Анастасия Волжская
Магическая невеста
– Подожди, Линн, а мой… Кристер Х. Росс? Он же тоже в Мужском клубе, – от перспективы услышать, что случайный муж мог оказаться самым настоящим маньяком, стало жутко. – Про него что-нибудь говорили?
На мое счастье, Авелинн помотала головой.
– Росс всего год в Техномагическом. Перевелся откуда-то с центральных островов на экспериментальный факультет. Лентяй ужасный, но в магии силен. На пары не ходит, а экзамены сдает на «отлично». Сейчас должен быть на пятом курсе. Но знаешь, – она посмотрела на меня большими серьезными глазами, – если бы у меня был выбор, я бы с таким связываться… не рискнула. Даже ради учебы.
– Почему?
Подруга вдруг засмущалась.
– Прости, Ри, но… сразу честно признаюсь, он и вокруг меня крутился в прошлом году. Буквально проходу не давал, настойчивый, чуть ли не хуже Лергена-младшего. Да и вообще… ни одной юбки не пропускал, пока не начал встречаться с Херманной Диллинджер.
Я застыла. С Херманной?..
– С Мэнни?
– Да. Многие были уверены, что у них все серьезно. Всегда держались вместе, обнимались по укромным уголкам кампуса. Даже в кабинете ректора, ходят слухи, непотребства творили. Но… стоило ей пропасть вместе с Коринн, как Росс, видно, снова взялся за старое. Пошел… по девушкам. Чувствует безнаказанность, как и его друг Шелтон.
– В Роудене Росса обвинила в приставаниях Лейла Певенс. Его чуть полицейские с поезда не сняли.
– Но выкрутился же. А ведь если бы эйры не молчали, боясь осуждения, на таких, как Лерген и Росс, можно было бы найти управу. Мы сами виноваты, что закрываем глаза на подобное поведение.
Разумом я понимала, что Линн права, но какой-то крошечной частичке меня почему-то упрямо хотелось верить: Кристер Х. Росс не был настолько уж плохим человеком. Помог же он мне в кафе, защитил от тетушки, поддержал перед экзаменом. И разрешение написал, как и обещал.
Я редко ошибалась в людях, и от этого было обиднее втройне.
– Может, он не такой ужасный? – спросила я больше саму себя, чем Авелинн, смотревшую на новоиспеченную эйру Росс с участливым сочувствием.
– Знаешь, мама учила меня всегда доверять интуиции, – рассудительно заметила подруга. – Если нутром чуешь, будто что-то не так, надо доверять чутью, а не лезть, как говорит папа, в шахту без фонарика. Так что, Ри, даже если твой муж непричастен к пропаже девушек, лучше держаться от него подальше.
Глава 5
Узнай грозная бабуля Фонтен, какую жизнь вела тетушка Авелинн в Грифдейле, она бы взорвалась как вулкан. Эйра Тильда, почитаемая среди прогрессивной публики, была сама себе хозяйкой и после смерти супруга совершенно не рвалась замуж, принимая в трехэтажном особняке лучших людей города и наслаждаясь мужским вниманием.
На ежедневных ужинах эйры Фонтен собирались ведущие исследователи магии, профессора университетов, промышленники-новаторы и даже пара самых настоящих сенаторов. Вина и закуски доставляли из лучших рестораций, одежду для вечеров шили именитые портные Грифдейла. Молодые аспиранты и магоинженеры сражались за внимание блистательной эйры – и некоторым, по туманным намекам Авелинн, удавалось добиться благосклонности.
За то время, что я прожила в доме со львами, с двумя протеже эйры Тильды мне волей-неволей пришлось столкнуться лично. Эйр Бернс, двадцатипятилетний инженер, по утрам стыдливо прокрадывался мимо нашей спальни к лестнице, торопясь на работу, а эйр Эрхард, никем не понятый поэт без возраста, и вовсе жил в соседней комнате – благо, кроме исписанных тетрадок и снисходительного восхищения тетушки Авелинн, эйра ничего не волновало. И хорошо. Нетрудно предположить, с какой радостью эйра Тильда указала бы мне на дверь, если бы ее поклонники бросили хоть один заинтересованный взгляд в мою сторону.
Я быстро поняла, что она и племянницу-то терпела только потому, что любила хвастаться перед гостями своей безграничной добротой по отношению к убогой провинциальной родственнице. А еще – но об этом, конечно, можно было только догадываться по молчаливым взглядам и вскользь брошенным намекам – эйра Фонтен действительно боялась вызвать неудовольствие влиятельной южной матери. Как минимум, из-за того, что официально дом со львами принадлежал отцу Авелинн, а тетушке достался лишь милостью вечно находящегося в разъездах брата.
Сама же Авелинн, в отличие от богемной родственницы, вела тихую и скромную жизнь на втором этаже большого особняка. Обедала в университетской столовой, прогуливалась по кампусу, а свободное время предпочитала, как и раньше в Тренси, проводить за чтением книг. Дома Линн старалась появляться как можно реже, чтобы не беспокоить своим присутствием именитых гостей – так что мне даже повезло, что я пришла так поздно, иначе рисковала бы и вовсе не застать подругу на Буковой аллее.
Такой распорядок дня пришелся мне по душе – я легко подстроилась под ранние подъемы и прогулки, заканчивавшиеся лишь под вечер. К тому же, тихая и серьезная подруга оказалась идеальной слушательницей, а главное, прекрасной рассказчицей. Она с удовольствием знакомила меня с жизнью Техномагического, устраивала бесконечные экскурсии по кампусу, показывала сохранившиеся со времен Первой техномагической революции исторические постройки, лучшие места для завтраков и самые дешевые магазины с учебной литературой, учила ориентироваться в хитросплетении улиц и площадей Грифдейла.
Благодаря Линн кампус Университета Техномагии раскрылся передо мной во всем великолепии. Мы гуляли вдоль длинных аллей, пестревших цветочными клумбами, разглядывали лепнину на высоких стенах, отделанных белым мрамором, наблюдали за механическими рыбками в фонтанах. Учебные корпуса, лаборатории, торжественный зал собраний, клубный дом, некогда бывший особняком первого ректора Техномагического, и многочисленные хозяйственные постройки превращали территорию университета в отдельный маленький город с магазинами, столовыми, ресторациями и кофейнями, прачечными, купальнями, студенческими общежитиями и особняками преподавателей. На карте кампуса были обозначены даже собственное почтовое отделение и небольшой любительский театр кукол-автоматонов. Сердце наполнялось благоговением и гордостью от мысли, что я буду учиться в столь замечательном и уникальном месте.
Авелинн, отбросившая робость, говорила и говорила, словно за эти годы впервые нашла кого-то, кому была искренне интересна. А я, в свою очередь, радовалась, что рядом была та, к кому всегда можно было обратиться за советом и помощью. Не прошло и пары дней, как мы стали лучшими подругами, и теперь, глядя на оживленное лицо Линн, делящейся очередной студенческой байкой, я могла только смеяться про себя над глупыми девчонками из Тренси, считавшими эйру Авелинн Фонтен заносчивой и надменной богачкой. Она была совсем другой – умной, интересной, увлеченной.
Жаль, что я не замечала этого раньше, боясь осуждения сверстниц и строгого запрета отца. Тогда тихие годы Авелинн в провинциальной школе были бы, наверное, куда веселее.
* * *
За разговорами, прогулками по кампусу и общением с Линн я чуть было не позабыла об одной досадной, но очень существенной мелочи – несмотря на дружбу и общие интересы, мы с Авелинн принадлежали к разным социальным кругам, и жизнь в столице высвечивала это с беспощадной жестокостью. Там, где подруга могла позволить себе коробку пирожных – которыми, конечно же, щедро делилась – мне оставалось довольствоваться кружкой пустого чая. Деньги, казавшиеся в Тренси целым состоянием, в Грифдейле убывали с катастрофической быстротой. И потому, оставив три рена на кассе университетской столовой за порцию каши и чай со сдобой, я твердо решила – хватит.
– Буду искать работу, – сообщила я Линн, подсаживаясь за стол с подносом, на котором сиротливо ютились кружка, крошечная булочка и одинокая тарелка.
– Зачем? – подруга недоуменно хлопнула ресницами. – Живи у нас хоть до конца учебы. Тетушка не прогонит, побоится.
Вместо ответа я красноречиво потрясла изрядно опустевшим кошельком. За пару дней он похудел почти на четверть – а ведь я наивно надеялась растянуть средства хотя бы до конца семестра.
– Я знала, что в Грифдейле жизнь совсем другая, – пожаловалась я. – Но никак не ожидала, что настолько. Сама посуди, Линн, у нас на юге и кухня, и колодец, и огородик – да хотя бы белье у ближайшей речки постирать можно. Руки есть, так и без денег не пропадешь. А тут все совсем иначе. Хочешь пообедать – иди в ближайшую ресторацию, нужно платье постирать – на углу платная прачечная, на другой конец города доехать можно только на омнибусе. Даже за обыкновенную питьевую воду приходится бросать в автоматон четверть рена – и то должна быть своя бутылка, которую еще нужно купить. А про кофейный агрегат в учебном корпусе и вовсе молчу – три рена за стаканчик!
Как рассказала всезнающая Авелинн, три рена чуду магоинженерной мысли, сотворенному неизвестным умельцем из студенческой братии, на самом деле платили не за стакан сомнительного кофе, а за возможность испытать удачу. Металлический куб со стеклянной витриной, внутри которой одетая в поварской колпак кукла-автоматон разливала по бумажным стаканчикам кофе из медного чайника, никогда не работал как надо, выдавая то смесь молотых зерен с сахаром, но без воды, то сладкую воду без кофе, а то и вовсе напиток без стаканчика. Первое время его пробовали починить, потом грозились выбросить на помойку, но, оценив популярность, прикинули прибыль и махнули рукой.
Студенты, охочие до развлечений, превратили барахлящий агрегат в своеобразное место паломничества, гадая – в прямом смысле этого слова – на кофейной гуще на успешную сдачу зачетов или ответный интерес понравившегося эйра. Повезет получить полноценный напиток – значит, все сложится как надо. Не повезет… что ж, каждый волен был трактовать результат сообразно собственным представлениям об удаче.
Бессмысленная трата денег, конечно же – но я не удержалась и, как только Авелинн объяснила правила, отважно засунула в щель автоматона две монетки. Загадала, чтобы Кристер Х. Росс обходил меня стороной весь оставшийся учебный год, а следующим летом мы без проблем развелись. Куб проглотил подношение. Я услышала скрежет шестеренок и, приложив руку к металлическому корпусу, ощутила легкую вибрацию натянувшихся золотых струн, питавших сложный механизм магической энергией. Автомат зарычал, зафырчал, медный повар наклонил чайник…
Из ниши выпрыгнул стаканчик, полный кофейных зерен.
Я разочарованно вздохнула, а Авелинн, наблюдавшая со стороны, развела руками.
– В следующий раз повезет. Надеюсь, ты не загадала ничего важного?
Тогда было весело. А сейчас я ужасно жалела о бездарно потраченных трех ренах. Можно было бы еще порцию каши купить. Или тарелку супа…
– Я могу платить за твои обеды, – заметив, как страдальчески вытянулось мое лицо, великодушно предложила Авелинн. – Мне не тяжело, правда-правда. Тетушка даже не заметит. Мы с тобой за месяц столько не съедим, сколько она тратит на одно платье.
При упоминании платья я только поморщилась. Гардероб был еще одной больной темой, особенно после того, как я сходила к кастелянше, чтобы получить положенную по гранту женскую форму. Выданное платье вышло из моды, наверное, лет двадцать назад и, кроме того, было больше на добрых два размера, подол при ходьбе подметал тротуары, а под воротником ужасно чесалась шея. Но другого неимущим студенткам не полагалось. Альтернативой было шитье на заказ по широкому набору стандартных лекал, но на такую роскошь у меня не хватило бы денег, даже если бы я потратила все сбережения до последнего рена.
– Нет, Линн, – я со вздохом проводила завистливым взглядом старшекурсницу в приталенном синем платье с пышной юбкой и коротким жакетиком в тон. Уж она-то точно на форме не экономила. – Заманчиво, конечно, но я так не могу. Платье, книги, пирожные из кафетерия на углу Буковой аллеи – мне хочется знать, что я могу позволить себе все без того, чтобы сидеть на чьей-то шее. А значит, нужно найти работу. Все равно какую, лишь бы учебе не мешала. Например, вот. Чем не вариант?
Я указала на объявление, украшавшее стену студенческой столовой.
«Требуется помощница по кухне. Оплата еженедельная. Возможно совмещение с учебой».
– Ну не знаю, – с сомнением протянула подруга. – Тяжело будет, наверное. Руками работать…
– Ерунда, – я только отмахнулась. – После общинных праздников меня горой посуды не испугаешь. Так что… почему бы не попробовать?
Тянуть не стала – сразу же, как доела обед, подошла к кухарке и поинтересовалась насчет работы. Эйра обрадовалась столь бурно, будто я была единственной соискательницей. Так и оказалось – изнеженные северянки были абсолютно не приспособлены к домашней работе, а нанимать помощника со стороны на полную ставку администрация желанием не горела. Договорились на пятьдесят ренов в неделю плюс бесплатное питание. И еще десять ренов сверху, если останусь прямо сейчас, чтобы помочь с уборкой.
То, что надо!
– Вернусь к вечеру! – сообщила я опешившей от столь быстрых перемен Линн и, окрыленная, упорхнула на кухню.
* * *
Через четыре часа руки, отвыкшие от тяжелой работы, готовы были отвалиться, а кожа ныла от едкого щелока, но я была счастлива как никогда. Еще бы – целых десять ренов в оскудевшую копилку и целый вагон идей, куда можно их потратить. Например, угостить Линн какао или подарить книжку за то, что подруга была так добра ко мне все это время. Или отложить на новые ботинки, которые точно пригодятся, когда остров Флей накроют холодные дожди.
Но это потом. Сперва нужно разобраться с платьем.
Магазин тканей, который я приметила во время наших прогулок с Линн, располагался в двух кварталах от дома со львами. К счастью, работал он допоздна, и я успела заскочить туда после новоприобретенной работы. Десяти ренов хватило на иголки, нитки, отрез белой ткани на нижние юбки и небольшой кусок синего бархата, чтобы сделать модный короткий жакетик. Шить я, как и любая приличная южанка, умела неплохо. Жаль только, что швейной машинки не было, но я могла и без нее – просто дольше получится.
За два дня до собрания факультета как раз успею.
Линн от идеи усовершенствования университетской формы пришла в восторг, не переставая восхищаться моим решительным характером и готовностью ради желанной цели хоть из дома сбежать, хоть гору посуды перемыть за оравой студентов. Помощница из нее, правда, была так себе – Фонтены поощряли в дочери любовь к магическим наукам, но не посчитали нужным научить Линн шить или готовить. Правильно, зачем такое столичной ученой? А мне вот… пришлось.
Распороть и ушить лиф проблем не составляло. Но превратить унылый низ платья в модную юбку, укороченную спереди и длинную сзади, без нужных лекал оказалось сложновато. Зажав в зубах карандаш, я примеривалась и так, и этак, но все выходило криво, а денег на вторую попытку не осталось.
Попыхтев с полчаса, я сдалась.
– Линн, у тебя случайно нет модных журналов? Хотя бы одного. Можно даже прошлогодний, лишь бы были описания моделей.
Но подруга сокрушенно покачала головой.
– Прости, Ри. Никогда таким не увлекалась. Тетушка просто отводит меня раз в полгода к эйру Беррену, и тот шьет несколько смен формы и комплект повседневных и нарядных платьев.
– А у этого вашего эйра нет каталогов для постоянных клиенток?
– Не знаю… – с сомнением протянула Авелинн. – Наверное, должны быть. Тетушка следит за модой…
– Так давай поищем, – я ухватилась за эту идею как за последнюю спасительную соломинку. – Линн, ну пожалуйста. Как представлю, что придется прийти на учебу в этом кошмаре времен моей прапрабабушки, так дрожь по телу. И без того все косятся на мои длинные платья, будто только и ищут возможность заклеймить дремучей провинциалкой.
– А мне нравятся твои платья, – возразила подруга, но быстро умолкла, наткнувшись на мой недовольный взгляд. – Хорошо. Если ты так хочешь, я согласна.
– Где они могут быть? – перешла в наступление я. – В спальне?
– В библиотеке. Всю корреспонденцию обычно приносят туда.
– Значит, идем в библиотеку, – я решительно вскочила на ноги. – Ну пожалуйста, Линн. Твоя тетя все равно пока занята гостями. Мы тихо и быстро – туда и обратно. Войти и выйти. Всего-то минут десять, не больше.
– Только ради тебя, Ри, – вздохнула подруга.
* * *
В восточном крыле первого этажа, куда редко забредали шумные тетушкины гости, было темно и тихо. Проскользнув к двери библиотеки, мы, воровато оглядевшись по сторонам, юркнули внутрь. Светильники включать не стали, чтобы не привлекать внимание слуг, ограничившись свечами. Но даже так, в свете двух чадящих желтых огоньков, вид открывался поистине роскошный.
По словам подруги, книги в семье Фонтенов собирали испокон веков. Отец, дед, прадед Линн и даже более давние предки, в чьи времена за редкими экземплярами приходилось охотиться по всему архипелагу – все оставили свой вклад на широких полках столичного особняка. Книжные шкафы тянулись вдоль стен от пола до потолка, от потертых корешков так и веяло древностью. Некоторые тома были написаны магическими чернилами – я не могла разобрать названий, но чувствовала золотистый флер магии.
– Невероятно! – не сдержала восхищенного вздоха, оглядывая резные полки.
Неудивительно, что Авелинн была буквально влюблена в магию и книги. Да будь у меня в Тренси хотя бы десятая… нет, сотая часть такого богатства, я бы читала с утра до вечера днями напролет.
– Ри, пожалуйста, – подруга моего восторга не разделяла, нервно перерывая стопку журналов на ближайшем столике. – Давай найдем твой каталог и уйдем, пока нас никто не увидел. Тетушка не любит, когда кто-то заходит сюда.
– Ерунда, Линн, это и твои книги тоже. К тому же, я ничего не трогаю. Просто смотрю.
– Смотри быстрее, – взмолилась подруга. – Ты же обещала, что мы только туда и обратно. Десять минут.
Десять минут? Да тут и за десять часов все не изучить!
Тем более что на полках были не только книги. В некоторых шкафах за стеклом стояли в высоких подставках диковинные артефакты, аналогов которым я не могла подобрать в современном мире. Какие-то напоминали шахтерские инструменты для инженерных и геологоразведочных работ, другие были похожи на морские компасы и секстанты. И все – все они – излучали остаточный след магии. Не оставалось сомнений, что когда-то давно в них использовались магоэлементы – вот только ничего похожего на гнезда для кристаллов я не увидела.
– Что это?
Линн подняла свечу выше. Присмотрелась, пожала плечами.
– Толком не знаю. Наверное, от деда остались. Или от прадеда. Он проводил разведку новых месторождений магоруды на южных островах лет сто назад. Тогда в горах находили много предметов, оставшихся от старых поселений. Дед говорил, это первые образцы изделий, сочетавших механику и магию.
– Удивительно, – я поднесла огонек к бронзовой табличке, на которой увидела знакомое слово «Тренси, VI кл. мгч.». На деревянной подставке покоился странный шар из железных прутьев, в магическом зрении казавшийся сотканным из нитей жидкого золота. – Я слышала, что недалеко от Хайхилла давным-давно были раскопки, но никогда не думала, что там находили такие удивительный штуки. Можно потрогать?
– Нет, конечно! – подруга, обычно тихая и сдержанная, нервно всплеснула руками. – Шкафы закрыты, ключи у тетушки Тильды. Лучше иди сюда. Я нашла три журнала, там есть вкладки с лекалами. Какой брать?
– Любой. Подожди, сейчас посмотрю.
Но я не успела сделать и шага, как наткнулась на удивленный взгляд непризнанного поэта Эрхарда. Эйр растерянно замер в дверях, глядя на нас расширившимися от удивления глазами.
– Наживы жажда велика, они тревожат тишину… – патетично начал он.
– Тише, тише, – я умоляюще вскинула руки. – Мы ничего не трогаем!
Поздно.
– Что происходит? – По глазам ударил яркий свет.
Библиотека наполнилась голосами, топотом ног, шорохом платьев. Возглавляла карательную процессию Тильда Фонтен. За ее спиной толпились слуги и любопытные гости.
– Ты! – цепкий взгляд эйры безошибочно определил главную виновницу беспорядка, то есть меня. – Что ты здесь делаешь?
– Я… – надо было придумать какое-то оправдание, и быстро, но, как назло, ничего умного в голову не приходило. – Извините… Мы случайно…
– Случайно? – эйра грозно уперла руки в бока. – Перепутали дверь и вместо спальни оказались в библиотеке этажом ниже? Там, где вам, юная эйра, было строго-настрого запрещено появляться.
– Простите…
– Сокровища… к ним так и тянет – схватить, забрать… хотя б одну, – подлил масла в огонь ярости эйры Фонтен непризнанный и неуместный поэт.
Эйра посмотрела на нас так, будто и вправду застала на месте чудовищного преступления.
– Не сердись, тетя, – вступилась Линн. – Рианнон не хотела ничего плохого. Мы просто искали…
– Мне все равно, что вы искали, – отрезала Тильда Фонтен. – В моей библиотеке этого точно нет. Поэтому потрудитесь сию же секунду вернуться к себе и больше никогда, – грозный взгляд, – никогда не нарушать правил дома, в котором вас милостиво приютили. Это понятно?
– Да, эйра Фонтен.
– Конечно, тетя.
– А теперь наверх, живо! И чтоб ни звука!
Протиснувшись мимо тетушки и откровенно веселящихся гостей, мы поспешили к себе, провожаемые причитаниями о «неблагодарных девицах, не ценящих оказанной им доброты». На душе было мерзко – отчасти от вполне справедливых обвинений, но еще больше меня грызла вина перед Авелинн, которую я из-за своей глупости и нерасторопности подставила под удар. Она же предупреждала! Просила! А я…
– Прости, – выпалила я сразу же, как только мы остались одни. – Линн, мне так стыдно. Нужно было слушать тебя, когда ты говорила, что пора уходить, а я застряла у этих полок как зачарованная. А теперь и журналы не взяли и разозлили почем зря твою тетю. Я такая дура! Обещаю в следующий раз во всем тебя слушаться.
– Следующего раза не будет, – строго ответила Линн. – Теперь от библиотеки лучше держаться подальше, если не хотим, чтобы нас заставили ходить наверх через лестницу для слуг.
– Обещаю, – я покаянно опустила голову. – Больше никаких авантюр, честно. Не хочу, чтобы тебе из-за меня попало. А с юбкой сама что-нибудь придумаю.
– Об этом можешь не переживать, – серьезное лицо подруги осветила улыбка. Под моим изумленным взглядом она жестом фокусника извлекла из-за пазухи немного помятый модный журнал с цветным изображением блондинки в бальном платье и подписью «Кантор Беррен для изысканных эйр, весенний сезон». Из середины журнала торчал свернутый в несколько раз желтый лист с выкройками. – Такой подойдет?
Я взвизгнула от избытка чувств и стиснула подругу в объятиях.
– Линн, ты чудо, чудо, чудо! Да я за такое тебе… все, что хочешь… честно…
– Пообещай, что больше не пойдешь в библиотеку без разрешения, – погрозила пальчиком подруга. – А если тебе и вправду интересны раскопки в Тренси, можешь записаться вместе со мной на дополнительные занятия исторического клуба. Идет?
– Слушаю и повинуюсь, эйра Линн.
* * *
Ночью мне не спалось. Рядом ворочалась Авелинн, через закрытую дверь раздавались приглушенные голоса и перестук каблуков. Музыки слышно не было – кажется, гости уже начали расходиться.
Хорошо, а то из-за визгливого оркестра, громкого хохота и угрызений совести никак не получалось уснуть. Перед глазами плясали золотые отблески на корешках старинных книг, нити древнего артефакта закручивались в спираль, льнули к пальцам. Тянуло взглянуть на чудо еще раз хотя бы одним глазком, но я обещала подруге, что больше не появлюсь в библиотеке.
Слово я держать умела. Нет так нет.
В конце концов, когда звуки внизу затихли, приняла решение по-тихому сходить в уборную, находившуюся недалеко от покоев эйры Фонтен. Накинув халатик, на цыпочках вышла из комнаты. Нужно было пройти по верхней галерее мимо спальни эйра Эрхарда, в которой поэт, обычно согревавший постель хозяйке дома, все равно никогда не появлялся. Всего десять-пятнадцать шагов – и вот она, заветная дверь. Как вдруг…
Шорох внизу был едва различим, но все равно заставил меня замереть, напряженно вслушиваясь в темноту. Присев у перил так, чтобы меня не было видно из гостиной, вгляделась в темноту холла. Никого… кажется. Но стоило только начать вставать, как шум повторился. И я была готова поклясться, что шел он из библиотеки, откуда нас парой часов ранее с позором выставили вон.
Кто мог быть там в такое время? Тильда Фонтен? Слуги, пересчитывавшие вещи в попытке выяснить, не украла ли я чего-то ценного? Может, рассеянный Эрхард, забытый всеми в библиотеке и теперь пытавшийся найти дорогу в хозяйскую спальню?
Сердце забилось быстро и тревожно.
Ноги сами понесли меня к парадной лестнице. Но у первой ступеньки… остановились.
Я обещала.
Нельзя.
Нет.
Что бы ни происходило сейчас в библиотеке, это было не мое дело. Мне лучше уйти, пока чей-нибудь цепкий взгляд не заметил тонкую девичью фигурку на верхней галерее.
Тихо развернувшись, я поспешила в уборную, а оттуда в спальню, заставив себя не смотреть и не слушать шорохи внизу. И наконец уснула крепким сном без сновидений.
Показалось, наверное.
