Анастасия Сиалана
Инструкция по соблазнению. Часть 1
Кровожадный Рах, когда я стала безрассудной?
Ответа на этот вопрос не было. А вот предвкушение и волнение с удовольствием заполнили все мое естество.
– Идем, – одними губами прошептал Мак, указывая на густую и широкую линию рощи, что отделяла дорогу от полей.
Я в нерешительности замерла, но когда мужчина нагло улыбнулся, лишь наклоном головы и мимикой говоря: "Что? Испугалась?" – я резко дернула скарха с дороги.
Неужели этот наемник так легко играет на моих слабостях? Нет. Я сама позволяю ему это делать. Только почему? Почему он?
Силуэт ездока легко просматривался сквозь листву, но я все равно послала Дижи рысью, чтобы нагнать провокатора. Еще несколько минут езды между деревьями, и мы вырвались из плена густой рощи. Перед нами простирались необъятные поля, что перетекали снизу-вверх согласно холмистой местности. Будто огромные волны навсегда застыли в одном положении. Красиво и впечатляюще. Здесь свободно гулял ветер, ничто не сдерживало его свободолюбивый нрав. Здесь легко парили птицы, пикируя к самой земле в попытке ухватить полевую мышь. Здесь повсюду простор. Здесь все дышит свободой.
Косой луч солнца касается щеки и сообщает о приближающемся вечере. Облака наперегонки плывут по небу, желая захватить всю синь в свои объятия. Высокая трава шепчет о жизни, о процветании, и ее шелест оглушает непривыкший к такому разум. Неужели свобода так ярка и многозвучна?
– Вперед, – говорит Мак, чуть выступив.
– Что? – я все еще оглушена.
– Скачи! – кричит так громко, что Дижи срывается всего на секунду позже коня наемника.
Галоп. Неистовый, стремительный и свободный. Скачи, куда хочешь, взрывай копытами скарха поросшую зеленью землю и дыши ароматом весенних трав. Возьми влево, крутись по кругу, перескачи ров и раскрой душу. Руки в сторону, поток холодного воздуха в лицо и дикая, счастливая улыбка, от которой сушит десны и болят щеки. Вот это я могу назвать СВОБОДОЙ! Не безопасность за стенами, не затворничество в своих землях, а возможность просто нестись, куда душа зовет, и не трястись за свою шкуру. Да, я никогда не была более свободной, нежели сейчас.
Когда скарх избавился от застоя и присмирел, а я начала задыхаться от избытка чувств, мы остановились.
– Спасибо, – сквозь частые вдохи смогла сказать то, что хотела уже давно.
– Ты добровольно заперла себя в клетку, – спокойно сказал наемник и повел нас к небольшой речушке, на другом берегу которой зеленей непроглядный лес.
– Сегодня ты жила, – легкая улыбка, ни тени превосходства. – Ты можешь продолжить это делать, если примешь мою помощь.
И я задумалась. Впервые серьезно, а не просто из привычки все учитывать и планировать. Сегодня я захотела согласиться.
На берег я ступила первой и тут же подбежала к воде. Ледяная, проточная и так хорошо утоляет жажду, что я даже зажмурилась от удовольствия. Поднялась на ноги, только когда начали неметь от холода пальцы. Пусть уже второй месяц весны, но реки еще не прогрелись.
Я встала лицом к закату, что отражался в быстро текущей воде, и только сейчас поняла, что прошло более трех часов. Неужели я так увлеклась скачкой? Тогда понятно, почему Дижи успел спустить всю свою мощь в беге.
– У тебя волосы отдают сиреневым от красных лучей заката, – проникновенный голос сбоку, и в волосы вплетаются длинные пальцы. Я не хочу поворачиваться. Не хочу прерывать колдовское мгновение. Я боюсь. – Не бойся, – тихий шепот возле освобожденной от сапфировых прядей шеи, и я задыхаюсь от этих ощущений.
Запах грозы становится четче, как и сладковато-терпкие нотки смолы в нем, и я поворачиваюсь. Просто потому, что свои страхи нужно побеждать, и сейчас я смотрю в глаза одному из них.
– Смелость – добродетель, – выдыхает мне в приоткрытые губы, не отрывая взгляда от моих глаз.
В морском шторме я вижу огонь. Это пожарище мне знакомо, ведь я его дитя. Я та, кто порождает это всепоглощающее пламя. В его глазах страсть.
Одновременный рывок навстречу, долгожданное слияние. Поцелуй – единение душ, не тел.
Он проходится влажным языком по внутренней стороне губ, вытягивая этой лаской из меня выдох. Это ему и нужно, разомкнутый вход. И я с наслаждением впускаю его. Касание к небу, поглаживание моего языка и неожиданный укус нижней губы с животным рыком. И страсть затопила обоих. Просто потому, что он разжег ее. Просто потому, что я подпитала ее.
Никогда не думала, что начну срывать рубашку с мужчины с таким остервенением, будто она скрыла от меня смысл жизни. С последней оторванной пуговицей, я поняла, что сделала это зря. Запах его возбуждения немедля пробудил мою основную сущность – жажду. Крепкое сжатие бедра, влажный укус ключицы и требовательная ладонь на напрягшейся груди – все это только усугубило дело, как и разгорячённый мужчина надо мной.
Тогда я не смогла его укусить, меня просто блокировали, но сейчас я не собиралась лезть к Маку в штаны, чтобы лишить его остатков разума. Его уже не было, и дело стало за малым.
Не в силах терпеть, я схватила алые пряди в кулак и притянула наемника к себе, страстно целуя в губы. Мак не растерялся и тут же нашел мой язык своим. Минута, и отрываю его от себя, поцелуями-укусами спускаясь к шее. Не чувствую ткани на животе и груди, только тепло чужой кожи. Ну и пусть, я уже у цели.
С наслаждением провожу языком по синей жилке, ощущая твердое подтверждение страсти Шута, что давит на низ живота, и, выпустив клыки, единым движением прокусываю шею. Сверху в беспомощной ярости рычит жнец, вибрации щекочут мои плотно прижатые к коже губы, но поздно.
О, да-а-а! Блаженство и эйфория в чистом виде. Незамутненная энергия, нектар жизни. Мой личный наркотик.
Всего несколько глотков, а я насытилась, кажется, на годы вперед. Аккуратно отстраняюсь и, блаженно прикрывая глаза, сыто зализываю ранки. Тишина сверху начинает настораживать. Поднимаю глаза и вижу каменное лицо жнеца. Ни намека на прежнюю страсть и желание. Неужели ему настолько больно и неприятно? Но я же лизнула шею перед укусом, боли не должно быть.
Растерянно смотрю на Мака, все еще держа мужчину в объятиях. Когда только успели лечь на траву. Наемник все еще не шевелится, держа свой вес на руках.
– Наелась? – безэмоциональный вопрос.
– Более чем, – с вызовом смотрю в его оттаявшие глаза. Я не собираюсь мяться и скрывать свое удовлетворение.
– Понравилось? – уже с легким интересом и прямым взглядом.
– О-о-очень, – сладко протянула и в ответ получила улыбку.
– Я рад, – и лёгкий поцелуй, который Мак не упустил возможности углубить. – Пора возвращаться, – наемник встал и за руку поднял меня, – темнеет, – Шут наклонился, взял что-то с земли и протянул мне. Я глупо посмотрела на грязную тряпку и перевела непонимающий взгляд на наемника. Он широко усмехнулся и поддел меня: – Мне, конечно, и так нравится, но не думаю, что ты любишь демонстрировать свои достоинства всем вокруг, – и бирюзовый взгляд опустился на мою грудь.
– Ашарас! – вскрикнула и выхватила из рук наемника, как оказалось, свою грязную рубашку.
– Аха-ха, – тихо рассмеялся Мак, застегивая собственную с неполным набором пуговиц.
А на поля медленно, но верно наползали сумерки. Возвращались мы, когда еще не стемнело, поэтому быстро нашли цепочку всадников и телег, что растянулись по всей дороге.
– Раэль, – окликнул наемник, когда я уже направила скарха из рощи на дорогу.
– Да, – я придержала Дижи и обернулась.
В тот же момент меня приподняли за талию и притянули к теплой груди. Несдержанный, почти грубый поцелуй, от которого губы горят огнем, и меня вернули в седло.
Я тут же ударила скарха по бокам. Дижи рыкнул, так как силу я приложила немалую, но это от растерянности, и выскочил на дорогу. Все серые тут же начали потихоньку разъезжаться, пропуская нас с наемником в центр построения. Я поравнялась с Михаэлем, который что-то увлеченно рассказывал:
– И этот олух не придумал ничего лучше, чем плашмя ударить мечом по лицу и повалить противника на землю, – ближайшие демоны, да и жнецы, захохотали, а зам повернулся ко мне и как ни в чем не бывало сказал: – А ты чего такая невеселая? До этого же так задорно смеялась, – и ни капли беспокойства, лишь интерес.
Я смеялась? Да меня четыре часа здесь не было! Что, оборотень задери, здесь происходит?
Я в растерянности уставилась на Шута, но ответом мне была лишь хитрая улыбка, что играла на лице наемника, пока он смотрел за окончательно потемневший горизонт.
Совет 17. Никогда не идите в логово жнеца! Даже если хочется. Даже если хочется и нужно. Даже если очень хочется, нужно и вопрос жизни и смерти.
Граница. Сегодня было решено переночевать на территории Аша, а уже завтра с утра ступить на земли Сальши. По какой-то непонятной причине главный тракт демонов был заблокирован, о чем сообщили посланные вперед разведчики, и наш отряд вынужден был съехать на объездную дорогу еще в Аше. Теперь нам придется зацепить крюком ближайшие земли оборотней. Всего два дня у двуипостасных, и мы снова вернемся на тракт, объехав проблемный участок.
Все логично и просто, но до жути подозрительно. До сих пор Михаэль бросает на своего брата настороженные взгляды, пытаясь понять, не их ли рук это дело. Пока безрезультатно. Серые же едут, как ехали, и ни на что не обращают внимания. Вот кому плевать, как ехать и куда ехать: хоть в ловушку, хоть на войну. Своим спокойствием они и злят, и приносят умиротворение одновременно.
Очередная ночевка, ничего нового, только сегодня она в лесу, а не на постоялом дворе. Все это время мы ехали по главной дороге и не утруждали себя организацией лагеря. Зачем, если каждый час встречались таверны и гостиницы? Но вот мы у границы с оборотнями и Сальши, и тут такой роскоши, как постоялый двор, не найти.
Лагерь разбит, ужин съеден, часовые на местах. Я в отдельной палатке, в соседней – уже сопит в две дырки Михаэль, а сон вот-вот уведет его невесту в мир грёз. Непривычная за все время путешествия тишина. Прошло два дня с нашего маленького побега в поля, после которого я обходила стороной наемника. Куча вопросов роилась в голове, и к ним радостно присоединялись учащенное дыхание, дрожь в руках и частичное онемение во время разговора. В конце концов, я разозлилась и немного разнесла номер гостиницы. После этого Мак не настаивал на общении. Он только странно улыбался и выжидал.
Самовлюбленный хам! И ведь дождался. Когда я более-менее обдумала все и решила вернуться к нашим достает-бесит-посылаю отношениям, все симптомы улетучились.
И вот я сижу в палатке, выжидаю полчаса после того, как все заснули. Пора. Аккуратно встаю, поправляю задравшуюся рубашку, просовываю ногу в сапог, что не очень получается, сажусь на пол палатки, тяну обувь за голенище, ибо стоя это не получилось – замкнутое пространство мешает. Проделываю то же со вторым сапогом и наконец выхожу из палатки.
– Ашарас! – еле слышно шиплю, ибо все спят, но удержаться от ругательства не смогла.
И меня можно понять. Вокруг двух наших палаток, на расстоянии друг от друга в локоть, раскинулось кругом двадцать с чем-то серых на походных одеялах.
И как мне пройти!? Разве что взлететь! А Мак, скотина такая, все время был рядом, а сегодня поставил свою палатку на другом конце спящего серого воинства.
Мелькнула мысль плюнуть на все и вернуться в палатку, но несколько часов ожидания вместо сна не дали мне так просто сдаться. Поднимаю ногу и медленно переступаю через первую серую тушку. Подтягиваю оставшуюся ногу, ловлю равновесие. Вот таким образом, будто через стаю голодных волков, пробиралась к своей аловолосой цели. Осталось два тела до полной свободы, и, как назло, это оказались знакомые мне тушки. Саи и Коновал.
Они что, назло так близко спят друг к другу?!
Чтобы обойти это препятствие, пришлось ставить ногу параллельно спящим телам, по-другому не получалось. Правая встала идеально, даже не коснулась спящих. Ее я поставила внутренней стороной от себя так, чтобы следующий шаг был через Саи и уже по ту сторону от спящих вповалку. Не учла я одного, такая позиция теряла устойчивость, если при шаге левая не достигнет земли.
Я оттолкнулась, ожидая наконец выбраться из этой стаи серых, поставила левую ногу и уже мысленно поздравила себя с успешно выполненной задачей, как что-то вцепилось мне в правую лодыжку, как раз когда я уже сделала последний рывок.
Потеря равновесия и стремительное падение.
– Мгм, – вырвалось у меня что-то нечленораздельное.
Упасть – не упала, но положение мое оставляло желать лучшего. Мало того, что мою ногу крепко обнимал во сне Саи, так я еще стояла над ним, как мостик над рекой, опираясь на руки. Попыталась вытащить конечность из захвата – результата ноль. Тяжело вздохнула и начала поворачиваться к плененной ноге.
Теперь стою в раскорячку, ноги по обеим сторонам от серого, руки так же, мое лицо напротив щеки жнеца. Просто великолепно! Осталось еще поднять весь лагерь и продемонстрировать им сию позу во всей красе. Если кто не понял, то раком я стою над спокойно спящим человеком. Венозную мне в глотку!
Ну не хочу я, чтобы кто-то знал о моих ночных похождениях. Жнецы – враги, и совершенно неизвестно, как сильно мне это аукнется в будущем. Однако поговорить с Маком мне было необходимо. Вот теперь стою над своим заклятым врагом и пытаюсь вырвать из его захвата собственную конечность. Ашарас! Вцепился так, будто это самая дорогая вещь на свете, а не нога вампирши. Так просто он мне ее не отдаст.
Осмотрелась в поисках чего-нибудь на замену ступне, но, как назло, ничего подходящего. Вдруг Коновал повернулся на бок, лицом к Саи, и что-то начал бормотать. Я тут же замерла, задерживая вдох.
Кровожадный Сиран, только бы не проснулся.
Видимо, мои молитвы были услышаны. Вал пожевал губы, почесал щеку и снова успокоился, равномерно дыша в район шеи Саи. Я выдохнула. Передо мной снова встала задача по освобождению плененной конечности. Но, как и при первом осмотре, ничего не было под рукой, кроме самих серых.
О! Это идея!
Я хищно уставилась на ладонь ловца, что лежала в непосредственной близости от груди жнеца, и у меня созрел коварный план мести и освобождения одновременно. Очень осторожно я взяла за пальцы кисть серого, приподняла и ме-е-едленно потянула к Саи. Собралась с духом и одним резким рывком дернула ногу из захвата. Жнец тут же начал хватать воздух и приходить в себя. Вот тут я и подсунула ему ладонь Вала. Он мгновенно притянул ее к груди обеими руками и удовлетворено всхрапнул, когда нашел свою пропажу. На лице проступила легкая улыбка. Коновал же спал как убитый, и ему, похоже, вообще было плевать, с кем проводит ночи его ладонь.
Еще пару секунд простояв статуей над невольными голубками с задранной в небо ногой (надо же было ее куда-то деть, но так, чтоб не поймали повторно), я начала медленно переносить вес на левую сторону, где ждала спасительная пустота без тушек серых. Позади раздалось какое-то странное кряхтение, но, списав это на бессознательные звуки во сне, я наконец преодолела полосу препятствий и выпрямилась.
А вот если бы я ночью в туалет пошла, мне бы пришлось половину лагеря перебудить и оповестить о своем желании? Кошмар!
Кряхтение повторилось. Я обернулась посмотреть на такого неспокойного соню и замерла. Если бы могла со своей бледностью краснеть, уже пылала бы алым, а так оставалось только внутреннее самобичевание.
Перед нужной мне палаткой стоял Мак, точнее, лежал на палатке, и ухохатывался в прикрывшие рот ладони. Временное место для сна уже наполовину повалилось, мягко скатывая на землю своего хозяина, но тому было все равно. Он беззвучно трясся в спазмах веселья.
Я не знала, что сказать. По реакции ясно, что мои рачкования не остались незамеченными, но оправдываться или еще что-либо делать я не собиралась. Просто подошла к наемнику, ногой пнула его с ткани палатки и подняла упавшую опору. Не дожидаясь, когда Шут соизволит прийти в себя, забралась внутрь и стала ждать.
Ничего-ничего, отольются кошке мышкины слезки.
Через минуту на улице все стихло, только чей-то стойкий храп раздавался на весь лагерь. Ткань отошла в сторону и явила вполне спокойного жнеца, только хитринки в глазах были свидетелями недавнего смеха.
– Ты бы мне своих людей еще на голову положил, – огрызнулась раньше, чем заговорил аловолосый.
Шут честно пытался не улыбаться, но воспоминание недавно виденного не давало ему и шанса это исполнить.
– Я… пфа-ха-ха… я не ожидал, что сегодня ночью тебе приспичит поговорить.
Он сел напротив меня и лукаво улыбался, наслаждаясь моим состоянием.
– Какого демона ты прятал свой запах? – тут же выпалила свой вопрос, мгновенно уничтожая все веселье.
Сейчас оправдываться и юлить будет кто-то другой. От этой мысли стало теплее на душе, что позволило отпустить прежнее напряжение.
– Мышка, ты о чем? Я ничего от тебя не прятал? – и натянутая улыбка.
И как я раньше не замечала, что все его улыбки абсолютно разные.
– Мак, – я посмотрела прямо в бирюзовые глаза, – если ты хочешь и дальше играть в эти игры, то я лучше пойду, – и я действительно начала вставать.
Теплая смуглая рука опустилась мне на плечо и вернула на место.
– Смотрю, кто–то готов к серьезному разговору, – наемник взял мою ладонь и положил себе на колено, медленно поглаживая по внутренней стороне. – Ты знаешь, как пахнут жнецы для существ с обостренным нюхом? – вдруг задал неожиданный вопрос Мак.
– А я должна это знать? – собственно, это и есть ответ.
– Только почуяв этот запах, ты сразу догадалась бы, что перед тобой необычный человек, – жнец смотрел на мою ладонь и нежно перебирал пальцы, слегка массажируя у основания. – Мы источаем вонь. Гниль, кровь и тлен – этими запахами пропитывается каждый служитель ордена Серых, но только жнецы так явно источают его. Если бы я не заглушил для вас эту нашу особенность, нас бы раскрыли, – легкое надавливание на середину ладони, что пускает приятную волну по телу.
– Такое я бы точно заметила, – прошептала сквозь сухие губы.
– Да твой демон меня и на порог бы не пустил, – хмыкнул мужчина и неожиданно коснулся губами сердцевинки ладони.
Жар тут же поднялся откуда-то из нутра и разлился по телу, заставляя участиться дыхание.
– Но… – я сглотнула, – ты пахнешь предгрозовым воздухом и смолой.
Я уже начала путаться. Неужели и это навязано его странными способностями?
– В самом деле? – Мак хитро улыбнулся и приложил мой указательный палец ко рту, будто раздумывал над чем-то. – А тебе нравится, – кончик языка легко коснулся подушечки пальца, – запах грозы?
– Да, – тихий выдох.
Мстительный Рах, что он со мной делает, а я позволяю?
– М-м-м, сладко, – и фаланга исчезла за жадными губами.
Пришлось с силой сжать свободную руку, чтобы не упустить суть разговора. Хотя какой разговор, это совращение!
– Почему этот запах был на Куке? Если бы не он, я бы никогда не кинулась на него.
С довольно пошлым чмоком пленника отпустили из клетки рта, но кисть не освободили.
– Скажем, я просчитался. Кук просил наделить его сногсшибательным запахом, чтобы ты не устояла, – тут он оскалился, а я все поняла.
– Ты скинул на него свой запах, уверенный в том, что воняешь как помойка, – выпалила на одном дыхании.
Наемник слегка скривился на мое высказывание, но кивнул.
– Я даже грешным делом решил, что ты извращенка, когда слюни пускала на Кука, – отомстил, зараза.
– Ты поэтому не дал мне попробовать твою кровь?
Я вспомнила, как у меня насильно изо рта утянули сладкие рубиновые капли из прокушенной губы после поцелуя.
– Не хотелось всего одной каплей отпугнуть такую притягательную мышку, – и язык прошелся по запястью.
– Значит, – я неотрывно смотрела на наемника, что выводил только ему известные вензеля на мой коже, – у реки ты взбесился из-за моей возможной негативной реакции на твою кровь?
– Кто же знал, – поцелуй в сгиб локтя, – что ты такая особенная.
Губы скользят по плечу, теплый язык проходится по шее и замирает на подбородке. Нижнюю губу прихватили чужие зубы и медленно потянули вниз, прося открыться. Верхняя получила влажный легкий след. Как только я приоткрыла рот и выдохнула, властный язык тут же коснулся клыков, чуть надавливая. От такого внимания они незамедлительно удлинились.
– Ты получишь свой кровавый поцелуй, – хриплый шепот, скольжение нижней губы по режущей кромке клыка и теплая, пряная кровь наполняет мой рот.
Как только я распознала вкус уже любимой жидкости, полной жизни, сама впилась в губы аловолосого и опрокинула его на походное грубое одеяло.
Сколько мы так целовались, я не могла сказать, но нижняя губа Мака уже посинела от чрезмерного посасывания.
– Как тебе удалось обмануть моих демонов? Почему они не заметили моего отсутствия?
Я лежала на мужчине и нежно гладила его подбородок, шею, грудь, что обнажилась широким воротом рубашки. Сейчас все казалось правильным, но в то же время нереальным.
Я хочу довериться ему, хочу принять помощь. Но у него слишком опасная сила, которую он не единожды использовал на мне. Это доверию не особо способствует. Меня может сколько угодно тянуть к этому мужчине, но старые раны так быстро не заживают, а сомнения не раз спасали мне жизнь. Я дам ему шанс, но не более того.
– Я же уже говорил, мои способности меняют все шесть чувств существа, что попал в радиус моего влияния, – пояснил Мак и провел рукой по моей спине.
– Мы далеко уехали от отряда, – не сдавалась я.
– Они попали под мое влияние раньше.
– Твои способности не ограничены временем? – я даже приподнялась, чтобы видеть выражение лица жнеца.
– Конечно, ограничены, – и широкая улыбка, предназначенная отвлечь меня. Он недоговаривает. Есть еще что-то, но этого он мне не скажет. Вот! Вот она, причина моего недоверия. Все может быть обманом. – Мышка, перестань нагнетать, – меня куснули в кончик носа. – Тебе ничего не грозит, я обещаю.
– Мне не нужны обещания, Мак. Я им уже давно не верю, – в груди что-то сжалось. – Мне пора.
Я соскользнула с наемника и встала. Но кто бы дал мне уйти. На плече сомкнулась широкая ладонь, заставляя обернуться.
– Какие гарантии ты от меня ждешь, Раэль? – сейчас говорил жнец, никак не Мак. – Ты едешь на родину. Под боком выгодный жених. А я все еще рядом. Какие еще доказательства тебе нужны? – Мне не нравится этот холодный тон. Не дождавшись ответа, аловолосый просто вытащил меня на улицу и развернул лицом к моей палатке. – Видишь? – руки крепко держали меня, не давая отстраниться. Одна поперек талии, другая на плече, а горячая грудь давила на спину. – Двадцать четыре серых. Они все здесь для твоей защиты. Спят, как верные псы, у ног своей хозяйки. А теперь посмотри на меня, – он развернул меня к себе лицом, держа за плечи, – я здесь. Задание выполнено. Мне положено быть в горах среди своих и докладывать об успешном завершении миссии, – я шокировано смотрела в бушующий океан и не могла поверить его словам. Все так правильно и честно. –Я обязан быть там, – спокойный шепот, – но я здесь. Мучительно медленное касание к губам и ощущение ветра на горящей коже через секунду. – Подумай над этим, мышка, – и он меня отпустил, возвращаясь в свою палатку.
А я еще долго стояла посреди поляны, оглушенная откровениями. Если только это не было ложью.
