Анастасия Волкомир
Игра
Глава 4
Так продолжалось 4 месяца, пока не поступил третий тревожный звонок.
«В провинциальном поселке городского типа с крыши девятиэтажного здания сбросилась 17-летняя девушка. За сутки до своей кончины она оставила предсмертную записку в соц. сетях: «Прощайте, я пошла». О причинах опрометчивого решения ничего не известно. За полгода до происшествия девушка играла в некий «Пандемониум», об этом свидетельствует пост с хештегом #уведитеменяизпандемониума. Есть ли между ними связь? Расследование продолжается»
После этого случая СМИ начали потирать ручки.
Были допрошены все друзья, знакомые, одногруппники пострадавшей.
«Она была очень замкнутой девушкой. Мы никогда не общались с ней, но ее никто не подвергал травле»
«Я учился с ней в школе, почти ничего о ней не знаю. Она никогда не рассказывала о своих интересах. Знаю, что она могла проводить сутки в соц. сетях и играх. Я даже не знаю, были ли у нее друзья»
«Мы были в одной команде по баскетболу. Часто общались. Знаю, что у нее были проблемы с родителями, однажды она даже сбежала из дома. Не уверена в том, что здесь замешана игра»
Показания рознились друг с другом, но какие бы доводы не приводились о непричастности Пандемоума, вопрошающих это раззадоривало только больше.
Началась массовая истерия. Если раньше нас замечали только мелкие, местечковые издания, и лишь изредка интересовались популярные, сейчас подключились игроки покрупнее: федеральные каналы, известные лица, ресурсы миллионщики. За любую информацию, компрометирующую игру, а главное ее создателей, предлагали денежное поощрение.
Интернет пестрил яркими заголовками. Одна пресса желтее другой. Смысл был един – во всем виноваты игры.
Журналисты разыскивали кураторов, но лишь в поисках сенсации. Никто не думал раскрывать дело. Каждый хотел быть первым. Каждый хотел пообщаться с преступником, что убивает на расстоянии.
Если ранее учителя просто следили за страничками, теперь заводились электронные журналы, в которых были записаны все соц. сети ученика. Проверялись не только посты с хештегами, но и записи и репосты на предмет экстремизма. Одна неверная надпись каралась выходом на ковер к директору.
Следственный комитет и вовсе вышел на охоту.
Откуда-то появлялись люди, которые сами именовали себя кураторами «жестокой игры на выживание». Их допрашивали, но после проверки оказывалось, что все их слова – просто пустышка.
Дядя рассказывал о новой волне заявлений, которые не успевали обрабатываться в срок. «Все словно впали в коматоз» – описывал он: «Уже никто из нас не понимает, что происходит. Да, есть жертва, но к игре все относятся со скептицизмом. У девочки была очень проблемная жизнь, вот юношеский максимализм ударил в голову, но приказ сверху – есть приказ». Эх, дядя. Я хотел бы приехать к нему, привезти какой-нибудь гостинец в качестве извинения, но не мог.
Я снова заболел.
Мне не нравилась вся эта ситуация. Я знал, что ничем хорошим теперь это не кончится.
Я не мог нормально спать. Не получалось. Меня одолевала навязчивая мысль: я должен покинуть игру, пока не стало пахнуть гарью. Я должен забрать с собой Лену, пока в той еще теплилась человечность. Да, мы уже был покалено в болоте, но пока я мог из него выплыть без посторонней помощи.
Надо ли говорить о том, что Толя не упустил своего шанса на новую волну популярности. Если сначала он просто рассказал об инциденте, то во втором ролике он не стал отрицать причастность игры. Это ошеломило меня.
Я почувствовал не что иное как предательство. Так неприятно мне не было, даже когда я влезал в то склизкое, дурнопахнущее болото.
Когда я спросил его в чате: – Почему ты не сделаешь опровержение?
Он ответил: – Какая тебе разница, это же не ты сделал.
Вслед за Соколом, его слова подворовывали другие блоггеры. Все хотели урвать кусочек пирога, именуемого «Хайп».
Я перестал спать вообще. Макс был прав, когда у человека дефицит отдыха – он становится уязвимым. Я чувствовал, насколько я мягок и слаб. Я тоже человек из плоти и крови.
Лена вела себя, как ни в чем не бывало. Ходила по дому, прибиралась, напевала под нос какие-то песенки.
– Неужели, тебя совсем не трогает сложившаяся репутация? – спросил ее я хриплым от слабости голосом. Она, конечно, ухаживала за мной, когда я недомогал. Я благодарен ей за это. Правда, это не отменяло странности ее поведения.
– Репутация? У нас с ней все в порядке.
– Я так не думаю. Весь мир ополчился на нас. Сейчас, в эту минуту, мы – враги номер один. Ты ведь слышала, что журналисты готовы платить хорошие деньги за подсказки к заданиям. Они сами погрузились в игру. Они хотят пройти Пандемониум и выйти на кураторов. Все хотят знать, кто стоит за этим «адом».
– Пф, глупая байка кем-то вброшенная. Не обращай внимания и все будет хорошо.
– Нет, Лен, не получится, это реальные статьи.
– Да нет же, я про другое. В интернете появилась утка: если пройти Пандемониум, то ты получаешь просветление становясь куратором. Вот глупость.
– Это просветление взялось из тех фейковых отзывов о прохождении игры?
– Ага. Неплохо, да? Зодиак все-таки гений, взял и обратил в свою пользу даже откровенный бред. Пользуется всеми полимерами. Хороший подход.
– Хорошо, но… Разве эта новость с самоубийством идет нам на пользу?
– Ну, это хороший пиар.
Я с трудом поднял челюсть: – Лена… что ты такое говоришь?
– А что не так?
– Человек умер.
– Она умерла сама. Ее никто не толкал на это.
И не поспоришь… Я не думал строить из себя сожалеющего, я не знал кто она такая. Испытывать эмпатию к постороннему человеку – лицемерие. Нет уж, себе лгать я не собирался. Хотя, признаться честно, было в этой ситуации печальное составляющее. Она могла еще пожить, но ее никто не поддержал и не остановил. У нее никого не было. Вот настоящая причина ее смерти.
– Только не говори мне, что я ее еще пожалеть должна. – продолжила она, – Это ее выбор, девочка была явно несчастна в семье. Журналисты сами завели вой на пустом месте. За нами никакого греха не водится. Не хотят играть честно – не надо, я выполняю свою работу. И Макс с Зодиаком тоже. И ты.
– И Сокол?
– Толя по головам пошел, пусть идет. Мы для него больше не существуем, ну и ладно. Тоже его выбор, хоть он ничем не лучше этих желтушников.
– А ведь он совсем не пытается с нами наладить контакт.
– Да уж. Вкусил свободы, теперь кичится тем, что всего добился сам. Идиот. Да, я знаю, ты рассказывал мне про то болото, но честно говоря, он мне никогда не нравился. Я бы его из болота не тянула. Да вообще, сама бы утопила. Так что пусть говорит что хочет. Путь хоть от гордости взорвется со своим страдальным миллионом.
Теперь я лукаво подмигнул Лене: – Завидуешь?
Она брезгливо хмыкнула: – Много чести. Не люблю тех, кто подхватывает. Еще больше ненавижу тех, кто вбрасывает. На него, кстати, снимают разоблачения другие блоггеры. Правда, ужасно корявые, со слабыми аргументами, но люди не отмалчиваются. Что ж, в человечестве я еще не разочарована.
– На всякое действие – есть противодействие. Жаль, ему это до лампочки.
– Он хорошо сел на все стулья сразу, не спорю, но я думаю, что ему это аукнется. Рано или поздно, он прогорит на этом, вот увидишь.
Она пыталась скрыть от меня блаженную улыбку, но не заметить ее было сложно. Моя Принцесса из старой космооперы сильно изменилась за год. Она, конечно, оставалась такой же отрешенной от всего мира, непохожей на других. Ее остроумие, как и шарм, были неизменными. Тем не менее, она становилась такой отталкивающей. Что-то было в ней чужое, неуютное. Если раньше она старалась меньше прогуливать, то теперь она забивала на учебу, но все же перевелась на заочку. Лена вмещала в себя и тепло и холод одновременно.
– Лен… а ты… все еще любишь меня?
Она резко побледнела.
– Что с тобой?
– Тебе не кажется, что между нами что-то происходит? Точнее, не происходит.
Та сдвинула брови.
– На что ты намекаешь?!
Я отпрянул от какой резкости в ее тоне: – Ни на что. Просто спросил…
– С каких пор ты стал таким скучным?
– Я? Скучным?
– Боже, ты сам был таким безбашенным. Ты и руку жег, и по машинам бегал, через заборы перепрыгивал, с зацепом на трамвае катался. Боже, да мы с тобой вдвоем ночевали в закрытом магазине. А помнишь, как мы ходили по тонкому льду и чуть оба не утонули. И знаешь что? Мы ведь тогда даже не парились о здоровье, смеялись как умалишенные. Что стало с этим Женей? Где тот Женя, который из-под носа у продавца крал для меня цветы, а после мы шли в кино, не купив билета.
Мне становилось еще хуже. Я не мог выбрать подходящий ответ.
Этот человек никуда не девался. Он лежал на кровати неподалеку от своей возлюбленной, ослабленный, зябкий, без сил и сопливый. Я не могу доказать ей обратное. Я не могу сделать это физически прямо сейчас.
– Сейчас… этот Женя болен. – кое-как, через силу, проговорил я.
Она смягчилась.
– Ладно, извини за грубость. Знаешь, как выздоровеешь, может, проделаем что-нибудь подобное?
Я согласился. Не то чтобы я хотел этого, но это было лучшим решением конфликта.
***
/\/\eGaMAXXX – Хаха, на Сокола вышла целая куча разоблачений. Не, этот парень гений, я всегда знал это.
Princess_Leia – Чего гениального-то? Народ прозревает и отписывается от его новостной ленты. Получает то, что заслужил.
/\/\eGaMAXXX – Кто-то отписывается, кто-то подписывается. Как у нас. Нас ненавидит большинство, но есть те, кто нас любит.
Princess_Leia – Кстати да, наше фан-сообщество растет. Надо делать отдельную папку для творческого уголка.
/\/\eGaMAXXX – Пока хватает отдельной почты.
Princess_Leia – Много писем приходит?
/\/\eGaMAXXX – Минимум три десятка в день, но весомый процент от изданий. Все ждут от нас каких-то комментариев.
Princess_Leia – Пусть ждут. Ничего не комментируй, ладно?
/\/\eGaMAXXX – Да точно, сэр! Знаешь, эта ситуация вдохновляет меня. Я сочинил пару композиций, послушаешь?
Princess_Leia – Конечно!
***
Ситуация с погибшей девушкой не утихала и месяц спустя. Интернет-легенда распространилась по всей стране. Родители внимательно следили за своими детьми, били тревогу, создавали целые сообщества по борьбе со злополучной игрой.
Я как-то спросил дядю из интереса: «А такие собрания могут помочь?»
Но тот ничего не сказал. Перед ответом он выждал паузу, и тяжело вздохнул: «Собака лает – караван идет».
«Караван идет…» – подумал я и в голове всплыли знакомые лица.
***
/\/\eGaMAXXX – Я создал паблик со своим творчеством. Он не анонимный, но с фейковым аккаунтом. Можно попросить вас подписаться на него?
Эта безобидная просьба стала началом конца.
Изначально, это действительно был паблик с музыкальными композициями в стиле синт и ретро вейв, то что популярно сейчас. Каждый пост был оформлен абстрактной картинкой в соответствии с жанром. Фиолетово-лиловые тона, городские урбанистические пейзажи, футуризм прошлых веков. Это выглядело очень стильно и эстетично. Все это было приятно глазу, пусть и творчество Макса имело не самый высокий уровень. Возможно, это была не моя музыка, но было в ней что-то нескладное, неритмичное, незапоминающееся.
/\/\eGaMAXXX – Что думаете?
Princess_Leia – Мне нравится. Как у тебя получается совместить работу с хобби?
/\/\eGaMAXXX – Я очень рукастый ;) А как вам в целом?
JabbaWHAT – Мне нравится атмосферное составляющее. Картинки классные.
/\/\eGaMAXXX – А как тебе музыка?
JabbaWHAT – Не знаю, не фанат такого.
/\/\eGaMAXXX – Как можно не любить ретро вейв?
JabbaWHAT – Сколько людей – столько и мнений. Извини.
Zodiac – Она звучит хорошо, но тебе не хватает фирменной карточки. Тебе нужно что-то такое, что будет отличать тебя от сотни других вейверов.
/\/\eGaMAXXX – А разве их много?
Zodiac – Это пользуется успехом. Конечно их много.
/\/\eGaMAXXX – Хм… думаю, я справлюсь. Я и так смогу найти свою аудиторию.
Zodiac – Это был просто совет.
– /\/\eGaMAXXX выходит из чата –
Zodiac – Я сказал что-то не так?
JabbaWHAT – Забей. Это – Мега. Для него существует только два мнения: его и неправильное. А вообще, я согласен с тобой.
Спустя несколько недель от Макса не приходило никаких оповещений.
– Неужели его так оскорбили наши слова? – спросила Лена, когда мы обедали на кухне. Тема просто пришлась к слову.
Я не удивлялся его поведению, поэтому равнодушно пожал плечами.
– Он живет в своем особом мире, где его мнение имеет особое значение. Когда я думаю об этом, я вообще не удивляюсь, почему они с Толей так сдружились. Что тот тянет канат на себя, что этот. Два сапога пара. Это я тут третий лишний.
– Ну, не говори так. Мне кажется, ты их отлично дополняешь. Кто-то же должен быть в этом цирке адекватным.
Я улыбнулся. Давно я не слышал от нее чего-то комплиментарного.
– Я думаю, что он завидует Соколу.
– Почему?
– Как тот собрал вокруг себя толпу фанатов, Макс тоже стал чесаться на эту тему. Помнишь, раньше клещами с него нельзя было ничего стянуть. Так, скажет что-то мимолетно про работу над треками и скроется. А теперь только попробуй сказать что-то не то. Нет, я понимаю его, обидно когда твоя работа не получает отдачу, но ему стоит многому научиться.
– Какой нежный мальчик! – хихикнула она в ответ, – Его чувства были задеты!
– Ну, серьезно.
– Ой, да ладно, что ж вы все такие ранимые? Один раз не получилось – уже ручки складываете. У нас тоже игра не сразу запустилась. Терпение и труд – и вуаля! Неужели ждать – так сложно?
– А вот он не хочет терпеть и трудиться. Он хочет все и сразу и что б само в руки шло.
– Так не бывает. Если ты хочешь что-то сделать, тебе как минимум нужен план. Для его осуществления можно и год потратить.
– Не всегда. Вот живой пример – Толя Соколов.
– Он – дезинформатор, трус и лжец. Люди любят шокирующую информацию, в которую легко поверить. То, что ему досталось все, не ударив палец о палец, так это и наша заслуга тоже. Что он разоблачал, когда игры не было? Так, мелкие новостные полосы: очередная недозвезда ляпнула какую-то глупость. Какой-то депутат снова сделал что-то не то. О, очередная афера популярного коуч-тренера. Ой, как интересно! Пандемониум – спасительный круг для него, а его последствия – лестница в небо. Без нас – он мелкая сошка.
– Ого, не думал, что ты можешь быть такой злой.
– Я не могу быть доброй к тем, кто смешал нас с грязью.
– Не думаю, что это так. Хотя, не сказать, что он зависит от нас.
– А Макс зависит от нас?
– Еще бы. Ну, я так думаю. Говорю же, он живет в собственном особом мире. Поэтому я не удивлен его энтузиазмом в кураторской деятельности. Это дарует ему комплекс бога. Он может управлять детьми, как раньше управлял персонажами в рпг-шках. Так что, пока ему это доставляет удовольствие – он будет с нами.
– А можно я и насчет него спрошу?
– То есть?
– Я помню, ты говорил, как вы подружились. Просто сидели за одной партой, но… ты ведь мог просто не общаться с ним. Или забить на его дружбу с Толей и не цепляться за него, но вышло так как получилось. Почему?
– Дабы не испытывать изнурительное чувство одиночества.
– И только всего? Совсем ничего глубинного, как в прошлый раз?
– Не на все есть причинно-следственное.
– Но все-таки, чем-то он тебе явно симпатизирует?
– Он честен и с собой и с кругом общения.
– И…
Я выдохнул.
– Он просто умеет быть другом. Не знаю, как объяснить. Макс обиженка с огромным чувством собственного достоинства, но он не так глуп, как кажется. Хотя и до примитивности прост. Подуется и отпустит, и опять вернется на круги своя. На него положиться нельзя, конечно. После той ситуации с Зодиаком я окончательно убедился в этом. Но с другой стороны, он и не предаст. Да и бегает он быстро. Вот и все.
Лена, подперев лицо ладонью, долго всматривалась мне в глаза.
– Это самая странная причина, которую я когда-либо слышала.
***
Через некоторое время заголовки сообщали о новой жертве. На этот раз с крыши многоэтажного здания скинулся 14-летний школьник из подмосковного городка.
Психологический портрет все тот же: он был замкнут, друзей почти не было, разве что про родителей ничего не было известно, но одноклассники заводить с ним общение явно не стремились. Никаких предсмертных записок, одни посты с мрачным пост-панком. Фотографироваться не любил.
Журналисты были в восторге. Новые интервью, новые статьи, новые теории. Теперь-то все сходилось в их голове. Паззл собирался в связанную обстоятельствами картинку и имя ему – Пандемониум.
Правда, нельзя было доказать его причастность к игре, но такая мелочь никого не волновала.
Среди малолетних потребителей контента эти совпадения стали отдельной темой для творчества. Они также считали, что все это какой-то единый план, тактика, подготовка к чему-то глобальному.
Композиция «Полететь и падать», которую позже разберут на цитаты, стало негласным гимном молодежи.
Был проведен крупный флешмоб в поддержку людей с суицидальными мыслями. Люди выходили на улицу, выносили плакаты, пели песни.
«Не лишайте человека выбора»
«Грустить – это нормально»
«По статистике – каждый второй человек одинок. Мы вышли, чтобы сократить это количество»
Так гласили лозунги небезразличных митингующих. Через пару часов никого на улицах уже не было. Всех разогнали по домам.
/\/\eGaMAXXX – Ха, вы видели этих клоунов? И что они этим хотели добиться?
Я не хотел отвечать на этот вопрос.
JabbaWHAT – Ребят, нам надо остановиться. Мне это не нравится.
Похоже, и мне отвечать никто не стремился.
***
Дети возводили хештеги в культ.
Они фотографировали себя на фоне высоких домов и оставляли недвусмысленные надписи: «Всем пока», «Скоро меня не станет», «Это мое последнее фото». Особенно одаренные креативным мышлением умудрялись сочинять стихи и песни, на основе уже имеющихся. После чего они не заходили на свои страницы. Так простой обыватель, что сидит за монитором, подумает, что пользователя уже нет в живых.
Дети хотели играть по-взрослому, не понимая, что тем, кому они подражают, не нужно излишнее внимание.
Аудитория подхватывала это настроение налету. Школьные учителя, как и прочие взрослые, не справлялись с этой массовой атакой. Проводили беседы о безопасности в интернете. Раздавали брошюры, рассказывающие про ужасы и проблемы доверия малознакомым людям. Содержимое было понятно любому ребенку: никому не давайте свои пароли, не верьте сладким речам, не общайтесь с незнакомцами.
Целые классы загоняли на приемы к психологам. Результаты этих встреч мне неизвестны, да и вряд ли у юного манипулятора с дефицитом внимания можно вычислить подлинные суицидальные наклонности.
Депутату, возглавляющему комиссию по делам молодежи, задали неудобный вопрос по вопросам борьбы с «новой чумой»:
«Будут ли приниматься какие-то меры? Ужесточатся ли законы? Правильно ли мы понимаем, что при такой тенденции интернет больше не будет свободен?»
Вместо того чтобы хоть как-то оборонить себя двусмысленными речами, как это обычно делают ему подобные, он пробубнил неосторожное: «Мы не просили тех детей умирать»
После этого поднялась всеобщая шумиха и человека сняли с должности. Сокол был вне себя от восторга.
Фанатский логотип Пандемониума стал официальным для обывательского сознания. Особо ушлые уже превратили «три шестерки» в бренд. Его показывали по телевизионным каналам и нарекали антихристом XXI века. Старшее поколение охватил неподдельный страх. Мысль о том, что к его чаду придет это зловещее нечто – становилось страхом общественности.
– А вот теперь нам действительно стоит остановиться. – сказал я во время просмотра передачи. Программа была унылая, рассчитанная на аудиторию, что почитают сплетни и грязь, но именно такие мелочи формируют сознание своей целевой аудитории. Все на ней кричали, что-то друг другу доказывали, перебивали, приводили какие-то факты, выдуманные на ходу. В конечном итоге каждый уходил со своим мнением, потому что главная цель – сделать рейтинг.
– Боишься? – Лена не унимала улыбки. – Ладно тебе. Да, надо закругляться. Думаю, на месяц притаимся. Тогда все утихнет.
– Тут не хватит месяца. Нам нужно залечь на дно. Надолго. Желательно, навсегда.
– Ну, уж нет. Мы потратили почти два года своей жизни на это. Теперь ты предлагаешь вот так просто все разрушить из-за каких-то глупых детишек?
– Лена, как ты не понимаешь… Надо уйти пока нас не вычислили. Все очень серьезно. Нам светит срок.
– За что? За игру? Какой бред! Мы не сделали ничего плохого. Поигрались и отпустили. Лично я никого к суициду не склоняла и сама никого не убила. Мне незачем скрываться. Я – чиста, понял?
– Да я-то понял, ты попробуй объяснить это тем чурбанам, что сочиняют байки. Мы уже и, правда, как те лагерные страшилки. Не удивлюсь, если детишки сочиняют там что-то подобное.
Она рассмеялась: – У-у-у, Пандемониум придет за тобой, у-у-у.
– Да, вполне. – серьезно ответил я. Мне было не до шуток. Масштаб трагедии холодил мою кровь. – Для полицаев мы уже секта и террористы. Так что, тут не над чем смеяться.
– Ты разговаривал с дядей?
– Нет. Я боюсь говорить с ним на эту тему. Вдруг поймет, что я прощупываю почву.
– Ничего он не подумает. Если за такое большое количество времени они и близко не продвинулись, то и сейчас они ничего не найдут.
– Я бы не был так уверен в этом…
– Боже, какой же ты – трус!
Я зачерствел всем телом.
– Что?
– Нет, серьезно. Ты только и делаешь что ноешь. Ты как те старые бабки, что сидят на студии в этой низкосортной передачке. Только и можешь ворчать.
Я сжал кулаки.
– Я беспокоюсь. И не только за себя… за тебя тоже.
Лена скрестила руки: – Перестань это делать. Я не маленькая. Что делать – знаю. Послушай, нас никто не поймет за шкирку. А если поймает – мы просто покажем все переписки, хорошо? Тут нет ничего компрометирующего. Ну, не знаю, заплатим штраф за шутки над детьми, да и всего-то. Это не обернется для нас ничем серьезным. На то нет причин. Ты же сам понимаешь, что все эти суициды – не более чем пыль в глаза. Ни одного самоубийства по причине участия в игре так и не зафиксировано. Люди хотят истины, даже туманной, но хоть как-то оправдывающей их убеждения. Журналисты ее дают на блюдечке с голубой каемочкой. Так уж сложилось, что этим болванам проще поверить в невидимого врага, который запудрил ребенку мозг. Удобная правда, которой можно укрыться, как теплым пледом в холодный вечер. Лучше так, чем признать факт своей вины. О, нет, это не я безразличный родитель, плохой друг или травящий одноклассник. Игра. Вот венец вины. Понимаешь, Жень? Мы просто оказались не в том месте, не в то время. Мы не виноваты в этом. Ты – не виноват в этом.
– Хорошо… – мне стало чуть легче, но тревожность так и не отпускала. – … но если это так удобно, почему бы тем, кто придет за нами, не воспользоваться этим? Люди могут вывернуть все что угодно в свою пользу.
– А мы до конца будем гнуть свою линию! Я вот от своего не отступлю.
Я невесело улыбнулся.
– Ну, стало быть, мне другого не остается, как согласиться с тобой?
– Вот именно!
Тем не менее, игру мы все-таки забросили. Когда начинается буря – лучше отсидеться поодаль от нее.
У нас появилась куча свободного времени, но мы почти не проводили его вместе. Лена целыми днями искала всякую информацию, видимо запасая на будущую волну. Пыталась сочинять задания сама, но судя по ее напряженному лицу, получалось это слабо. Гулять она не хотела, в кино пойти не на что, на всякие вкусности настроения не было.
Как-то помогать ей в изучении материала у меня не было энтузиазма. Я пытался что-то вбивать в поисковике, но меня уже откровенно тошнило от всяких мифологических статей.
В нашем обществе наступила поздняя осень. Такое депрессивное настроение не всегда можно было подхватить в плохую погоду.
Она ожила, когда я неосторожно вбросил идею о новой игре.
– Думаешь, мы сможем начать снова?
Энтузиазма у меня совсем не оставалось, но мысль ее радовала. Да и сама мысль была не столь плохой.
– Почему нет? Если через месяц станет только хуже, просто свернем Пандемониум и начнем с чистого листа. Материала у нас достаточно. Привлечем Зодиака, он же хотел свою игру, пусть получит. Будем более осторожными и креативными.
– А там будут жуткие истории?
– Если захочешь, конечно.
– Отлично! Тогда меня теперь еще больше не парит, что там о нас говорят.
Я улыбнулся по-настоящему.
Что ж, может, так и правда будет лучше? Пандемониум – первый блин, ставший комом, теперь мы научены опытом. Теперь все будет по-другому. Теперь мы сможем собрать аудиторию постарше и адекватнее.
Так крепко за последний год я еще не спал.
***
Все наши планы рухнули на этой же неделе.
– Какого черта в паблике Макса подобный контент?! – воскликнул я, зайдя на его творческую страницу.
Все прошлые посты были удалены. Список администраторов стал скрытым. Вместо эстетичной картинки с геометрическими формами на фиолетовом фоне, на аватаре красовался тот логотип на фоне брызг крови.
Список подписчиков насчитывал более 5 тысячи пользователей.
Теперь это был не паблик с музыкой, а мешанина из устрашающего контента: фото заброшенок, юникод, вместо привычных символов, музыка в стиле витч-хаус и нойз. Если там и был какой-то внятный, читаемый текст, то только с романтизацией самоубийства. Порезанные вены, бритвы, ванны с кровью. Развлечение детишек нулевых, когда процветали разные субкультуры, ранее шокировавшие общественность.
– JabbaWHAT входит в чат –
JabbaWHAT – Мега, какого черта?!
Я не выдержал. Это было слишком.
/\/\eGaMAXXX – Спокойно, я просто продвигаю свое творчество.
Princess_Leia – Макс, ты все удалил, о каком творчестве идет речь? Мы же договорились затихнуть хотя бы на время.
/\/\eGaMAXXX – У меня все под контролем. У меня есть план.
JabbaWHAT – Какой к черту план, Макс. Удаляй это быстро! За пабликами пристально следят. Мы сайт уже свернули, какое к черту продвижение?!
/\/\eGaMAXXX – Ну вот и сидите дальше в своей норе. Я не собираюсь угождать вашим прихотям.
– /\/\eGaMAXXX выходит из чата –
– Вот черт, что думаешь?
Лена поджала губы: – Ну, каков идиот…
Откинувшись на спинку кресла, я пристально смотрел в потолок. Фрустрация не позволяла мне мыслить рационально. «Каков идиот»… иначе не скажешь.
Меня опустошила ни сама выходка, ни его слова, ни его меркантильные намерения. Я действительно думал, что на этого человека можно положиться…
– Что будем делать? – спросила она беспокойным тоном.
– Удалюсь-ка я тоже из соц. сетей.
Ничего другого мне не оставалось.
