наступает внезапно. Хотя раньше я такого за собой не замечала, но просыпаюсь нехотя и с тяжелой головой. Вечером я позволила себе выпить пару бокалов вина, чтобы хоть как-то отвлечься от невеселых мыслей. Только вот похмелья как такового нет, да и я – ого! – проспала почти двенадцать часов. Видимо, в этом и кроется причина моего отнюдь не приподнятого настроения.
Привычный крепкий кофе без единой ложки сахара, строгая юбка-карандаш, блуза, застегнутая на все пуговицы, лакированные лодочки и чулки. Естественный макияж немного освежает лицо, и я через силу улыбаюсь началу нового дня.
Покидаю пределы своего жилища, пешком спускаясь к подземной парковке. Никогда не любила лифты. Особенно после того, как пару раз там застряла. Ну их к черту!
Около машины – когда-нибудь я отгоню её в автомастерскую, да-да – ждет неожиданный сюрприз. Джон собственной персоной. Едва не выронив сумочку от удивления, порывисто приближаюсь к мужчине и приобнимаю за плечи, но, смутившись, тут же делаю шаг назад.
– Доброе утро, мисс Бейли, – бодро здоровается Райт, а я улыбаюсь, сама не зная почему.
Смотрю на мужчину из-под полуопущенных ресниц и цепенею. Прекрасен! До чего же он прекрасен. Будто само божество спустилось с небес, дабы почтить меня своим присутствием, и даже пара едва заметных ссадин и небольшой синяк над глазом не в силах испортить его лика. И как сразу не разглядела?
– Простите, не хотел ошарашить вас своим визитом. Но так и не дождался вас в больнице, отчего пришлось действовать самостоятельно. Извините мне эту дерзость.
– Ох, что вы, – еще шире улыбаюсь я, снова делая шаг навстречу. Джон внимательно изучает мое лицо, будто сканирует, а потом продолжает:
– Аманда, если честно, я не только поэтому пришел.
Сглатываю. О, неужели передумал и все же решил подать на меня в суд? Его право, конечно. Ведь как ни крути, а я виновата по всем пунктам. Неслась, как угорелая, и даже не удосужилась посмотреть на знаки.
– Могу ли я пригласить вас на свидание?
***
Ещё ни разу в жизни я не ждала окончания рабочего дня, как сегодня: вся извелась, постоянно смотрю на часы, а когда мистер Ли в очередной раз повышает голос, чтобы привлечь моё внимание, едва не вою от отчаяния.
Время, чтоб его, тянется слишком медленно. Секунды, словно нехотя, складываются в минуты, а те в свою очередь, кажется, вообще не собираются превращаться в часы.
Но вот рабочий день закончился, и я, взволнованная, как первоклассница в первый учебный день, вылетаю из здания, сразу попадая в тёплые объятия Джона.
Заливисто засмеявшись, обнимаю его, и почему-то кажется, что так и должно быть. Никакого смущения я не испытываю, а Джон, похоже, этому только рад. Он помогает мне устроиться на пассажирском сидении, после чего обходит свой большой внедорожник и садится за руль.
– Куда мы едем? – спрашиваю любопытно, но мужчина лишь пожимает плечами и загадочно улыбается.
– Расскажите о себе, Аманда.
– Может, перейдём на «ты»? – предлагаю решительно, – мы все-таки на свидании, а не на деловой встрече.
Джон смеётся, чуть откидывая голову назад, а я впериваю взгляд в его шею, на которой слегка дёргается кадык. Не знаю, что у меня за фетиш, но выглядит более, чем сексуально. Может, я извращенка?
– Хорошо, – щурит глаза, останавливая машину на светофоре, и поворачивается ко мне. А я снова залипаю в эти идеальные черты лица, разглядывая Райта, как музейный экспонат. – Так ты расскажешь о себе, Аманда?
Тушуюсь. Всегда казалось, что начинать знакомство с таких банальностей глупо, да только познакомились мы немного раньше. Когда я сбила его. Ничего так начало истории.
– Ну… Меня зовут Аманда Бейли…
– Нет, – перебивает Джон, и я выгибаю бровь. – Я хочу услышать что-то, о чем не принято говорить на первом свидании, что-то, что расскажет мне о тебе, как о человеке гораздо больше банального «я люблю персики и ненавижу помидоры».
– Например?
– Ну не знаю, – Джон кусает нижнюю губу, задумавшись.
Сглатываю. Этот мужчина очень и очень странно на меня влияет. Хочется касаться его. Возможно, даже поцеловать. Но я одергиваю себя, напоминая, что не целуюсь на первом свидании, а уж что-то большее так вообще не раньше пятого. Хотя, глядя на него, чувствую, что моя уверенность в собственной правильности и принципах начинает медленно таять. Ладно, возможно, я позволю ему один поцелуй. Или два. Вот черт!
– Хорошо, давай я начну, – предлагает Джон, вовремя выдергивая меня из пучины пошлых фантазий, которые уже успели оккупировать слишком расслабленный мужской близостью мозг. – Однажды я встречался с девушкой, которая на третьем свидании призналась, что состоит в БДСМ-клубе, и лишь каким-то чудом мне удалось избежать участи быть выпоротым ею и её сабом. Как ты понимаешь, она была госпожой и намеревалась сделать из меня своего раба.
– Да ладно, – округляю глаза, пытаясь понять, шутка ли это. Но Джон хоть и улыбается, выглядит вполне серьёзно. – Ничего себе, – выдыхаю. После такого откровения мне и рассказать-то нечего. – Кхм… Я даже не знаю.
– Неужели в твоей жизни не случалось ничего из ряда вон выходящего? Безумный бывший, превратившийся в сталкера после расставания? Странная вечеринка, куда тебя затащила взбалмошная подруга-панк? Ну, на крайняк, может, ты однажды перепутала соль с сахаром?
Старательно строю сосредоточенную мордашку, пытаясь найти хоть что-то. Но моя жизнь настолько скучна и однообразна, что в пору удавиться.
Почему я раньше не замечала, как меня медленно, но верно засасывает в рутину? Дом, работа, работа, работа, праздники у родителей и снова работа.
– Самое интересное, что со мной случалось, – решаю признаться сразу. Ну и пусть считает меня занудой. Что теперь. – Я сбила тебя и прогуляла работу. Пожалуй, это все.
Становится совсем грустно. Никогда не думала, что моя жизнь настолько скучная. И я ведь даже не понимала, что плыву по строго выверенному течению вот уже на протяжении лет десяти и вместе с этим пропускаю что-то очень важное. Забываю жить.
Ну ты даёшь, Аманда! Премия «Зануда года» теперь точно твоя.
Видимо, заметив моё состояние, Джон резко бьёт по тормозам, а потом крутит руль. Шины визжат, оставляя на сером асфальте чёрные следы. Проезжающие мимо машины недовольно сигналят, и я даже слышу парочку матов.
– Что ты делаешь?!
– Знаешь, я хотел отвести тебя в одно место, но вдруг понял, что это совсем не то, что нужно. Поэтому планы немного меняются. Во сколько тебе завтра на работу?
– К десяти. Могу опоздать на полчаса, не более, – отвечаю растерянно. Ох, что-то не нравится мне это. – А что такое?
– Должны успеть, – Джон говорит, будто сам с собой. Но нет, мужчина поворачивается, с абсолютно непроницаемым видом опускает руку на мое колено и чуть сжимает. – Тебе понравится, обещаю.
Киваю, а все внимание только на его ладони, нежно поглаживающей мою ногу. Кожа мгновенно покрывается мурашками. Тяжело сглатываю.
Мужчина, кажется, больше не намерен вести диалог. Сосредоточен и смотрит прямо на дорогу. Которая, кстати, совсем скоро превращается в шоссе. Мы выехали за город.
Пока несемся куда-то в неизвестность, пару раз ловлю на себе оценивающие взгляды Райта. Он даже не пытается скрыть, что рассматривает меня, и мне, если совсем уж честно, это безумно нравится. Он не ходит вокруг да около, ясно давая понять, что заинтересован в моей персоне. Радует, что это взаимно.
Небо стремительно чернеет. Чикаго остаётся далеко позади, и ещё примерно через полчаса мы, наконец, сворачиваем с основной дороги. Незнакомая местность немного пугает. Но даже если Джон окажется маньяком, я почему-то думаю, что буду совсем не против. Да и кто знает, вполне вероятно, я первая его изнасилую.
– О чем задумалась? – тихо спрашивает мужчина, когда впереди начинает брезжить свет. Сквозь пелену сумерек вижу какое-то невысокое здание и целую кучу машин. Десятка три, не меньше. Джон следит за моим взглядом и усмехается. – Я так понимаю, в нелегальных гонках тебе ещё не доводилось участвовать? Что ж, добро пожаловать в мой мир.
***
Едва машина Джона с протяжным визгом пересекает финишную черту, я закрываю глаза и хватаюсь за сердце. Твою мать! Осознание приходит очень медленно, по мере того как содержание адреналина в крови возвращается в пределы нормы. Меня трясёт не на шутку, но при этом я чувствую какое-то приятное умиротворение. Словно всю жизнь только этого и ждала.
– Эй, ты как? – Джон обеспокоенно обводит взглядом моё наверняка бледное лицо. – Всё в порядке?
Ответить не успеваю, потому что двери авто неожиданно открываются, и Райта бесцеремонно вытаскивают наружу, чтобы поздравить. Мы ведь выиграли эту гонку. Победили, черт возьми! Хотя моей заслуги здесь нет, все равно ощущаю удовлетворение. Улыбаюсь, глядя через лобовое стекло, как к Джону подходят люди, приятельски хлопают по плечу, кто-то даже обнимает, а одна дамочка и вовсе не брезгует приложиться губами к его щеке. Вот наглая сучка!
Хмурюсь, намереваясь выскочить из машины и подойти ближе, обозначить границы. Отстегнув ремень безопасности, тяну руку к двери, но та неожиданно распахивается, а я оказываюсь в плену тёплых мужских объятий.
– А вот и мой приз, – довольно смеётся Райт, – поцелуй для победителя?
Не раздумывая ни секунды, обвиваю его шею руками и игриво тяну на себя. Ну и где же твои принципы, Аманда? Изо рта вылетает нервный смешок. Можно сколько угодно обманывать других, но себя-то не обманешь: он притягивает меня, словно магнит, и я совсем не хочу этому сопротивляться. В конце концов мы оба взрослые люди, к тому же абсолютно свободные.
Вокруг улюлюкают и свистят, выкрикивают какие-то слова одобрения и даже подначивают Джона. Но мне нет до них никакого дела. Его губы приятно мягкие и почему-то пахнут апельсином. Наверное, во всем виновата жвачка, а может, воображение разыгралось. Это не главное. Главное, что он отвечает взаимностью, каким-то голодным рвением, и мне это безумно нравится.
– Поехали ко мне? – так просто и практически в лоб предлагает Джон, и я – не верю, что говорю это – соглашаюсь, за что получаю ещё один страстный поцелуй.
– Эй, Джон! Мы тут с парнями решили отпраздновать твою победу, – какой-то качок отрывает от меня Райта. Недовольно морщусь. Ещё чего! Он мой! На сегодняшнюю ночь только мой. – Если интересно, Беверли едет с нами.
– Неинтересно, – холодно отвечает мужчина, а потом снова возвращает взгляд на меня и улыбается. – У меня другие планы на сегодняшнюю ночь.
Я краснею. Опять, черт возьми, краснею рядом с ним. Кажется, это уже входит в привычку. Но мне нравится его прямота. Его дерзость. Боже, да он весь, целиком, мне нравится, что уж скрывать.
– Ну как знаешь, – качок почему-то дуется, но все же оставляет нас наедине друг с другом.
– Беверли?
– Забей, – грубые пальцы касаются щеки, поглаживая, и я едва не мурлычу.
– Девушка на одну ночь? – выгибаю бровь.
Ну что он, как маленький? Я взрослая женщина и все понимаю.
– Она – да, а ты – нет.
– Интересно, – нервно смеюсь, от смущения утыкаясь лбом в плечо Джона.
Он гладит меня по спине, а потом едва слышно шепчет:
– Так мы едем?
– О, да, мистер Райт, о да…
***
Оказавшись в квартире Джона, понимаю, что пыл слегка поутих. Да и усталость даёт о себе знать.
Скинув туфли в прихожей, без спроса прохожу на кухню. Джон появляется через секунду, открывает холодильник, осматривает содержимое и резко хлопает дверцей.
– М-да…
– Я не голодна, – улыбаюсь, осматриваясь. Становится неловко, и я почему-то очень боюсь заглянуть ему в глаза. – М-м…
– Не хочешь освежиться? – неожиданно предлагает мужчина. Хочу ответить, что это будет немного странно, но вместо этого киваю и поднимаюсь с места, чтобы отправиться вслед за Райтом. Он подводит меня к белой двери с металлическими вставками. – Полотенце на полке, сейчас принесу футболку. Чувствуй себя, как дома, – целует в лоб и уходит.
Что же, ладно. Захожу в ванную комнату, натыкаюсь взглядом на белоснежную ванну, в углу ютится небольшая душевая кабина. А мистер Райт не так прост, как кажется на первый взгляд. И я даже не знаю, чем он зарабатывает себе на жизнь.
Решаю не злоупотреблять гостеприимством, поэтому все же выбираю душ. Возможно, Джон тоже захочет освежиться, не стоит тратить время на себя любимую.
Не дожидаясь, когда мужчина принесёт одежду, скидываю свою прямо на пол, переступаю высокий порожек, не до конца закрывая дверь.
Тёплая вода приятно скользит по коже, закрываю глаза, задирая голову к потолку. Вот она я, стою голая в душе, в квартире практически незнакомого парня. Нет, такое и раньше бывало, пару раз вообще просыпалась в чужой постели и даже не могла вспомнить имя своего любовника. Но с Джоном все по-другому. Нас тянет друг к другу, и только идиот может этого не заметить. С ним легко. Мне нравится его улыбка и то, с какой уверенностью он показывает свою симпатию. Мне нравится, что это взаимно. Только все равно что-то тревожит, где-то там, глубоко внутри, и я не могу понять, что именно. Словно все это не случайно. Как будто заранее продуманный хитроумный план.
– Аманда, – вздрагиваю, – я принёс фут…
Холодный воздух пробегается по коже сомном колючих мурашек. Оборачиваюсь, вперивая взгляд в мужчину. На нем одни лишь домашние штаны, в руках футболка, а в глазах – пожар.
– …болку, – заканчивает предложение Джон. Бросает вещь прямо на пол, а потом, не сводя с меня взгляда, стягивает с себя штаны вместе с бельём и делает уверенный шаг вперёд. – Не против, если я присоединюсь? – голос срывается на хрип.
Я дрожу. О, мать, мать, мать…
– Нет, – так же сипло шепчу в ответ, а потом закрываю двери душевой кабины и прижимаюсь к мужчине грудью.
***
Утро начинается не с кофе и даже не крепких объятий Джона, а со звонка босса. Мистер Ли, чтоб его, внезапно вспоминает, что я – его любимая, незаменимая, самая лучшая и верная помощница. И посему просто обязана приехать в офис прямо сейчас и ни минутой позже. Иначе – смерть.
Отключившись, бросаю телефон на тумбу и тихо матерюсь себе под нос. До начала трудового дня еще целых три часа, я ужасно не выспалась, а тут такое. Что за несправедливость?
Покосившись на мирно спящего Джона, тяжело вздыхаю. Так не хочется оставлять его, но мне, как минимум, нужно заехать домой, принять душ и переодеться. Появляться на работе в той же одежде, что и вчера – моветон. Тем более все сразу поймут, что ночевала такая правильная и ужасно занудная Аманда не дома. А мне оно надо? Я в принципе не люблю выставлять личное на показ. Не хочу, чтобы хоть кто-то узнал о появлении Джона в моей жизни. Это только мое, и должно оставаться моим как можно дольше.
Смотрю на мужчину, и губы сами собой расплываются в блаженной улыбке. Эта ночь была незабываемой. Волшебной. Воспоминания калейдоскопом проносятся перед глазами, и каждый миллиметр кожи покрывается мурашками. Тело еще помнит страстные прикосновения Райта, а низ живота приятно сводит, обжигая меня изнутри.
Еще раз вздохнув, осторожно выбираюсь из объятий и бросаю последний взгляд на мужчину. Уходить вот так, не попрощавшись, не хочется, но выбора нет. Еще слишком рано, пусть поспит.
Обнаруживаю свои вещи на полу в ванной, ругаясь, что вчера не нашла времени хотя бы свернуть и положить на стул. Все помялось и стало сырым. Брезгливо осмотрев трусики, решаю не надевать их, запихиваю в сумочку. На цыпочках крадусь в сторону прихожей, попутно набираю номер такси. Механический голос сообщает, что машина подъедет через десять минут, а я впрыгиваю в любимые лабутены и крашу губы ярко-красной помадой.
Если подумать, я ведь так глупо и так по-детски убегаю сейчас, прикрываясь срочностью и тем, что Джону нужно выспаться. Просто испугалась, что все так быстро закрутилось, что я – впервые в жизни – поступилась собственными принципами и прыгнула к нему в койку на первом же свидании. Какая же я трусиха!
– Сбегаешь? – хрипловатый голос за спиной раздается неожиданно. Нервно оборачиваюсь. – Почему не разбудила?
– А я… работа… время…
– Аманда, – качает головой Джон, делая широкий шаг вперёд, но замечает испуг на моем лице и останавливается. – Все нормально?
– Да, я просто… На работу вызвали, – голос отчего-то дрожит, и я сильнее сжимаю в пальцах ремешок сумки. – Прости, – выдыхаю, понимая, что веду себя глупо.
– Повторяю еще раз: почему не разбудила? Я даже завтраком тебя не накормил. Так же нельзя, – он улыбается, а я прикусываю губу, стараясь сильно не пялиться на его обнаженное поджарое тело. Хоть бы трусы надел! Хотя, о чем я говорю, я же сама без них.
– Без чего? – о боги! Я, что, сказала это вслух?
Взгляд мужчины скользит по моим ногам, чуть задерживается на коленях, едва прикрытых подолом юбки, и замирает в районе бёдер. Джон прищуривается, и вдруг начинает смеяться, чем окончательно сбивает меня с толку.
– Ты собралась на работу без белья?
– Оно мокрое! – вспыхиваю, ощущая, как краснеют щеки.
– Еще бы, – усмехается, в одно мгновение оказываясь прямо передо мной. Нависает сверху, испытывающе заглядывая в глаза. – Было бы обидно, если бы оставалось сухим после вчерашнего.
– Я не… – язык заплетается. Ноги начинают мелко подрагивать, и я сжимаю бедра покрепче, тая от одного его взгляда, словно мороженое под палящим солнцем. Горячий мужской торс впечатывается в мое тело. Изо рта вылетает тихий стон. – Оно лежало мокрое на полу в ванной, – кто бы знал, сколько сил мне понадобилось, чтобы собрать предложение воедино!
– Я так и подумал, – шепчет Райт на ушко, а я прикрываю веки, начиная сползать по стеночке на пол. – Эй, что такое? Ножки не держат? Устали за ночь?
Он издевается!
Ладонь ложится на талию, и я невольно подаюсь вперед, стараясь удержаться на чертовых каблуках.
Жарко. Господи, как же здесь жарко! Может, расстегнуть пару пуговиц на блузке?
Пальцы сами тянутся вверх, касаясь ворота, и взгляд Джона жадно вцепляется в мою руку. Он замирает, каменеет, словно статуя и, кажется, вообще перестает дышать. Сосредоточенно наблюдает, как хищник за маленькой мышкой. А я, пользуясь минутной заминкой, осторожно и очень – очень! – медленно высвобождаю пуговичку из петли. Затем еще одну. Провожу пальцами по ключице, чуть сдвигая ткань, и запрокидываю голову. Приятная прохлада касается кожи, но уже через мгновение губы мужчины обжигают шею влажным поцелуем.
– Джон…
– Думала, можешь меня соблазнить, а потом спокойненько сбежать?
– Вообще-то надеялась, – хитро улыбаюсь, совсем не ожидая, что мужчина вдруг резко прижмет меня к стене и начнет нагло целовать прямо в ярко-накрашенные губы. Храни бог человека, который придумал стойкий макияж! – М-м, Джон, мне… пора… Джон, – телефон надрывается. Но Райт не собирается меня никуда отпускать.
– Я отвезу, – хрипит в изгиб шеи, нагло задирая юбку на пояс.
Через мгновение я оказываюсь прижата грудью к комоду. Ещё через одно Джон резко толкается вперёд, и только потом я замечаю перед собой зеркало. Смотрю на наше отражение, пошло прикусывая губу, и не могу отвести взгляда. Раскрасневшаяся, в расстегнутой блузке, в вырезе которой отчётливо видно кружево бюстгальтера. За спиной Джон, крепко сжимающий мои бедра. Он ловит мой взгляд, и я смущённо отворачиваюсь, но тут мужская ладонь чуть сдавливает шею, вынуждая вернуть глаза к зеркалу. Скажу честно, ничего более откровенного и прекрасного я ещё не видела.
