Анастасия Пырченкова
Танцуй для меня, девочка
Глава 7
Когда Тенгиз подъехал к нужному заведению, первое, что он заметил, – как к Валентине жмутся два будущих куска тухлого мяса. Один стоял перед ней, удерживая за запястье, другой – позади, за плечи.
Блядь!
Громко хлопнула дверца автомобиля за его спиной, но едва ли до сознания Тенгиза полностью дошел этот звук. Весь мир сузился до хрупкой фигурки, зажатой между двумя молокососами, по виду не старше двадцати, которым он сейчас не просто переломает их жиденькие ручки и ножки, а сразу хребты, чтоб наверняка.
– Ну и какого здесь происходит? – мрачно уставился на Валентину.
Та в ответ просто пожала плечами. Те, кто явно решил, что пьяная девушка – легкая добыча, глянули и тут же отвернулись.
– Мужик, иди, куда шел, – сообщили, сразу позабыв о его существовании.
Это они зря. Тенгиз вообще терпеть не мог подобный сорт людей, а эти еще и руки протянули к той, к кому он сам опасался прикасаться лишний раз, боясь наделать глупостей. Что ж, сами напросились. Еще один шаг, и тот, что стоял лицом к лицу к его Валентинке и к нему спиной, взвыл первым, когда Тенгиз без лишних слов и с отчетливым хрустом, под аккомпанемент ругательств, вывернул ему руку. Последующий удар по ноге вынудил парня упасть на колени. Бросившегося на помощь другу второго додика одним несложным приемом уложила Валентина, прямо лицом вниз, тоже, вывернув руку так, что тот громко взвыл от боли. Правда, не совсем твердо стоя на ногах, сама же чуть через него и не полетела. Тенгиз в последний момент поймал ее в свои объятия. Пришлось, правда, отпустить продолжающего выть паренька, ну да хрен с ним. Тем более оба рядом не задержались, поспешили быстренько свалить. Вот и отлично. Одной проблемой меньше. Осталось разобраться с другой, которая совсем не обрадовалась его появлению. Наоборот, уставилась на него со всей мрачностью.
– Ты здесь что забыл? – поинтересовалась недовольно.
– Да вот, мимо проезжал, думаю, дай заеду в бар, а тут ты с этими… – отозвался Тенгиз раздраженно. – В машину садись, домой отвезу, – велел следом.
Ответом ему стала насмешливо выгнутая бровь девушки.
– Всегда восхищалась твоим самомнением.
И, конечно же, вместо того чтобы послушаться его, направилась обратно в бар.
Тенгиз вздохнул.
Вот за что ему это?
– Валентина, сядь в машину, – повторил он уже с нажимом.
– Тенгиз, оставь меня в покое, – вернула она ему тем же тоном, даже не обернувшись.
И вот кто скажет, почему его это так взбесило? Настолько, что он без лишних раздумий догнал девушку. Сперва догнал, потом подхватил на руки, перекинув через плечо. А за попытку взбрыкнуть от души приложил ладонью по упругой заднице, усилием воли сдержав желание задержать на ней прикосновение. Так и понес к машине.
– Ахалая, ты охренел? – ударила она его в ответ. – Сейчас же поставь меня обратно!
– Поставлю, – согласился он с легкостью. – Вот до дома довезу и обязательно поставлю.
– Да не поеду я с тобой никуда! И уж тем более к себе домой!
– Ладно, не хочешь к себе, поедем ко мне, – снова не стал спорить мужчина.
Тем более он как раз подошел к автомобилю и поставил свою ношу на ноги.
– Ты нормальный вообще? – прошипела гневно Валентина, поправляя волосы и одежду. – Сказала же уже, никуда я с тобой не поеду. Ни к себе, ни тем более к тебе. Отвали от меня! – толкнула прочь от себя.
Где-то здесь Тенгиз растерял все свое остаточное благодушие. Перехватил девушку за руку, а затем развернулся и прижал спиной к боку автомобиля, нависнув сверху.
– Поедешь, безумная моя, – шепнул зло в ее губы. – Ты же не хочешь, чтобы я злился, правда?
– О, а до этого ты милашкой, что ли, был? Да и что ты мне сделаешь? Если не пойду, – с вызовом посмотрела она на него, а хрупкие пальчики крепче вцепились в лацканы его пиджака.
Вот нормальная, нет? Сама же только что не хотела с ним никуда идти, а теперь бросает самый настоящий вызов. Так бы и…
Вдох-выдох, Тенгиз, вдох-выдох.
Она просто пьяна, вот и несет всякую чушь.
Провоцирует…
Мужской взгляд переместился в сторону улицы, где чуть раньше скрылись два недобитка. Зря отпустил. Сейчас бы ему не помешало отвлечься на что-то другое, чтобы не поддаваться просыпающемуся влечению.
– Так что ты сделаешь? – уточнила Валентина, не дождавшись ответа.
Был бы Тенгиз зверем, сейчас бы зарычал. Потому что это невыносимо, держать в руках желанную женщину, которая в данную минуту едва ли осознает, что творит.
– Хочешь знать, что бы я с тобой сделал? – усмехнулся вопреки внутреннему раздраю.
– Хочу, – выдохнула восторженно девушка.
Еще и губы облизала.
Зараза!
– Выпорол бы тебя! – рявкнул Тенгиз.
Перехватил иначе эту ненормальную и открыл дверцу в намерении усадить ее в салон. Отвезет домой, сдаст на руки брату и свалит в какой-нибудь клуб, где можно спокойно сбросить напряжение.
Не усадил. Последующее заявление Валентины буквально парализовало.
– Мне нравилось, когда ты так делал во время секса.
И все, как оглушило. А из легких весь воздух выкачали. В голове ярко нарисовалась картина прошлого с обозначенными ею действиями. Как отравила разум, заставляя вновь и вновь переживать те моменты их единения, когда всем, что он помнил, была одна Валентина и никого кроме. Ее бархатистая кожа, покрытая бисеринками пота, громкие стоны и тихие шлепки от соприкосновения их тел, несдержанные ругательства и ошеломляющий оргазм, которого так больше ни с кем ни разу не случалось.
– Даже жаль, что ты сейчас занят другой.
Нет, это невыносимо!
Нельзя ее рядом с собой сажать. Доведет же до греха, сама потом рада не будет. А выслушивать снова, какой он козел, желания не было. Но придется потерпеть как-то. Потом поедет туда, где можно беспрепятственно снять какую-нибудь особу легкого поведения и забыться с ней на время. А сейчас… Сейчас он покрепче сжал девичий локоть и почти силком затолкал его обладательницу внутрь автомобиля. Уже готов был дверцу захлопнуть, когда та снова решила подать голос.
– Тенгиз?
– Что? – отозвался он раздраженно, не сумев скрыть истинных эмоций.
– Я сумочку забыла в баре, – сообщила она виноватым тоном.
Да и хер с ней! Было первой мыслью. После чего Тенгиз одарил девушку подозрительным взглядом. Только же отказывалась с ним куда-то ехать, а теперь вдруг резко передумала? С чего бы? Но задавать уточняющих вопросов не стал. Передумала, и отлично. Поэтому он просто усадил ее в машину, велев не выходить, и направился ко входу в питейное заведение. Правда, только и дошел, что до этого самого входа, когда за спиной послышались торопливо удаляющиеся шаги.
Мужчина в очередной раз вздохнул и обернулся. Все-таки не зря ему показалось странным ее внезапное согласие. И вот что с ней делать? Когда и отпустить нельзя, и возвращать не хочется. Пусть бы себе бежала, куда ей там надо. Но обещал ведь. А потому под аккомпанемент очередного своего вздоха Тенгиз вернулся за руль.
Догнать девушку на машине не составило труда. Как и перехватить. Только на этот раз он больше милым даже не старался быть. И на гневные крики не обратил никакого внимания.
– Жена напилась, – виновато улыбнулся прохожим.
Ну а то, что в багажник он свою жену запихал…
Сама виновата!
Нечего было его доводить.
Глава 8
Ненормальная! Отбитая на голову девчонка! Упрямая, как стадо непослушных баранов! Что он там говорил про то, что она изменилась и повзрослела? Ни черта подобного! Вообще ни разу! Как была оторвой, так ею и осталась. Непонятно, за что Тенгиз ее вообще любил в прошлом! И сейчас…
В крови продолжал бушевать адреналин и разбуженная ею злая похоть, пока он до побелевших костяшек сжимал руки на руле под аккомпанемент девичьих ругательств и глухих ударов внутри багажника. Кажется, она добралась до лежащих в углу инструментов… Дерьмовое обстоятельство. Ну да ладно. Пусть лучше сейчас выплеснет эмоции, чем потом, когда они приедут. Он и без того держится на чистом упрямстве.
Порка ей во время секса нравилась, значит…
Руль под его пальцами жалобно скрипнул. Пришлось вдыхать и выдыхать в поиске равновесия. Безрезультатно. Да и откуда ему взяться, когда он сам как оголенный нерв? Бомба с отложенным таймером. Вот-вот рванет, погребая все и всех на своем пути. Вот и старался сосредоточиться больше на дороге, сильнее давя в пол педаль газа. Пусть выйдет все это из него вместе со скоростью и ветром, дующим в приоткрытое окно.
Ни черта не помогало!
В голове вообще не осталось ничего, кроме желания остановиться, достать из багажника непослушную девчонку, нагнуть ее прямо там и оттрахать до потери пульса. Чтобы ходить не могла, не говоря уже обо всем остальном.
Вот нахрена, спрашивается, вообще вернулась? Нормально же жилось вдали друг от друга. У Тенгиза вообще свадьба скоро, а он… опять погряз во всем этом хаосе, что принесла с собой Валентина. И это только один день! Уверен, дальше будет только хуже. Хотя куда уж хуже? Достаточно того, что вместо того, чтобы отвезти девушку к Арсению, он зачем-то притащил ее к себе.
Ну, пусть будет потому, что им явно нужно поговорить, обсудить все и прийти к общему знаменателю. И то, что Валентина сейчас пьяная, даже к лучшему. Не будет сдерживать эмоции и мысли. Выплеснет все и успокоится. Они оба.
Хотя по приезде все равно не спешил покидать салон. Стуков и ругательств слышно уже не было, но Тенгиз не обманывался этим спокойствием. Его Валентинка что-то придумала.
На губах против воли расплылась улыбка. Он чертов мазохист – однозначно! Но соврет, если скажет, что мысли о дальнейшем не будоражили. Будоражили. Еще как. И это та самая причина, почему он привез девушку к себе. Он скучал. Его дом тосковал по ней. По ее смеху, гневным крикам, звону посуды и звукам прочих ломающихся вещей. По эмоциям, что она привносила в стены их жилища. По ней.
Глупо себя обманывать. Несмотря на всю идеальность, девочка Этери никогда и в сотую долю не пробуждала в нем подобного вихря ощущений. Да что уж там, ни одна другая женщина бы не смогла. Такое подвластно только той, что сейчас затаилась в багажнике в ожидании своего реванша. И, пожалуй, пора его уже дать.
С такими мыслями Тенгиз покинул прохладный салон, ступив в душную атмосферу улицы. К вечеру жара спала, но легче не стало. А может, это все в его воображении от предвкушения дальнейшего. Неважно. Спектакль начался.
Графитовый оттенок авто ярко сверкнул на солнце, когда крышка багажника отъехала вверх, открывая взгляду лежащую внутри девушку. С виду уязвимая и беззащитная, но в карих глазах ярко пылала ярость. Майка задралась, оголяя плоский животик, как и юбка, позволяя видеть ажурную ткань белых трусиков. Темные волосы растрепались, личико раскраснелось, а приоткрытые губы так и навевали мысли обо всем самом неприличном. Как иначе, когда она сама вся выглядела так, будто ее только что долго и качественно имели?
И зря он отвлекся на внешний вид своей пленницы. Упустил самое главное – гаечный ключ, зажатый в хрупкой ладошке. Опомнился, когда левое плечо пронзило достаточно сильной болью. Настолько, что он невольно отступил. Чем девушка и воспользовалась, шустро выбравшись наружу. Самый большой выбрала, зараза! Да и силу совсем не сдерживала. Не менее громко принялась возмущаться.
– Ахалая, ты охренел?! Какого хрена ты меня туда засунул?!
– Не выражайся, – больше по инерции ответил мужчина, раздумывая, как бы аккуратнее отобрать у стоящей напротив орудие мести.
– Ах, не выражаться? – протянула ядовито девушка. – Да я еще даже не начинала, чтоб ты знал! – повысила голос, от всей души хлопнув крышкой багажника, закрывая его.
– Вот и не начинай, – согласился он с ней по-своему, искренне стараясь не рассмеяться.
Так забавно она злилась.
Валентина заметила, взъярилась еще больше.
– Не хочешь скандала, значит? – злобно прищурилась. – Ладно, – улыбнулась следом до того мило, что Тенгиз против воли насторожился.
И не зря!
Потому что скандала и правда не случилось. Девушка просто со всей доступной ей силой вдарила ключом по крышке багажника, оставляя на ней вмятину. И на этом не остановилась! Еще один взмах, удар и новая вмятина. На третьем замахе Тенгиз опомнился и попытался перехватить ключ, но Валентина вовремя увернулась.
– Не. Смей, – предупредил мужчина ее, когда она замахнулась в очередной раз.
Валентина на миг и правда замерла, затем вновь подарила ему свою ослепительную улыбочку, и…
Бам!
Заднее стекло пошло трещинами.
Твою мать!
– Валентина! – рванул он к ней в тот же миг, но она легко отпрыгнула в сторону, прежде чем он коснулся ее.
Еще и ключом по руке саданула, чтоб руки не тянул.
– Что? – делано удивилась. – Никакого скандала. Все, как ты хотел.
Как он хотел?
Ох, как он сейчас хотел!
Выпороть ее!
И никакие сексуальные наклонности здесь были ни при чем.
Зараза кареглазая! Знала, как отомстить так, чтобы наверняка.
Что ж, сама напросилась.
Правда, новая попытка отобрать у нее инструмент закончилась тем, что она вновь выкрутилась. И хоть он успел ее перехватить за талию и отобрать орудие мести, она сумела им повторно ударить по машине, оставляя на корпусе новую вмятину.
– Гадкая девчонка! – выругался Тенгиз сквозь зубы.
Гаечный ключ полетел в кусты, а сама девушка оказалась лежащей грудью на помятом багажнике, пригвожденная мужской рукой за шею. Настала очередь Тенгиза ласково улыбаться.
– Итак, – проговорил, задирая второй рукой юбку. – Как предпочитаешь платить за совершенное?
– Пошел к черту! – дернулась она, пытаясь оттолкнуться руками от машины и достать его ногами.
Безрезультатно, конечно же.
– Пусть тебе твоя невеста платит, если ей так нравится, а ко мне прикасаться не смей! – прошипела, продолжив попытки выкрутиться и оттолкнуть его от себя.
Улыбка на губах Тенгиза стала только шире.
– Не моя невеста разбила машину, а ты, – напомнил он, касаясь ажурной ткани на упругих ягодицах.
– А ты со всех берешь натурой, кто тебе вмятины оставляет? Тогда я вдвойне не желаю, чтобы ты ко мне прикасался, старый извращенец!
И вновь попыталась его пнуть. Пришлось зажать ее ножки между своими. Вид обнаженных ягодиц, едва скрытых тонким кружевом, навевал однозначные желания, но Тенгиз старательно игнорировал и их, и давно стоящий колом член. Последнее – так вообще полное безрассудство, на которое он не собирался вестись. А вот наказать взбалмошную девчонку еще как стоило.
– Помнится, ты не особо была против, когда кончала на члене этого старого извращенца в свое время.
– Дурой малолетней была, забыл? – язвительно отозвалась Валентина.
– Да? А сейчас какая? – усмехнулся Тенгиз, сдвигая пальцы ниже, туда, где мокрая ткань трусиков выдавала с головой состояние своей обладательницы.
– Даже. Не. Думай, – процедила девушка, вновь безрезультатно дернувшись. – Не из-за тебя я такая. Не надейся.
Су-у-ука-а-а!
Ладони, что на женской шее, что на заднице, отдельно от разума сжались крепче, на что девушка болезненно зашипела.
– Мне больно вообще-то! – возмутилась вслух.
А Тенгизу сейчас так и хотелось, чтобы ей было больно. Но хватку он ослабил. Вдохнул, выдохнул. Ни черта не помогло. В груди по-прежнему пекло так, словно кислотой окатили, и она теперь разъедала внутренности. Все глубже и болезненнее.
Нет, умом Тенгиз понимал, что она намеренно так говорит, но в памяти еще не остыли фотографии, где она на каждой с новым мужчиной. И снова встал вопрос: со сколькими из них она спала? И как часто?
– Не из-за меня, говоришь? А из-за кого же тогда? Что-то я не вижу, чтобы рядом с нами еще кто-то был, – шепнул на ухо, склонившись над ней ниже.
Очень старался, чтобы голос звучал безразлично, но не вышло. Гнев просачивался в слова. Слова, которые он вообще не собирался говорить! Но не сдержался. Как и не удержался от того, чтобы опять приласкать охренеть какую влажную плоть пальцами. С девичьих губ сорвался тихий стон, который Валентина поспешила оборвать, но… поздно! И после этого она еще будет утверждать, что не для него?
– А что, чтобы кого-то хотеть, нужно обязательно, чтобы этот кто-то был рядом? – попыталась оправдаться. – Есть, знаешь ли, мужчины, которые способны возбудить женщину даже на расстоянии. Достаточно просто о них подумать.
«И это не ты», – повисло недосказанным.
Наверное, это должно было его разозлить. И разозлило. Но желание чувствовать ее было выше любого гнева. Она и сама, пусть и молчаливо, а подавалась навстречу его действиям. Особенно когда мужские пальцы подцепили край трусиков и отодвинули в сторону, чтобы в следующий миг погрузиться во влажную плоть.
– По-прежнему утверждаешь, что не из-за меня? – уточнил, ощутив, как мягкие стенки обхватили его.
И как же охрененно это ощущалось!
– Ах-халая, ты спятил? – выдохнула Валентина, ногтями царапая серебристый металл. – Мы же на людях.
Да, где-то на задворках сознания Тенгиз тоже об этом помнил. Где-то очень глубоко. Но ему было плевать. Как вообще можно о чем-то думать, когда лежащая под ним бестия буквально течет на его пальцы, подается навстречу и уже почти не сдерживает стоны, которые ему просто необходимо слышать? Слышать и знать, что ее по-прежнему кроет не меньше его самого. Что, если он сейчас вставит в нее свой член, она не будет сопротивляться, а примет всего без остатка, как прежде. Как принимала сейчас его пальцы.
Ладонь с ее шеи сместилась ниже, ведя линию вдоль позвонков, отчего девушка невольно прогнулась в спине, больше не в силах сдержать стон. Да, это был тот самый запрещенный прием, он помнил, насколько чувствительно Валентина всегда реагировала на подобную ласку, но не жалел. Да и зачем, если обоих все устраивает? Она и вовсе выпрямляется на руках, прижимаясь к нему вплотную, и Тенгиз тут же зарывается лицом в пушистые волосы, глубоко вдыхая тонкий ягодный аромат шампуня, покусывая тонкое плечо.
– Тенгиз, – выдыхает Валентина, сжимая ладошки в кулачки, одновременно с тем, как начинают сокращаться ее внутренние мышцы на очередном толчке.
Он сам в шаге от того, чтобы расстегнуть молнию на брюках, достать давно ноющий член и заменить им свои пальцы.
– Не здесь, – как читает его мысли Валентина. – Тенгиз, не здесь.
Твою мать! Она права. Тысячу раз права. Но как же сложно отстраниться. Отпустить ее. Хотя бы на миг. Не говоря уже про долгие-долгие минуты, что они будут идти и подниматься на двенадцатый этаж элитной высотки.
Тенгиз не знает, откуда берутся эти силы, но он все же отступает. Разворачивает девушку к себе лицом, внимательно вглядываясь в затуманенный страстью взгляд.
– Ты же не решила так вновь попытаться сбежать? – уточнил в ее раскрытые губы.
Шумный выдох опалил его собственные.
– Я похожа на ту, кто сейчас способна думать о таком?
На мужских губах расплылась ядовитая усмешка, но вслух он ничего не стал говорить. Просто поправил на своей непокорной ведьме одежду, подхватил на руки и понес в сторону подъезда.
Глава 9
Он спятил! Однозначно! Иначе ничем не объяснить, почему, вопреки всем внутренним установкам, он сейчас тащил в свой дом ту, которую пообещал себе больше никогда даже на порог не пускать. Но и отпустить не мог. В мозгах вообще не осталось ничего, кроме желания поскорее добраться до нужного этажа и остаться наедине с Валентиной. Он едва до лифта дотерпел, куда втащил свою добычу, едва не забыв нажать на кнопку стоп, когда тот начал движение. Прижал девушку спиной к стене, вынудив обнять себя стройными ножками, впиваясь в пухлые губы голодным поцелуем. На осторожность не осталось ни сил, ни желания. Лишь бы поскорее вновь почувствовать тепло и влагу между ее ног. Но уже не пальцами.
С девичьих губ сорвался стон, и ему окончательно сорвало крышу. Пальцы торопливо расстегнули брюки, а затем…
Проклятое безумие!
Тенгиз совсем забыл, насколько охренительно находиться внутри этой женщины! Когда она тесно, но мягко обхватывает своими стенками его член, и он готов только от одного этого тут же кончить.
– Тенгиз, – слышится от нее с тихим всхлипом удовольствия, а хрупкие пальчики с силой впиваются в его плечи прямо через плотную ткань пиджака.
И он ловит себя на мысли, что этого мало. Ему нужно чувствовать больше, полнее. Именно поэтому стаскивает с себя пиджак, бросая его прямо на пол лифта. Туда же следом летит и рубашка, но уже с легкой руки Валентины. Оба довольно выдыхают, когда ее ладошки ложатся на обнаженную кожу.
И как же все-таки охренительно это ощущается…
Вбиваться в нее на грани сумасшествия снова и снова, все глубже и быстрее, видеть, как она кусает губы и закатывает глаза от наслаждения, слышать уже далеко не тихие стоны, почти вскрики, и, наконец, на границе собственного оргазма, чувствовать, как ее внутренние мышцы сжимают его член, вынуждая кончить. Тенгиз едва успел вовремя выйти, хотя, видит бог, это было последнее, о чем он думал и чего ему хотелось в данный момент. Лучше продолжить вбиваться в нее дальше… Но над головой слышится звон вновь начавшего свое движение лифта, и это приводит в чувства. Ненадолго. Одно нажатие кнопки, и лифт вновь замирает, чтобы опять начать движение, но уже на нужный Тенгизу этаж. Сам он аккуратно ставит Валентину на ноги, хотя от себя отпускать все равно не спешит. Крепко прижимает к себе за талию, чувствуя, как она до сих пор слегка дрожит в его руках.
– Нужно вещи подобрать, – шепчет, и он согласно кивает.
Нужно. Много чего нужно, но в разуме по-прежнему царит туманная дымка, не желающая отпускать. Хотя вещи он все-таки собирает. Ровно в ту же секунду открываются двери остановившейся кабины.
– На этот раз сама дойдешь, или мне опять тебя тащить нужно? – смотрит на Валентину с ухмылкой.
Та дарит ему ответную усмешку.
– А что, боишься надорваться?
Вот же… провокаторша!
Конечно же, он ее поднял, перекинув опять через плечо. На этот раз одной рукой, так как вторая была занята его вещами. Дверь в квартиру открывал тоже с девушкой на плече. А оказавшись внутри, откинул более не нужные рубашку с пиджаком в сторону, поставил свою ношу на пол и прижал к стене.
– На чем мы остановились? – прошептал Тенгиз в искусанные губы.
– На том, что ты, сволочь такая, испортил мою юбку, – ответила Валентина, скользя пальчиками по широким плечам.
– Ты бы предпочла, чтобы я кончил в тебя? – опять усмехнулся, пусть и вышло несколько криво.
И вот кто ему скажет, почему такой простой вопрос породил бурю в душе? Пришлось приложить немало усилий, чтобы она осталась внутри него.
– Я бы предпочла, чтобы этого вообще не происходило.
– Зачем тогда согласилась сюда пойти? – прищурился Тенгиз недовольно.
– А я соглашалась? – выгнула девушка брови, не скрывая иронии в тоне и взгляде.
– Но и не отказывалась, – напомнил он о произошедшем возле машины.
– Ты был очень убедителен, – выдохнула Валентина, ее ладошки легли на шею, зарываясь в волосы на затылке, притягивая ближе к себе.
И этого простого действия хватило, чтобы его мысли опять поплыли в одном единственном направлении.
– Ты слишком соблазнительна, – отозвался Тенгиз хрипло.
На ее лице растянулась не менее коварная улыбка.
– Повторим? – предложила Валентина, оставляя на мужских губах едва осязаемый поцелуй.
– Если ты настаиваешь.
– Еще как…
И это последнее, что они оба друг другу сказали, прежде чем Тенгиз вновь подхватил девушку под бедра и понес в спальню, буквально на ходу избавляя ее от одежды, где аккуратно опустил на заправленную серым покрывалом постель. Стоило бы ее разобрать, но он об этом не вспомнил. Вообще позабыл обо всем на свете, когда ее губы вновь коснулись его в ласковом поцелуе. Провели дорожку по подбородку, спустились на шею, слегка прикусывая кожу, пока тонкие пальчики скользили по его торсу вниз. У него яйца поджимались от этих ощущений, но он терпеливо позволял ей вести свою игру. И даже когда Валентина толкнула его с себя, не сопротивлялся, послушно перевернулся на спину, увлекая ее за собой. Девушка устроилась на нем удобнее, склонилась ниже, замерев в считанных миллиметрах от его губ. В карих глазах светилась неприкрытая алчность, как отражение его собственной. Той, что все эти годы спала, а вот сейчас пробуждалась из-за близости самой важной и нужной. Все больше с каждым касанием ее губ, которые постепенно спускались все ниже, вынуждая вздрагивать все чаще. И замереть с опустошенными легкими, когда горячее дыхание коснулось головки члена, а сама она не спешила еще что-то делать.
Издевательница!
Его ведьмочка.
Что не ласкала – душу вытягивала. Пока он сходил с ума в ее умелых руках. Совсем недолго. Слишком много нетерпения бурлило в крови, чтобы играть дальше в поддавки. Подмял девушку под себя без предупреждения. Тихий смешок сорвался с ее губ, и он сам невольно улыбнулся.
– Станцуешь для меня приватный? – шепнул, ведя носом вдоль виска.
– Если наиграешь мне свою мелодию, – согласилась Валентина.
– Самую лучшую.
Новый поцелуй. Уже его. И чем больше их оставалось на ее теле, тем сильнее она извивалась под ним, подобно тому, как если бы и впрямь танцевала. Чувственно и откровенно. Выгибалась змеей, оплетая руками его шею, пока он вдалбливался в нее на грани сумасшествия, в очередной раз позабыв обо всем на свете. До самого утра.
