Анастасия Сова
Цербер. Дочь врага
Глава 16
Ассоль
Черные глаза прожигают тело. Как ОН близко! Господи, как же он близко! Стоит, склонившись надо мной, вынуждает почувствовать себя бесправной букашкой. Буквально каждой своей клеточкой ощутить мощь и силу, которые он источает.
Затянувшаяся пауза говорит больше тысячи слов. Цербер хочет меня. Жаждет. Поиметь. Порвать. Выжать жизнь до последней капли.
А еще он псих! Чертов псих, оставшийся без лекарств! Псих, от которого зависит теперь мое благополучие.
– Ратмир… Прошу… – выдыхаю со страхом, едва не касаясь своими губами его.
Но, несмотря на панические сжатия внутренних органов, мой разум захлестывает возбуждение. Просто оттого, что этот мужик рядом. Просто оттого, что улавливаю его дикий запах.
Соски предательски твердеют. Становятся острыми пиками. Они начинают пульсировать, как и чувствительные точки между моих ног.
Напряжение становится невыносимым, а под тяжелым взглядом даже дышать страшно.
Цербер ничего больше не говорит. Но он жрет, жрет меня глазами. Как голодная зверюга, что разрывает здоровенными зубищами куски свежей плоти. И он смотрит именно так. Как на мясо. Без любви или нежности. Лишь с животной жаждой, которая толчками пульсирует в его теле.
И я точно знаю, что это так. Закостеневший член упирается мне в живот. Туда, в самый низ. Пульсирует. Рвется к сокровенному. И я глотаю звуки, что рвутся из моей груди. Мне страшно, черт возьми! Как же мне страшно!
Не хочется лишаться девственности здесь в грязной подсобке.
Чужие пальцы обманчиво нежно скользят по моей шее. Ноздри угрожающе раздуваются. Мне кажется, Ратмир борется с собой. Ведет невидимую борьбу внутри.
– Вот так… – шепчет прямо мне в рот. – Умница…
Грудь сжимается. Ведь я знаю, что все не так! Нежности с ним не будет. Нет. Ни ласки, ни любви. Там, в бане, Ратмир показал мне свое истинное лицо, грубо содрав с полки для того, чтобы трахнуть. Животное оно и есть. Цербер – злой и свирепый пес. Дикий и опасный.
И даже в тот момент, когда мужчина чуть отстраняется, я не успеваю почувствовать облегчения. Крупные ладони берутся за ворот моей-его рубашки и рвут по сторонам.
Он снова делает это, нетерпеливо избавляет меня от одежды. Не щадит ни единой пуговки. Вскрикиваю. Ужас и стыд хватают меня за легкие. Сжимают там, под ребрами так сильно, что попытки совершить вдох оказываются тщетными.
– Цербер! – голос нового знакомого сопровождается гулким стуком его ног по ступеням.
Это заставляет мужчину оторваться от меня, сделав шаг назад.
– Прикройся! – небрежно бросает он мне.
– Я чего спросить хотел, – хозяин распахивает нашу дверь, даже не постучав. – Ой! – осекается, понимая, видно, все по моему растерянному и точно раскрасневшемуся лицу. – Простите, что помешал.
– Нет, ты как раз во время, – сообщает Ратмир.
– Наверху, в общем, жду, – совсем теряется мужчина, видно чувствуя себя неудобно. – Не спешите.
Он стремится побыстрее удалиться, плотно прикрыв за собой дверь.
Цербер по одной ловко расправляется со всеми пуговицами на своей рубашке. Я с ужасом представляю, что это может значить, учитывая натянутый бугор между его крепких бедер. Но Ратмиру удается приятно меня удивить:
– Держи, – мужчина протягивает мне свою рубашку. – Таскай, пока Честер шмотки не подгонит.
– А… а ты? – уточняю, заикаясь.
– А мне без надобности, – небрежно роняет в ответ, и удаляется с глаз долой, громко шибанув дверью.
Я же так и остаюсь стоять на том месте, где меня оставили. Безвыходная ситуация давит. Сжимаю в руке теплую мужскую рубашку в клеточку и нахожусь сейчас в полнейшей растерянности.
А еще между ног пульсирует. Бешено. Подстать сбившемуся к чертям пульсу.
Вот и что мне теперь делать? Подкупить этого Честера? Пообещать, что отец заплатит? Папа не пожалеет денег, а этот мужчина, кажется, готов кончить, представляя, как сможет навариться этим вечером на Цербере.
Но в этом и проблема. Станет ли хозяин подпольного, а в этом я не сомневаюсь, клуба подставлять лучшего бойца? Мне кажется, он ноги Ратмиру готов целовать, лишь бы тот отметелил парочку таких же придурков, как и он сам.
Избавляюсь от ставшей вдруг ненужной тряпки на моем теле и заменяю ее другой. Рубашка Ратмира мягкая и до сих пор теплая. А еще она пахнет им. Его неповторим мужским запахом. Нет, это не духи. Совсем не духи. Но отвращения я почему-то не испытываю. Аромат Цербера странно влияет на меня. Обволакивает всю.
Подношу к носу краешек рукава и втягиваю воздух. Наркоманка проклятая, вот кто я сейчас!
Стягивая с себя джинсы, оставляю только высокие вязанные носки, больше подходящие на гольфы. С ногами забираюсь на единственным стул, что здесь есть. Вокруг уныло и серо. Пыльно еще. Но, видно, Цербер считает это место безопасным. Значит, и я должна. Мне нужно как-то постараться начать доверять ему.
Сижу так какое-то время, изучая потерянным взглядом содержимое открытых полок. Здесь много лекарств и бинтов. Всякие там средства для обработки ран и несколько упаковок бутилированной воды.
И как я вообще докатилась до такой жизни? К шаманке, блин, поехала! Личную жизнь наладить хотела. Отлично наладила, ничего не скажешь!
Когда Ратмир возвращается в нашу «комнату», он приносит с собой два матраца и постельные принадлежности.
– Шмотье будет только завтра, – говорит. – А сегодня… Через полчаса Честер организует нам душ и ужин. Делаешь все свои дела, а во время боев отсюда ни ногой.
– А что так?! – во мне вновь просыпается Язва. Не понимаю, почему не могу промолчать! Просто, блин, заткнуться! – Боишься, увижу тебя на ринге и еще больше напугаюсь? Или что сбегу от тебя?
Цербер вытягивает губы в линию, а затем произносит:
– Я сказал, пока идут бои, ты сидишь здесь и не произносишь ни звука, ясно?!
Глава 17
Ассоль
На вопрос ничего не отвечаю. Только поджимаю губы. Обидно, что психованный громила вот так вертит моей жизнью, а я ничего не могу сделать. В реальности не получается противостоять ему.
Цербер удовлетворяется моим молчанием, принимая его за согласие. А я в голове не оставляю попыток придумать какой-нибудь план побега. Главное, не торопиться. Не стоит забывать о том, что меня где-то по окрестностям разыскивают люди Сабира. И, сбежав от угрюмого Цербера, могу запросто угодить в лапы его злобного брата.
Я долго стою под струями теплой воды в душе. Пока меня не вынуждает подпрыгнуть долбежка с той стороны двери.
– Быстрее давай! Здесь вода не бесконечная! – Ратмир рыком сопровождает свои мощные удары по дверному полотну.
Мне приходится как можно скорее свернуть всю деятельность в душевой, наспех вытереться и накинуть на голое тело его длинную широкую рубашку.
Спасибо хоть, что она смотрится на мне как платье. И, надеюсь, белье будет в списке одежды, которую мне привезут завтра. Еще одна причина не сбегать раньше времени – без белья на холоде цистит заработаю.
Ужинаю я в одиночестве. Честер, или как его там, сообщает мне, что Ратмира не будет, мол, готовится к боям.
– А ты чего с ним? – неожиданно спрашивает меня мужчина. – Подружка что ли?
– Боже упаси! – выпаливаю. Это происходит как-то само собой. Может, стоило, конечно, ответить иначе, тогда этот мерзкий на вид мужик точно не посмел бы меня и пальцем тронуть. А так… он что угодно может подумать.
– Ясно, – хмыкает Честер, сально ухмыляясь.
Эта улыбочка мне очень не нравится, но я тоже наиграно растягиваю губы в ответ.
Перед началом боев в клуб потихоньку начинают стягиваться люди. Если честно, в глубине души я надеюсь встретить тут кого-нибудь знакомого. Среди людей отца ведь вполне могли быть те, кто не прочь поучаствовать или понаблюдать за чем-то подобным.
Только вот Цербер оказывается слишком прозорливым. Как специально закрывает меня в нашей «комнате» еще до того, как бар и трибуны у ринга наполняются людьми.
Бандит снова напоминает мне о необходимости не показывать носа из кладовки, я киваю, чтобы скорее избавиться от его общества. В коротких шортах-трусах он выглядит слишком… даже не знаю… Его полуобнаженный вид вызывает внутри меня порочные сжатия, которые чувствовать совсем не хочется.
По шуму, царящему по ту сторону двери, понимаю, посмотреть на смертельные побоища пришло очень много людей. Они кричат, свистят и грохочут, как дикари. Наверное, в этом есть что-то животное, наблюдать за тем, как здоровые гориллы забивают друг друга до полусмерти. Или и вовсе до смерти.
Цербер побеждает в нескольких поединках и делает это довольно быстро. Зал ревет бешеным ревом. Надеюсь, там еще никого не убили.
Я долго сдерживаю свое желание выйти наружу. Но когда ведущий объявляет финальный бой, не могу удержаться от возникшего порыва. Ничего такого ведь не будет, если я просто гляну. Одним глазком. Со стороны. Из уголка.
Не знаю, как тонкая дверь умудрялась так хорошо удерживать внешние звуки, но когда я оказываюсь за пределами комнаты, меня просто оглушает бешеным шумом. Появляется желание заткнуть уши и вернуться в заточение.
Но я замечаю свободное сидение, наверху трибун, как раз краю, чтобы остаться незамеченной Цербером.
Не знаю, откуда появляется внутри странная тревога и… предвкушение, граничащее со страхом. Я до спазмов в желудке хочу увидеть месилово на сцене. Как одичавший, звероподобный Цербер будет мутузить своего противника.
У меня даже низ живота скручивает, пока я поднимаюсь по ступеням к тому месту, которе выбрала.
Прожектора ярко освещают ринг, уже разукрашенный бурым кровавым месивом. Подступившее чувство тошноты и бьющий в нос запах крови и пота бойцов, множат желание скрыться, но я не сдаюсь. Должна посмотреть. Должна увидеть, с кем реально имею дело. На что способно то чудовище, которое живет внутри спокойного и сурового Цербера.
Ратмир переступает ограждение ринга, и я перестаю дышать. Кажется, он выглядит гораздо крупнее, чем я привыкла. Настоящий мясник. Даже отсюда я вижу, как пот струйками стекает по его рельефному телу.
Громадные кулаки разодраны до мяса. Это тоже замечаю. Как и кровь на скуле. И взгляд… Такой темный. Как сама чернота. От увиденного кружится голова. Зал взрывается, когда Ратмир поднимает окровавленные кулаки к потолку и по звериному скалится.
А вот на меня его вид действует иначе. Хочется забиться в самом дальнем углу, сжаться в маленький комочек, только бы это чудище ко мне не приближалось.
Его противник по кличке Кувалда, выглядит ничуть не меньше. Такая же гора из мускулов, только лысая. И без бороды.
Здоровенные мужики начинают молотить друг друга по удару гонга. Клянусь, я слышу, как под напором хрустят их кости, а кровавые брызги, уверена, долетают до меня, пачкая в этом дерьме с головы до ног.
На ринге закручивается настоящее месиво. Но даже мне понятно, что против Цербера у лысого бедолаги шансов нет. Ратмир с легкостью впечатывает свои кулаки в лицо Кувалды, который совсем перестает быть на себя похожим.
С ужасом для себя понимаю, что, кажется, возбуждаюсь. Между ног становится тепло и влажно. Меня что, заводить кровавое мочилово?
Оглядываю взбесившийся зал как раз в тот момент, когда противник Цербера, кажется, испускает дух. Тут все пропитаны энергетикой Ратмира. Его одурительной мощью. По-моему, ее можно физически ощутить всюду, если просто сжать в воздухе пальцы.
Взгляд случайно цепляется за нескольких мужчин, с интересом разглядывающих не победителя боя, а… меня. Гадкие ухмылки на их лицах, обращенные в мой адрес не сулят ничего хорошего.
Натягиваю ниже рубашку и замечаю, как позорно топорщатся через ткань мои соски. Блииин… Кажется, надо валить в подсобку. И как можно скорее.
Глава 18
Ассоль
Не знаю, почему я сразу не даю деру. Как-то инстинктивно сначала поворачиваюсь в сторону ринга. Будто ищу спасения у Цербера. Не знаю, как такое возможно, что напряженность сейчас пульсирует в жилах, когда я смотрю на Ратмира, я еще и понимаю, что этот мужчина – единственный, с кем я реально могу ощущать безопасность.
Мужчина с оскалом на лице обводит взглядом взбесившийся зал. Они чествуют своего победителя, как сборище диких неандертальцев.
«Ратмир!» – хочется закричать, что есть мочи, обратить на себя внимание. Дать всем ублюдкам в этом чертовом зале понять, что я с ним. Что трогать меня опасно для здоровья.
Но я не успеваю и рта раскрыть, как слышу громкий визгливый голос другой девчонки.
– Цербер! – дерет она горло, пока победитель обходит по кругу своего окровавленного противника. – Трахни меня! Цербер!
Я почему-то вжимаюсь в сидение. Замираю, в глубине души надеясь, что реакции не последует. Мне почему-то важно, чтобы громила пропустил грязный выкрик мимо ушей. Он ведь не такой?! Не станет собирать грязную падаль?!
Хотя, вспоминая его мощный член, больше напоминающий массивную дубину, подозреваю, что и аппетит у него такой же нездоровый.
Вопреки моим ожиданиям, Ратмир поворачивает на зов голову.
Девчонка, поймав на себе горящий взгляд бойца, задирает беленькую футболочку, без зазрения совести и стыда являя всем присутствующим свои тяжелые груди.
– Я вся твоя! – визжит она, и у меня сжимается низ живота, когда я вижу едва различимую ухмылку на лице Цербера.
И я просто не хочу в это верить.
– Цербер! – не унимается выскочка, пока мужчина грациозно, несмотря на свои габариты, выбирается из ринга.
Я буквально молюсь про себя, чтобы Ратмир прошел мимо. Но он недвусмысленно кивает девчонке, приглашая ее пройти с ним. Вот только куда? Правда поимеет?
Та весело спрыгивает с трибуны и как послушная собачонка бежит за свои кумиром. Она на полном серьезе собирается прыгнуть к нему на член. Просто так. На один раз. И ведь даже лифчика не надела.
Я понимаю, что Ратмир планирует использовать девчонку как слив в раковине, не больше. Но мне все равно неприятно.
Будто сам мрак сгущается вокруг меня. Тело сковывает странной судорогой. И сердце трепыхается в груди как бешеное.
Хочу убедить себя в том, что все хорошо, вот только не выходит. А комок в горле, что растет с каждой секундой, вот-вот перекроет дыхание.
Совсем забываю о том, что, кажется, у меня были проблемы посерьезнее. И когда бросаю взгляд на то место, где сидели мужчины, там их не обнаруживаю. И вместо того, чтобы выдохнуть, начинаю ощущать тревогу еще более отчетливо.
А что, если все подстава? Шлюха, чтобы отвлечь Цербера?
Понимаю, что сейчас самое время бежать в подсобку. Правда, она не закрывается, и спрятаться там вряд ли удастся. Но вариантов у меня немного.
Так что срываюсь с места, в надежде, что уроды все-таки просто свалили, и их мерзкие намерения мне только почудились.
Вот только до подсобки добежать не успеваю. Шакалы нагоняют меня.
– Куда спешишь? – от незнакомого голоса все внутри превращается в лед. Мне страшно. Очень. Крик забивается у меня в груди, и ребра сдавливает тугими тисками.
– Да погоди ты! – рычит уже другой, грубо хватая меня за руку.
Дергает, тянет на себя. Вынуждает обернуться.
– А, ну, отвалите! – кричу на них, стараясь не показывать страха, но он сам сомой прет изо всех щелей.
– Да, хорош ломаться! А то мы не знаем, зачем такие, как ты по злачным местам шатаются, – выдает с издевкой.
– Я не… – спешу возразить, но мужик тут же придавливает меня к стене. И я просто задыхаюсь от собственного ужаса.
– Мужская рубашка, лифчика не носишь. Готов поспорить, трусов тоже нет! – гогочет тот, что придавил меня, и тут же проталкивает руку между моих бедер.
– Ага. Пиздец, она мокрая!
– Ратмир! – кричу так громко, как только могу. Он вряд ли услышит, но мне ничего больше не остается. – Ратмир! – повторяю без особой надежды.
– Кого зовешь, сучка? – усмехается другой. – Сутенера своего?
– А, ну, отошли! – громоподобный рев вынуждает отморозка отпустить меня.
– Ц-цербер? – в панике пищит он.
– О-она, она с-сама провоцировала… – спешит объясниться другой голос, но по лицу Ратмира понимаю, вялые отмазки ублюдков не спасут.
Он хватает ту самую руку, что нагло лапала меня между ног, и выкручивает ее так, что я слышу хруст всех костей сразу. А потом животный рев мужика, предплечье которого теперь безвольно повисает на суставе.
– М-мы в-все поняли, Цербер… – от страха накладывают в штаны его дружки. Они делают несколько осторожных шагов назад, молясь, что их не коснется та же участь. Первый беспомощно воет, оставаясь на месте. – П-прости.
– Еще раз увижу здесь – участь Кувалды покажется вам раем на земле.
Мужики спешат ретироваться, прихватив с собой пострадавшего.
– А теперь ты! – грубо обращается ко мне Ратмир и, не дождавшись ответа, хватает за шкирку и заталкивает в нашу с ним комнату, которая, к счастью, оказывается поблизости.
– Я ведь сказал не выходить! – сверлит меня взглядом, в котором бурлит бешенство.
– Я… я просто хотела посмотреть, как ты выступаешь… – мямлю. Меня это не спасет. Точно знаю.
– Ты ведь понимаешь, как выглядишь сейчас? Да на тебе трусов нет! Ты, блядь, голая почти!
– Ратмир…
– Я сказал не называть меня так! – рыкает так громко, что я вздрагиваю на месте.
– Прости… – опускаю голову, потому что реально чувствую свою вину. Я поступила глупо и осознала это только сейчас.
– А ты точно целка? – спрашивает он вдруг.
– Что? – похоже, мне послышалось.
– Целка бы сто пудово не пошла гулять без трусов среди толпы возбужденных побоищем мужиков…
– Я… честное слово! – хочу быть громкой, но звук точно убавили.
– Ты своей выходкой сорвала мне отличных трах. Так что придется теперь отработать… своей задницей.
Глава 19
Ассоль
От его слов у меня будто желудок вниз падает. Цербер не из тех, кто словами бросается, и от этого еще больше страшно.
Слышу в своей голове рваные толчки пульса. И как они разливаются болью в затылке. Страх пульсирует где-то там же, а еще больше разрастается в груди. Он подавляет реальность.
И я отступаю назад. Пытаюсь, по крайней мере. Срастаясь с полками за моей спиной.
Только теперь в полной мере могу оценить вид мужчины. Окровавленные кулаки. Влажная кожа. Жесткое выражение на лице. Там же несколько кровавых подтеков. Торс тоже местами перепачкан бурыми следами, но, уверена, это не его кровь. Чужая. Тех людей, которых он только что покалечил на ринге.
И пахнет он… убийствами и потом. Только этот запах вовсе не вызывает отвращения. Он лишь показывает, как силен этот человек. Как опасен и как… чертовски возбуждающ.
Ратмир по-хозяйски усаживается на стул, что стоит позади него. Широко разводит ноги в стороны и откидывается на спинку. Хозяин положения. Весь такой сильный и опасный.
А между его бедер трещит ткань спортивных шорт. Бугор такой громадный, что мне от одного его вида дурно. А если вспомнись, что я видела гигантский член вживую, то и вовсе можно потерять рассудок.
– Расклад такой, – говорит уверенно. Таким тоном, который не терпит возражений. Громила уже все решил, и дальше последует лишь план наших действий. Ни предложение. Ни выбор. – Сегодня будешь моей шлюхой. Раздеваешься и член обслуживаешь по вышке. У меня в яйцах прилично скопилось. И учти – я жестко люблю. Чтобы щели скрипели.
Цербер скалится, как какой-то маньяк. Укладывает руку на бугор и с предвкушением поглаживает член через ткань.
– Нет! – выпаливаю твердо. Это вовсе не моя мечта – потерять девственность таким способом.
– Могу тех утырков вернуть, – предупреждающе смотрит на меня и, по-моему, совсем не шутит. – Они быстро тебя на три смычка натянут. Даже вякнуть не успеешь.
Блин. Так себе альтернатива. Лучше ведь он один, чем те трое.
– В-верни эту, с сиськами… – неуверенно предлагаю, всей душой надеясь, что еще можно что-то исправить.
– Хм… зачем мне мусор, когда под боком… – Ратмир не договаривает, окидывает меня хищным взглядом, и он говорит лучше любых слов.
Дыхания не хватает. Неужели, у меня совсем нет шансов против его похоти? Сейчас отчетливо понимаю, что передо мной просто животное. А, как всем известно, звери живут инстинктами. И все инстинкты Ратмира в этот момент направлены на меня.
И ждать он, кажется не намерен…
Цербер подается вперед. Хватает меня так ловко и уверенно, что я не успеваю среагировать.
Его ладони под моими бедрами взмывают меня вверх с легкостью. Как пушинку.
Сильное тело придавливает мое к ближайшему стеллажу. Больно вбивает в полки спиной.
Отчаянно дергаюсь. Дубашу громилу ладонями. А тот лишь крепче жмется ко мне. Лапает своими жадными руками. Мнет и помечает, точно имеет на это право. Будто я его законная собственность.
Я со всей силы сопротивляюсь, а вот что-то внутри меня, наоборот, сильнее заводится от неприкрытой ничем похоти мужчины.
Женское нутро позорно реагирует на собственнический захват. А голая влажная киска от наших движений пошло трется о натренированный торс Цербера.
Боже! Стыд заливает оттого, какая я доступная и готовая для него сейчас. Почему-то именно в этот момент я начинаю понимать, что рубашка вообще не является защитой. Да ни одна одежда таковой не была. И Ратмир просто держался. А мог бы давно поиметь, разложив под собой еще в первую нашу встречу.
– Нет! Нет! – кричу и продолжаю вырываться.
Спина все больнее трется о полки стеллажа. Наверное у меня даже останутся ссадины.
Мои попытки хоть как-то повлиять на исход «сражения» кажутся жалкими. Да я уже и не понимаю, хочу ли, чтобы он отстранился. Пропитываюсь его запахом и влагой. И сама покрываюсь испариной.
Сердце клокочет, в горле саднит, а вместе с тем между ног все больше печет.
Последняя попытка как-то разорвать наш контакт тоже не приносит успеха, и я мысленно готовлюсь к неизбежному. Пытаюсь примириться с ним принять. Ведь стоит быть реалисткой. И я реалистка. Сейчас как никогда.
Стараюсь расслабиться, наполнить легкие кислородом. Делаю вдох, но воздух не идет. Не проходит внутрь. А тем временем несколько верхних пуговиц на моей рубашке уже позорно капитулируют, обнажая грудь с торчащими сосками.
Оскал жуткий, как у одержимого добычей хищника, проскальзывает на лице Цербера. Ему нравится мой раскрасневшийся, немного взъерошенный вид. И моя грудь теперь тоже слишком доступная для него. Для шершавых крупных ладоней. Одной из которых он тут же сжимает чувствительное полушарие, надавливая на горошинку пальцами. Я всхлипываю и издаю бесконтрольный стон. Вроде делает больно, но мое одуревшее тело просит еще.
С ужасом понимаю, что его твердый член, каким-то непонятным образом выпрыгнувший из шорт, уже утыкается между моих губок.
Я замираю, думая, что вот сейчас громила возьмет меня. Сжимаюсь, хватаюсь за его широкие влажные плечи.
Вот только бандит не спешит. Удерживая меня каким-то невероятным образом, Ратмир поглаживает упругой головкой набухшие складочки. Дразнит. А потом чуть надавливает спереди, вынуждая меня подскочить и выкрикнуть от силы переполняемых меня ощущений.
– Ааах… – я совсем не контролирую себя.
– На моем члене еще не так закричишь. Жаль, папаша твой не услышит.
Крупная головка утопает в порочной влаге между моих ног.
Цербер рычит и, кажется, больше не намерен сдерживаться. Он жестко надавливает на мой изнывающий вход и вгоняет свой пульсирующий член туда одним ударом. Сразу. До самого сердца.
