Анастасия Мурр
Мир номер 13
Дженис не знала почему, но повернулась обратно к Эвелин и с ужасом поняла, что та теперь улыбается, будто наслаждаясь шоком и отвращением Дженис. Через секунду Дженис уже выбежала оттуда, не разбирая дороги, не видя ничего перед собой, доверясь собственному телу, которое тоже хотело сбежать, не видеть всего этого, забыть. За рекордное время Дженис пробежала весь путь обратно до котельной, так никого и не встретив и тут же выбежала наружу. Она захлопнула дверь за собой и только тут решила остановиться, чтобы отдышаться. Но долго отдыхать ей не пришлось: она услышала голос Милы и поняла, что если она встретит её в таком состоянии, то та всё поймёт и снова отберёт у неё силу.
Стараясь не привлекать к себе внимание и выглядеть максимально спокойно, Дженис пошла в другую от голосов сторону, взмолившись лишь о том, чтобы Мила её не увидела. Определённо сегодня был её счастливый день, так как пройдя за ближайший поворот и не услышав окрика от кого бы то ни было, она смогла свободно дойти до своей комнаты, ничего не опасаясь.
Но только зайдя в комнату Дженис смогла спокойно выдохнуть. Она не хотела ни с кем разговаривать сейчас, даже с Сэлом. Вообще, если честно, она не хотела никогда об этом разговаривать. Ей безумно хотелось забыть увиденное, настолько оно её напугало.
«И главное ради чего? – простонала Дженис, – я даже ничего нового не узнала, только подвергла себя и возможно всех ненужной опасности». Дженис готова была закричать от злости на саму себя и ей ужасно хотелось что-нибудь сломать, но она вовремя вспомнила, что в соседней комнате Сэл, который явно не обрадуется её приключению. И который точно услышит её психи и прибежит узнать, что случилось. А она, честно говоря, вообще никогда и ни с кем не хочет это обсуждать.
«Надеюсь, что, если даже Сэл когда-нибудь и прочитает у меня это в мыслях, поймёт, что не надо декламировать мне нотации, – Дженис отчаянно пыталась успокоиться, – он обычно понимающий, так что всё будет хорошо».
На этих мыслях Дженис просто рухнула на кровать, надеясь, что сон заберёт все тревоги этого тяжёлого дня.
Эксперимент
Но надежды на спокойный сон не оправдались. Всю ночь Дженис снились кошмары. Ей снилась та ночь, когда она потеряла Ниссу, только в этом своём кошмаре не было Сэла, который после пережитого ею ужаса появился и успел спасти её. Была только Нисса, которая умоляла её спасти и Дженис, которая не могла пошевелиться от ужаса, видя окровавленное, истерзанное лицо подруги.
Она видела это словно в ускоренном режиме: вот, они наткнулись на каннибалов, у которых была сила «выключать» любые способности; потом следующая картинка: Ниссу мучают на глазах Дженис, отрезают ей части тела, вырезают глаза, но эта картинка всё никак не проходила, она как будто застряла и прокручивалась раз за разом, а Дженис только кричала, умоляла убить их с Ниссой, лишь бы остановить мучения, а эти ублюдки только смеялись, смеялись, смеялись…
Вдруг эта картинка резко прервалась и перед Дженис возникла темнота, но тут же медленно начало появляться лёгкое голубое свечение, которое с каждой секундой становилось всё ярче и ярче, а в конце появилась капсула, с человеком внутри, от которой и исходил свет. Дженис прикрывала глаза от резкого сияния и не сразу смогла рассмотреть кто внутри, но сейчас приглядевшись, она увидела в капсуле себя. С закрытыми глазами, развевающимися волосами, но всю в крови. «Она» беззвучно смеялась и изо рта непрерывно выходила кровь.
В следующее мгновение Дженис почувствовала резкую боль и крик. Свой крик и другой голос, который звал её по имени.
– Дженис, твою мать, проснись!
– Сэл…– Дженис открыла глаза и успев только увидеть Сэла, тут же отвернулась от него, наклонилась и её стошнило на пол.
– Чёрт, Дженис, я пойду за Милой, – Сэл похоже не на шутку напугался, увидев девушку в таком состоянии, – лежи и не вставай.
Дженис хотела его остановить, хотела послать к чёрту Милу и встать с кровати, но поняла, что не может ничего сделать. Воздух вокруг был слишком горячим и вокруг тухли искорки, которых видимо только что было очень много. Её сила вышла из-под контроля, она тут чуть всё не сожгла. Дженис только сейчас осознала, что её трясёт и что вся она мокрая, будто только что с головой окунулась в воду. Дверь резко отворилась.
– Дженис, ты меня слышишь, ты слышишь мой голос? – Мила спросила спокойно, но всё же в голосе сквозила нотка паники.
«К сожалению, да», – подумала Дженис, но сказать у неё ничего не вышло, её снова вырвало.
– Так, Сэл, иди приведи еще целителей, любых, каких найдёшь, – Мила быстро подсела к дочери и положила свои руки ей на голову. Голова у Дженис как будто засветилась, но на деле свет исходил от рук Милы. Дженис почувствовала, как отступает тошнота.
Через несколько минут дверь снова отворилась и зашли целители, которых позвал Сэл. Сам же Сэл стоял позади и с беспокойством смотрел на подругу.
– У неё температура 40, её нужно срочно сбить, – Мила раздавала распоряжения, не убирая своих «целительных рук» от Дженис, – вы займитесь этим, я продолжу приводить её в норму, а Сэла я попрошу выйти отсюда.
– Но я могу помочь…
– Нет, не можешь, – Мила даже не посмотрела на него, – ты сделал что должно, позвал меня, дальше я сама разберусь.
Сэл не стал спорить и вышел. Мила теперь убрала руки от головы девушки и начала водить ими вдоль всего тела.
Мила посмотрела на закрытую дверь, повернулась к целителям и тихо сказала:
– А теперь вырубите её.
Целители резко подскочили к девушке. Всё произошло так быстро, что Дженис не успела позвать на помощь Сэла, не успела осыпать проклятиями мать, успела лишь подумать о том, что она с ней сделает, когда придёт в себя и отключилась.
***
Дженис пришла в себя в светлой белой комнате. Её руки были привязаны к кровати какими-то шёлковыми лентами, и видимо только благодаря этому она не стёрла себе кисти. Дженис понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что рядом с ней сидит Трина и тихонько всхлипывает.
– Трина? Ты чего? – Дженис не узнала свой собственный голос, до того он был хриплым и слабым.
– Ох, Дженис, наконец-то! – Трина вскочила на ноги так резко, что едва удержала равновесие, – я пойду скажу Миле.
– Нет, подожди, – Дженис сказала это ещё тише, но она хотела, что Трина подошла поближе, – сначала расскажи мне всё.
– Я не уверена, что могу, – Трина опустила глаза и, кажется, была готова разреветься, – мне нужно позвать Милу.
– Ну хоть скажи, что со мной было, это то я могу знать, – Дженис не понимала странного поведения Трины и это её немного раздражало, – неужели Мила всем запретила говорить обо мне?
– Нет, конечно, нет, дело совсем не только в тебе, тут многие…– Трина резко закрыла рот руками, а её большие зелёные глаза наполнились ужасом и дальше она перешла на шёпот, – сделай вид, что ничего не поняла, пожалуйста.
– Сделаю, если расскажешь вообще всё, – Дженис тоже перешла на шёпот, – прости, но это важно, возможно это связано с моими исследованиями.
«Неужели это из-за того вчерашнего происшествия с Эвелин? – у Дженис перехватило дыхание, но она старалась не подавать вида, пока Трина собиралась с мыслями, – а может быть это я виновата, я всё усугубила?»
– Ладно, – Трина нервно огляделась вокруг и подсела на кровать к Дженис на кровать, – этой ночью у многих силы вышли из-под контроля…
– То есть это не только я здесь оказалась? – Дженис резко повысила голос и Трина теперь ей закрыла рот руками, – не делай так больше, – Трина убрала руки почти мгновенно, увидев выражение лица Дженис и быстро шёпотом продолжила:
– Да, сегодня ночью многие чуть с ума не сошли, это было так страшно, – Трина на мгновение закрыла лицо руками, – Мила попросила меня помочь с тобой, она, наверное, знала, что мы дружим, – после этих слов Трина потянулась к лентам на руках Дженис и развязала их одним движением.
Дженис почувствовала необъяснимую благодарность к Трине. Она не думала, что их отношения считаются за дружбу и вообще не была уверена, что умеет дружить. Но она поняла, что именно Трина перевязала ей аккуратно руки и именно она меняла ей компресс на лбу, который Дженис сначала не почувствовала и который сейчас сполз слегка набок. И что она явно просидела с ней всю ночь и судя по её синякам под глазами и уставшему виду, ночь была нелёгкой. Дженис только сейчас заметила, что за окном свет.
«Стоп, за окном? Медотсек находится в подвале, там нет окон» – Дженис погрузилась в свои мысли и не заметила, что Трина что-то ей рассказывала.
– Дженис? Дженис, ты меня слушала?
– Нет, прости Трина, я на секундочку задумалась, – голос у Дженис всё ещё был с неприятной хрипотцой, и она откашлялась, чтобы её убрать, – а почему мы не в медотсеке, где мы?
– Я вот только что об этом как раз говорила, – Трина обиженно надула губы и скрестила руки на груди, – мы не в главном здании, а в соседнем.
– Но только одно здание уцелело в нашей Максиме, рядом нет никаких зданий.
– Нет, есть, Мила восстановила некоторые небольшие постройки рядом
– Наверняка для какого-то таинственного злодейского плана.
– Видимо именно для того самого плана, который сейчас реализуется, но он не злодейский, – Трина всё ещё с ноткой обиды отвечала Дженис, – она спасла всех в Максиме.
– Ей бы не пришлось никого спасать, если бы она сначала подумала, что делает…
– В следующий раз непременно спрошу твоего совета, – резкий стальной голос Милы заставил девушек вздрогнуть, они не заметили, как она зашла, – Трина, тебе было велено ничего не рассказывать пациентам.
– Но ей нужно было знать для исследований, – Трина умоляюще смотрела то на Милу, то на Дженис, – я хотела помочь…
– Меня не интересуют оправдания, ты не выполнила приказ и будешь наказана, а сейчас иди в пятое здание, помоги там, – Мила говорила спокойно, но в её взгляде читалась холодная ярость, которая была направлена на бедную девушку.
Трина не посмотрев на Дженис быстро выскочила из её палаты, и, прежде чем дверь закрылась, Дженис услышала рыдания.
– Очень мило с твоей стороны так вести себя с человеком, который хорошо выполнял свою работу, – Дженис с ненавистью смотрела на мать, – ты ведь хотела, чтобы я всё узнала, иначе бы поставила ко мне кого угодно ещё, а не Трину.
– Да, хотела, – Мила безразлично посмотрела на дочь и села на стул рядом с кроватью, – но она не выполнила мой приказ и будет наказана именно за это.
Дженис смотрела на мать и чувствовала, что ненавидит в ней всё, но, прежде чем она придумала как описать свою ненависть в словах, Мила продолжила:
– Меня не интересует твоё мнение ни по одному из вопросов, я делаю лишь то, что нужно, чтобы наша Максима продолжала функционировать. Мне нужно, чтобы ты поделилась всеми теми сведениями, что успела найти, которые так или иначе связаны с Эвелин.
Дженис успела выдохнуть: Миле явно было неизвестно что она пробралась вчера к Эвелин и похоже дело не в этом.
– С чего бы мне тебе что-то рассказывать? – Дженис с вызовом смотрела на мать, – если ты облажаешься, то все увидят какая ты бесполезная и выберут другого лидера, чему я буду только рада.
Мила посмотрела на Дженис со странным выражением, Дженис понадобилось пару секунд чтобы понять, что оно означает. Миле было страшно.
– Десять человек нам спасти не удалось, – Мила сделала небольшую паузу, – все остальные находятся в опасности, но несколько человек, включая твоего друга, похоже на грани.
– Что это значит?
– Те, кто соприкасался так или иначе с Эвелин, похоже находятся под каким-то гипнозом и наносят себе увечья.
– Но у неё нет таких сил, – Дженис забыла о том, что только что не хотела ничем помогать, – тебе стоит спросить у Диары, она, кажется, что-то хотела рассказать по поводу Эвелин вчера.
– Диара мертва.
Дженис почувствовала неприятный холодок, пробежавший по спине и как будто не контролируя себя спросила:
– Она покончила с собой?
– Да, похоже она выпила какой-то неизвестный яд, – Мила с подозрением посмотрела на дочь, – откуда ты узнала?
– Потому что она рассказала о своей подруге, которая тоже якобы покончила с собой, но Диара была уверена, что это не так.
Мила резко встала и начала ходить по комнате, явно о чём-то задумавшись. Дженис смотрела на её движения и тоже думала.
«Способность Эвелин – кошмары. Какие конкретно кошмары нам неизвестно, мы думали о ночных кошмарах, о чём-то, что до смерти пугает во сне или около того. Но что, если это реальные кошмары, которые преследуют человека до тех пор, пока он не умрёт?»
Дженис и Мила похоже мыслили в одном направлении, так как обе одновременно спросили:
– Ты не знаешь, чего боялась Диара?
Дочь и мать посмотрели друг на друга с удивлением и, кажется, в первый раз в жизни с толикой уважения. Мила первая нарушила это странное молчание:
– Ты думаешь, что кошмары Эвелин реальны и они убивают наяву?
– Да, – Дженис от внезапного осознания резко села и ударила кулаком об ладонь, – готова поспорить, что Диара боялась какую-то ядовитую тварь, которая, став её реальным кошмаром, убила её.
Мила тяжело вздохнула и тут внезапно посмотрела на Дженис странным, недобрым взглядом. Всё их хрупкое взаимодействие было разрушено в этот момент, хотя Дженис не поняла с чем это было связано. Этот взгляд продлился не больше секунды, но похоже что-то объяснял для Милы. Дженис уже успела пожалеть, что пару минут так славно себя вела с матерью. Этот взгляд показал ей только то, что она и так знала: мать её ненавидела. Как, впрочем, и она её.
– И что дальше? – Дженис поменяла тон на обычный пренебрежительный для общения с Милой.
– Сегодня ты будешь лежать здесь, но вместе с тобой будут и другие пациенты, – к Миле тоже вернулась эта стальная нотка в голосе, – мне нужно чтобы вы следили друг за другом и докладывали о любых изменениях в поведении и в окружении.
– Ясно – Дженис не хотела больше с ней спорить, сейчас она хотела, чтобы Мила скорее ушла, – а силы ты нам вернёшь?
После небольшого раздумья Мила ответила:
– Не всем. Ты пока побудешь без силы, твоя слишком опасна, хотя сила Сэла в данный момент будет полезна, ему я её верну.
Дженис безразлично пожала плечами, что в её толковании означало «да делай что хочешь», что было настолько нетипично для её обычного поведения, что Мила на секунду замерла, будто хотела спросить у Дженис, всё ли с той в порядке, но передумала.
– Это всё что ты хотела узнать? – Мила уже стояла у дверей и готова была выйти.
– У тебя – да, больше я всё равно узнаю у других, как ты выразилась, «пациентов», – Дженис думала на этом закончить взаимодействие с матерью, но тут вспомнила кое о чём, – постой.
Мила остановилась, не пытаясь скрыть раздражения, и даже не повернулась к дочери.
– Не наказывай Трину.
Мила глубоко вздохнула и ничего не ответив, вышла из палаты.
***
Уже вечером в комнате, где обитала Дженис было многолюдно. Тут были в основном целители, которые для Дженис всегда казались какими-то безликими сущностями, слепо выполняющие свои таинственные обязательства. Но сегодня они из одинаковых болванчиков стали для Дженис реальными людьми, которые были если не в ужасе, то серьёзно напуганы и не прекращая тараторили, сбившись в кучки по всему пространству небольшой и слабо освещённой комнатки. Помимо них в палате ещё были Сэл, два незнакомых и, как успела быстро оценить Дженис, очень красивых парня, у одного из которых были шикарные длинные серые волосы, привлекающие внимание. Они оба были в одинаковых серых свободных костюмах и это выдавало в них агентов Максимы, ведь такая опрятная одежда могла быть только у агентов или у приближённых к Миле, что, впрочем, одно и то же. И ещё была Трина, но она тут явно в качестве помощницы, а не «пациента». Всего Дженис насчитала пятнадцать человек, включая себя.
– Дженис, спасибо тебе огромное! – Трина побежала к Дженис, тут же споткнулась и едва не упала, но её успел поймать один из красавчиков с длинной шевелюрой, – ой, спасибо, простите, – Трина неуверенно поблагодарила своего спасителя, засмущавшись и не подняв глаз, на что парень только странно вздохнул, усмехнулся, не раскрывая губ и отошёл в сторону.
– За что спасибо-то? – Дженис пришлось прокричать, чтобы Трина её услышала.
Трина уже спокойно дошла до кровати Дженис и пытаясь перекричать общий гвалт объяснила:
– Мила сказала, что я могу благодарить тебя за то, что моё наказание – это дежурство на всю ночь тут, с вами, – пухленькое лицо девушки озарилось улыбкой, – это же даже не наказание, а такое веселье, побыть с друзьями, познакомиться с новыми людьми!
Дженис не смогла сдержать улыбки, Трина была такой наивной и доброй, что даже в подобной ситуации умиляло. Правда вряд ли она понимала всю важность ситуации. Страх, который был с Триной ещё утром ушёл и сейчас её окутывал азарт и типичное подростковое желание повеселиться пока взрослые тебя не контролируют. Пока Дженис размышляла над поведением Трины к ним подошёл Сэл и сел рядом, благо стульев сюда принесли в достаточном количестве.
– Ты как, в порядке? – Сэл пытался говорить не очень громко, но в этом шуме невозможно было тихо пошептаться.
– Да, все в норме, больше не пытаюсь никого поджечь или облевать, – глупо пошутила Дженис, хотя на душе у неё было неспокойно, но кажется Сэл это понял.
– Я знаю о чём вы догадались с Милой, – Сэл внимательно смотрел на девушку, – я об Эвелин…
Дженис знаком оборвала его речь и поняла, что большинство прислушивается к разговорам других, а после того, как Сэл упомянул Эвелин, многие повернулись в их сторону и замолчали. Буквально через пару секунд напряжённую атмосферу взялся разрядить тот парень с длинными серыми волосами, который поймал Трину:
– Раз нам тут предстоит провести ночь, то может не будем м-м нагнетать обстановку? Может познакомимся, пообщаемся, устроим вечеринку?
– О да, конечно, вечеринка то, что нам сейчас надо, – Дженис не удержалась от саркастичного ответа, – вы-то наверняка обо всем в курсе, как личные шавки Милы, но вот остальные даже не понимают, что находятся на грани жизни и смерти.
Парни усмехнулись, хотя взгляд их был недобрым. Слово взял второй, он был чуть ниже своего товарища, но кажется влияния имел больше. Он говорил медленно, будто пробуя каждое слово на вкус, тон его был спокойным, но в нём сквозила неприкрытая угроза:
– Дженис, все знают об опасности, которая им грозит, но усугублять ситуацию не нужно, – на этих словах его серые глаза недобро сверкнули, – мы здесь лишь для того, чтобы помочь другим в случае какой бы то ни было угрозы: физической или ментальной.
Все внимательно слушали каждое слово, которое говорил этот парень, но не понимали всего смысла, который он в эти слова вкладывал.
Дженис же предельно ясно поняла, что хотел сказать парень, но ей это совершенно не понравилось. Они не хотели, чтобы кто-то знал об истинной силе Эвелин, и вероятно, они здесь, чтобы не дать ей об этом рассказать. Но для Дженис что-то не складывалось, что-то казалось неправильным. Зачем её мать тогда позволила всем им тут собраться, если так не хотела, чтобы Дженис поделилась догадками? Может у неё есть какой-то план. И что это за парни? Очевидно, что это агенты их Максимы, но для Дженис они казались смутно знакомыми, она никак не могла вспомнить, где видела их в Максиме. Они внушали ей недоброе чувство, чувство от которого она бежит – страх.
– Так, идея со знакомством мне понравилась, давайте знакомиться! – Трина видимо хотела разрядить обстановку.
– Меня зовут Кайн, моего товарища Бэйл, – поймавший Трину длинноволосый парень проговорил это так беззаботно, будто все вокруг были его давними друзьями, – мы, как и Трина, всего лишь ваши помощники сегодня, нас не надо бояться, – парень широко улыбнулся и многие поёжились: его зубы были остры как у акулы, но он, кажется, на такую реакцию и рассчитывал, потому что улыбнулся ещё шире.
Трине тоже стало не по себе, но она мужественно продолжила свою идею:
– Я Трина, меня тут многие знают, – девушка нашла в себе силы, чтобы по-доброму улыбнуться другим, – я сегодня помогу вам не умереть от скуки! Предлагаю представляться по часовой стрелке, чтобы все рассказали что-нибудь о себе. Дженис, теперь ты.
– Меня зовут Дженис, и я тут, потому что моя мать хотела провести какой-то только одной ей понятный эксперимент, – Дженис была так зла, что даже не посмотрела на Трину, которая умоляюще сложила руки, – скорее всего вы все умрёте от реальных кошмаров, которые на вас наслала Эвелин, но, наверное, вы уже об этом знаете, так как вам что-то видится. По крайней мере с той девчонкой явно что-то не то уже, – на этих словах Дженис указала в сторону окна, а спиной к нему стояла бледная как мел девушка-целительница и в ужасе смотрела перед собой.
– Карли? – один из целителей неуверенно подошёл к девушке у окна и подёргал её за рукав, – Карли, очнись!
Карли словно парализовало, она не реагировала, а взгляд у неё остекленел.
Всё случилось слишком быстро:
Внезапно Карли страшно пронзительно закричала и вдруг, на мгновение, все увидели что-то огромное, что-то похожее на гигантского медведя, который стоял перед Карли, и в ту же секунду помещение накрыло неестественной тьмой, а целитель, который пытался привести Карли в чувство, судя по звукам, отлетел далеко в сторону, будто его что-то подбросило. Сразу после этого крик Карли оборвался так же резко, как и возник, а тьма тут же рассеялась. Когда все посмотрели в её сторону, то увидели, что на месте, где была девушка теперь лишь огромная кровавая лужа вперемешку с какими-то раздавленными останками человеческого тела.
За секунду поднялась паника, все закричали, но, прежде чем что-то произошло, таинственный парень с угрожающим голосом по имени Бэйл поднял руки и на всех накатила волна неестественного спокойствия.
– Трина, будь так добра, приведи сюда Милу, она поможет это убрать, – Кайн мило улыбнулся девушке, и теперь его ужасная улыбка никого не напрягала, все были как будто в трансе, – а всех остальных прошу пройти за моим товарищем Бэйлом. Всех кроме вас двоих, – не убирая свою милую улыбку он указал на Дженис и Сэла.
Все послушно, как болванчики прошли за Бэйлом, который все так же держал руки над собой и от его рук исходила будто едва видимая пелена успокоения, которая окутывала всех поблизости. Как только они вышли, то Дженис и Сэл потеряли то умиротворение, которое ощущали пока Бэйл был рядом и с ужасом смотрели на Кайна.
– Надеюсь, что вы всё же справитесь со своими эмоциями без воздействия извне, иначе я разочаруюсь в самом себе, что перестал чуять других.
– Какого чёрта вы делаете? – Дженис первая нашлась что сказать, – зачем было приводить сюда всех, если опасность настолько велика?
– У Милы м-м есть небольшая теория, которую она хотела проверить, но похоже всё произошло слишком быстро, прежде чем мы могли что-то предпринять, – парень всё так же улыбался, но теперь, без воздействия на эмоции его улыбка не казалась милой, она внушала страх.
– То есть Мила сослала всех сюда, чтобы проверить кто первый тут и подохнет и возможно остальных прихватит? – Дженис была так зла, что всё же нашла в себе силы вскочить с кровати и подойти вплотную к Кайну, хотя слегка пошатывалась.
На Кайна же это не произвело никакого впечатления, только свою мерзкую улыбку он наконец убрал.
– Нет, не совсем так, – Кайн быстро приблизился к Дженис так, что их носы соприкоснулись, а его длинные серые волосы закрыли лицо девушки, а затем резко шумно вдохнул, из-за чего Дженис с отвращением отпрянула от него, а Кайн хохотнул, – она хотела проверить, как именно будет выглядеть смерть тех, кому уже не помочь и ей нужны были свидетели…но зачем спрашивать меня, кажется твой друг уже всё прочёл у меня в голове.
Сэл который всё это время молчал, странно усмехнулся, затем медленно подошёл к Кайну и со всего размаха ударил его по лицу так, что Кайн упал, но он тут же улыбнулся, оскалив свои акульи зубы, которые сейчас были в крови, что смотрелось ещё более жутко.
– Сэл, прекрати, у тебя будут проблемы с Милой, – Дженис была в таком шоке, что даже не успела подумать, прежде чем начала говорить и не сразу узнала свой тихий от шока голос, – это на тебя совершенно не похоже.
– Что, Сэл, расскажешь ей почему ты меня ударил или мне раскрыть карты? – Кайн похоже не расстроился из-за этого удара.
– Мне похрен кто мне расскажет в чём тут дело, но если вы так и будете творить херню, то огребёте оба, ясно? – Дженис разозлилась и даже успела забыть, что Мила забрала её силу, которую она очень хотела использовать на этом Кайне, как минимум.
– Дженис, похоже, что я умру, точно так же как и та девушка, сражённый своими страхами, потому что я точно один из обречённых, – Сэл говорил как-то глухо и слишком спокойно, – я вообще первоочередная жертва похоже, потому что заглянул в её голову, а остальные лишь ловили только её отдалённые сверхволны, которые создали с Эвелин связь.
– Ну нет, я не про это, что ты – Кайн сделал издевательски-разочарованное лицо, поправил волосы и вытер рукавом струйку крови, которая стекала по его щеке, – я думаю ей вообще плевать на тебя, но гораздо интереснее будет узнать, что я её давний знакомый…
– Что это значит? – Дженис словно кто-то сжал в тиски, кровь прилила к лицу и всё её нутро будто сжалось от осознания своего прошлого, но девушка никак не могла собраться с мыслями, чтобы оформить это в воспоминание. Но уже через мгновение её окутало неприятное скользкое ощущение, которое медленно оформлялось в чувство, заставляло сердце скакать в бешенном ритме и покрывало всё тело потом. Это был ужас. Она внезапно поняла, откуда знала этого человека.
– ТЫ! Это ты нас тогда нашёл! – в ушах у Дженис звенело, она почти не контролировала своё тело, мысли и слова, она не почувствовала, а увидела, как указывает на этого человека и как трясётся её рука, – ты из банды каннибалов!
– Ну почти так, – Кайн резко поднялся, из-за чего Дженис вскрикнула и отскочила назад, – ой извини, – Кайн издевательски улыбнулся, – видишь ли, я в первую очередь агент Максимы, как кстати и твой друг, но он об этом немножко позабыл и решил надавить на жалость своей скорой кончиной.
Сэл стоял неподвижно и смотрел на Кайна будто хотел взглядом его уничтожить.
– Пожалуй, стоит тебе кое-что разъяснить, – Кайн посмотрел на онемевшую от ужаса Дженис и усмехнулся, – я не каннибал, я агент этой Максимы, который работал под прикрытием в банде, так понятнее? И выследил я тебя для этого дурачка, чтобы он отвёл тебя в Максиму, но он облажался и пришлось всё переиграть, из-за чего, увы, погибла твоя подружка, но виноват в этом совсем не я, – теперь Кайн смотрел на Сэла, – а ты думал, что нам запрещено говорить об этом с ней? Надеялся, что она ничего не узнает? Так вот нет, всё изменилось, с тех пор как ты получал указания последний раз.
Сэл словно зарычал и кинулся на Кайна, а тот будто этого и ждал. Они успели пару раз ударить друг друга, как вдруг на них обоих загорелась одежда.
– Черт возьми, как ты это сделала?! – Кайн ошарашенно отпрянул от Сэла и начал пытаться потушить огонь, который уже явно обжигал его кожу, как вдруг он сам собой потух. Огонь на Сэле тоже потух и теперь оба парня смотрели на девушку с изумлением и толикой ужаса. И было из-за чего.
Волосы Дженис были растрёпаны и словно парили в воздухе, двигаясь как от легкого ветра, которого здесь не было, а кончики волос трепетали от еле видного пламени, её тёмно-серые глаза теперь были тёмно-бордовыми и будто горели изнутри. Она медленно подошла к обожжённым парням.
– Какой план у Милы? – её голос был ещё страшнее, чем внешний вид: он был ниже, громче и будто отдавался эхом вокруг, – говорите, если не хотите сгореть заживо.
– Она хотела увидеть, что будет происходить с теми, кто был в контакте с Эвелин, пока над ней м-м ставят эксперименты, – кажется Кайна совсем не напугала перспектива быть сожжённым, – ну и на твою реакцию ей интересно было посмотреть…И что-то мне подсказывает, что именно такой реакции она и добивалась.
– Дженис, она хотела, чтобы кто-то умер, но надеялась, что это буду я, – Сэл перебил своего оппонента и старался говорить как можно быстрее, хотя тон его был спокойным, – она ждала, что ты выплеснешь свою силу из-за моей смерти, потому что знала, что я очень дорог тебе, – на этом моменте Дженис хотела что-то сказать, но Сэл не дал себя перебить, – но это неважно, у неё был план Б и именно он и осуществился. Именно для этого тут и был Кайн.
– Честно говоря, нюансов плана я не знал, – Кайн как-то не к месту зевнул и опять поправил свои волосы окровавленной рукой, – да и того, что ты входишь в какое-то демоническое состояние тоже и игнорируешь блок Милы…
– Заткнись, если не хочешь сказать ничего полезного, пока я тебя не сожгла, – Дженис буквально прорычала угрозу своим нечеловеческим голосом и посмотрела на Кайна с неприкрытой ненавистью и злобой, но он нисколько не напугался, а лишь поднял руки в сдающейся позиции, – и ты мне не дорог, она ошиблась, – теперь Дженис обратилась к Сэлу, – мне было бы плевать если бы от тебя осталась лишь кровавая лужа, – девушка пыталась выплеснуть ярость и обиду за ложь и предательство, которое преподнёс ей Сэл, но в душе понимала, что лжёт себе.
– Дженис, я готов рассказать тебе всё что ты хочешь знать, – Сэл похоже не поверил девушке и поднялся ей навстречу, – я был агентом Максимы похоже ровно до этого момента, а сейчас стал расходным материалом, но пока у меня есть время я тебе расскажу всё что ты захочешь, только прошу, найди в себе силы убрать огонь, ты перестаёшь его контролировать.
Дженис и сама начала чувствовать, что теряет контроль. Всё её тело до этого будто дышало огнём, но сейчас оно начало задыхаться. Волосы больше не развевались и кончики заметно обгорели, а глаза налились кровью и в них явно лопнули сосуды, от тела же начал исходить жар, нерешительно превращающийся местами в пламя. Дженис была так зла, так напугана и так устала, что хотела дать силе выплеснуться наружу, она будто даже хотела сгореть вместе с ней и забрать с собой всё до чего дотянется. Но, прежде чем она дала волю отчаянию и ненависти, Сэл резко подскочил к ней и обнял уже начинавшую загораться Дженис. Дженис хватило секунды, чтобы понять, что Сэл чувствует боль от прикосновения к ней, что она обжигает его своим огнём. Но Сэл не отпустил её, ничего не сказал, только его руки начали дрожать. В следующую секунду пламя с Дженис исчезло, а сама она вдруг потеряла равновесие и упала бы, если бы её не поддержал Сэл. Но в итоге они вместе через мгновение рухнули на колени.
– Видишь, значит я всё-таки тебе дорог, раз ты решила меня не убивать – Сэл, кажется, хотел слегка поддеть Дженис, как делал это всегда, но только говорил он слишком уж тихо и каким-то не своим хриплым голосом.