Анастасия Орлова
Фантомные боли железных грифонов
– Вот уж не думаю!
Профессор вопросительно на неё посмотрел:
– О чём это ты?
– И о том, что он забудет, и о том, что придётся потрудиться. Как-то мне не спалось, я гуляла. И видела, как она вышла от Хиддена. Где-то между двумя и тремя ночи, не слишком трезвая и, надо сказать, весьма растрёпанная. Что-то не похоже, что они там по её мужу скорбели! А Хидден всё равно за ней увивается, хоть уже прошло с той ночи несколько дней.
– Хм-м-м… – Профессор задумчиво почесал лоб большим пальцем.
– Я вас огорчила? – спросила Тэлли.
– Нет, птичка, нет, ты никогда меня не огорчаешь. Просто я не верю, что доктор Сага решила… хм-м-м… утешиться на пару ночей – хотя в этом случае я бы только порадовался за неё. А вот найти общий язык эти двое могли, но мне бы этого не хотелось.
– Почему?
– Хидден – полезный для нас человек. Но он здесь недавно и, возможно, ещё не совсем разобрался, что к чему. Будет очень печально, если кто-то собьёт его с толку, понимаешь?
Тэлли кивнула.
– Нам нужно приглядеть за ним, – Профессор шутливо подмигнул, – вполглазика. И не дать оступиться, если его вдруг потянет на опасные приключения.
Тэлли нахмурилась:
– Я не стану за ними шпионить!
– Нет, птичка, нет, ни в коем случае! Но вы с Хидденом неплохо общаетесь на работе, и могли бы подружиться, как думаешь? Иногда обедать вместе и болтать о том о сём.
– Наверное…
– Не хмурься, Тилли-Тэлли, глядишь, и твой Корнет приревнует!
Тэлли не сдержала смешок:
– Но ведь мне совсем не может понравиться такой, как Хидден, чтобы меня к нему ревновать!
– Да, но Корнет-то этого не знает. И я бы на твоём месте не спешил ему об этом сообщать…
***
– Можно? – Хидден постучал в дверь кабинета Стали и, не дожидаясь ответа, вошёл. – Явился по вашему требованию, – отрапортовал он.
Сталь наградила его неодобрительным взглядом и, отложив свои бумаги, вышла из-за стола.
– Ого! – удивился Хидден. – Разговор будет серьёзным!
– Более чем, – отрезала Сталь, – поэтому предлагаю вам повременить с вашим шутовством до другого случая, который со мной, я уверена, вам всё равно не представится.
– Ого! – ещё раз удивился Хидден и вновь получил строгий выговор одним лишь льдистым взглядом поверх узких очков.
– Сегодня в Грифоньем зале, пока все смотрели на Оберона, – начала Сталь, – я смотрела на вас…
– О, неожиданно! Но мне приятно.
Тонкие ноздри Стали раздражённо расширились:
– Я бы предложила вам кляп на время нашего разговора, чтобы вы наконец-то смогли спокойно меня послушать, но, боюсь, и эту мою фразу вы сумеете оригинально обыграть…
– Безусловно!
– …хотя я бы на вашем месте обыграла варианты ваших оправданий перед Профессором по поводу сегодняшнего инцидента. О, теперь вы не ёрничаете? Чудеса! Я наблюдала за вами и видела: вы остались довольны результатом бета-теста. Я не нашла багов в коде, но это не значит, что их не найдёт и Профессор.
– И что вы хотите сказать?
– То, что уже сказала: не лихачьте, чтобы не улететь на повороте в кювет. Доставать вас оттуда никто не станет. Это ясно?
– Предельно.
– И только попробуйте неосторожным движением подставить её – пожалеете. Не делайте вид, что не понимаете меня, Хидден.
– Я думал, вы захотите знать, что…
– Всё, что нужно, я пойму и без вас, – перебила его Сталь. – А вас призываю сбавить обороты – вокруг не дураки, кругом глаза и уши.
– Я очень уважаю и Профессора, и остальных членов команды. Уверен, здесь собраны лучшие умы, ведь выбирал их Город, – многозначительно сказал Хидден. – Но поверьте, доктор Сталь, я им не уступаю. Я продолжу работать над проектом со всем тщанием и уверен в успехе предприятия. В том числе и потому, что им руководите и вы тоже, а не только Профессор. И ваше внимание к деталям сделает мою работу ещё тоньше и эффективнее. Благодарю вас.
Сталь выслушала Хиддена, и острый взгляд поверх узких очков чуть смягчился.
– Я рада, что мы друг друга услышали, Хидден, – кивнула она. – Продолжайте работать. Город ценит вас, не заставляйте его усомниться в его выборе. Надеюсь, моё доверие вы тоже оправдаете.
Выйдя из кабинета Стали, Хидден едва не налетел на Профессора.
– О, Хидден! – обрадовался тот и сбавил шаг – им нужно было в одну сторону. – Как там доктор Сталь?
– Навешала мне за сегодняшний тест, – усмехнулся Хидден. – Велела работать аккуратнее.
– Она строга, да, – согласился Профессор. – Но я бы на вашем месте с ней не ссорился.
– Учту.
– Всегда лучше иметь плохого друга, чем хорошего врага, верно? Кстати, о друзьях… Говорят, вы поладили с Сагой?
Хидден удивлённо вскинул брови:
– Я тут без году неделю, а уже оброс сплетнями?
– Ни в коем случае. Просто птичка на хвосте принесла.
– Ах, вот оно что! Мы общались, но особенной дружбы я между нами не заметил. И я не знал, что здесь запрещены отношения в коллективе.
– Нет, что вы, – усмехнулся Профессор, – запретов нет! И вы, Хидден, простите, что затрагиваю столь деликатные материи, и уж никак не мне указывать вам, с кем общаться, а с кем – нет, но всё же не могу не предупредить: будьте, пожалуйста, бдительны во внерабочих контактах с Сагой. Вы мне нравитесь, и мне бы не хотелось, чтобы у вас возникли проблемы.
– Она что, серийный маньяк? – усмехнулся Хидден.
– Её настроения и некоторые идеи могут быть… тлетворны, – нехотя ответил Профессор. – И я бы не советовал вам обсуждать с ней определённые темы – ради вашей же безопасности.
Хидден остановился, с внимательным прищуром посмотрел на собеседника.
– Вы простите, Профессор, что затрагиваю столь деликатные материи, но мне нет никакого дела ни до её настроений, ни до идей. Сага меня интересует в единственной плоскости – горизонтальной. И все мои с ней «контакты» и «темы» сводятся исключительно к этому.
– Вот как? – неподдельно удивился Профессор. – И что, есть успехи? Она казалась мне крепким орешком.
– Я над этим работаю, – уклончиво ответил Хидден. – Очень ценю ваши советы, Профессор, но в этом вопросе предпочту обойтись без помощников. Тем более, что-то мне подсказывает, что наш опыт в раскалывании подобных «орешков» неравнозначен, не в обиду вам. А насчёт идей, так вы в прошлый раз всё мне доходчиво объяснили и верно предположили: я одиночка, озабоченный лишь собственным комфортом. Способы его достижения в условиях Творецка мне понятны, не сомневайтесь.
– Что ж, я рад… – Профессор сконфуженно пожевал губами.
Всё Профессорово самообладание не помешало Хиддену удовлетворённо отметить, как тому сейчас неприятно и неловко, и как он досадует, что поднял эту тему.
– Простите за этот разговор, Хидден. Удачи вам.
– И вам, Профессор, – елейно улыбнулся Хидден.
Глава 20
Сага вышла из душа, накинув вместо халата, которого у неё никогда не было, рубашку цвета хаки, принадлежавшую её мужу, налила себе бокал вина и села в кресло-«сыроежку», подтянув к груди одну ногу. Со смерти Инвара прошло уже больше года, но Сага до сих пор не спала по ночам. Вино помогало уснуть хотя бы часа на три-четыре, но и то не всегда. Она отпила глоток, положила подбородок на колено, задумчиво глядя в пространство. В коробке от офисной бумаги, в дальнем углу её стола, упирающегося в стену, спала, свернувшись клубочком, выздоравливающая белка, в гнезде из старой Инваровой футболки.
Стук в дверь заставил Сагу вздрогнуть так сильно, что она едва не облилась вином. Гости у неё бывали чуть реже, чем никогда. Однако открывать она не спешила, понадеявшись, что визитёр уйдёт восвояси: видеть ей никого не хотелось, а уж тем более не хотелось ни с кем разговаривать. Но в дверь постучали вновь. А потом ещё раз. И ещё. Пришлось отставить бокал с вином и подняться с кресла.
…Хидден ждал так долго, что к моменту, когда дверь всё-таки открылась, он уже потерял на это всякую надежду. На пороге, в льющемся из-за спины тусклом свете, появилась Сага, одетая лишь в мужскую рубашку, спадавшую на одно плечо. Она вопросительно посмотрела на Хиддена, зябко переступила босыми ногами на голом бетонном полу. Густой сливочный свет, окутывающий её тонкий силуэт, показался Хиддену ослепительным настолько, что напрочь выбил из головы все мысли, оставив лишь нестерпимое, сосущее под ложечкой желание подхватить Сагу на руки и унести подальше от неприютного холода, укутать своим теплом, согреть поцелуями…
– Зачем пришёл? – поинтересовалась Сага.
– Поговорить. Но ты… это… я… того… чёрт! – Хидден беспомощно взъерошил волосы на затылке. – Какие безупречные ножки! – он смерил её стройные натренированные ноги нарочито бесстыдным взглядом. – У меня, кажется, язык отнялся. И мыслительный процесс парализовало. Скажи, это инсульт?
– Было бы обидно, – невозмутимо ответила Сага, пропуская Хиддена в комнату, – ты только начал мне нравиться.
– Правда? – оживился он. – Значит, есть надежда украсть у тебя поцелуй?
– Не думаю. Раз уж вид моих голых ног довёл тебя до инсульта, что-то большее и подавно закончится трагедией. – Она закрыла дверь и вернулась к своему креслу. – Стула нет, садись на кровать.
Хидден сел на край кровати, доходившей до торца стола. Сага устроилась в кресле, подобрав под себя ноги.
– Так о чём хотел поговорить? – спросила она. – Или ещё не оклемался от дисфункции ствола головного мозга?
– Я в норме, – Хидден скользнул многозначительным взглядом по коленкам Саги, – насколько это возможно… Профессор откуда-то прознал, что мы с тобой виделись вне работы, и переживает, как бы ты не сбила меня с пути истинного своими «идеями» и «настроениями».
– И именно поэтому ты припёрся ко мне в двенадцатом часу ночи? Спасибо, теперь его подозрения лишь укрепятся.
– Не беспокойся, я их развеял. Просто хотел предупредить тебя.
– И что ты ему сказал?
– Правду, – невозмутимо пожал плечами Хидден. – Не всю, конечно.
– Какую её часть? – Сага отпила глоток вина.
– Ту, где я намерился переспать с тобой и отказался от его участия в этих вопросах, – пояснил Хидден. – Угостишь? – кивнул на вино.
– У меня только один бокал.
– Меня устраивает.
Сага пододвинула ему бокал, обхватив тонкую ножку над самой подставкой на манер сигареты – указательным и средним пальцами.
Хидден взял бокал, развернул его к себе краем, которого касались губы Саги, и, не сводя с неё глаз, сделал медленный глоток.
– Откуда он узнал? – спросила Сага. – Мы с тобой виделись всего раз.
– Сказал, что птичка на хвосте принесла.
– Тэлли!
– Этот ангелочек? Серьёзно?
– Она тебе не ангелочек, Хидден, – недобро понизила голос Сага.
– Ревнуешь? – усмехнулся Хидден.
– Болван! У неё истероидный тип личности[1], а после попадания в Творецк она получила ещё и нервный срыв, поэтому я не уверена, что она стабильна. Более того – не поручусь, что дома она не наблюдалась у специалиста.
– Ого! Девочка психичка? Никогда бы не подумал!
– Я сейчас серьёзно, Хидден. Будь с ней аккуратнее. Такие люди непредсказуемы. Особенно если учесть её близкую дружбу с Городом и Профессором. Верни мне бокал!
Сага допила вино и, налив из бутылки новую порцию, поставила бокал ближе к Хиддену.
– Ладно, спасибо за предупреждение, – кивнул он, – буду знать.
В коробке на столе, устраиваясь во сне поудобнее, завозилась белка.
– Кто у тебя там? – насторожился Хидден и приподнялся, чтобы заглянуть в коробку. – Это белка? Серьёзно?! Сага, у тебя есть белка? – повеселел он.
– У меня нет белки, – отрезала Сага.
– А это тогда что? – Он указал пальцем на коробку с гнездом. – Ты не заметила? У тебя тут белка! Как её зовут?
– Никак не зовут. Она не моя. И это самец.
– Хорошо-о… Тогда чей же это… белк?
– Он сам по себе.
Сага взяла бокал и отпила половину. Она явно не хотела продолжать разговор, но Хидден не отступал:
– Если это не твой белк, то что же он у тебя делает? Зачем тебе ничейный белк?
– Отдыхает. Мне он не нужен. Окрепнет, и выставлю его за дверь, пусть убирается восвояси.
– Слышал, парень? – Хидден аккуратно погладил пальцем белку по голове. – Тебя выставят в этот неприютный, опасный, жестокий мир. Я бы на твоём месте отдыхал подольше – глядишь, Сага привяжется к тебе и не выгонит. Вон ты какой симпатяга!
Сага так сильно сжала бокал, что тот лопнул. Брызнули стёкла и бордовые капли вина, из пропоротой осколком ладони струйкой потекла кровь, закапала Саге на колени и на край её рубашки.
– Вот дерьмо! – Она сжала руку. – Чёрт!
От движения ладонь пронзила боль – видимо, в ране осталось стекло.
– Твою ж!..
Сага попыталась вскочить с кресла, но Хидден жёстко удержал её за плечи:
– Свихнулась? Весь пол в стекле, а ты босая!
– Так подай мне сапоги! – огрызнулась на него Сага.
Хидден ринулся в её ванную.
– Они у входной двери, балбес!
– У тебя есть аптечка? Всё, нашёл!
Он вынес из ванной увесистый мягкий футляр с нарисованным посередине красным крестом, раскрыл его на столе, присвистнул:
– Да с таким арсеналом ампутацию можно провести!
– Только попробуй! – прошипела Сага.
– Не сегодня, – согласился Хидден, вооружаясь пинцетом. – Давай сюда руку.
Он склонился над порезанной ладонью, бережно придерживая её за тыльную сторону.
– Да я бы и сама справилась, – проворчала Сага.
– Не бухти под руку, – ответил Хидден, осторожно вытаскивая из пореза осколок.
Он промыл и перебинтовал рану, собрал мелкие стёкла с пола мокрым полотенцем и присел рядом с её креслом на корточки.
– Заживёт, порез неглубокий, – мягко улыбнулся он, глядя Саге в глаза. – Прости, это я виноват, я… много болтаю.
– Вот уж точно, – усмехнулась Сага. – Ладно, забыли.
Чуть помолчав, Хидден провёл большим пальцем по её щеке.
– Вино, – пояснил он прежде, чем Сага успела возмутиться, и подчёркнуто слизнул с пальца смазанную каплю.
– Спасибо, что не на мне, – поморщилась Сага.
– А ты бы разрешила?
– И не мечтай!
– А вот это ты мне запретить не можешь.
В воцарившейся тишине, в тусклом сливочном свете призрачно поблёскивали натянувшиеся между их взглядами шёлковые нити.
– Мне жаль, что сегодня с грифоном что-то пошло не так, – негоромко прервала молчание Сага.
Хидден загадочно улыбнулся:
– Всё прошло отлично. Дай мне пару дней, чтобы закончить, и я тебе всё расскажу.
– Нет уж, рассказывай сейчас! – встрепенулась Сага.
Хидден поднялся на ноги.
– Тогда мне нужны ручка и бумага.
…Сага пристально наблюдала за тем, как он пишет, пытаясь кверху ногами разобрать слова, выползающие из-под шарикового стержня. Хидден закончил и взял исписанный лист, чтобы перечитать, но Сага выхватила бумагу у него из рук.
– Я не собираюсь проверять правописание! – сказала она, уже пробегая глазами по строчкам.
По мнению Хиддена, подменить скан личности перед вылетом грифона так, чтобы этого не обнаружили, будет крайне сложно. Поэтому он решил в самый последний момент вывести из строя один из четырёх основных сканов, чтобы у Профессора остался единственный выход: заменить его сканом Варвара. Он написал допрошивку, из-за которой модуль памяти попросту перегорит, но сработает она в определённый момент – как часовая бомба. Теперь дело за главным – написать то, чего от него все ждут: допрошивку, синхронизирующую сканы, Плесень и грифонов, чтобы последние могли покинуть город.
Сага сожгла записку. С минуту размышляла, глядя на белку, по-прежнему спящую в своём гнезде.
– Ты уверен, что это сработает? – наконец спросила она.
– Уверен.
– А если «баг» найдут?
– Его не найдут.
Сага кивнула. Голос Хиддена звучал уверенно и успокаивающе, и сомневаться в его словах не хотелось. Тем более, этот план выглядел действительно куда надёжнее предыдущего.
– Я могу чем-то помочь? – спросила Сага.
– Пока нет. Но если что – я дам знать.
Сага ещё раз кивнула:
– Много тебе понадобится времени?
– Пока сложно сказать. Видишь, у меня сейчас была другая работа, а за эту я ещё не брался. – Он улыбнулся. – Думаю, не больше месяца. Это с учётом бета-тестов и возможных доработок. И при условии, что всё пойдёт относительно хорошо.
– Ладно, – Сага легонько похлопала его по лежащей на столе руке, – держи в курсе. Мне пока ничего не остаётся, как собирать для Стали Франкенштейна. – Она усмехнулась.
– Уверен, ты в этом крайне усердна! – серьёзным голосом, чтобы не догадался Город, пошутил Хидден.
– Безусловно, – поддержала тон Сага, но всё-таки улыбнулась, встретившись с ним взглядом.
На несколько секунд в комнате вновь воцарилась тишина. Хидден придвинулся на самый краешек кровати – поближе к Саге, накрыл её пальцы своей ладонью.
– Сага?
– М-м?
Взгляд её стал настороженней.
– Твой левый хук так же хорош, как и правый? – спросил Хидден.
– Хочешь проверить? – вскинула бровь Сага.
– Чертовски хочу тебя поцеловать… Если я это сделаю – получу по морде, да?
– Разумеется.
Уголок её губ невольно дёрнулся вверх.
– Поэтому мне важно знать, сколь сильно может прилететь левой, ведь правая у тебя травмирована, её нужно поберечь.
– По твоим стратегическим расчётам, я должна ответить: «Попробуй и узнаешь»?
– Я на это надеялся, – улыбнулся Хидден.
Сага мягко усмехнулась, высвободила свои пальцы из-под его ладони, скрестила руки на груди.
– Иди к себе, Хидден. Время позднее.
В её голосе сквозняком прозвучали холодные нотки и прогнали из полуулыбки Хиддена всё озорство.
– Доброй тебе ночи, Сага, – не без сожаления вздохнул он. – Передай ничейному белку, когда проснётся, что я заходил его проведать. Я приду ещё, пусть не расстраивается, что всё проспал. И придумаю ему имя, а то как-то не по-людски: «белк»!
– Я зову его Гренкой, – тихо ответила Сага, когда Хидден уже открыл дверь.
Он замер на пороге, почему-то не решаясь на неё обернуться. Несколько секунд помолчал, словно размышляя о чём-то, потом кивнул:
– Мы это обсудим. «Гренка» – слишком девчачье имя, как по мне.
Выходя, он спиной почувствовал, как она улыбнулась.
[1] Истероид – это разновидность акцентуации личности, характеризующаяся неуёмным и бесконтрольным желанием постоянно быть в центре внимания. Их основная цель – всеобщее восхищение и поклонение. Для них свойственна страсть к соперничеству и не всегда уместная демонстрация собственных чувств; они замкнуты на себе, своих эмоциях и проблемах, чувства окружающих для них не так важны.
Глава 21
Спустя несколько дней белка оклемалась и уже бодро носилась по комнате, висела вниз головой, уцепившись за выступы на потолке, пикировала оттуда Саге то на плечо, то на голову.
– Гренка, твою же шкуру! – ругнулась Сага после того, как белка (видимо, недостаточно хорошо прицелившись) пролетела по касательной, оцарапав ей плечо, и шмякнулась на кровать. – Убьёшься – второй раз тебя спасать не буду, – пригрозила Сага.
Белка, молниеносно взлетев по стене обратно на потолок, повторила манёвр, на сей раз удачно зафиксировавшись когтями на голом плече Саги.
– Поганка ты, а не Гренка! – посетовала та, натягивая поверх майки-борцовки и сидящей на плече белки плотную футболку, чтобы хоть как-то защититься от беличьих когтей.
Белка вылезла из-за ворота футболки и защекотала усиками Саге ухо.
– Брысь отсюда!
Повернув голову, Сага дунула белке в мордочку. Та зажмурилась и умылась передними лапками, но с позиций не отступила. Сагу белка нисколько не боялась. Наоборот, очень быстро сообразила, что этот вечно сердитый человек добр и приносит в своей сумке вкусности, а после ужина приятно чешет от носа до хвоста маленькой щёточкой, если распластаться пузом у него на коленке, свесив все четыре лапы по обе стороны человеческой ноги. Сага специально для этой цели заказала зубную щётку. А потом пришлось заказать ещё три: две вместо своей и Гренкиной, которые белка сгрызла, пока Саги не было дома, и одну – на всякий случай.
…Каждый вечер Сага думала о том, что Гренка уже достаточно оправился и пора его выпустить на волю, каждый вечер собиралась это сделать, но он вновь засыпал на её коленке, и она убеждала себя, что Гренка пока, возможно, ещё не настолько крепок, чтобы вернуться к самостоятельной жизни в лесу. Она выпустит его завтра. Или оставит, когда пойдёт на работу, дверь приоткрытой – как вчера – в надежде, что Гренка сбежит сам. Но вечером этот паршивец вновь свалится ей на голову – в прямом смысле слова – и юркнет в сумку (он очень быстро научился открывать молнию!) в поисках гостинцев. И будет млеть, щуря свои черешневые глаза-бусины, пока она его чешет зубной щёткой. А потом, ложась спать, Сага найдёт закопанный в одеяле гостинец, из вчерашних, и ещё один – под подушкой: Гренка всегда делится, даже если принести ему совсем чуть-чуть. Гостинцы она не выбрасывает – знает, что среди ночи Гренка всё равно их съест, сидя на Саге поверх одеяла. А потом заберётся к ней под подбородок и уснёт, свернувшись клубочком и щекоча её своим хвостом, вечно норовящим попасть Саге то в нос, то в рот, то в глаз. «Меховой воротник!» – хмыкнет про себя Сага и, может быть, тоже уснёт, пригревшись, но ближе к утру…
Сага склонилась над своим блокнотом, что-то в него записывая. Белка, балансируя на её плече, любопытно потянулась к бокалу с вином, встала на него передними лапами и, не удержав равновесия, кувырнула вино на Сагины записи, шмякнулась в пролитое сама и в панике прыснула прочь, разодрав страницы блокнота когтями.
– Да дурацкая ж ты белка! – всплеснула руками Сага. – Завтра точно выгоню! Прямо с утра – пинком под хвост, и живи где-нибудь на ёлке как хочешь!
Но она знала, что утром, уходя на работу, всего лишь оставит дверь приоткрытой, а когда вернётся, Гренка будет ждать её и гостинцы…
Сага о грифонах
Время идёт, Гренка совсем выздоровел, код грифоньей допрошивки успешно пишется… Корнет заглядывает по вечерам в спортзал, иногда мы устраиваем спарринг, но главная цель его визитов – рассказать, как идут дела над проектом. Он наверняка догадывается, что мне известно больше, чем он может мне сообщить – ведь у меня есть информация непосредственно от Хиддена. Но Корнет предпочитает делать вид, что ничего об этом не знает, и не упускает возможности увидеться, даже когда новостей совсем нет.
С Хидденом мы иногда пересекаемся на работе или в столовой, но непреднамеренно. Он не слишком-то скрывает свои попытки «случайно» перехватить меня после работы или во время обеда, но пока я успешно избегаю его компании. Не то чтобы она мне неприятна, но… Когда в голове что-то «щёлкает», – что-то, для нас самих пока незаметное, и нас переключает с примитивной похоти на нечто более глубокое, мы визуально концентрируемся на лице человека, а не на теле. Хидден смотрит теперь исключительно мне в глаза, и это настораживает. Такой взгляд – глаза в глаза – активирует угловую извилину и повышает активность в нейронных цепях, которые играют ключевую роль во влюблённости. Либо это какая-то его новая хитрая тактика, либо что-то здесь неладно. В любом случае – проверять я не хочу. Есть дела поважнее.
Третью ночь я прихожу в Каланчу и не нахожу в себе сил войти в Грифоний зал. Просто сижу на лестнице между пустыми этажами час или даже больше, а потом ухожу. Я знаю, Унн-Уран там, над ним сейчас работает Хидден. Я знаю, что допрошивка, возвращающая ему возможности живого человеческого разума, почти готова. Я надеюсь присутствовать на её тест-драйве. И я чертовски боюсь встретиться с Инваром в теле этого железного зверя. С тем Инваром, которым он был при жизни. А ещё больше боюсь убедиться (а это непременно произойдёт), что, несмотря на всю схожесть с естественным разумом, скан останется лишь сканом, пусть и искусно допрошитым, и этой цифровой копии никогда не стать прежним Инваром.
***
– Приятного аппетита! – очаровательно улыбнулась Тэлли, подойдя к столу, за которым устроился пообедать Хидден. – Я вам не помешаю, если сяду здесь? Или вы… – она тут же погрустнела, точно канал переключили, – хотели пообедать с доктором Сагой?
Хидден кивнул на место напротив:
– Садись. С доктором Сагой я бы, конечно, хотел, да и не только пообедать, но, увы, она моих желаний не разделяет.
Тэлли вновь улыбнулась, присаживаясь за стол.
– У тебя только салаты? – удивился Хидден. – Вот почему ты такая тоненькая! А как же первое, второе и десерт?
Тэлли покачала головой.
– Первое. – Она пододвинула поближе к себе капустный салат. – Второе. – Следом за ним поставила сырный салат. – И десерт! – очередь из тарелок завершила вазочка с фруктовым салатом в йогуртовой заправке.
– Там, вообще-то, суп есть. И мясо.
Тэлли безразлично пожала плечами и, поправив очки, принялась шустро клевать свой обед вилочкой по маленькому кусочку.
– Как вы освоились в Творецке, Хидден? Вам здесь не одиноко?
Хидден на миг задумался: ответить Тэлли в обычной своей манере язык не поворачивался.
– Тут довольно мрачно, – наконец сказал он, – и маловато развлечений. Но принцип «делай, что должен, и получишь, что пожелаешь» мне определённо нравится.
Тэлли расцвела солнечной улыбкой с бликами-ямочками на щеках.
– А вы знали, – доверительно произнесла она, склонившись через стол, – что получить желаемое можно не только с помощью списков поставщиков? Не всё, конечно, но то, что Город в силах сделать для своих трудолюбивых жителей, он обязательно сделает. А вы – трудолюбивый, Хидден! Я вижу, как усердно вы работаете.
– Приятно слышать, что мои старания оценены по достоинству, – хмыкнул Хидден.
– Так что проси́те, не стесняйтесь! Думаю, Творецк вам не откажет.
– Что, и бар для меня вырастит?
– Почему нет? Если, конечно, будете хорошо себя вести. – Тэлли тихонько рассмеялась. – Хидден, – начала она чуть погодя, – могу я задать вам личный вопрос?
– Ну попробуй.
– Вам нравится доктор Сага? То есть – по-настоящему нравится или это просто игра?
– Хм… Вопрос и правда слишком личный. Почему тебя это интересует?
– Видите ли, – Тэлли поправила очки и заговорила таким тоном, будто речь шла о научном исследовании, – есть один челове-ек… В общем, кое-кому доктор Сага очень нравится, и мне хотелось бы понять… Мне важно знать – чем.
– Понимаю… Этот «один человек» тебе симпатичен, да?
Тэлли покраснела и опустила взгляд в свой салат.
– Видишь ли, Тэлли… Если кто-то нравится тому да сему, это не значит, что причины одинаковы – в одном и том же человеке разные люди увидят разное, каждый – своё. И если кто-то станет в чём-то похожим на другого, симпатичного третьему, это вовсе не гарантирует, что этот кто-то тоже понравится третьему. Понимаешь?
– Кажется… – невесело ответила Тэлли. – А как вы думаете, можно ли отсканировать личность, вычленить из этого скана конкретное чувство и переписать его код, заменив объект, на который это чувство направлено? А потом допрошить этот код биологическому прототипу скана, предварительно разрушив последовательность активности нейронов, отвечающую за «оригинал» этого чувства?
– О, детка, это просто супернелегально! – натянуто рассмеялся Хидден. – Такие манипуляции, особенно если без согласия этого самого «прототипа», потянут на пару десятков строгача!
– Но ведь не здесь же, – совсем тихо ответила Тэлли и посмотрела на Хиддена так, что тому стало не по себе. – Скажите, Хидден, вы бы могли такое сделать? Чисто теоретически? Я знаю, вы были нейрохакером. Неужели к вам не обращались с проблемами невзаимных чувств?
Чисто теоретически он бы такое мог. Смог бы и практически, но всё равно сказал «нет», вложив в ответ всю уверенность, и такой ответ заметно расстроил Тэлли. Она помолчала, хмуро повозила вилкой в йогурте, оставшемся от фруктового салата.
– Может быть, вы ошибаетесь, Хидден? – с надеждой спросила она. – Может быть, вы можете больше, чем думаете? – и добавила едва слышно, обращаясь к остаткам йогурта: – Ведь для чего-то Город вас забрал…
Хидден едва не поперхнулся своим чаем.
– Для работы над грифонами, я полагаю, – осторожно заметил он.
Тэлли подняла на него озадаченный взгляд, пару мгновений смотрела Хиддену в глаза, будто не понимала, о чём речь.
– Ах, да, – наконец кивнула она. – Конечно, вы правы, Хидден. Спасибо за компанию, мне было приятно пообедать с вами! – Тэлли как ни в чём не бывало расцвела солнечной улыбкой и поднялась из-за стола.
– Тэлли! – окликнул её Хидден, когда она со своим подносом уже повернулась к нему спиной.
– Да?
– Если кто-то тебе действительно нравится – будь с ним честной. Хуже нет, когда влюбляешься, а потом узнаёшь, что тебе врали, и любишь ты не настоящего человека, а всего лишь кем-то созданную иллюзию.
– Все обманываются, – беспечно пожала плечами Тэлли.
– Да, но между «обмануться самому» и «быть обманутым кем-то» большая разница. И когда с первым ещё можно что-то сделать, то после второго отношения вряд ли сложатся. А враньё всегда всплывает – такая уж у него особенность.
***
– Ну Раисмихална, ну я же сказала, что сама схожу пообедать! – возмутилась Сталь, откладывая свои бумаги.
Раисмихална осторожно, чтобы не расплескать суп на подносе в её руках, входила в кабинет, толкнув дверь задом.
– А то я не знаю, как ты сходишь, – проворчала она, – как рак в поле свистнет, так сразу и пойдёшь. Подвинь свои каракули-то отсюда, посуду поставить некуда!
Раисмихална сгрузила на стол принесённые блюда и уселась на «гостевой» стул, сунув пластиковый поднос под мышку и водрузив на нос очки, всем своим видом показывая, что не уйдёт, пока тарелки не опустеют. Сталь вздохнула и сменила шариковую ручку на ложку.
– Там соплюха эта паренька нового охмуряет, – невесело сообщила Раисмихална.
– Что сразу охмуряет? Может, просто беседуют?
– Слишком уж завирально ресницами своими хлопает для простой беседы… Ты ему, что ль, доверяешь? – Раисмихална покосилась на Сталь.
– Я никому не доверяю, – ответила та и, заметив мелькнувшую за мутными очками обиду, добавила: – ты не в счёт.
Вздох Раисмихалны переполнялся скепсисом.
– Я бы на твоём месте сама за Сагой присматривала, а не через мальчишку…
Сталь дёрнулась, будто её булавкой укололи.
– Корнет справится.
– А проку с него – как с рыбы шерсти. Мать, ты только больше мучаешь парня – ему бы, наоборот, подальше от неё держаться. Извёлся весь, с лица спал. Да и новенький сейчас куда как больше знает…
– Я не могу идти с ним на открытый контакт! – Сталь резко отложила ложку, сделала глубокий вдох, считая про себя до десяти. – Ты же понимаешь – это может вызвать подозрения и всех подставить, – продолжила она уже спокойно. – Профессор им пока вполне доволен. Как и тем, что я, по его мнению, не особенно лезу в их работу.
– Но от новенького ты могла бы узнать больше.
– То, что мне нужно, я и так знаю. И уж поверь, Профессор с Корнетом знают куда как меньше!
– Ну ты ешь, ешь… стынет ведь, – примирительно пробормотала Раисмихална. – Но с Сагой я бы на твоём месте поговорила по-людски, без этих ваших подвывертов. Всё бы расставить по местам, да и жить дальше.
– Она не станет меня слушать. А если и станет, услышит совсем не то.
– Ну уж это, мать, ты сама постаралась!
– Я лишь хотела не дать ей сломаться. – Сталь сняла очки, отложила их на стол и, прикрыв глаза ладонью, помассировала большим и средним пальцами виски. – Но она всё равно сломалась, и я не могу простить этого ни ей, ни себе… А ты всё никак не можешь не теребить больную тему, да? – Она из-под пальцев посмотрела на Раисмихалну.
