Анастасия Шавырина
Жуткие эксперименты, культы и секты. Реальные истории
● Были ли задания интересными и приятными?
● Дал ли вам эксперимент возможность узнать о своей собственной способности выполнять эти задачи?
● Из того, что вы знаете об эксперименте и задачах, связанных с ним, можно ли сказать, что эксперимент измерял что-то важное? То есть вы считаете, что полученные результаты могут иметь научную ценность?
● Есть ли у вас желание поучаствовать в другом подобном эксперименте?
Вопросы могли незначительно меняться в зависимости от того, что студент сказал девушке. В конце интервью студента спрашивали, что он думает об эксперименте, и после этого ему прямо задавали вопрос, подозревает ли он что-нибудь или нет, и если да, то что он подозревает. Когда интервью было закончено, интервьюер приглашал студента обратно в экспериментальную комнату, где экспериментатор ждал его вместе с девушкой, которая выдавала себя за такую же студентку. В контрольной группе девушки, конечно, не было. Истинная цель эксперимента была объяснена студенту во всех деталях. Обозначалась задача каждого этапа, была тщательно объяснена истинная цель. После этого объяснения всем студентам было предложено вернуть деньги. И все без исключения согласились это сделать.
Были и те, кто догадался о происходящем. Их результаты не были включены в общую выборку. И на это были свои причины. Три студента из группы «1$» и два студента группы «20$» указали в интервью: они подозревали, что им заплатили, чтобы сказать девушке, что эксперимент был забавным, и подозревали, что это и было настоящей целью эксперимента. Другие два студента из группы «1$» сказали девушке, что они были наняты, что эксперимент был действительно скучным, но они должны были сказать, что это было весело. Бунтари пытались сорвать эксперимент, и у них получилось бы, если бы события не оказались фальсификацией. Три человека, двое из них должны были получить по 20$, вообще отказались взять деньги и отказались быть нанятыми по неизвестным причинам, может быть, торопились куда-то.
Романтичные порывы не очень вписывались в концепт эксперимента. Один студент (группа «1$») сразу же после разговора с девушкой попросил номер ее телефона, сказав, что позвонит ей и объяснит все, а также сказал, что хочет подождать, пока она закончит, чтобы рассказать обо всем подробнее. Эти 11 испытуемых точно так же прошли все этапы исследования, и им так же, как и другим, был объяснен весь смысл происходящего на последнем этапе.
Что же произошло в этом исследовании? Одной группе испытуемых давали скучные задания, но не просили кому-то врать за деньги. Другая группа студентов совершала скучные манипуляции и была вынуждена приукрашивать свои впечатления за плату перед другим человеком. Какая была разница между группами? Студенты из группы «1$» врали больше, насыщеннее, богаче. Диссонанс, который они испытывали, был сильнее. Это был диссонанс между пониманием того, что задания были скучными, а оплата очень маленькая. То есть от них требовалось больше, чем они могли дать. Именно этот диссонанс испытуемым было необходимо сбалансировать. И он уравновешивался приукрашенным описанием процесса эксперимента. Испытуемым из группы «20$» не нужно было этого делать, ведь они провели целый час своей жизни не очень продуктивно и ужасно скучно, но и плату за это получили соизмеримую. Именно эти испытуемые без особого энтузиазма рассказывали обо всех прелестях исследования подставным девушкам.
Этот эксперимент полностью подтвердил гипотезы Леона и Джеймса о работе феномена когнитивного диссонанса. Первая гипотеза говорила о том, что если человека побуждают сделать или сказать что-то, что противоречит его личному мнению (брось курить), у него появляется тенденция изменить свое мнение, чтобы привести его в соответствие с тем, что он сделал или сказал (курение не так уж и вредит здоровью). А чем больше давление, используемое для того, чтобы вызвать это нежелаемое поведение (группа, которая получила 20$), тем слабее будет вышеупомянутая тенденция.
Теория когнитивного диссонанса была описана и другими психологами как наиболее плодотворная теория в социальной психологии. Когнитивный диссонанс был по-разному описан: как самое заметное достижение социальной психологии, самый важный пункт в развитии социальной психологии на сегодняшний день, теория, без которой социальная психология не была бы тем, чем она является сегодня. Открытие понятия когнитивного диссонанса породило десятилетия смежных исследований и исследований, ориентированных на дальнейшее теоретическое уточнение и развитие. Эта работа затронула множество областей и поспособствовала изучению механизма принятия решений, социализации детей, цветовых и звуковых предпочтений.
Кроме того, Леону Фестингеру приписывают очень важную заслугу – обеспечение господства лабораторного эксперимента в социальной психологии. Это человек, который превратил эксперимент в мощный научный инструмент, центральный и незаменимый для поиска научных знаний. При этом Леон был осторожен в отношении достижения эмпирической точности, которая требовалась от эксперимента. Буква к букве, цифра к цифре. Он всегда рассуждал о том, что таким образом можно прийти к огромной пропасти между прикладной, теоретической психологией и экспериментальной наукой. Он сочетал в себе теоретическую строгость и искусство экспериментального подхода в социальной психологии. В некрологе, опубликованном американским психологом Зайонцем в 1990 году, говорилось, что есть большие сомнения в том, что экспериментальная психология вообще существовала бы без Фестингера.
Литература:
Festinger L. A Theory of Cognitive Dissonance. – Stanford, CA: Stanford University Press, 1957.
Janis I.L., King B.T. Comparison of the effectiveness of improvised versus non-improvised role-playing in producing opinion change. – Hum. Relat., 1956. – V. 9.– 177–186 pp.
Janis I.L., King B.T. The influence of role playing on opinion change. – The Journal of Abnormal and Social Psychology, 1954. – V. 49 (2). – 211–218 pp. – DOI: https://doi.org/10.1037/h0056957.
Kelman H. Attitude change as a function of response restriction. – Hum. Relat., 1953. – V. 6.– 185–214 pp.
Zajonc R.B. Obituaries: Leon Festinger (1919–1989). – The American Psychologist, 1991. – V. 45 (5). – 661–662 pp.
Зефирный эксперимент
Годы проведения эксперимента: 1960–1970
Место проведения: США, Пало-Альто
Руководитель: Уолтер Мишел
Если вам когда-нибудь было интересно, почему одни получают все, а другие – ничего, этот эксперимент слегка приоткроет завесу тайны. И поспособствовал этому Уолтер Мишел, американский психолог, специализировавшийся на социальной психологии и теориях личности. Психолог пришел к выводу, что самое важное – это не есть зефир. Нет, не совсем так. Самое важное – не есть зефир, когда вам очень хочется.
По мнению Мишела, именно этот навык определяет способности человека к условному успеху – карьере, финансовому обеспечению, учебе, профессиональным навыкам. Так что, если вам очень хочется съесть зефир, но вы не позволите себе это, вы точно быстро достигнете успехов. Что же Мишел имел в виду? На самом деле он говорил о терпении, о силе воли, об отсроченном ожидании удовольствия. В первом стэндфордском зефирном эксперименте приняли участие 16 мальчиков и 16 девочек, которым показывали мармелад и просили его не есть.
Правда, конкретно к этой стратегии исследования Уолтер пришел не сразу. Ранее он проводил эксперимент в Тринидаде, на острове в Карибском море у северо-восточных берегов Южной Америки. Там Мишел увидел, что у людей из разных этнических групп, проживающих на острове, можно заметить совершенно разные стереотипы поведения. Один небольшой остров, кокосовые пальмы, плантации какао, более 40 видов колибри и люди, которые считают, что они отличаются от своих ближайших соседей по уровню самоконтроля, проявлению безрассудства и даже способности весело проводить время.
В исследовании приняли участие 53 человека, это были мальчики и девочки от 7 до 9 лет. 35 ребят – афрокреолы и 18 – индо-карибский народ. Уолтер провел эксперимент в сельской школе острова. Он предлагал детям выбор: получить простую конфету стоимостью 1 цент прямо сейчас или через неделю получить вкусную дорогую конфету стоимостью 10 центов. Были выявлены большие различия в ответах африканских и индийских школьников. Вторые показали высокую готовность к ожиданию дорогой конфеты. Влияния возрастных различий, а также фактора принадлежности к социально-экономической группе не было обнаружено. Еще один момент, который отметил Уолтер, – это наличие в семье ребенка отца. Отсутствие папы оказалось распространенным явлением в африканской группе, и этот признак показал достаточно сильное влияние: дети из полных семей проявили прекрасные способности сдерживать желание.
Но вернемся к американским детям и зефиркам. Итак, первая экспериментальная сессия. Детский сад Бинг при Стэндфордском университете и ребята от 3 до 6 лет. Результаты троих участников были устранены из эксперимента, так как они были слишком малы и не смогли понять инструкцию. В итоге были опубликованы описания реакций детей в возрасте от 3 лет и 6 месяцев до 5 лет и 8 месяцев (при этом средний возраст составил 4 года и 6 месяцев).
Детей отводили в пустую комнату без игрушек и ярких акцентов в интерьере, в которой находилось угощение (крендель, зефир или печенье «Орео»). Сладость лежала на столе и выбиралась детьми заранее. С ребятами в комнате находился экспериментатор – один из четырех мужчин или женщин, которые были распределены случайным образом в каждом из четырех условий эксперимента. Для каждого условия каждый взрослый тестировал двоих мальчиков и двух девочек, во избежание эффекта систематического смещения в зависимости от пола экспериментатора. Каждый раз взрослый говорил ребенку: «Ты можешь съесть лакомство прямо сейчас. Но тебя ждет в два раза больше зефира (печенья или кренделей), если ты сможешь подождать 15 минут, не притрагиваясь к тарелке». При условии, если ребенок не поддавался на искушение, содержимое его тарелки удваивалось. Во время ожидания ребенок оставался в комнате один, наблюдение осуществлялось с помощью зеркала Гезелла.
Обнаруженная разница была колоссальной. Мишел видел, что некоторые дети прикрывали глаза руками или отворачивались, в общем, делали все, лишь бы не видеть угощение. Некоторые наслаждались запахом, прикасались к зефиру и облизывали пальцы. Кто-то играл с зефиром, как с мягкой игрушкой, колотил по столу или теребил волосы, то есть коротал время за смещенной активностью. И, конечно же, были дети, которые съедали сладость сразу же, как только экспериментатор выходил из комнаты. Создавалось впечатление, что они вообще не слышали, какое выгодное предложение им было сделано.
Теперь о разных условиях, их было четыре. Первое – ребенок мог видеть обе награды одновременно. Перед ним находился один зефир, но неподалеку стояла и тарелка с двумя зефирами. Второе – ребенок не видел ни одну, ни другую тарелку, но мог сказать о сделанном выборе. Третье условие – ребенок видел только отложенное вознаграждение, и четвертое – только немедленное вознаграждение.
После первой сессии эксперимента было проведено еще множество дублирующих исследований. В итоге из более чем 600 детей, которым предоставлялся этот непростой выбор, меньшинство съели сладость сразу. Тех, кто смог ждать достаточно долго, чтобы получить двойное угощение, оказалась примерно треть. А определяющим фактором отложенного удовольствия оказался возраст. Но и это еще не конец истории.
Через несколько лет Уолтер провел контрольные исследования и обнаружил неожиданные корреляции между результатами зефирного теста и жизненными успехами детей в дальнейшем. Первое контрольное исследование прошло в 1988 году и показало, что дети дошкольного возраста, которые были способны подождать, чтобы заполучить побольше угощения, были описаны более чем спустя 10 лет своими родителями как послушные подростки с хорошим самоконтролем.
В 2011 году было проведено томографическое исследование мозга участников эксперимента, когда они достигли середины жизни. Были обнаружены различия в уровне активности головного мозга в префронтальной коре – она была больше у людей, «которые подождали», а также в структуре полосатого тела мозга, или corpus striatum, которая отвечает в том числе за пищедобывающее поведение и ощущение вознаграждения. Более того, впоследствии психологи выяснили, что дети, выбиравшие «удваивание через 15 минут», имели во взрослом возрасте более высокие показатели по уровню образования, SAT-ам[10], различным показателям качества жизни, и даже индекс массы тела у них был гармоничнее.
Но и это еще не все, потому что в 2018 году Тайлер Уоттс опроверг эксперимент Мишела. Тайлер доказал, что Уолтер был неправ, точнее, не совсем прав. В своих интерпретациях детского поведения он остановился слишком рано, не дойдя до самой сути причин этого самого поведения, обозначив этот фактор врожденным качеством. Что оказалось не совсем так.
Исследователи – Тайлер Уоттс из Нью-Йоркского университета и Грег Дункан и Хаонан Куан из Калифорнийского университета пересмотрели классический зефирный тест. Они скептически отнеслись к открытию Мишела. Первоначальные результаты были основаны на исследованиях, в которых участвовало менее 90 детей, и все они были воспитанниками одного учреждения, а значит, имели схожие условия социального развития. Уоттс и его коллеги скорректировали процедуру эксперимента: исследователи увеличили выборку – более 900 детей, и набрали детей из абсолютно разных групп с точки зрения расы, этнического происхождения, образования и доходов родителей. Именно последнее, по мнению ученых, могло иметь влияние на способность детей откладывать удовлетворение и долгосрочный успех.
Новое исследование показало: нет существенного различия между детьми, у которых родители имеют разный уровень образования. Но существенные различия показывают дети из семей с разным финансовым обеспечением. Почему-то дети из бедных семей оказались менее мотивированы ждать второго зефира. В целом их повседневная жизнь дает меньше гарантий: сегодня в холодильнике есть еда, а завтра может и не быть, поэтому существует риск, связанный с ожиданием. И даже если их родители обещают купить больше определенной еды, иногда это обещание нарушается из-за финансовых сложностей. Между тем для детей, которые воспитываются в обеспеченных семьях, откладывать удовлетворение желания становится несложной задачей: опыт, как правило, говорит им, что взрослые имеют ресурсы и финансовую стабильность, чтобы держать холодильник наполненным. И даже если эти дети не откладывают удовлетворение (то есть съедают зефир сразу), они могут надеяться, что в итоге все будет хорошо – даже если им не достанется второй зефир, они получат что-то вкусное дома, например мороженое.
Экономист из Гарварда Сендхил Малленатан и ученый из Принстона Эльдар Шафир в 2013 году написали книгу «Недостаток: почему слишком мало значит так много», в которой подробно рассказывается, как бедность может побудить людей выбирать краткосрочные, а не долгосрочные вознаграждения. Состояние финансовой нестабильности может изменить отношение людей к тому, что доступно сейчас. Другими словами, второй зефир кажется неуместным, когда у ребенка есть основания полагать, что и первый может исчезнуть.
Ранита Рэй, социолог из университета Невады, провела исследование и недавно выпустила книгу, в которой описывается, как подростки, растущие в бедности, много часов работают на плохо оплачиваемой работе, чтобы прокормить себя и свои семьи. Тем не менее, несмотря на то что иногда они не могут позволить себе поесть вдоволь, они тратят деньги на маленькие удовольствия, покупая еду в фастфудах, краску для волос, одежду и бижутерию на распродажах. По той же причине родители с низким уровнем дохода, в отличие от более богатых родителей, чаще удовлетворяют запросы своих детей в сладостях. Это указывает на мысль о том, что бедные родители, когда могут, стараются побаловать своих детей, в то время как более состоятельные родители, как правило, заставляют своих детей ждать большего вознаграждения. Краска для волос и сладкие лакомства могут показаться легкомысленными, но такие покупки часто являются единственной радостью, которую могут себе позволить малообеспеченные семьи. А для бедных детей сегодняшнее наслаждение небольшим количеством радости может сделать жизнь более терпимой, когда нет особенно никаких радужных прогнозов на завтрашний день.
Литература:
Ayduk O., Mendoza-Denton R., Mischel W., Downey G., Peake P.K., Rodriguez M. Regulating the interpersonal self: Strategic self-regulation for coping with rejection sensitivity // Journal of personality and social psychology. – 2000. – Vol. 79, no. 5. –776–792 pp.
Calarco J.M. Why Rich Kids Are So Good at the Marshmallow Test. – The Atlantic, 2018.– [Text]: pdf: https://www.theatlantic.com/family/archive/2018/06/marshmallow-test/561779.
Casey B.J., Somerville L.H., Gotlib I.H. and others. Behavioral and neural correlates of delay of gratification 40 years later. – Proceedings of the National Academy of Sciences, 2011. – Vol. 108, no. 36.– 14 998–15 003 pp.
Mischel W., Ebbesen E.B., Zeiss A.R. Cognitive and attentional mechanisms in delay of gratification. – Journal of personality and social psychology, 1972.
Mischel W., Shoda Y., Peake P.K. Predicting Adolescent Cognitive and Self-Regulatory Competencies from Preschool Delay of Gratification: Identifying Diagnostic Conditions// Developmental Psychology: Journal. – 1990. – Vol. 26, no. 6.– 978–986 pp.
Mischel W., Shoda Y., Rodriguzez M.L. Delay of gratification in children. // Science: Journal. – 1989. – V. 244.– 933–938 pp.
Schlam T.R., Wilson N.L., Shoda Y., Mischel W., Ayduk O. Preschoolers’ delay of gratification predicts their body mass 30 years later // The Journal of pediatrics. – 2013. – Vol. 162, no. 1.– 90–93 pp.
Взгляд младенца
Год проведения эксперимента: 1960
Место проведения: США
Руководители: Элеонора Джек Гибсон, Ричард Д. Уолк
Однажды Элеонора мыла козу. Точнее козленка. И придумала эксперимент о глубинном восприятии. Гениальные мысли посещают психологов в самые неожиданные моменты. Козленка она, между прочим, мыла тоже не просто так. Элеонора Гибсон проводила исследование обонятельного аппарата козы и выясняла, насколько большую роль запах новорожденного играет в принятии матерью. После того как коза родила первого козленка и готовилась произвести на свет второго, Элеонора вымыла первенца, сбивая его запах. И в какой-то момент она отвлеклась, заторопилась и поставила козленка на возвышение в комнате – это была подставка для камеры.
К удивлению Элеоноры, козленок чувствовал себя прекрасно, не упал, никуда не пошел, с ним было все в порядке. А ведь он только что родился. У него не было никакого опыта передвижения в пространстве, мама коза еще не успела нашептать ему о том, как ходить своими маленькими ногами по траве и тем более что нельзя подходить близко к отвесному краю. И Элеонора придумала эксперимент.
В Корнелле она и Ричард Уолк, местный профессор, создают исследование «визуальный утес». Они выдвинули гипотезу, что восприятие глубины присутствует у нас как врожденный навык. Для этого им понадобилась специальная постройка, которая должна была помочь в наблюдении, но при этом была бы безопасна для малышей. Мы имеем в виду человеческих малышей. Гибсон задумала провести исследование с маленькими детьми, возраст которых не превышал 14 месяцев. Специальная конструкция, так и названная – «зрительный утес», позволила им провести эксперимент, в котором восприятие оптических и тактильных стимулов было абсолютно безопасно, защищало маленьких испытуемых от травм.
Это был небольшой бокс с бортиками, малыш мог спокойно передвигаться на высоте около 1,3 метра. То есть взрослый человек мог легко заглядывать к малышу и контролировать его. Половина пола в боксе была покрыта высококонтрастным черно-белым шахматным рисунком. Другая половина была сделана из плексигласа. Шахматное полотно закрывало часть прозрачного пола (то есть ребенок чувствовал невысокую ступеньку), а затем помещалось непосредственно под плексигласом, опустившись примерно на 1,2 метра ниже (фактически ребенок видел обрыв). Существовало два варианта проведения, которые в итоге не отличались по результатам: когда пол под стеклом был покрыт той же тканью в клетку, и когда под стеклом была незастеленная поверхность. Задача была проста: выяснить, поползет ли ребенок по прозрачному полу, видя, что под ним ничего нет. Поползет ли он по этому полу, если на другой стороне бокса его зовет мама или воспитатель? Уолк и Гибсон приступили к изучению возможных перцептивных различий относительно возраста ползающих детей, родившихся недоношенными, и детей, которые появились на свет в запланированный срок без зрительных и моторных проблем.
Шестнадцать младенцев, рожденных в запланированные даты, и столько же недоношенных детей должны были ползти к своим воспитателям по модифицированному визуальному утесу. Во время успешных испытаний учеными фиксировались и анализировались: время пересечения платформы, продолжительность зрительной концентрации, продолжительность исследования руками, моторные стратегии и поведение избегания. Были обнаружены значительные различия в передвижении детей по визуально различным поверхностям. Действительно, дети гораздо дольше проползали по поверхности, которая имитировала обрыв. Хотя обе группы детей не отличались по временным показателям, младенцы, родившиеся в срок, продемонстрировали большее количество моторных стратегий и поведения избегания с прозрачной поверхности. Этот эксперимент показывает, что младенцы, рожденные в срок, и те, кто родился недоношенным, способны точно воспринять визуальный утес и соответственно изменять свои реакции. В другом исследовании были измерены сердечные реакции детей младшего возраста во время передвижения по конструкции. Это исследование показало, что младенцы проявляли дистресс реже, когда их помещали на мелкую сторону утеса, в отличие от того, когда их помещали на глубокую прозрачную сторону. Это означает, что еще не ходячие младенцы могут различать обе стороны утеса. Они видят разницу и анализируют безопасную для передвижения поверхность. А что происходит, если ребенка будет звать мама?
Было интересно, как материнские эмоциональные сигналы влияют на поведение годовалых детей на визуальном утесе. Для этого ученые помещали младенцев на закрытую сторону загончика – зрительного утеса, а их матерей – по другую сторону визуального утеса. Они демонстрировали различные эмоциональные реакции с помощью выражения лица, крутили блестящую вертушку и протягивали к детям руки. Когда матери изображали радость или интерес, большинство младенцев пересекали глубокую сторону, но если матери изображали страх или гнев, то большинство младенцев не пересекали стекло. Напротив, при отсутствии глубины большинство младенцев подползали к матери независимо от выражения ее лица. Это говорит о том, что дети чаще всего обращаются за советом к эмоциональному выражению своей матери, когда они не уверены в сложившейся ситуации.
Но эксперимент был проведен не только на детях. Визуальный утес был испытан на разных видах животных. Это были крысы, кошки, черепахи, коровы, ягнята и куры. Оказалось, что крысы не зависят от визуальных сигналов, как некоторые другие виды испытуемых животных. Их ночные привычки заставляют их искать пищу в основном по запаху. Двигаясь в темноте, они реагируют на тактильные сигналы от своих жестких усов – вибрисс. Крысы в капюшонах, закрывающих морды, испытанные на визуальном утесе, не проявляют предпочтения ни к одной из сторон аппарата визуального утеса, пока они могут чувствовать стекло своими вибриссами. Когда их кладут на стекло с глубокой стороны, они двигаются так, как будто там нет никакого утеса. К удивлению Элеоноры, крысы, выросшие в темноте, вели себя так же, как крысы, выросшие на свету, и избегали прозрачного пола.
Кошки, как и крысы, являются ночными животными, чувствительными к тактильным сигналам от их усов и вибриссов. Но кошка как хищник должна больше полагаться на свое зрение. Котята, оказалось, превосходно чувствуют изменения пространства в глубину. В четыре недели, самом раннем возрасте, когда котята способны умело передвигаться, они предпочитали непрозрачную сторону утеса. Когда их помещали на стекло со стороны «обрыва», они либо замирали, либо пятились, пока не достигали закрытой стороны утеса.
Роберт М. Йеркс из Гарвардского университета обнаружил в 1904 году, что водные черепахи имеют несколько худшее восприятие глубины, чем сухопутные черепахи. На визуальном утесе можно было бы предположить, что водная черепаха будет реагировать на отражения от стекла, как она могла бы делать это в воде, и по этой причине предпочла бы прозрачную глубокую сторону. Но они не проявили такого предпочтения. 76 % водных черепах выползли на «мелководье». Большой процент тех, кто выбирает глубинную сторону, говорит либо о том, что эта черепаха имеет не такие хорошие способности вычислять глубину пространства, как другие животные, либо о том, что ее естественная среда обитания дает ей меньше поводов «бояться» падения.
Возможности восприятии визуального утеса коровами также интересовали исследователей, об этом в 2007 году написал журнал сравнительной психологии. Двенадцать молочных телок были выставлены на визуальный утес в виде доильной ямы во время прогулки по доильному комплексу. В течение этого пятидневного эксперимента у коров измеряли частоту сердечных сокращений и количество остановок на протяжении всего периода доения. Молочные телки в экспериментальной группе подвергались визуальному воздействию обрыва, в то время как молочные телки в контрольной группе не были подвергнуты таким испытаниям. Установлено, что у животных опытной группы частота сердечных сокращений была гораздо выше, и останавливались они чаще, чем коровы контрольной группы.
Воздействие видимого изменения ландшафта не оказывало никакого влияния на уровень кортизола и поведение. Не было необходимости изменять способы обращения с животными. Эти данные свидетельствуют как о восприятии глубины, так и об остром страхе высоты у коров. Двухдневные цыплята тоже побывали в конструкции визуального утеса при тестированиях компании PR Green. По мере того как глубина визуального утеса под птенцами увеличивалась, задержка движения птенца к стимулу, другому птенцу на дальней стороне аппарата, увеличивалась, а скорость, с которой они двигались, уменьшалась. С другой стороны, цыплята, которым давали возможность «прыгнуть в бездну», через край, то есть под стеклом не было продолжения шахматного рисунка, были не так рады передвижению на разных глубинах. Это показывает, что абсолютная глубина поверхности и относительная глубина порога перед бездной по-разному влияют на поведение цыплят.
Ягнята способны стоять и учиться ходить почти сразу же после рождения. Так же, как и цыплят, их можно было проверить, как только они научились передвигаться самостоятельно. Они не допустили ни одной ошибки при тестировании на визуальном утесе. Если мы, конечно, принимаем спокойное отношение животного к бездне под ногами за ошибку. Когда их помещали на глубокую сторону стекла, они пугались, напрягались и боялись пошевелиться. Однако перемещенные на мелкую, закрытую сторону, они расслаблялись и передвигались по ней совершенно спокойно. Это показало, что зрительные ощущения у ягнят были под контролем.
Одно из критических замечаний исследований с помощью визуального утеса касалось сомнения в правильности проведения исследования относительно поставленной гипотезы. Вопрос был о стекле над глубокой частью визуального утеса. Покрывая глубокую сторону стеклом, исследователи дали возможность детям почувствовать твердость стекла, прежде чем они перейдут через него. Этот ответ повторялся снова и снова в критикующих эксперимент текстах. Злобные критики явно не думали о здоровье и безопасности малышей. А может, им не нравилась уверенность Гибсон в своих результатах. Еще один аргумент «против» связан с опытом ребенка. Младенцы, которые научились ползать до 6,5 месяца, пересекали стекло, но те, кто научился ползать после 6,5 месяцев, избегали выхода на прозрачную поверхность. Это помогает поддерживать гипотезу о том, что опыт действительно влияет на избегание стекла, а не просто является врожденным.
Элеонора Дж. Гибсон родилась в Пеории, штат Иллинойс, большая часть ее ранней жизни неизвестна. Элеонора получила степень бакалавра в 1931 году и степень магистра в 1933 году в Колледже Смита в Массачусетсе. Во время учебы в Колледже Смита Элен познакомилась с Джеймсом Дж. Гибсоном, местным профессором, за которого и вышла замуж в 1932 году. Через четыре года она получила степень доктора философии в Йельском университете. Закончив обучение, Элеонора Гибсон вернулась в колледж и начала преподавать. В 1941 году муж Элеоноры был призван в ВВС, чтобы проводить тесты на восприятие для пилотов, поэтому Гибсон, ее муж и двое их детей переехали в Техас, а затем в Калифорнию. Все это время Элеонора была счастливой домохозяйкой и на несколько лет вернулась к работе в колледже, прежде чем она и ее семья уехали в Корнелльский университет, где она стала научным сотрудником. В это время она и придумала «визуальный утес» вместе с Ричардом. Гибсон была избрана в Национальную академию наук в 1971 году и в качестве члена-корреспондента – в американскую Академию искусств и наук в 1977 году. В 1992 году она была награждена Национальной медалью науки, которая является самой высокой наградой в научной области в Соединенных Штатах, причем только пять из них были присуждены психологам.
Литература:
Arnold N.A., Ng K.T., Jongman E.C., Hemsworth P.H. Responses of dairy heifers to the visual cliff formed by a herringbone milking pit: Evidence of fear of heights in cows (Bos taurus). – Journal of Comparative Psychology, 2007. – V. 121 (4). – 440–446 pp.
Eleanor J. Gibson / American psychologist. – Encyclopædia Britannica. – [Text]: site: https://www.britannica.com/biography/Eleanor-J-Gibson.
Gibson E.J., Walk R.D., Tighe T. J. Behavior of Light- and Dark-Reared Rats on a Visual Cliff. – Science: Journal, 1957. – V. 126 (3263). – p. 80. – DOI: 10.1126/science.126.3263.80-a.
Rodkey E. Eleanor J Gibson – Psychology’s Feminist Voices. – [Text]: site: www.feministvoices.com.
