Анастасия Ток
Вечная молодость
Комната Карла
Девушки стояли на лестничной площадке и настойчиво жали на кнопку звонка, ожидая, когда Карл откроет им дверь. Но по ту сторону двери было тихо.
– Возможно, ушел? – спросила Анна, держа в руках проигрыватель. Они везли его по переменно. – Может же человек уйти…
Лера сердито дернула ручку двери, и, как ни странно, она открылась сама собой…Музыкантши озадаченно переглянулись и наконец прошли внутрь. В комнате Карла было темно, как в погребе. Анна и Лера старались идти аккуратно, чтобы нечаянно не наступить на разбросанные по полу вещицы. А их здесь немало. Кукольные головы с пустыми стеклянными глазами, раскрытые пачки сигарет, фломастеры с резким запахом спирта, вырезки из журналов, кассеты, раскраски восточных мандол и рисунки. Много рисунков. Карл взял простую картонку и наклеил на нее размотанную пленку, которую вытащил из видеокассеты. Лента – спутанный клубок какого-то записанного фильма – местами провисала книзу. Вокруг он пальцем нарисовал неразборчивые красные агрессивные линии и подписал: "глисты". Сам юноша обездвижено лежал на полу. Он скрестил руки на электрогитаре, все еще подключенной к розетке. Карл был одет в рваные джинсы и полосатый растянутый свитер с прожжёнными сигаретой дырками. На лице лежал неровно выдернутый тетрадный листок с надписью: "Я слишком много думал."
– Передоз? – с волнением в голосе спросила Лера.
– Не думаю, – с кривой усмешкой ответила Анна. – Просто спит.
Она поставила проигрыватель на пол и грубо толкнула разлегшегося гитариста мысом тяжелого сапога. Аня так и не сняла уличную обувь, пачкая темной таявшей грязью пол.
– Просыпаемся! – громко крикнула она и, скинув листок, поводила перед носом спящего виниловой новинкой.
Карл болезненно-красными глазами посмотрел на пластинку, и взгляд его прояснел. Он с неохотой встал и тяжело вздохнул. Музыкант поднял с пола подводку для глаз и нарисовал себе небрежные разводы под нижним веком.
– Я Анна, Анька, – неожиданно представилась девушка. – Тебя-то как звать, гитарист? – спросила Анна у своего нового коллеги по записи альбома.
– Карл.
–А-а-а-а! Тот самый, что у Клары кораллы украл, да?
– Глупая шутка. Придумай что-нибудь поинтереснее, – устало вздохнул он.
Юноша подошел к окну и отвлекся на фикус рядом с собой. Он взял пластиковую бутылку с водой из-под Coca-Cola и аккуратно полил сухую землю, заботливо поглаживая крупные зеленые листы.
– Смотри, на чеке доллары! – горделиво хвасталась Анна перед Лерой, шурша мятой чековой лентой.
Карл подошел к подругам и с интересом начал разглядывать значок доллара рядом с цифрой.
– Бывает же! – с удивлением заметил он.
Гитарист поднял с пола маркер и написал на бумажке: "Прощайте, денежки!". Чек с надписью он неряшливо повесил на стену, закрепив листок на скотч, рядом с холстом "глисты".
– Хорошо смотрится! – одобрила Анна, гордо подняв большой палец вверх.
Она обратила внимание на внушительную стопку желтоватых листов, исписанных угловатым почерком.
– А это что? Не больно-то на аккорды похоже, гитарист, – с любопытством спросила Аня.
Он начал перебирать листы со страдальческой улыбкой.
– Это все мои анамнезы, истории болезни. Выписки, рецепты, диагнозы…Я забрал их из дома, чтобы делать коллажи.
– Ты что, больной? – грубовато спросила Аня, вопросительно подняв проколотую пирсингом бровь.
– Да, а по мне не видно? – с усмешкой отозвался Карл. Вид у него действительно изможденный. Красные глаза, спутанные длинные волосы, бледный цвет лица и стертые на струнах пальцы. – Мне кажется, что меня не существует. Есть только мои болезни. Эти анамнезы и выписки из больниц – моя сущность. Я складываюсь из диагнозов: сколиоз, гастрит, депрессия… С детства у меня были проблемы со здоровьем. К тому же, у меня слабый иммунитет. И я никогда не мог почувствовать себя нормальным. Это грустно. Отвратительно даже.
Лера сочувственно вздохнула, а Аня насмешливо спросила:
– И поэтому ты убиваешь себя сигаретами еще больше?
Карл ничего не ответил, только принялся резать ножницами листы, аккуратно складывая фрагменты текста в отдельную стопку. Анна с какой-то насмешливой улыбкой смотрела на этого странного мальчишку. Нужно же было найти Лере самого что ни на есть чудаковатого гитариста… Она посмотрела на подругу и тихо шепнула ей, показывая на Карла:
– Ты чего, младшего брата теперь себе нашла? Это же…просто какой-то пришибленный подросток…
Лера пожала плечами:
– Ну, не знаю…Нам нужен гитарист. Ему нужна помощь. Почему бы и нет? – она улыбнулась и толкнула в плечо подругу. – Я люблю собирать вокруг себя чудиков.
– Я тут, , пока один был, записал звук… – начал Карл. Он взял в руки кассету.
– Не звук – sound! – резко поправила Аня.
– Хорошо-хорошо, я записал sound гудящей стиральной машины и влепил перед гитарным соло.
Он вставил кассету в проигрыватель. Заиграла музыка, голоса смолкли. Звуки были странными: тревожными, хриплыми, агрессивными, параноидальными… Лера с серьезным видом вслушивалась в запись, Анна перестала ухмыляться и задумчиво кивала в знак одобрения. Карл побаивался ее. Как только она пришла, он сразу понял, что это та самая подружка, которая играет на бас-гитаре. В отличие от милой и заботливой Леры эта девушка была куда более грубой, прямолинейной и резкой. Гитарист не очень-то внимательно слушал свою запись, с любопытством разглядывая двух подруг перед собой. Интересные они все-таки…И теперь это, получается, его компания? Карл задумчиво задал риторический вопрос:
– Кто станет королем и королевой этих подростков-аутсайдеров?
