Анастасия Ригерман
Дикарь с другой планеты

Глава 7. Не время для этого

Конь поражает своей сообразительностью. Стоит коснуться ладонью его гривы, он опускается, позволяя раненому без лишних сложностей вернуться в седло. В этот раз я сажусь сзади, а Тео фактически ложится на коня, обхватив его шею руками. Выглядит он все хуже. Удивительно, что вообще сумел подняться, собрав последние силы.

– Вот так, молодцы, – подбадриваю и того и другого. – Брук, веди нас к пещере.

Гордо задрав нос, пес вышагивает вперед. Залди смотрит на его виляющий хвост, не скрывая раздражения, будто затаил обиду. Конечно, он тоже знает дорогу. Не удивлюсь, если этот чудо-конь и читать умеет, только мы с ним все еще говорим на разных языках, хоть и симпатизируем друг другу.

Я придерживаю Тео, насколько это возможно, а главное, не позволяю уснуть. Болтаю о всякой ерунде, лишь бы он слышал мой голос и оставался в сознании. А еще не перестаю настороженно озираться по сторонам. Вот чего сейчас точно не хотелось бы, так это встретить очередную хищную тварь, прибежавшую на запах свежей крови.

Неожиданно из шуршащих кустов показывается кто-то лиловый и пушистый по размерам вроде енота, я невольно дергаюсь.

– Твою же… – Испуганно таращусь на существо с очаровательной мордахой и одновременно удивляюсь: как оно вообще могло здесь выжить, не имея острых зубов и когтей? Какая-нибудь ядовитая слюна у него в арсенале точно имеется.

Дорога до пещеры, когда каждую секунду мысленно молишься, лишь бы Тео не свалился, тянется целую вечность. Достигнув цели, я даже не верю, что все прошло гладко. Залди опускается на одно колено, я слезаю первой.

– Спасибо, друг, теперь моя очередь, – благодарю коня, скидывая с него наши вещи. Если бы мог, он и до кровати бы его довез, но проход в пещеру не так велик.

Подставляю мужчине плечо, чтобы помочь спуститься и войти внутрь, но он и не думает на меня опереться, считая, что справится сам. При этом его знатно пошатывает, а я чудом успеваю перехватить Тео, пока тот снова не рухнул.

– Вот же упрямый оборотень! – ворчу на своего подопечного, закинув-таки его здоровенную ручищу на свое плечо. – А тяжелый какой! Хотя чему я удивляюсь? Здесь наверняка и младенцев кормят протеиновой кашей из червяков.

Сам Тео молчит и хмурится. Был бы в здравии, уже давно заткнул бы мне рот, а так бережет последние силы. Шаг за шагом продвигаясь к кровати, мы придерживаемся стен. В пещере темно, костер давно погас, но глаза быстро привыкают к отсутствию света. Да и заблудиться здесь негде, все как было стоит на своих местах.

– Вот так, миленький, ложимся, – вздыхаю с облегчением, укладывая его на шкуры.

Он тихо стонет сквозь стиснутые зубы. Широкие ладони, о которые еще с утра можно было греться, словно о печку, теперь на порядок холоднее моих.

Брук крутится под ногами, тычется носом. Дело дрянь, и мне страшно до жути. Хочется спуститься по стене, обнять себя за колени и разрыдаться в голос. Только время для этого неподходящее. Сейчас как никогда я должна быть сильной. В этот раз за нас троих.

Глубоко продышавшись и смахнув подступившие слезы, подкидываю дров в кострище. Хорошо, хватило ума прихватить с собой зажигалку из супермаркета. Правда, я и с ней вожусь на порядок дольше, чем это сделал бы Тео. Огонь разгорается не скоро. Но даже с ним в этой убогой пещере становится теплее и уютнее.

Первым делом я кипячу воду в котле: если и обрабатывать рану, то все должно быть предельно чистым, чтобы не занести дополнительную инфекцию.

Вот бы мне сейчас ту самую аптечку, с ее содержим я довольно быстро подлатала бы Тео.

– Покажи маршрут до корабля, – командую я, и Брук переходит в особый режим.

Пес замирает передо мной, а из его синего глаза высвечивается трехмерная проекция в масштабе от пещеры до места крушения корабля. Стоит ему пробежать где-то, информация записывается и обрабатывается, складываясь в такие вот карты. На заданиях с высадкой на неисследованных планетах пес-разведчик незаменимый помощник.

Оценив расстояние, я понимаю, что путь на Залди действительно не занял бы много времени, заодно и сигнал бы отправила. В первое мгновение от этой мысли в голове рисуются радужные картинки. Но стоит все обстоятельно взвесить и перевести взгляд на Тео, который лежит передо мной, едва дыша…

Нет! Нельзя оставлять его одного в этой пещере. Вдруг что-то пойдет не так и я не вернусь? Рано или поздно костер погаснет, а он умрет тут один без посторонней помощи. Будем держаться вместе, лечиться тем, что есть, и обходиться подручными средствами.

Решение принято, я приступаю к перевязке. Кровотечение остановилось само собой, по крайней мере снаружи. А вот если имеется внутреннее, то здесь без специальных инструментов и оборудования я бессильна. Остается только наложить целебную оххшу и молиться.

Как и мой дикарь когда-то, я разминаю лишайник специальной ступкой, развожу кипяченой водой до состояния кашицы и накладываю на рану. А еще оттираю засохшую кровь с его живота и ладоней, бережно прохожусь влажной тканью по мужскому лицу.

Он крепко спит. Широкая грудь мерно вздымается и опускается. Пользуясь возможностью, я присматриваюсь к его чертам, казавшимся мне поначалу грубыми, а сейчас даже привлекательными. Кончиками пальцев невесомо касаюсь мужской щетины, жесткой, но вовсе не колючей и отталкивающей, как мне представлялось. Осмелев, я и вовсе опускаю ладонь на его щеку.

– Держись, Тео. Я с тобой. Все будет хорошо, – шепчу, будто мантру, и напоследок целую в лоб, проверяя температуру. Так мама делала, когда я была еще ребенком.

– Мейди… – срывается с его губ сквозь сон, а голова клонится в сторону моей ладони, будто просит ласки.

Инстинктивно я отрываю руку. Сердце колотится, как ошалелое.

«Сейчас же прекращай это безумие! С чего тебе вообще взбрело в голову приласкать его? Он же оборотень! Дикарь с другой планеты!» – кричит где-то внутри голос разума, но я отмахиваюсь от него, как от навязчивой мухи, убеждая себя, что поступаю так из жалости и обычного человеческого сострадания, не более.

* * *

Прежде чем отправиться на реку за водой, в этот раз я как следует готовлюсь. В одной руке держу ведро, в другой – нож, еще и Брука беру с собой для подстраховки. Погружая ведро в воду, не свожу глаз с серебристой поверхности. Здесь всегда так, тихо и красиво, девственно-чистая природа радует яркими красками, незатейливыми звуками и сочными запахами… До поры до времени, пока на тебя не выскочит очередная хищная тварь.

Дотащив воду до пещеры, я принимаюсь разделывать того самого зверя, которого на днях принес Тео. Сначала мне жалко пушистика, но он уже мертв, а есть хочется так, что желудок сводит. В итоге дело идет быстрее, чем с птицей. Снимаю шкуру, разрезаю на куски и варю на костре что-то вроде супа.

Когда пещера наполняется аппетитными запахами, Брук одобрительно виляет хвостом. Я и сама собой горжусь. Расскажи тому же Рону о моих приключениях на Зирте, не поверил бы.

На сытый желудок чувствую себя на порядок лучше. Я и Тео пытаюсь накормить, но он отказывается от еды, лишь маленькими глотками пьет воду из моих рук и снова отключается.

Подкидывая в костер очередное полено, осознаю еще одну проблему, которую должна как-то решить: запасы дров тают на глазах, а с топором я отродясь дела не имела. В мужских руках он взлетал так легко и уверенно, всякий раз попадая точно в цель. Только мои руки, видимо, растут не из того места. Другого объяснения, почему я дважды не могу попасть в одну и ту же точку, просто не нахожу.

Перепугав местных птиц и порядком пропотев, я наконец приноровилась. Стопка дров стала понемногу расти. Поднимаю голову к небу, вытирая потный лоб рукавом куртки, и не понимаю, что это: у меня в глазах потемнело или за работой я не заметила наступления сумерек?

Что ж, придется поторопиться, за меня дров никто не нарубит, а без огня в этой пещере мы просто окоченеем к утру.

Добравшись до кровати, я устраиваюсь под шкурой рядом с Тео. Обычно от него теплее, чем от костра, но не сегодня. Желая согреть раненого, я получше укутываю мужчину и несмело обнимаю рукой. На мою долю за этот день хватило испытаний, и я почти сразу отключаюсь под звук его мерного дыхания.

Только ненадолго. Ночью у Тео поднимается сильный жар, и он начинает бредить. Руки и ноги ноют от усталости, зато подскакиваю я почти сразу.

– Кайнен, Кайнен! – кричит он в голос и мечется во сне, дергая сжатыми кулаками.

В таком состоянии к нему и приближаться-то страшно, может задеть ненароком. Кто знает, с какими демонами он сражается в своих видениях? Но и бездействовать нельзя, когда температура так зашкаливает. Он мне нужен живым, потому что без него на этой планете и я не жилец.

– Тихо-тихо… Это я.

Откидываю в сторону шкуру и подхожу ближе. Он реагирует на мой голос и немного успокаивается.

– Прости, Тео, но я должна тебя раздеть, иначе не сбить жар, – зачем-то извиняюсь, робко стягивая с мужчины ботинки, а затем и носки со штанами. Когда он остается передо мной в одних трусах, я смотрю на него так, словно впервые увидела.

«Господи, до чего же здоровый! Одни литые мышцы», – хлопаю глазами, не зная, с какого края подступиться. Я ведь прежде толком и не касалась мужчин, для меня они все будто с другой планеты.

Полощу тряпку в воде, отжимаю, и принимаюсь обтирать его могучее тело, начиная со лба и рук.

– Вот так, сейчас станет легче.

– Мейди… – то ли бредит, то ли действительно отзывается, не открывая глаз, а я спускаюсь все ниже. Прохожусь влажной тканью по его твердой загорелой груди, кубикам пресса, невольно присматриваясь к тому, что прячется под трусами.

«Не время для этого!» – даю себе мысленный подзатыльник, но ничего не могу с собой поделать, край глаза так и косится в эту сторону.

Пусть там ничего и не видно, размеры впечатляют, давая разыграться воображению. Такое уж оно, женское любопытство, куда ни запихивай, все равно найдет выход.

В эту ночь я справилась, жар отступил. А когда утром пришло время менять повязку, внешний вид раны заметно улучшился. Тео шел на поправку. Даже согласился отведать сваренного мной бульона. Кормить такого здоровяка с ложки оказалось забавным. Он и сам не в восторге от этого, будто стыдится моей заботы, но слишком ослаб, чтобы есть самостоятельно.

Следующие два дня мой подопечный проводит в постели.

«Сон – лучшее лекарство», – успокаиваю я себя, надеясь, что совсем скоро он наберется сил и встанет на ноги. Я и сама едва не падаю от усталости, глаза слипаются на ходу. Вот только позволить себе такую роскошь, как сон, в течение дня я не могу. Дрова, еда и чистая вода заканчиваются слишком быстро. А ночью начинаются новые испытания.

Температура больше не поднимается, но Тео снова и снова мучают кошмары. В каждом своем сне он продолжает с кем-то отчаянно сражаться и звать Кайнена. Знать бы еще, кто этот засранец, который не дает человеку покоя, а мне нормально выспаться, я бы и сама его позвала.

Когда мне все-таки удается поспать, я рассчитываю забыться безмятежным сном, а лучше и вовсе не видеть никаких снов, просто отключиться и отдохнуть. Но именно сейчас, будто нарочно, меня одолевают видения прошлого.

Мне снова десять. Всей семьей мы прилипли к экрану телевизора. В новостях показывают, как огромная волна разом смыла несколько городов на западном побережье. В комнате повисла тишина.

– Тони с семьей… Они так и не успели уехать, малышка только вчера родилась.

Отец сжимает мамину руку. По ее щекам катятся слезы, но мы уже не паникуем, это пройденный этап. За последний год подобные катаклизмы прокатились по всей планете. Бабушка в Луизиане стала жертвой одного из первых ураганов, который разрушил большую часть штата. Двумя месяцами позже погиб дядя Мэттью из Калифорнии. Землетрясение было такой силы, что на месте Лос-Анджелеса остались одни руины.

Количество погибших каждый день растет в геометрической прогрессии. Смерчи, землетрясения, цунами, ожившие вулканы. В России вместо морозной зимы зашкаливают аномальные температуры и стоит испепеляющая засуха, на Европу обрушились разрушительные наводнения, с какими еще не сталкивалось человечество.

Все в один голос твердят о приближении конца света. Планета будто взбунтовалась против людей, пытаясь избавится от нас, как от надоедливых насекомых. А еще, как только все это началось, в мире все больше появляется детей с австралийским синдромом, как у меня, отчего в народе нас стали называть «предвестниками смерти».

* * *

Утром я подскакиваю с навязчивой мыслью подкинуть в костер дров, с ней вот уже несколько дней я засыпаю и просыпаюсь, но костер и так пылает ярким пламенем. А вот Тео куда-то подевался.

– Ну что за упрямец?! – бормочу себе под нос, наскоро втиснув ноги в кроссовки. Разбудить, что ли, не мог? Ему же нельзя одному, вдруг сознание потеряет?

Брука в пещере тоже нет. Хоть ему хватило ума увязаться следом. Поймать в случае падения такого здоровяка он, конечно, не сможет, но и в беде не бросит, покажет, где его искать.

Выбежав из пещеры в лес, вижу Тео идущим ко мне навстречу со стороны реки, и облегченно выдыхаю. Первые косые лучи, проступая сквозь шапки сосен, подсвечивают его силуэт золотым сиянием, и я невольно залипаю взглядом на этой картине. Высокий, плечистый… красивый. Даже осунувшееся лицо и прихрамывающая походка не портят общего впечатления. Еще и Брук кружит у его ног, подставляя морду для поглаживаний, показывая, что принял за своего.

Я ежусь от утреннего тумана, растираю ладонями плечи, покрывшиеся гусиной кожей, а он идет как ни в чем не бывало с обнаженным торсом и полотенцем, перекинутым через плечо. Спасибо, повязку оставил на месте. Я тут все стерилизую, не дай бог чего, а он только очухался и пошел на реку освежиться.

– Ну, привет. Рада, что тебе уже лучше. – Еще минуту назад хотелось отходить его хворостиной и ей же загнать обратно в кровать, но вместо этого я лишь счастливо улыбаюсь, как последняя дура.

– Ней сэто, Мейди, – отвечает он вполне приветливо на своем, и я надеюсь, что это слова благодарности.

Наше общение все еще напоминает разговор глухого со слепым, но то, что мы пережили, не прошло незамеченным для нас обоих.

По возвращении в пещеру я принимаюсь разогревать для больного остатки супа, а еще меняю повязку, накладывая свежую порцию оххши. Тео укладывается в кровать. Даже небольшая прогулка отняла у него слишком много сил. Но в этот раз мужчина не торопится засыпать. Какое-то время он просто смотрит, как я занимаюсь делами, ставшими привычными за последние дни. Теперь в его строгом взгляде нет и доли насмешки.

Я не спешу рассказывать Тео, что у нас закончилась еда. Оборотень еще слишком слаб для охоты, а моя нога вернулась в сносное состояние.

«Справилась с остальным, попробую решить и эту проблему», – убеждаю себя я, отправляясь вместе с Бруком на охоту. Мелкую дичь он вполне сможет поймать, главное, правильно поставить задачу и не нарваться на того, кто вышел поохотиться на нас.

Далеко от пещеры мы не отходим. Места здесь довольно тихие, Тео не случайно обосновался в этой пещере. Заметив шуршание в кустах, Бруклин срывается за добычей.

– Давай, миленький! У тебя получится! – болею за своего верного помощника, а урчание голодного желудка вторит моим словам.

Пока жду пса, оглядываюсь по сторонам. Этот лес полон ярких красок, но невысокий куст, щедро обсыпанный ягодами, сразу же привлекает мое внимание.

– Асуи?! – Сначала я сомневаюсь, но, присмотревшись, понимаю, ошибки быть не может. Такими же ягодами Тео угощал меня у озера. Странно только, что эти растут так близко к пещере, а оборотень к ним не притрагивался. С другой стороны, ягоды не такие сытные, как та же каша из червяков, вот он и не тратит свое время на бестолковое лакомство.

Свернув широкий лист на манер кулька, я набираю туда сразу несколько горстей. К этому времени еще и Брук возвращается с добычей в зубах, радостно виляя хвостом.

– Умничка, Брук! – ликую я. – Мы с тобой и не с таким справимся, – ласково глажу пса по холке. – Возвращаемся. Устроим настоящий пир.

Глава 8. Волшебный компот

К вечеру, когда приходит время обрабатывать рану, у меня уже все готово. Признаться, в одиночестве, разговаривая лишь с Бруком, я стала адски скучать по нормальному человеческому общению. Даже обмен непонятными фразами с Тео – и то хоть что-то. Поэтому я действительно жду, когда он откроет глаза.

Проснувшись, мужчина обводит пещеру недоуменным взглядом – пока занималась делами, я навела здесь некое подобие порядка. Особенно надолго его взгляд останавливается на вертеле с запеченным существом, название которого я даже не знаю.

Ничего не говоря, Тео поднимается и шагает к выходу. Первое желание – пойти за ним следом, проконтролировать, чтобы не упал или еще чего. Но едва ступив, я останавливаюсь.

Может, человеку в туалет сходить надо, а тут я, хуже курицы-наседки. Понимая это, я все равно волнуюсь и отправляю Брука на разведку. Возвращаются они не скоро, зато Тео выглядит на порядок лучше: бодрый, умытый.

– Спа-си-бо, – слышу я родную речь, когда ставлю перед ним порцию горячего ужина и чашку с компотом, который сварила из ягод.

Надо же, запомнил. На сердце разливается приятное тепло, и я невольно улыбаюсь.

Сегодня впервые за последние дни он ест действительно с аппетитом. Мне любо-дорого на это смотреть, а еще замечать, что на его лицо постепенно возвращается прежний здоровый оттенок.

Отпив из стакана всего глоток, мужчина ставит его обратно.

– Ит кеш лэ?

– Асуи, – отвечаю я, даже не сомневаясь, что речь об этом. – Вкусно, правда?

Пока я с удовольствием допиваю компот из своего стакана, Тео все еще сомневается в чем-то. А мне вдруг становится так обидно, ведь сомневается он прежде всего во мне и моих способностях. Но разве не я была рядом все эти дни и заботилась о нем?

Всего одна эмоция, скользнувшая на лицо, один случайный взгляд, и этот здоровяк, которого совсем недавно я называла бесчувственным чурбаном, считал меня, будто раскрытую книгу.

– Мейди… – звучит тихо, но как-то слишком откровенно с этими хрипловатыми нотами в голосе. Мужская ладонь бережно касается моей, он показательно допивает остатки компота из своей чашки и улыбается.

Тео улыбается! Нет, его губы не просто сдвинулись с места, он оголяет ровные белоснежные зубы в улыбке, а в уголках его глаз показываются самые настоящие лучики-морщинки, потому что они тоже улыбаются. С ума сойти!

После ужина приходит время обработать рану.

– Ложись, – киваю в сторону кровати. – Сейчас все принесу.

Тогда со мной и начинает происходить что-то очень странное. Уже привычно я толку лишайник в ступке, подливая туда воду до нужной консистенции, только это простое действие и хлюпающие звуки вызывают у меня совершенно новые ощущения и ассоциации.

Набухшие соски проступают сквозь ткань эластичного лифчика и футболки, в то время как внизу живота, щекоча и будоража, скручивается тугая спираль.

«С чего бы это?» – не понимаю я и мотаю головой, прогоняя наваждение. «От нехватки сна, от чего же еще», – отвечает внутренний голос, и я на этом успокаиваюсь.

Собрав все необходимое, приступаю к перевязке. Тео стянул футболку и в одних штанах полулежа ожидает в кровати. Я присаживаюсь рядом на самый край. Внешний вид раны меня уже не пугает, затягивается она не по дням, а по часам. Пугает другое – у меня начинает двоиться в глазах, а еще, стоит коснуться кончиками пальцев мужского подтянутого живота, во мне пробуждаются совершенно незнакомые чувства, которые буквально накрывают с головой.

Я тону в них. Мне хочется трогать его снова и снова, скользить ладонями по загорелой коже, склониться ниже, вдыхая его запах с нотами дождя и хвои, который сейчас особенно яркий и до одури приятный.

Я не отказываю себе в этом удовольствии, не задаюсь лишними вопросами. Наваждение, с которым я столкнулась, сильнее меня. Это какой-то другой уровень восприятия. Разум отключается, он просто бессилен, потому что на первый план выходят более значимые, заложенные в нас с рождения первобытные инстинкты.

– Мейди… – шепчет Тео, зарываясь пальцами в моих волосах, и все больше притягивает к себе.

Черные зрачки вытесняют радужку, сияя, будто от лихорадки. С ним происходит то же, что и со мной.

«Как дурман-травы объелись… Или напились компота из особых ягод. Нет, никакие это были не асуи», – догоняет меня запоздалая мысль и тут же теряется на задворках сознания, потому что так легко и хорошо, как сейчас, мне не было никогда прежде за всю мою жизнь.

Чувства обострились до предела. Его руки на моем теле, кажется, что их не две, а два десятка, и они повсюду – гладят, ласкают, разгоняют волнами нарастающее желание.

– Мид ней сэрато, – звучит мужской голос, разлетаясь сотнями эхо в голове, а его губы, неожиданно мягкие, вкусные и горячие, накрывают мои.

Я поднимаю руки, и футболка летит в сторону. Мужские глаза загораются, рассматривая меня во всех деталях. Тео расправляет светлые пряди по моим плечам, будто любуется.

Мне нравится его опытность, которой мне отчаянно недостает, его мужская твердость и решительность. У меня не возникает сомнений, что делать и как себя вести, я просто отдаюсь его власти. Скольжу пальцами по крепким плечам, зарываюсь ими в волосы, подставляю шею для поцелуев, и стону в голос, требуя продолжения.

Мне все еще мало. Чертовски мало! Сколько бы мы ни целовались и ни ласкали друг друга, я не могу насытиться.

Когда мы оба оказываемся без одежды, я не испытываю страха. Сейчас, в этой реальности, он мне неведом. Здесь есть место только для страсти, она руководит нами, диктует свои правила, льется ритмичной музыкой, под которую танцуют наши тела, то сливаясь воедино толкающимися языками и сплетенными пальцами, то отдаляясь, жадно выхватывая воздух и срывая стоны.

Впервые я ни о чем не думаю, не сравниваю, не анализирую, не вспоминаю свое прошлое, не заглядываю в будущее… Это вообще будто не я, а кто-то другой. Здесь нет ограничений, нет запретов. Есть только его сильные руки и жаркие губы, которые, оказывается, умеют быть такими нежными и дарить столько удовольствия.

Взгляд темных глаз гипнотизирует, прожигает, и я смотрю в них, не в силах оторваться. Его лицо множится передо мной, будто картинки в калейдоскопе. Он – мой сладкий плен, мое безумие, из которого не хочется возвращаться.

Широкие ладони поддерживают меня за талию, опуская обнаженной спиной на мягкие звериные шкуры. Тео нависает сверху, обхватив запястья. Он фиксирует руки над головой, безотрывно смотрит в глаза и разводит мои колени в стороны.

Совсем рядом полыхает костер, а мне кажется, что костры повсюду, вокруг нас, словно мы лежим в большом огненном круге. Но жарче всего полыхает внутри.

– Дана… – срывается с мужских губ мое имя, только звучит оно как вопрос или удивление. Сам Тео на мгновение замирает, разглядывая меня, будто впервые увидел.

Мои глаза распахиваются от неожиданности, боль быстро сходит на нет, и мне открываются совершенно новые, неземные ощущения.

Я притягиваю его к себе и жадно целую, требуя продолжения. Долго просить не приходится, он будто мысли мои читает. А еще знает мое тело лучше, чем я сама, доводя до исступления жаркими поцелуями и прикосновениями настойчивых пальцев в нужных точках.

Наша безумная ночь страсти длится так долго, что в какой-то момент я просто падаю без сил, отключаясь в его объятиях. В моей голове все еще взрываются фейерверки, как в тот последний день Независимости на Земле, который я провела с семьей, а перед глазами несется безудержная карусель. Его черные зрачки, сияющие в свете костра ярче далеких звезд, его руки на моем теле, его запах, которым я сама пропиталась насквозь, – только он один в моих мыслях, и мне впервые по-настоящему легко и спокойно.

В эту ночь мне не снятся сны, сплю как убитая. Вот только последние дни не прошли даром. Едва забрезжил рассвет, я судорожно распахиваю глаза, проверяя, не погас ли костер. Угли дотлевают. Всего-то и надо подкинуть пару поленьев, чтобы огонь снова разгорелся. Я пытаюсь пошевелиться и осознаю странную вещь – я голая!!! Мужская пятерня, по-хозяйски обхватив за талию, прижимает меня к себе. Наши ноги переплетены, а в мои ягодицы упирается…

Нет! Нет! Нет! А вот об этом даже думать не хочу!

Поскорее выбираюсь из-под шкуры, разглядывая собственное тело. Мышцы в особых местах ломит так сильно, словно всю ночь сдавала нормативы. Между ног я замечаю застывший кровавый след, по позвоночнику пробегает волна мурашек. Ровно до этого момента я еще надеялась, что это был всего лишь сон, безумный, нереалистичный, плод моего воображения, не более. Но теперь я в ужасе.

Пошатнувшись, опираюсь рукой о стену и оглядываюсь в сторону спящего мужчины. Такой расслабленный и безмятежный во сне. Только меня охватывает злость на него и на саму себя, как же без этого. Ведь это я подсунула ему тот компот. Но он тоже хорош, сомневался и все-таки выпил, а потом еще и воспользовался ситуацией.

Набрав из ведра воды в ладони, я делаю несколько глотков.

Все должно было быть не так! Это просто не может быть реальностью! Меня ждет Рон, сын канцлера и лучший кадет академии. Он найдет меня, и мы поженимся. Или уже нет?

Признаться себе в случившемся выходит не сразу, а уж тем более облачить мысли в слова. Наскоро одевшись, я выбегаю в лес, где долго смотрю на светлеющее небо в поисках ответов. Лишь тогда я решаюсь произнести самое страшное вслух.

– Я лишилась невинности с дикарем, – шепчут губы, а из глаз катится неудержимый поток слез, словно где-то внутри прорвало дамбу.

Брук кружит у моих ног, тычется носом в бедро, пытается успокоить. Ноги подкашиваются, и я опускаюсь на колени, проклиная эту чертову планету, на которой умудрилась застрять, ягоды, собранные по ошибке, и Тео с его жаркими поцелуями, ненавидеть и одновременно стыдиться которых в этот момент у меня выходит проще всего.

– Хватит ждать. Пора выбираться отсюда, – выдаю, полная решимости, вытирая ладонями слезы.

Не время быть слабой и ждать помощи от дикаря. После того, что случилось этой ночью, он вряд ли куда-то меня отпустит. Но я и не стану спрашивать. Зирта преподнесла мне довольно уроков выживания, а я способная ученица.

Прокравшись на цыпочках в пещеру, быстро хватаю рюкзак, закидывая в него все, что может пригодиться. Тео ворочается во сне, и я замираю. Даже дышать перестаю, лишь бы мужчина ничего не заподозрил и не проснулся. Волнуюсь я зря, в этот раз спит он действительно крепко и лишь переворачивается на другой бок. Бросив на него прощальный взгляд, я наконец покидаю ненавистную пещеру. Брук бесшумно следует за мной.

Мы движемся через лес в сторону поляны, излюбленного места Залди. Этот чудо-конь за последние дни пару раз приходил нас проведать, будто волновался за Тео, и, кажется, мы неплохо поладили. По крайней мере, сейчас я очень рассчитываю, что так оно и есть, и конь не откажет мне в небольшой прогулке верхом.

– Повтори звук, которым Тео подзывал коня, – командую я, и Брук воспроизводит запись.

Звучит реалистично. От его голоса по телу прокатывается волна мурашек, а в памяти так некстати оживают слова, которые он шептал мне этой ночью.

Залди появляется не сразу. Гений маскировки привычно выныривает из кустов, осматривая нас с Бруком вопросительным взглядом. Кажется, еще немного, и вместо лошадиного ржания или недовольного фырчания он выдаст что-то вполне разумное вроде: «Что приперлись? Совесть у вас есть вообще, будить в такой час?»

Не дожидаясь, пока он все-таки заговорит, я опускаю ладонь на его гриву, как это делал Тео.

– Нужна твоя помощь, дружище. Подбросишь до корабля?

Конечно, он ни черта не понимает, но морду состряпал умную до безобразия. А еще принюхивается ко мне, оставаясь довольным тем, что ему удалось распознать.

Ну конечно, мне и самой, стоит закрыть глаза, всюду мерещится запах Тео. Я вся им пропахла, но сейчас, на этапе переговоров с конем, как бы абсурдно ни звучало, это только на пользу.

Залди опускается передо мной, позволяя забраться на него верхом. Так просто? Неужели получилось? Сердце от волнения оглушает ударами.

– Брук, веди нас к кораблю.

Нервно оглядываюсь в сторону пещеры, где мне показался темный силуэт, но на деле там никого нет. Это большая черная птица расправила крылья, поднимаясь в небо.

«Если у меня получится добраться до обломков и отправить сигнал, мы с Тэо больше никогда не увидимся, а все, что было со мной на этой ужасной планете, забудется как страшный сон. Остальным на космической станции не обязательно знать о случившемся», – рассуждаю я, подгоняя коня, словно пытаюсь убежать от собственной тени.