Анастасия Росбури
Проклятая. Новорожденная
Предисловие от автора
Данное произведение является второй частью серии и прямым продолжением истории. Поэтому, если вы не читали предыдущую часть «Проклятая. «Неуловимый»», то настоятельно рекоммендую начать с нее.
Это темное фэнтези (космоопера, если быть точнее), поэтому герои далеки от благородных и хороших. Если вы ждете, что злодеи рано или поздно перейдут на сторону добра, то это не про эту историю.
Данная книга ориентирована на зрелую аудиторию и содержит сцены, которые могут быть неприемлемыми для некоторых читателей. С полным списком предупреждений можно ознакомиться на официальном сайте автора: rosburie.ru.
Больше информации о серии и других произведениях автора можно найти в группе в Телеграм, в Вконтакте или в Boosty (ссылки на официальном сайте).
Приятного чтения!
1
Мира проснулась от странного ощущения, что что-то было не так. Сев на кровати, она прислушалась. Тишину разорвал стук в дверь. Стук?
Не поверив собственным ушам, она уставилась на дверь и нахмурилась. До этого все нагло врывались в ее каюту, нисколько не заботясь правилами приличия.
Кто-то снова настойчиво постучал. Пытаясь угадать, кто мог оказаться с той стороны, Мира встала и открыла дверь. В коридоре стоял командир пилотов – пожилой мужчина-кротонец с необыкновенно глубокими карими глазами.
– Лаора, – обратился к ней Цорш и, кашлянув, резко отвернулся.
Удивленная его реакцией, она недоуменно опустила подбородок и мысленно выругалась. Из одежды на ней была лишь безразмерная футболка, едва скрывающая бедра и обнажающая одно плечо съехавшим набок воротом. Так она однажды точно нарвется на неприятности.
– Вы что-то хотели? – холодно спросила Мира, поправляя ворот.
– Да. Капитан приписал вас к моему отряду. Через… – Цорш еще раз окинул ее взглядом, заставив поежиться, – пятнадцать минут жду на пустыре за ангаром.
Он вежливо кивнул ей и ушел, оставив в недоумении стоять в дверях. Только когда какой-то мужчина прошел мимо и, окинув ее откровенно пошлым взглядом, плотоядно облизнулся, Мира со злостью захлопнула дверь. Лучше бы ее будили, как раньше – хоть все понятно было, а то какой ангар, какой пустырь? Еще и пятнадцать минут.
Решив не заходить на мостик, раз ее позвали на какой-то там пустырь, она сразу пошла к ближайшему трапу в транспортном отсеке. Здесь оказалось неожиданно оживленно. На самом нижнем ярусе техники, механики и инженеры из реакторного отсека суетились вокруг ящиков с неизвестным содержимым. Солдаты сверяли полученные энергетические заряды с заказом. В общем, все были при деле. Видимо, пока она спала, корабль сел в каком-нибудь порту для пополнения запасов и ремонта.
Не удержавшись, Мира ехидно фыркнула, помня, чем это закончилось в прошлый раз. В этот же никто не обратил на нее внимания, когда она спускалась по трапу и выходила из ангара.
Снаружи царила вполне приемлемая погода с затянутым облаками небом, легкой прохладой и свежим ветерком. Воздух тем не менее был довольно тяжел – сказывалась близость работающих по какой-то причине двигателей огромного крейсера.
Мира зашагала в сторону огороженной сетчатым забором пустой площадки, находящейся рядом с ангаром, где скрывался «Неуловимый». Внутри уже стоял Цорш и недовольно хмурился.
Естественно, Мира опоздала. И не потому, что долго собиралась, нет – Академия прекрасно подготовила ее к мгновенным сборам. Просто ей ужасно не хотелось снова становиться чьим-то подчиненным.
– За пятиминутное опоздание пять кругов бегом по пустырю, – даже не взглянув на часы, спокойно заявил командир пилотов, когда Мира только вошла в распахнутые покосившиеся ворота.
– Что, простите?
– Бегом марш! – вдруг рявкнул Цорш и, едва она хотела возразить, резко огрел ее по бедру каким-то прутом. Острая боль обожгла не столько кожу, сколько самолюбие. – Повторить?
– Никак нет, – тихо прорычала Мира, сдерживая грубость.
Цорш разрешающе махнул, как оказалось, ножнами, и ей не осталось ничего, кроме как побежать, пылая от злости. На себя в первую очередь. Захотелось же опять подерзить! Пришла бы вовремя, и не было бы этого позора. Мира прекрасно видела, что за ней с усмешками, а где-то и с улюлюканьем наблюдал не только экипаж «Неуловимого», но и обслуживающий персонал терминала.
Пробежав первый круг вдоль забора, она поняла, что расстояние было не маленькое, как показалось вначале. Второй круг напомнил, что последняя тренировка была больше двух месяцев назад. Третий – что следовало меньше есть. Четвертый стал персональным кошмаром. На пятом сознание просто отключилось, оставляя лишь моторику конечностей.
Надрывно дыша, обливаясь липким потом, с трудом переставляя ноги, Мира остановилась перед Цоршем.
– Еще круг.
– За что? – не узнав собственного голоса, хрипло выдохнула она.
Грудь горела, и Мира искренне считала, что выплюнет легкие, если вдруг закашляется. В ногах царила непривычная слабость. Каждая мышца в теле ныла. Тэю оказалась права – она теряла форму. Нельзя было совсем прекращать тренировки.
– За вид, в котором открыла дверь.
– Но, – начала она, но Цорш угрожающе провел ножнами по голенищу своего сапога.
Мира закатила глаза, развернулась и побежала еще один круг на ватных ногах, молясь Матери, чтобы позорно не свалиться на середине пути.
***
– Этак он быстро из нее всю дурь выбьет, – хмыкнул Гор, наблюдая за тренировкой лимерийки с полным одобрением на лице.
– Давно пора было, – отозвался Рей, не отрываясь от подписания накладной на топливо. Он отлично знал, на что был способен лучший командир флота поддержки клана.
Цорш воспитал не одно поколение высокоранговых специалистов. Каждый пилот в клане мечтал попасть под его командование. Учитывая, что Рей старался сохранять численность своих солдат и пилотов низкой, сделать это было непросто. Его бойцы редко гибли во время патрулей.
Последний штурм стал исключением и огромным разочарованием. Судя по тому, как отвратительно работала разведка, причем не только в клане Гран, Рею придется изменить своим привычкам и расширить команду. Благо, что «Неуловимый» был рассчитан на гораздо большую численность экипажа, чем имелась сейчас, и не придется прощаться с любимым кораблем.
Рей поднял голову, невольно находя глазами бегущую лимерийку. Она надрывно дышала, была непривычно бледна, пот струился по ее лицу и шее. Длинные волосы, собранные в два хвоста, тоже намокли и прядями липли к спине и рукам. Тем не менее Мира продолжала переставлять только чудом не заплетающиеся ноги.
Его девушка была упряма, и Рей уже имел возможность убедиться в этом. Если вытравить из нее дерзость и безрассудство, из нее выйдет отличное прибавление в команду и клан.
***
Мира не помнила, как закончила бег, не помнила, как опустилась обессиленная на землю, не помнила, как закрыла глаза и отключилась.
– В Академии все такие хилые? – словно сквозь липкую паутину, донеслась насмешка Цорша.
Он подошел к ней, распластанной на траве, и грубо пнул ее в икру. У Миры не было сил, чтобы огрызнуться и ответить на его неприемлемую дерзость, не то что встать на ноги. Она была лаорой, никто не имел права так обращаться с ней. Гнев мгновенно вскипел, но так же быстро схлынул – она слишком устала, даже чтобы злиться.
– Неудивительно, что они до сих пор не могут нас не то, что поймать, но и отпор нормальный дать. Соплячка, а гонору-то было.
«Соплячка». Угасающее сознание зацепилось за слово, которое Мира так часто слышала на военной подготовке, и провалилось в воспоминания, отключаясь от реальности.
***
Это было начало первого курса. Мира только получила комнату в общежитии и довольная осмысливала все прелести жизни одной, когда старший по жилому корпусу принес ей расписание занятий и карту учебного комплекса. Тем же вечером у нее было назначено первое занятие по воинской дисциплине. Быть необходимо в спортивной форме на плацу.
Мира разочарованно посмотрела на свой скудный багаж, разложенный на застеленной кровати. Сбегая из дома, она из вещей захватила лишь сменный костюм летной формы, созданной персонально для лаоры, который и был сейчас на ней. Больше надевать было нечего. Денег, чтобы купить одежду, у нее тоже не имелось. Она так быстро собиралась, что забыла совершенно обо всем.
В воспоминаниях пронесся разговор с обеспокоенным братом, когда он примчался в ее покои и рассказал о том, что отец нашел ей мужа. Какой-то член совета правления какой-то планеты, который был еще и старше нее в несколько раз. Инопланетянин.
Мира брезгливо передернулась и потерла плечи. Она, конечно, видела представителей других рас, и многие из них выглядели довольно привлекательно, но никогда не задумывалась о том, что в мужья ей отец подберет чужака. Мира была лаорой – она не могла покинуть Лиму. Она должна была быть с роем.
Все же по какой-то причине отец передумал и решил избавиться от нее. Так она и согласилась с его решением. Месяц назад Мира встретила свое совершеннолетие и теперь была взрослой и самостоятельной личностью. Она сама будет решать, с кем ей спать. Если отцу так хочется поиграть в сватовство, пусть на Нире теперь экспериментирует. Это он из постели с любовницами не вылезает, в отличие от сестры, которая так до сих пор и не решилась ответить на ухаживания заинтересованных в ней лимерийцев.
Привыкшая к странным заскокам военных за время учебы дома, Мира пришла на плац на полчаса раньше. И не она одна. Здесь уже находилась невысокая, коротко стриженная, черноволосая девчонка-сола примерно одного возраста с ней. Чуть в стороне стояли трое парней-дальмеров.
Несколько минут спустя появился приземистый, плотно сложенный, брутальный мужчина незнакомой расы. Он был одет в военную форму, принятую в войсках Совета, но без каких-либо отличительных знаков. С досадой окинув курсантов оценивающим взглядом, он засек время.
Даже к назначенному часу явились не все. Стоящие в одном строю, первокурсники с тоской ждали опоздавших. Стоило тем показаться, как их, как оказалось, куратор разорался, чем вызвал смешки у незнакомых с его методами воспитания. Их можно было понять – выглядевший суровым дядечка вдруг стал похож на разъяренного старого ворфа, трясущего дряблыми щеками, ужасно картавящего и брызжущего слюной во все стороны.
Вот только смеялись они зря. После гневной тирады, благодаря которой у первокурсников изрядно пополнился лексикон ругательств на всеобщем языке, куратор отправил провинившихся на полосу препятствий до первого звонка – сигнала, подаваемого в начале третьей четверти Союзных суток, по которым жила Академия, и означающего требование немедленно вернуться в общежитие.
Проследив за тем, чтобы приказ был выполнен опоздавшими и смеявшимися над ним «сопляками», куратор перешел к разносу оставшихся, мстительно скривив рот в подобие ухмылки.
– Значица, перейдем к тем, кто сцитает себя самыми умными.
Пальцы Миры онемели, стоило осознать, что речь шла о них – пришедших намного раньше. Хвост сола, стоящей в другом конце построения, заметался с громким шелестящим звуком, когда длинные перья на его конце начали подметать покрытие плаца. Черноволосая тоже нервничала.
Ухмылка куратора стала еще противнее.
– Явица на поле боя иногда луцце заранее. Это да. Поэтому все, кроме вот этой, этой и вот этих трех сопляков, идут на полосу препяцвий и присоединяюца к своим товарищам. А вы, – он ехидно посмотрел на названных, – свободны.
Мира навсегда запомнила, с какой ненавистью смотрели на них тогда их однокурсники. Но они ведь были не виноваты в том, что их куратор оказался таким мерзким.
Вернувшись в свою комнату, Мира решила разобрать выданные ей вещи и подготовиться к первому учебному дню, когда зазвенела тревога и началась эвакуация. Выбежав наружу вместе с толпой перепуганных курсантов, она с не меньшим ужасом смотрела, как горела противоположная часть жилого корпуса.
Пожар быстро локализовали и потушили, но помещения серьезно пострадали, и крыло закрыли. Как позже выяснилось, это был невинный розыгрыш для новичков, по традиции организованный второкурсниками, вот только что-то пошло не по плану.
Спустя несколько часов, когда за окном сгустились сумерки, Мира сидела в комнате и пыталась осмыслить свою новую реальность. Она вырвалась из-под постоянной опеки отца. Ее больше не преследовали воины, куда бы она ни отправилась. Над ней не хлопотали фрейлины, пытаясь научить ее жизни светской дамы, которая была чужда ей так же, как им оружие в руках.
В Лимерии существовало четкое разделение обязанностей между мужчинами и женщинами. Лимерийцы были защитниками и с детства тренировались быть пилотами шес'аппаран или воинами. Некоторые становились ремесленниками или фермерами, лекарями или исследователями. Лимерийки были хранительницами домашнего очага, и их воспитывали вести хозяйство и растить детей. Всех, кроме Миры. Отец сделал из нее лаору, когда заставил пережить слияние с веспой. Решение, которое изменило все, и его дочь в том числе.
Мира не ненавидела отца за то, что он сделал ее иной. Она любила Руж, любила летать с ней, любила свою жизнь. Вплоть до момента, когда Ирайн вдруг решил отобрать ее у нее. Он вдруг вспомнил, что должен был растить из дочери девочку, а не воина. Вот только было слишком поздно. Мира полюбила свою судьбу защитницы. Отец не мог отобрать этого у нее. Она не позволит.
Может, за семь Союзных лет, которые будет длиться обучение в Академии, он осознает, что был неправ, и позволит дочери самой решать свою судьбу?
Неожиданно раздался первый в жизни Миры «первый звонок». Странная трель заполнила коридоры и двор снаружи жилого корпуса. Одновременно с этим дверь в комнату распахнулась от мощного пинка, и внутрь ввалилась та самая растрепанная сола, тащащая два раздутых чемодана на спине.
– Хоть бы помогла, мымра травоядная, – прорычала она сквозь плотно сжатые зубы с огромными клыками.
Черноволосая сбросила сумки на пол практически на ноги Мире, которая успела отдернуть их в самый последний момент.
– Расселась тут. Двигайся! Сейчас кровать принесут, – бросила сола, размахивая длинным хвостом во все стороны.
Она вышла в коридор и махнула кому-то рукой. Двое симпатичных старшекурсников-кротонцев, судя по нашивкам на плечах, внесли вышеупомянутый предмет мебели. Грузно поставив кровать у противоположной стены, они старательно отряхнули форму, явно красуясь и поигрывая мышцами. Выходя из комнаты, парни одарили черноволосую обворожительными улыбками, а один многозначительно подмигнул. Сола хмыкнула и отмахнулась от них, провожая оценивающим взглядом, прежде чем войти в комнату и захлопнуть дверь с оглушительным грохотом.
– С какой это радости тебя ко мне подселили? – недовольно проворчала Мира.
Ее заверяли, что в общежитиях все жили по отдельности. Делить с кем-либо жилье она была не намерена. Она даже с Ниром никогда не спала в одном помещении, а они были близнецами.
– Так ты еще и слепая мымра! В моем крыле пожар был, если ты не заметила. Нет, если хочешь, можешь пойти пожаловаться, глядишь, тебя от меня отселят, – мечтательно протянула черноволосая и завалилась на кровать, забрасывая ноги на спинку. – Как тебя звать-то хоть?
– Да пошла ты, – огрызнулась Мира, стараясь сдержаться и не врезать хамке. Никто не имел права так разговаривать с ней.
Она встала с кровати, игнорируя вызывающую клыкастую усмешку сола, и вышла из комнаты, захватив с собой полотенце и гигиенический набор. Если она не остынет, то ее накажут за то, что она разобьет плоский нос своей новой соседке.
– Очень приятно! – крикнула ей вслед хамка, заливаясь хохотом.
А еще лучше сломать ей хвост и выщипать из него перья. Фыркнув, Мира покачала головой и загнала опасные мысли на задворки сознания. Хорошо, Руж рядом не было, вот уж кто точно не стал бы сдерживаться и откусил голову наглой сола, не задумываясь.
Мира провела в санузле вдоволь времени, чтобы и в порядок себя привести, и успокоиться. Когда она собиралась возвращаться, дверь открылась с пинка, и вошла черноволосая с ехидным широким оскалом.
Мира чуть зубами не заскрипела. Она только начала примиряться с фактом, что ей придется делить комнату не просто с кем-то, а с хамкой-сола. Усмешка на лице черноволосой совсем не помогала сдержать гнев, который снова начал зарождаться внутри. Если она нагрубит ей еще хоть раз, Мира точно поможет ей избавиться от этих огромных клыков, которыми она так нагло сверкала.
– Как же долго ты моешься, – язвительно протянула сола, опираясь бедрами на раковину и мотая хвостом во все стороны. – Судя по вещам, нищенка, а нализываешься прямо как знатная. Ты же лимерийка? Правда, что вы пыльцой питаетесь и медом отхаркиваете?
– Иди ты, – изо всех сил стараясь задавить в себе злость, Мира поспешила уйти.
Ей нельзя было ввязываться в неприятности. Ее не должны были отчислить. Она не хотела возвращаться домой. Не хотела выходить замуж за какого-то инопланетного старика.
Не успела она коснуться дверной ручки, как створка распахнулась с такой скоростью, что чуть не разбила ей нос.
– Какого? – Мира едва устояла на ногах, отшатнувшись в последнюю секунду.
– Вот и нам интересно знать, какого вы приперлись раньше на плац? – плавно покачивая бедрами, в санузел вошла высокая светловолосая девушка-кротонка с их курса под мерзкое хихиканье остальных однокурсниц, которых Мира видела на плаце. – Из-за вас мы прошли через ад!
– Ад? – сола оттолкнулась от раковины и шагнула к кротонке. Вскинув подбородок, она грубо расхохоталась ей в лицо: – Ты, малышка, не знаешь, что такое ад.
– Думаешь? – мерзко сузила глаза кротонка. – Хочешь, покажу, чтобы не осталось сомнений? – она резко выбросила вперед руку, сжимая кулак.
Черноволосая упала на кафель, брызнув кровью из разбитого носа. Не успела Мира определиться, чего испытывала больше – радости или сочувствия, как в ее бок врезался чей-то кулак.
Резкая вспышка прострелила внутренности, и она согнулась, выдыхая и не в силах вдохнуть обратно. Следующий удар пришелся коленом по солнечному сплетению, выбивая искры из глаз.
Сознание помутнело, но столь долго сдерживаемая ярость дала о себе знать. Ее истинная сущность прорвалась сквозь барьеры и вырвалась наружу. Боль отступила на второй план, задавленная тьмой, бушующей внутри нее. Мира никому не позволит так обращаться с собой. Задавив выплеск феромонов, она вскинула голову, оценивая противника.
Пошатываясь и держась за стену, она выпрямилась и без предупреждения бросилась на смеющихся обидчиц. Кулак врезался в чье-то лицо, с хрустом ломая нос. Вопль боли потонул в криках. Удары посыпались на нее один за другим, но Мира не оставалась в долгу, вымещая злость на столь удачно подвернувшихся идиотках. Они не имели ни малейшего понятия, с кем связались и на что подписались.
Где-то через пару мучительно долгих минут, Мира поняла, что стоит спина к спине со своей соседкой и лихорадочно соображает, откуда на их курсе взялось столько психованных и тупых ръы. Все тело ныло от пропущенных ударов, кулаки саднили, пальцы, казалось, теперь не разогнутся.
Еще через несколько минут все закончилось. Мира и черноволосая стояли посреди забрызганной кровью зоны с раковинами, а вокруг них повсюду лежали и стонали девчонки с их курса, из которых им удалось выбить дурь.
– Идем, – сола схватила ее за руку и быстро вывела наружу, потащив по коридору в сторону противоположную их комнате.
– Куда?
– Туда, где нас не ждут, – черноволосая ухмыльнулась разбитыми губами, и начинающая заплывать щека закрыла ее глаз.
Мира задумалась, насколько живописно выглядела сама. Было странно, что никто не вызвал охрану на крики и звуки драки. Она думала, что потасовки не были разрешены среди курсантов.
– Пошли все вон, – рявкнула сола, врываясь в мужской санузел. Ее нисколько не смутили полуголые парни, поспешно застегивающие штаны и выбегающие прочь, в ужасе озираясь на изрядно потрепанных девушек.
Если бы у Миры не болело все тело, она бы наверняка постеснялась входить внутрь, но сейчас ей было все равно.
– Какие мы красивые, – протянула сола, рассматривая себя в зеркало.
Ее хвост метался за спиной по немного неестественной траектории. Посередине появился изгиб, которого там раньше не было. Похоже, кто-то воплотил желание Миры в жизнь.
Она помотала головой, отбрасывая неуместные теперь мысли, и едва не взвыла от гула, разорвавшего сознание на множество осколков. Повернувшись к зеркалу, она уставилась на свое отражение, не узнавая. По спине побежал противный липкий холодок.
Все ее лицо превратилось в один сплошной синяк. Левый глаз заплыл, бровь была разбита, губы и подавно. Мира широко оскалилась, терпя боль и игнорируя сладкий вкус крови, и не сдержала облегченного выдоха – все зубы остались на месте. Несмотря на регенеративные способности ее расы, отрастить новый зуб без помощи лекарей было бы невозможно.
Заметив ее реакцию, черноволосая расхохоталась и тут же жалобно застонала, накрывая щеку ладонью. Выглядела она не лучше: опухшее лицо, наливающиеся кровью синяки на теле, разбитые кулаки, сломанный хвост. Вот только для своего плачевного состояния она была слишком уж довольной.
– Тэю Гран, – она протянула руку, практически коснувшись плеча Миры, но опустила ниже и, как могла, дружелюбно улыбнулась.
Мира сжала ее запястье и машинально церемониально склонила голову:
– Мира.
– Что, вот так, без фамилии? – прищурилась и так узкими щелками заплывших глаз Тэю.
Мира пожала плечами. Она не собиралась никому называть свое полное имя. Когда зачислялась в Академию, она соврала, сократив личное имя и добавив приставку от дома матери. Врать этой сола тоже не хотелось, по крайней мере, сегодня, когда они сражались бок о бок. Мира отвернулась к раковине и попыталась отмыть кровь с рук.
– Чувствую, попадет нам завтра от куратора, – буркнула она, нещадно оттирая ладони.
– Это еще мягко сказано, – вздохнула Тэю и попыталась умыться, морщась и шипя от боли.
Как они и предполагали, утреннее построение принесло немало сюрпризов. Куратор с ненавистью буравил своих новых подопечных глазками-бусинами и бубнил что-то неразборчивое себе под нос. Его личный состав явился в неполном составе, причем именно женская половина. Однако те, кто присутствовал, все были разукрашены синяками, ссадинами и красовались разбитыми, а где-то и сломанными носами.
Хуже всего дело обстояло с Мирой и Тэю. Сегодня они стояли рядом, едва касаясь плечами друг друга. Их разбитые и опухшие лица, сбитые кулаки и сверкающие решимостью глаза говорили, что пусть они и были пострадавшей стороной, но давать себя в обиду не позволят.
Куратор усмехнулся, оценивающе окидывая их взглядом. В его крохотных глазах на мгновение сверкнуло одобрение.
– Курсанты Гран и Верлешь, выйти из цсоя! – приказал он.
Мира шагнула вперед, краем глаза замечая на себе заинтересованный взгляд Тэю.
– За оцсобые отметки на теле три круга по полосе препяцвий. Ицполнять.
Они обе отдали честь способом, принятым в Академии, и, переглянувшись, побежали к упражнению, которое в будущем станет родным и горячо любимым за их бесконечные проделки.
***
Мира глубоко вдохнула, выныривая из воспоминаний, и с трудом сдержала мечтательную улыбку. Казалось, прошла целая вечность, как они закончили учебу. Она никогда бы не подумала, что будет так сильно скучать по курсантским будням. Как же просто все было тогда.
Отрыв глаза, она увидела над собой хмурого темнокожего кротонца.
– Очухалась? Подъем. Будешь знакомиться со своей командой.
Ноги неприятно заныли, когда Мира поднялась, но выбора у нее особого не было. Цорш ее не ждал, и рисковать очередным кругом-наказанием ей очень не хотелось. У нее просто не было на это сил.
Она послушно поплелась вслед за командиром к стоящим у ворот молодым мужчинам, с любопытством разглядывающим ее. Все парни были высокие и крепкие. Трое коротко стриженных на первый взгляд принадлежали к смешанным расам. Двое были ирлингами с бронзовой кожей и длинными мягкими иглами вместо волос.
Цорш остановился рядом с парнями. Они отдали ему честь, хотя их позы оставались достаточно расслабленными.
– Знакомься, Мира, это одна из лучших пятерок пилотов на «Неуловимом». Парни, это Мира, ваша новая боевая единица.
Пилоты переглянулись и откровенно заржали.
Мира нахмурилась и скрестила руки на груди. Это было совсем невежливо с их стороны. Если бы она не была такой уставшей, то нашла бы что им ответить, но ей было так лень что-то придумывать прямо сейчас.
– Я понимаю, что пилот из нее неважный, но что поделаешь, таков приказ.
– Простите, что? – смолчать и на этот раз Мира не смогла. Кажется, она повторялась.
В качестве подтверждения ее мыслей незамедлительно прилетел обжигающий удар по бедру. Уголок рта предательски дернулся, но сама Мира не пошевелилась и не изменила позы, так и оставаясь стоять, широко расставив ноги и с вызовом глядя на командира. Пусть только попробует ударить ее еще раз.
Цорш фыркнул, и его глаза нехорошо заблестели.
Пилоты, прекрасно знавшие своего командира, переглянулись, сочувствуя дерзкой девчонке. Она не имела ни малейшего понятия, с кем связалась.
О Цорше ходили легенды в клане. Он был лучшим командиром флота поддержки. У него была самая низкая смертность из всех, и он набирал только высокоранговых пилотов под свое начало. Вот только он относился к ним совсем не по рангу. Они все становились никем, когда попадали к нему, и нужно было доказать свое право находиться в его подчинении. Зато после не было командира лучше. Цорш стоял горой за своих пилотов, отстаивая их даже перед Главой, не говоря уже о Наследнике, хотя последний и стал пострашнее своего отца за последние годы.
– Круг по пустырю.
Лимерийка сверкнула плещущейся ненавистью в глубине потемневших глаз, но послушно развернулась и собралась бежать, как тут же снова получила удар, но на этот раз по ягодицам. Цорш явно пытался довести ее до срыва.
Признаться, им всем тоже было интересно узнать, как она поступит. О том, как лимерийка довела Гора и Кайтера, ходили слухи, но застали это немногие. То, что она все еще была жива после этого, было удивительно. Хотя она была девушкой капитана, и это не могло не сыграть свою роль.
Лимерийка не развернулась, не издала ни звука, лишь медленно повела плечами, отчего тугие мышцы заметно напряглись под мокрой от пота одеждой. Пальцы, на мгновение сжавшиеся в кулак, судорожно расслабились, и она побежала.
***
– Закончила? – издеваясь, спросил Цорш, когда Мира надрывно сипела, стоя перед ним и опираясь руками на колени. – Продолжим. Поскольку пятерка сработалась много лет назад, вам предстоит немало работы. Просто притереться друг к другу наверху будет недостаточно. Ты должна научиться жить, как они, стать одной из них. Стать одной из нас.
Мира недоуменно подняла голову. Ей послышалось? Она бы не удивилась – от усталости она едва могла стоять на ногах, не то что думать. Он сказал, стать одной из пиратов? Еще один…
– С чего вы взяли, что я хочу, – начала она, но тут же получила очередной болезненный удар по бедру.
«А там уже синяк», – пронеслась обидная мысль.
«Руки оторву», – заревело все внутри. Гнев скрутился в тугой жгут и устремился наружу, затмевая сознание тьмой и желая вырваться и кровью смыть наглую усмешку с лица оборзевшего мужчины.
Лимерийка стояла неподвижно, глядя испепеляющим взглядом на командира. Ни во время удара, ни после на ее лице не дрогнул ни один мускул. Лишь потемнела радужка, и зрачки неестественно расширились на несколько секунд.
Пилоты едва заметно переглянулись, отдавая должное ее самообладанию и выдержке. На корабле лимерийку все считали вспыльчивой и немного безумной, ведь нормальная девушка не вела бы себя так нагло и дерзко в окружении пиратов. Нормальные девушки захлебывались слезами, бились в истерике и молили пощадить их и отпустить домой.
Эта лимерийка была странной. Хотя ее невозмутимость сейчас была напускной. От командира это, конечно, тоже не укрылось.
– Круг, – он махнул ножнами, указывая ей за спину.
Девушка развернулась и послушно побежала, еле переставляя ноги. Как она до сих пор не упала, оставалось загадкой.
– Командир, разрешите? – решил вмешаться Тод, указывая на бегущую лимерийку.
Друзья, стоящие чуть позади него, хмыкнули, не скрывая ехидных усмешек.
Цорш одобрительно кивнул и прикрепил ножны к ремню. Он бросил один из своих коронных задумчивых взглядов на упрямую девушку и ушел, оставляя ее на своих подопечных.
Тод подмигнул друзьям и побежал следом за ней.
***
Мира не чувствовала ног, не видела ничего вокруг и не понимала, какая сила до сих пор толкала ее вперед. Наверное, упрямство. В голове не было ни одной мысли. Она больше не обращала внимания на горящие огнем легкие, царапающий горло воздух, пульсирующую в ушах кровь. Мира просто переставляла одну ногу перед другой.
Она должна была добежать этот глорхов круг. Должна была.
Она не позволит считать себя слабой. Больше нет.
Когда оставалось сделать всего несколько шагов, она споткнулась и, тихо выругавшись, полетела навстречу показавшейся такой мягкой и желанной земле. Стало все равно. На все. Она просто приляжет на эту манящую пыльную почву и сможет, наконец, выдохнуть.
Ее планам было не суждено сбыться. Уже у самой земли чьи-то сильные руки подхватили ее под локти с двух сторон и вернули на ноги, которые предательски подкосились, оставляя свою хозяйку болтаться на весу.
Мира подняла голову и мутным взором уставилась на пилотов, которые до этого стояли рядом с Цоршем. Пятерка бежала рядом с ней все это время? Она их не заметила, настолько ей было все равно, что происходило вокруг, настолько она устала.
Сейчас парни окружали ее, поддерживая под руки и не давая упасть. У нее не было сил, даже чтобы просто самостоятельно стоять на ногах, не то что идти. Пилоты ехидно скалились, когда, так и держа ее под руки, понесли в сторону крейсера. Не помня в какой момент, Мира отключилась.