Moira 9
Выход за пределы тела
Нелепое стечение обстоятельств
Всевышний или слепой случай поставил в один из дней жирную точку на безмятежности Петра, заодно зачеркнув все альтернативные варианты развития событий его жизни.
Через месяц, после рождения Алисы, в городе началась запоздалая эпидемия гриппа. Екатерину с ребенком положили в больницу на обычное обследование с подозрением на воспаление легких у ребенка, но, к счастью, оказалось, что со здоровьем малышки было все в полном порядке, и это была ложная тревога. Жену и дочь Петра уже начали готовить к выписке.
Все три дня, пока Екатерина с малышкой находились в детском отделении и ждали результаты обследования, их навещал заботливый муж и любящий отец.
– Да иди уже, работай, а то выгонят из хирургии за прогулы! – увещевала жена, выпроваживая назойливого Петра из палаты.
В последний день перед выпиской он забежал проведать своих любимых не менее десяти раз. По договоренности с главврачом, родные и близкие медицинского персонала, размещались, при наличии свободных мест, в отдельные палаты, которые часто пустовали в ожидании каких-нибудь высокопоставленных лиц или тех, кто захочет платить за повышенный комфорт.
Официально, конечно же, это никак не афишировалось, просто изредка, в этих палатах появлялись какие-то новые люди, вносящие свою лепту в скромный бюджет премиального больничного фонда. Вот и сейчас, одна из двух “платных” палат пустовала, и жене Петра почетно выдали ключи.
– Хорошо иметь в больнице свой блат, – смеялась Екатерина.
– Да уж, выгодно быть женой врача, – улыбался Петр, но уже немного расстраиваясь, что ему придется еще одну ночь провести без жены и ребенка.
– Я могу попроситься на дежурство, – проговорил он, наконец-то, – правда отправят, скорее всего, в приемное отделение, и завтра с утра буду, как выжатый лимон.
– Ой, Петь, не надо. Ты нам завтра нужен будешь свежий, как огурчик. Иди домой, завтра увидимся, не переживай, все будет хорошо, один день уже как-нибудь без нас продержись. – Екатерина нежно потрепала его за щеку.
Петр, поцеловав жену и дочь, вышел из палаты и задумчиво побрел из отделения, разглядывая стены старой больницы, бывшей когда-то военным госпиталем.
После войны это место предназначалось для неизлечимых больных, где они доживали отведенное им время и получали медицинский уход.
Больница, где работал Петр, включала в себя основной трехэтажный корпус, и еще три двухэтажные пристройки, неряшливо стоящие с разных сторон, словно их приляпали не глядя криворукие строители. Пристройки были, более-менее, новые, а старый корпус все еще хранил в себе прадедовский дух богадельни. Эти древние стены, старость которых невозможно замазать ни одной краской, казалось, впитали в себя запах формалина и уже никогда не смогут от него избавиться, а вытертый множеством ног кафель, тоже не мог молчать. Он с азартом рассказывал очень многое: и о течении времени и о скромности бюджета современного здравоохранения.
О прошлом больницы говорили многое и разное, и рассказы всегда удивительным образом расходились в подробностях. Одни говорили, что больница построена на костях, другие говорили, что над больными здесь ставили нечеловеческие опыты,
но Петру было совершенно безразлично, сколько лет существует здание, он любил свою работу и любил в этой больнице каждый уголок, каждого человечка.
Выходя из отделения, он с размаху налетел на какую-то медсестру и растерянно начал извиняться. Женщина подняла глаза и в этот момент Петра словно окатило ушатом холодной воды: ему показалось, сама смерть смотрит в его душу сквозь чьи-то глаза, такой ненависти и ярости он отроду не видел. Гипнотизирующий взгляд наполнял его пустотой и отчаянием, воруя силы и желание жить. С трудом Петру удалось отвести взгляд и опустить его в пол.
– Извините, пожалуйста, я вас не заметил, надеюсь не ушиб? – Но ответа он так и не получил. Как в тумане он побрел дальше.
”Что это было?” – какой-то страх сковывал его и не давал забыть эти жуткие глаза.
– Да, ладно, – уже чуть успокоившись, пробурчал он, – Я сам виноват, хожу, как ежик в тумане, налетаю на людей, а медсестра уже пожилая, может сильно ногу отдавил, вот и получил столь жгучий взгляд.
Петр вышел на улицу и вздохнул полной грудью свежий весенний воздух, посмотрев на послеобеденное солнце, он прищурился и улыбнулся ему. Приветливое солнце в благодарность наполнило его своей радушной энергией.
Майское настроение
В начале мая солнце уже по-летнему согревало скучающих прохожих, постоянно снующих то туда, то сюда по центральной улице города. Местный Арбат, как его называли жители городка, было действительно, душевное место.
Широкая улица, казалось, вмещала в себя все необходимое: здесь были, нескончаемым рядом стоящие магазины. Теснясь бок о бок, они словно соперничали друг с другом, стремясь привлечь внимание прохожих своими причудливыми вывесками. Напротив магазинов находился большой и уютный парк, и такого расположения самой центральной улицы, пожалуй, больше не было ни в одном городе.
Петр часто прогуливался в этом ностальгическом месте, и, каждый раз, он останавливался на несколько минут, понаблюдать за происходящим вокруг.
Лавочки, аллеи, клумбы – каждая мелочь была к месту и создавала общую атмосферу расслабления и радости. В подобном парке всегда хочется дышать полной грудью, набирая легкие прохладным весенним воздухом. Присесть на лавочку и закрыть глаза, прислушиваясь к пению птиц и шуму ветра. Ощущение спокойствия и умиротворения одурманивает, позволяя раствориться в этой безмятежности без остатка.
Присаживаясь на лавочку, Петр любил рассматривать отходящие от тротуара ветвистые тропинки. Извилистые и протоптанные, они идеально вписывались в общую картину этого маленького рая.
Если пойти по одной из парковых дорожек, окруженных свежей весенней травой и пробивающимися к солнцу желтыми одуванчиками, то можно зайти в глухую часть парка, где дремлют многолетние деревья.
Еще, будучи мальчишкой, Петр любил там играть со своими сверстниками. Он знал в этом парке каждую дорожку и каждый потаенный уголок. В самом сердце рощи, словно спрятанная от посторонних глаз, нашла свое место просторная полянка. Петр с Екатериной иногда пробирались в этот удивительный светлый мир, живущий своей жизнью и наслаждались нетронутой красотой природы.
Дружным рядком вокруг лужайки расположились вековые мудрые дубы, образуя неприступную защиту таинственного места. Изредка приходили сюда и другие гости, но основную часть времени поляна была девственна и безлюдна. Посредине, как старославянское божество воцарилась величественная огромная сосна. Петр никогда ранее не видел такого старого и такого красивого дерева, как в этом удивительном месте.
Петр одинаково любил и маленький уголок счастья, оторванный от суетного бытия, и ту часть парка, граничащую с центральной улицей. Красота природы, счастливые играющие дети, влюбленные парочки – все это вдохновляло и заряжало мужчину позитивной энергией.
Этот парк хранил миллион приятных моментов из жизни молодого врача. Он знал здесь каждую мелочь, каждое лицо ему было, словно родное.
Особенно Петра забавляли голуби, всегда активно ищущие тех немногих, кто грыз на лавках семечки или ел что-то мучное. Эти истинные попрошайки толпились вокруг всех, кто их угощал и “созерцатель птиц” с удовольствием наблюдал за их природной игрой. Его смешили эти странные создания, он порой останавливался, глядя на них и задумывался: “Как же поведение этих существ похоже на людей! Вот секунду назад они вроде бы едят, выданную им на всех порцию щедрой горстки семечек, а уже через миг, они начинают свои странные пляски. Теперь голубь кружится, выполняя какой-то безумный ритуальный танец перед самкой, которая всячески при этом делает вид, что совершенно его не видит. Она отворачивается каждый раз, когда самец начинает выплясывать, но краем глаза все же, наблюдает…”
“Надо же, действительно, как люди!” – философски подытожил Петр. “Что мне там нужно купить по списку?” – Переключил он свое внимание на линию цветастых коробок, таких одинаковых, по-размеру и таких разных, по своей сути.
– Цветы, лучше всего, купить завтра, так они будут выглядеть более свежее, а все остальное можно заранее, – протяжно пробурчал, словно пропел себе под нос молодой мужчина и зашел в первый магазин с вывеской “Все для праздника”.
– Вам помочь? – улыбнулась ему приветливая девушка за прилавком.
– Спасибо, я пока не знаю, что буду брать, – также с улыбкой сказал добродушный покупатель, совершенно забыв про составленный, специально для прогулки по магазинам, список покупок и, что заветный листок-помощник лежит себе сейчас в его правом кармане брюк и ждет, когда про него вспомнят.
– Сейчас посмотрю и выберу что-нибудь, – озираясь по сторонам добавил он.
Яркими красками позировали перед ним на полках всевозможные подарки и праздничные украшения, словно играющие в салки дети, касались его своими невидимыми ручками и передавали его взгляд, словно мячик, уже другому игроку. Он жадно бросал взгляды вокруг себя, пытаясь выбрать что-то конкретное, но быстро сдался.
На полках уютно, но достаточно тесно, расположилось множество нарядных наборов чего-то жутко полезного в хозяйстве и чего-то не менее красивого, но с сомнительной пользой, вроде пятого колеса в телеге. Эти предметы как раз именно из этой оперы, что обычно получает добрая половина представительниц прекрасного пола на 8 марта, от своих любимых мужей, а потом не могут никак найти им применение.
– Как же тут выбрать? – еще больше насупился Петр, и словно читая его мысли, переливающаяся радуга праздничных вещей-коршунов с новой силой неистово бросались ему в глаза.
Растерянному мужчине на миг показалось, что даже каждая безделушка в этом сомне поет, изредка выбиваясь из общей толпы, чтобы бедный покупатель услышал и сделал свой выбор именно в ее пользу: “Купи меня”, “Нет, меня, я лучше”, “Купи меня, я принесу больше радости”. Потеряв надежду справиться с этой нелегкой задачей, Петр заметно приуныл.
– Да, признался он, – мне действительно нужна помощь, столько всего вокруг, сложно выбрать.
Девушка радостно улыбнулась ему и стала внимательно слушать.
– Мне нужно что-то такое, чтобы украсить квартиру к приезду жены и дочери, и какие-нибудь хорошие подарки для них, завтра они выписываются из больницы. – сказал он уже обнадежено и посмотрел на продавщицу.
– Ну тогда вы пришли по адресу, – с охотностью отозвалась девушка, – возьмите надувные шарики, маленькие дети их очень любят, а жене можно подарить вот этот подарочный набор парфюмерии, их сейчас очень быстро раскупают и остался всего один. И кстати, недорогой.
– Беру, – сказал Петр, впадая в какой-то транс и даже не спросив, сколько стоит и что входит в набор. Его растерянность передалась и девушке.
– Если хотите, то можем подобрать что-то другое, она любит сладкое?
– Да, она очень любит шоколадные конфеты, – словно очнувшись и выходя из транса, горячо поддержал беседу мужчина, – конфеты тоже возьму! У нас праздник в конце концов!
К выбору подарка для Алисы Петр решил подойти со всей своей заботой и креативом. Но в соседнем магазине игрушек у него возникли сложности с выбором. Каждая игрушка претендовала стать его избранницей, и молодой отец никак не мог определиться.
Зайчики, мишки, куклы – Петру нравились все, без исключения. Он с надеждой посмотрел на девушку за прилавком, но в этом магазине, казалось, никто не спешил к нему на помощь. Растерянный мужчина битые полчаса выбирал подарок. Ходил от одной полки к другой, брал каждую в руки, оценивал, осматривал, переводил взгляд на следующую, сравнивал. Девушка за прилавком демонстративно игнорировала покупателя, делая вид, что читает какой-то спортивный журнал. Но Петр замечал, что все же, она кидала, время от времени, косые взгляды в его сторону с явным недовольством.
В итоге, молодой человек остановил выбор на большом белом мишке и подошел к прилавку. Девушка посмотрела на него грозно-вопросительным взглядом, дающим понять, что он ее очень сильно отвлекает и что ему лучше убраться отсюда поскорее. Петру не понравилась эта негостеприимная особа, но он всеми силами старался видеть в людях только хорошее и не обращать внимание на негативные реакции в свой адрес. Недовольно взяв игрушку, девушка быстро засунула его в пакет.
– Спасибо большое! Я выбираю подарок для дочери и думаю, что ей понравится. Мишка действительно очень красивый и как живой! – с неожиданностью для самого себя, разоткровенничался мужчина. Он не всегда понимал, почему в моменты волнения, его тянет “поговорить”. Возможно, в этот момент, он просто надеялся, растопить сердце этой недружелюбной и молчаливой собеседницы.
– Ага, – сухо и с раздражением отозвался голос за прилавком.
– Подскажите….
– Мне нужно отойти на пять минут и закрыть магазин, брать будете? – голос звучал уже не просто с пренебрежением, а чуть ли не угрожающе.
Петр молча купил плюшевого мишку и быстро покинул это место мнимой радости.
“Удивительно, насколько же иногда встречаются настолько неприятные люди, что остается осадок на душе, даже после мимолетного общения!” – Он поежился, хотя на улице было тепло.
“Нет, сегодня мне никто не испортит настроение, только не сегодня!” – и он слегка нахмурившись остановился, его взгляд упал на проходящую мимо семейную чету с девочкой, лет пяти-шести. Их бесконечное счастье наполнило Петра и подарило вдохновение.
“Завтра я тоже приду сюда с семьей”, – пообещал он сам себе и, улыбнувшись миру широкой доброй улыбкой, получил в ответ сразу же несколько приветливых улыбок в ответ от случайных прохожих. Мир его любил, и Петр это чувствовал каждой клеточкой своего организма. Он бодро зашагал в сторону дома, чтобы подготовить все к завтрашнему празднику.
Надувая воздушные шарики Петр мысленно представлял сцену воссоединения семьи.
“Катюшка зайдет в квартиру и просто упадет на месте, увидев, как я тут все украсил!”
Мужчина с улыбкой застыл, отведя взгляд в сторону. Чего-то не хватало в этом праздничном безумии.
– Вот я растяпа, забыл купить торт, ну как же так?! Ведь внес в список и начисто забыл про него! – раздосадовано воскликнул мужчина, – ну ладно, – чуть успокоившись он взял очередной шарик, – зато конфеты купил!
К торчащему из стены гвоздику, служившему когда-то маленькой опорой какому-то бабушкинскому ковру, и теперь просто тоскующему от своей долгой никчемности, был привязан яркий надувной шарик с веселой рожицей, которая улыбалась Петру и словно подмигивала: “Все будет хорошо!” И у мужчины не было оснований не доверять этому доброму лицу.
“А торт можно и завтра вместе с цветами сразу купить. Хотя… Я хотел с букетом подойти к больнице, а торт куда? Не с собой же его таскать. Ладно, пока магазины работают, успею купить сегодня.” – Решил мужчина и стремительно выбежал из квартиры, забыв от рассеянности закрыть дверь на ключ.
Шестое чувство
К вечеру, когда жилище было украшено, подарки красиво сложены на столе, а вкуснейший торт ждал своей участи в холодильнике, Петр уже изнемогал от нетерпения. Он то садился не диван, то подходил к окну, то просто бесцельно ходил из угла в угол по залу, словно никак не находя себе места.
Чтобы хоть как-то убить время, он достал книгу Достоевского, которую уже давно хотел перечитать, но никак не находил свободное время. Петр сначала просто открыл ее, чтобы полистать и сам не заметил, как углубился в увлекательное чтение.
– Да, интересную тему затронул автор, – задумчиво произнес Петр, все больше увлекаясь сюжетом и погружаясь в не свойственные его характеру, раздумья.
“Интересно, а как вообще Раскольников мог прийти к мысли об убийстве?” – Петр помнил из краткого содержания только то, что главный герой убил какую-то старуху, но, в принципе, был довольно неплохим парнем. Теперь же, читая все с самого начала, Петр начинал понимать, как окружающая действительность подтолкнула Раскольникова совершить преступление.
Задумавшись, мужчина машинально перелистнул страницу и вдруг заметил, что последние несколько секунд механически читал, не понимая написанного и немного отстал от сюжета. Перевернув страницу обратно, он начал перечитывать заново.
Дойдя до шестой главы романа, он неожиданно почувствовал, как его сердце бешено заколотилось, и чуть переведя взгляд от книги, он вдруг боковым зрением увидел, как что-то темное прошло мимо него, и он мог поклясться, что почувствовал даже легкий ветерок. Мгновенный озноб охватил его тело и Петр инстинктивно затаил дыхание, как в детстве, когда ему мерещились страшные чудовища, прячущиеся по углам, когда выключался свет.
Мужчина молниеносно повернул вмиг потяжелевшую голову налево и стал осматривать комнату. Никого. Ничего. Но что-то же он точно видел… Жуткое чувство никак не торопилось покидать его.
– Нет, все-таки, показалось, – облегченно выдохнул он. – Видимо просто глаза устали. Отложив захватившую его с головой, книгу, он уже хотел оставить приятное чтиво до лучших времен, и даже привстал, чтобы направиться к книжному шкафу, но в последний момент, почему-то, передумал.
– Нет, нельзя на самом интересном месте останавливаться вот так, – смирившись с несдерживаемым любопытством, он дал себе слово: “Еще одну главу и все! Потом сделаю перерыв”.
Сев поудобнее и придвинув диванные подушки поближе, Петр прикрыл на минуту глаза, держа книгу и заложив палец вместо закладки между страниц.
– Всего один день осталось потерпеть! Скорее бы прошла эта ночь и я снова увижу своих любимых! – выдохнул мужчина, бросив тоскливый взгляд на семейное фото и… Вот оно! Вновь! Темная тень! Ему не показалось!
“Что это за чертовщина?!” – За долю секунды конечности Петра похолодели и он стал похож на смерть. Он осторожно отложил книгу в сторону и прислушался. На стене еле-еле подавали признаки жизни старые дедушкины часы, за окном послышался лай соседской собаки и Петр инстинктивно покосился на окно.
Где-то в комнате, был кто-то еще, мужчина не мог это объяснить даже самому себе, он это просто чувствовал леденящим душу страхом. На лестничной площадке хлопнула соседская и Петр от неожиданности вздрогнул. Может быть кто-то забрался в квартиру, пока меня не было? Нет, если бы в доме был кто-то посторонний, то Петр непременно заметил бы это. Незваный гость давно уже выдал бы себя. На всякий случай мужчина обошел зал, заглянул на занавески, выглянул на балкон, посмотрел за дверями, – никого. Вряд ли в квартире кроме него еще кто-то есть.
Обойдя еще раз всю квартиру и не обнаружив ничего необычного, Петр немного успокоился. Наваждение ушло, словно и не было.
– Да что ж со мной такое сегодня происходит?! – Испуганно произнес Петр громким голосом, чтобы развеять нависшую тишину, которая пугала его до чертиков.
– Я схожу с ума? Нужно перестать думать о всякой бесовщине! Мне все это показалось, здесь никого нет. – Петр выдохнул и прислушался к стуку своего сердца.
– Я ничего не видел. Не было никакой тени и точка! – Приказным тоном отчитал он себя. И уже чуть успокоившись, попытался даже пошутить, чтобы не думать больше о необъяснимом и переключиться снова на сюжет книги: “Видимо много думал о Раскольникове и отождествил себя с героем”.
Петра действительно очень сильно впечатлили детские переживания Раскольникова, когда тот впервые увидел, как люди убивают из удовольствия. Петр, читая про убийство несчастной лошади, забиваемой со свирепым удовольствием пьяной шайкой под веселые возгласы и песни, словно сам побывал на той площади и своими глазами видел все происходящее.
“В школе мне не понравился этот роман и я совершенно ничего из него не вынес для себя, прочитав поверхностно краткое содержание, чтобы можно было отвечать на вопросы у доски. Сейчас, словно открыл для себя новый мир. Достоевский так пишет, словно сам попадаешь в сюжет.” – мужчина всеми силами пытался сосредоточиться на романе, но ощущение страха возвращалось вновь и вновь.
“Спать еще рано”, – подумал мужчина, включая телевизор, в надежде, что может быть по ящику покажут что-то интересное.
“Как всегда, ничего стоящего”, – разочарованно подумал он, переключая скудный набор каналов. Бросив беглый взгляд на выходящее во двор окно, затем развешанные им совсем недавно шарики по всей квартире, он мечтательно улыбнулся. “Скорее бы начался новый день! Вот бы перенестись сразу в долгожданное завтра!”
На одном из каналов шла какая-то спортивная передача, но Петр никогда не любил смотреть спорт по телевизору, и всегда быстро переключал каналы, ища что-то более информативное, на его взгляд. Он всегда недоумевал, почему люди так любят переживать за чужую игру и испытывал большое сочувствие к таким страдальцам, ощущая в этом вопросе некое превосходство над ними.
Петр не наблюдал за собой особую ненависть или неприязнь к подобного рода “телешоу”, он даже мог сидеть со своим дядей, когда был у него в гостях и смотреть на бегающие силуэты на экране, но никогда не вникал в “сюжет происходящего”, считая такие просмотры пустой тратой времени. Он уходил куда-то глубоко в себя и о чем-то думал, строил планы на будущее, такого рода “медитация” помогала ему быть всегда спокойным и уравновешенным в любой ситуации, но кроме просмотра телевизора с неинтересным ему контентом, казалось, ничто его так не могло больше вогнать в столь глубокий транс.
– Спортом нужно заниматься самим, а не смотреть, как это делают другие! – нервно шутил он, когда приходили его школьные друзья. Ему не очень нравилось, когда какой-то очередной захватывающий матч и, каждый раз, самый ответственный, брал инициативу в свои руки и нагло воровал все внимание приятелей, которым уже сразу же становилось совершенно не до Петра. А потом они, спохватившись, что уже поздно, просто уходили, и мужчина печально отмечал про себя, что вместо встречи старых друзей, в его квартире состоялся обычный просмотр спортивной телепередачи. Со временем он звал друзей все меньше и меньше, а с рождением Алисы и вовсе свел все общение на нет.
Не найдя по телевизору для себя ничего полезного и стоящего внимания, Петр выбрал самый безобидный канал с каким-то бразильским сериалом, и целую минуту простоял возле телевизора, пытаясь вникнуть в странноватый сюжет, а затем включив звук погромче, сел поудобнее на старенький массивный и уже не очень удобный диван.
На экране постоянно мелькала какая-то женщина, которую звали Мария, она терзалась и переживала и рассуждала о каком-то серьезном выборе. Петру было совершенно неинтересно слушать разговоры персонажей и он просто наблюдал за происходящим, не как зритель, а как кинокритик. Даже не зная сюжета сериала, Петр сразу же заметил, что каждая сцена затянута до смешного. Мужчине также показалось, что актриса сильно переигрывает.
“Как-то ненатурально у нее получается доносить до телезрителя боль своего персонажа”, – подумал мужчина, снова беря в руку книгу, и снова “провалился с головой” в мысли о завтрашнем дне, бегая глазами по строчкам и не замечая, что суть сюжета уже давно потеряна.
Из “счастливого завтра” Петра вытащила залаявшая, где-то под окном, собака и Петру опять стало не по себе. Он снова обратил внимание на кричащую женским голосом коробку на тумбе и решил, что на сегодня “бразильской любви” ему уже хватит. Он подошел к телевизору, но в последний момент не стал его выключать, а просто убавил немного звук. С телевизором было не так тоскливо и одиноко. Петр снова сел на диван и продолжил чтение, стараясь сосредоточиться на сюжете и не думать ни о чем более.