Анастасия Муравьева
Выходные туфли
Он был мастером на производстве, где покойник работал инженером. Был он человек застенчивый, робкого десятка, никуда не ходил, в обед протирал ветошью свой станок или решал кроссворды, а жил с мамой.
На похоронах он случайно оказался рядом, когда она вдруг пошатнулась и побледнела. Он не знал, что делают в таких случаях, молча шагнул к ней и протянул руку, она посмотрела на него кротким взглядом и нерешительно взяла под локоть. А что делать, она стояла на краю пропасти. Напрасно все потом болтали, будто она на нем повисла и цеплялась за шею, не давая ступить, ерунда, не было такого.
Но этот тихоня-мастер ее быстро загнал под каблук. Указывал, что надевать, как готовить. Она слушалась. Только и радости у нее было – эти красные туфли. К месту или нет, а она все в них ходила, даже с драповым пальто надевала.
А когда они на развод подавали, она вышла из загса и пошла, пританцовывая, а туфли несла в руке, махая ими так, что задевала прохожих. Ей сделали замечание, что вы, женщина, аккуратнее, посторонитесь, женщина, а она никого не замечала, шла посередине тротуара и махала туфлями, с улыбкой на лице. Не видела я ее расстроенной, никогда.
Зато пятый, пятый! Толстый, двумя руками не обхватишь, крепкий, надежный. За такого по жизни держаться. У него свой ларек был, тут недалеко, за углом. А веселый какой! На их свадьбе весь подъезд гулял. Всех угостил, каждому забулдыге налил. А я сидела на лавочке, как сейчас, и они подходят, молодожены, он шире хлебного фургона и чуть не падает пьяный. Она в своих красных туфельках. Я только тогда заметила, какая у нее ножка маленькая. Он ее на скамейку посадил, и я-то, старая перечница, гляжу, как он туфельку с ее ножки снял и открыл шампанское. Шампанское хлопнуло, выстрел, в меня пробка отлетела. Перелил в туфельку, а пока пил, фыркнул так, что меня забрызгал. Но я им простила, так за нее рада была.
