Анастасия Монастырская
Фарш Мендельсона
Глава 6
Оказавшись на улице, я позвонила. И почти тут же испытала разочарование. Кто бы сомневался: в данный момент абонент находился вне зоны досягаемости. Вот так всегда: хочешь здесь и сейчас, получаешь – там и когда-нибудь потом. Впрочем, что мешает мне позвонить господину Мендельсону завтра? Тем более что пока я бродила по Золотой кладовой, наступил душный июльский вечер. Пора бы вернуться в свои Колымяги. Однако предварительно стоит подкрепиться. «Привет, мой сладкий! – сказал Карлсон Малышу. – Как долго ждал я этой встречи!» При мыслях о еде, мой желудок встрепенулся раненой птицей: наконец-то хозяйка за ум взялась. А то с утра обезжиренный кефир и два капустных листа.
Вот дела: ресторанов пруд пруди, а выбрать не из чего. Ведь помимо хорошей кухни мне еще нужен и отличный сервис. А то, бывает, закажешь закуску, горячее и десерт, так тебе сначала десерт приносят – его готовить не надо. На домашние харчи я и не рассчитывала. Дома хоть шаром покати. Я еще вчера заглянула в родственный холодильник и поняла: обедами и ужинами в этом доме больше не пахнет. На нижней полке в гордом одиночестве красовалась засохшая редиска, на верхней – тосковал пакет кефира четырехдневной давности. Да и домочадцы выглядели так, будто недавно вернулись со стажировки, проходившей в жарком Сомали. Что поделаешь, когда ты вершишь чужие судьбы, нужды собственного желудка отходят на второй план. Зная упрямство своих родичей, я знала: скоро в нашем городе ожидается брачный бум. То-то владельцы свадебных салонов порадуются! А вот владельцев ближайших супермаркетов придется огорчить: на нас не рассчитывайте! Мы голодаем ради высокой идеи! Долой вереницу тележек с продуктами у маленького, но скромного семейного джипа!
После долгих мытарств, когда желудок уже пел свою лебединую песню, я набрела на небольшой, но очень уютный ресторанчик. Еда была вкусной, сервис – отменным, тишина – умиротворяющей. За бокалом вина я постаралась привести взъерошенные мысли в относительный порядок. И, прежде всего, определить свое отношение к происходящему. Отношение, мягко говоря, не очень хорошее. В первую очередь оно касалось личности бывшего мужа. Даже после смерти Иванов продолжал впутывать меня в свои проблемы, словно их было мало еще в жизни?! Вспомнить хотя бы как я выплачивала за него долги, вызволяла из вытрезвителя. Или, скажем, тот случай, когда Иванов возомнил, что страдает синдромом ХУ. Он мне тогда так и заявил: «Иногда жизнь высасывает из нас все соки. Остается лечь – и умереть». Разумеется, я не могла допустить, чтобы он умер (лежать он давно лежал – на диване – уставившись в потолок). После консультации в частной клинике выяснилось, что Иванов страдает чем угодно, но только не синдромом хронической усталости. Хроническая усталость была у меня. От мужа, от его многочисленных друзей-философов (именно с тех пор Иммануил Кант занесен в список личных врагов), наконец, от сомнительных авантюр Клары и Карла. До сих пор не пойму, как я выжила: в конце концов можно было скинуть Иванова с дивана, лечь и умереть.
И все-таки я очень переживала, когда муж подал на развод. Еще бы, воспитанная в духе тургеневских барышень, я собиралась с ним прожить до тех пор, пока смерть не разлучит нас. Смерть разлучила. В наследство достались Ванькины проблемы. Где ж он умудрился добыть изумруд Лукреции? На дороге такие камушки не валяются. Интересно, он догадывался об истинной ценности подарка?
Допустим, перед отъездом мой бывший попал в нехорошую истории. Вернувшись в Россию, он наивно полагал, что в Колымягах его точно не найдут. Хм! В Питере можно найти кого угодно, главное – задаться целью. А уж Колымяги это или Озерки – неважно.
Из аэропорта Иванов ехал на такси. Значит, его никто не встречал. Клара сказала, что несколько раз Иванову кто-то звонил по телефону. После этих звонков Ванька напивался и буянил. По опыту знаю, что попойки Иванова всегда были ответом на сильный стресс. Между прочим, после нашего развода он встал на путь трезвости, из чего я сделала нелицеприятный для себя вывод: главным источником раздражения и стресса для него служила моя персона. В нашей супружеской жизни он не просыхал.
И все-таки неясно: что ему понадобилось на станции «Горы». Для встреч место не очень подходящее: час езды от Питера. Да и то, электрички здесь не всегда останавливаются. Будь моя воля, я бы плюнула на эту историю и постаралась бы обо всем забыть. Но как быть с Кларой? Она убеждена, что нам всем грозит опасность. Сама я в это не особенно верю, но покой бабули – святое. На Федорова рассчитывать не приходится: во-первых, засмеет, во-вторых, у него и без того дел по горло. На память пришло сообщение за подписью Доктора смерть. Может, студенты развлекаются? И тут же сама себе ответила: смысл? Смысла и логики в подобных развлечениях не вижу. Эх, если бы знать, с кем в последнее время общался Иванов, было бы намного легче. Однако если вспомнить, что Иванов был хакером, и, судя по доходам, весьма неплохим хакером, определить круг его знакомств вообще не представляется возможным. Звонить в Канаду его пассии также весьма проблематично: где теперь ее найдешь, когда от дома остались одни головешки. М-да, куда ни кинь, всюду клин. Остается искать изумруд Лукреции. Уверена, что это замечательное колечко Иванов вез в подарок кому угодно, но только не мне. Наверняка, вез на продажу. Следовательно, нужно искать покупателя. Как там говорила Элиза Дулитл? «Кто шляпку спер, тот и тетку пришил». С другой стороны, неужели в цивилизованной Европе или взбалмошной Америке не нашлось достойного покупателя?
Я неторопливо шла по направлению к метро. Белые ночи уже приобрели новый оттенок – теплый бархат южных ночей. В воздухе пахло пивом, потом и надвигающейся грозой. Ускорила шаг и вскоре была уже в вестибюле станции. Жетон, парочка «желтых» изданий, и вниз по лестнице, ведущей вверх. Уже в вагоне я раскрыла одну из газет в ожидании новой порции сплетен и слухов. И замерла. Потому что увидела себя. Точнее, собственную фотографию годичной давности. Фото мне не очень нравилось, но проблема состояла не в этом. Проблема заключалась в тексте. Под крупным заголовком – «СВАДЕБНЫЙ ДЖЕК-ПОТ» шло пространное интервью с сотрудниками брачного агентства «Гименей отдыхает!». Все они убеждали читателя, что все в жизни поправимо, не стоит отчаиваться даже тем, кому немного за тридцать. Шанс удачно выйти замуж или жениться всегда есть. Причем у каждого. Следовательно, грех этим шансом не воспользоваться. Загляните в брачное агентство «Гименей отдыхает!», и вскоре будете примерять обручальное колечко. Для потенциальных невест предлагались перспективные женихи изо всех уголков мира, для женихов – предлагалась я, так сказать, во всей своей природной красе. Моему будущему мужу обещали блага цивилизации и скороспелое богатство. Плюс жаркие страстные ночи. Оказывается, я мастерски владею сексуальными техниками народов мира – от классической «Камасутры» до южноафриканского племени ой-ё! От жениха требовалось всего ничего: жениться на мне, заключив предварительно брачный договор, пожить где-то с полгодика, после тихо мирно развестись и отбыть за границу. Прочитав интервью, я почувствовала себя упитанной золотой рыбкой, молча исполняющей любые мужские желания. Впрочем, и царевна-лягушка – неплохой образ. Тоже молчаливый. Если вспомнить первоисточник, то она выполняла за дурака-мужа все домашние обязанности, а по ночам, скинув зеленую шкурку, еще его и ублажала по полной программе. Заботливые родственнички, ничего не скажешь. Интересно, как они потащат меня в загс: на аркане или же сделают милость – предварительно дадут убойную дозу снотворного?! Я торопливо пролистнула второе издание: и тут то же самое. «НЕВЕСТА С ДВОЙНЫМ ДНОМ». Убивать надо за такие заголовки! Я поймала себя на мысли, что незаметно пытаюсь ощупать собственное тело в поисках загадочного двойного дна. Ужас! Углубившись в чтение, я узнала о себе кучу новых фактов, примерно из той же оперы, что и «двойное дно». Так-так, похоже, кое-кого ждет очень серьезный разговор. Я еще понимаю, когда родня посягает на мое финансовое благополучие: теоретически они на это имеют право, но терпеть вмешательство в мою личную жизнь не буду.
При выходе из метро я не поленилась и просмотрела всю прессу за неделю. Результат – сродни набату. Не спрашивай, по ком звонит колокол, он звонит по тебе! Я представила гору мужских носков, вечно развязывающиеся галстуки, батарею пивных бутылок, залежи газеты «Спорт-экспресс», жареную картошку в десять часов вечера и содрогнулась. Мне снова придется прятать любовные романы под ванну, отвечать на вопросы «Где была?» и «Что делала?»; готовить завтраки-обеды-ужины и не спать по ночам. Все вышеперечисленное – мой жизненный опыт – багаж, который я с честью вынесла из трех замужеств. А что потом? Потом он со мной разведется. На мою голову свалятся новые родичи, новые проблемы и затяжная депрессия. Я опять буду терзать себя вопросом: почему меня, такую красивую, умную, сексапильную, владеющую сексуальными техниками народов мира – от классической «Камасутры» до южноафриканского племени ой-ё, банально бросили через шесть месяцев после замужества!
Не-е-ет! Не дождетесь!
Понятно, в каком состоянии я оказалась в Колымягах. Нервном. Я мечтала о немедленном отмщении. Не заходя домой, сразу же бросилась на половину родственников, благо ключ от двери пока что имеется. В доме стояла подозрительная тишина. Впрочем, темнота была не менее подозрительной. Из чего я заключила, что никого из сотрудников «Гименея» нет дома. Нас нет дома! Нет дома нас! Где же вы, черт вас побери! Испарились, что ли? Или черт побрал? Ладно, поговорю с ними завтра, а пока… приму ванну и почитаю новенький любовный роман.
Никогда ничего не планируйте, все равно из этого ничего путного не получится. Тезис, пригодный на все случаи жизни. И, кстати сказать, очень правильный. Даже если план очень хорош, всегда найдется парочка обстоятельств, которые сведут всю его эффективность на нет. Именно поэтому я иронически относилась и отношусь к загадочной конторе под названием «Госплан». Как может государство планировать что-либо, когда его граждане не справляются даже с тем, что записано у них в ежедневниках?! Я – не исключение. Напротив, меня можно считать классическим подтверждением озвученного правила. Если я что-нибудь запланирую, это не сбудется. Проверено. Доказано. Причем неоднократно.
Вот и сейчас. Мечтала полежать в ванне и отрешиться от навалившихся проблем? На, получай! В моей гостиной с удобством расположилось все семейство. С удовольствием опустошая запасы моего бара, они проводили собеседование с претендентом на мои же руку и сердце. Претендент, похоже, уже оценил достоинства невесты (внешность, образование, счет в банке и обстановку дома) и теперь обсуждал условия брачного контракта. Иногда обсуждение заходило в тупик, и тогда Клара доставала альбом с семейными фотографиями и начинала убеждать по-новому:
– Посмотрите, Семен Семенович, вот это Эфочка с первым мужем. Правда, прекрасная пара? А вот она со вторым супругом. Замечательно смотрелись вместе, а уж жили-то как хорошо – душа в душу. Не так ли, Соня? Не обращайте внимания, она молчит, потому что с детства немая. О, заговорила! Вы приносите нам счастье, Семен Семенович! Оля, покажи нашему гостю фотографии Эфочки и твоего мужа. Не удивляйтесь, Семен Семенович, мы все здесь родные. Семья, одним словом. Общие радости, общие печали. С вами также будет. Нравится?
– Очень, – восторженно пискнул Семен Семенович, чем-то похожий на подпорченный гриб-боровик, который забыли срезать. – У вас замечательная семья. Жду счастливого мгновения, когда познакомлюсь со своей невестой.
– Зачем же ждать, Семен Семенович? – дрожа от ярости, сказала я, появляясь в дверях гостиной. – Вот она я.
Боровичок подпрыгнул, приглаживая куцые волосенки, и расшаркался: мол, очень рад, сегодня особенный день, для него праздник познакомиться с такой прекрасной женщиной, как я, он надеется… Господи, на что же он надеется? Ах, да, он мечтает о том счастливом моменте, когда два любящих сердца будут биться в унисон, и когда… Не без тайного злорадства я прервала поток изъявлений и потребовала объяснений у притихших родственников:
– Прежде всего, почему эта радостная для всех присутствующих встреча проходит в моей гостиной?
– У тебя удобнее, – пробормотала Клара. – Светлее и просторнее.
– Какие еще будут варианты? – я оглядела присутствующих. – Может, вам подсказать? Комфортнее, интереснее, ярче, фантасмогоричнее, неожиданнее, волнующе…
– Стефания Андреевна, – обратился ко мне жених. – Это целиком моя вина. Хотелось посмотреть на то, как вы живете, оценить, так сказать…
– Оценили? – беззлобно поинтересовалась я.
– Конечно, – Семен Семенович запоздало сообразил, что ляпнул лишнее. – Оценил ваш вкус, чувство стиля, стремление к гармонии… В этом доме видна душа.
– И? – я позволила себе кротко улыбнуться. Так улыбается акула, завидев упитанного пловца.
– Я восхищен! Надеюсь, что наше знакомство перерастет в нечто продолжительное и романтическое.
– Это вряд ли, – мой тон был почти миролюбивым. Правда, родственников он в заблуждение не ввел. Знают, что провинились и знают, что уже в скором времени будут примерно наказаны. – Видите ли, Семен Семенович, больше всего я ценю в людях вежливость и такт. Ваше вторжение в мой дом вежливостью и тактом назвать никак нельзя. Скорее это хамство и беспардонность. К тому же на первое свидание принято являться с цветами и конфетами. В этом доме помимо указанной души я вижу лишь одинокий кактус. Абсолютно уверена в том, что его принесли мне не вы. Поэтому попрошу на выход. И больше мне на глаза не попадайтесь. Все ясно?
– Но позвольте, – начал боровичок, – я сейчас все вам объясню. Видите ли, мне очень нужны деньги…
– Кому они сейчас не нужны! Но ничем помочь не могу.
– Стефания Андреевна! Они мне нужны по-особенному: срочно и быстро.
– Может, мне срочно и быстро милицию вызвать?
– Не надо, – вдруг обиделся он. – Сам уйду. Я очень в вас ошибся.
В прихожей хлопнула дверь. Из окна я проследила, чтобы мой несостоявшийся муж благополучно покинул нашу территорию, а после обратилась к неугомонной родне:
– На повестке два вопроса: первый – Семен Семенович и все, что с ним связано. Второй – публикация моих фотографий в прессе. Предлагаю подумать на досуге о своем поведении и сделать соответствующие выводы. Сейчас даю пять минут на то, чтобы разойтись по комнатам и лечь спать. Через пять минут отключаю свет и воду. Время пошло!
«Иногда со мной лучше не спорить», – сказала как-то ночью Екатерина Медичи. В данный момент могу с ней только согласиться. Со мной также лучше не спорить. За стеной копошились родственники, пытаясь разобрать постели и почистить зубы в отведенный срок. Хм! Господа, ваше время истекло! Я с нескрываемым удовольствием отключила свет и воду на той половине дома. А затем набрала воду в ванну и скользнула в ароматную сказку. В соседней ванне дремал Гена. На его длинной морде уютно устроился сонный Жбан. Сладкая парочка опять вместе! В который раз я похвалила себя за сообразительность. Когда пару месяцев назад после убийства соседа мне в наследство досталась эта половина дома, встал вопрос о ремонте. Именно тогда я настояла на том, чтобы в ванной комнате были две ванны. Одна для крокодила и жабика, другая для меня. Еще не хватало, чтобы нас испортил ванный вопрос.
В ночной тишине послышался грохот, звон разбившейся посуды и ругань Фимы. Так вам и надо: нечего водить в чужие гости сомнительные элементы. В следующий раз – будут проблемы с канализацией. Это я вам обещаю. «Жизнь-то налаживается!» – воскликнул самоубийца в районе тридцатого этажа. В доказательство этого тезиса я открыла новый роман о приключениях белокурой Годзиллы – «Суфражистка на западе».
«Как надоели мужчины! – Годзилла с отвращением скинула с себя пьяного ковбоя Мальборо. – Грубые, неотесанные создания! В них нет ни капли… тут она снова посмотрела на спящего ковбоя. Ну да, так и есть. Нет ни капли романтики. Везде одно и то же: сначала они клянутся в верности, затем исчезают в неизвестном направлении. Скучно! “А ведь старость не за горами, – подумала Годзилла, которой месяц назад исполнилось двадцать пять лет. – Пора подумать о себе. Подамся-ка я в племя амазонок по ту сторону Ориноко. Буду сидеть с сестрами у костра, смотреть в звездное небо и думать о чем-нибудь хорошем. Например, о мужских скальпах! Собственно, зачем ждать? Начну, пожалуй, прямо с этого…” – Годзилла достала большой острый мачете и приблизилась к отвергнутому любовнику. Теперь он ей ответит за все!»
Глава 7
Утром принимала делегацию: Фиму и Ольгу. После длительных переговоров обиженная сторона (то есть я) согласилась принять извинения другой стороны (в лице делегатов) и вернуть блага цивилизации. В качестве залога и подтверждения мирных намерений мне вернули ключи от входной двери и торжественно пообещали, что вчерашний эпизод никогда не повторится. Я сделала вид, что поверила. На том и расстались.
Не сомневаюсь, что уже к вечеру родственники найдут способ, чтобы обойти данные клятвы, с них станется. Но пока у меня есть передышка, и этим надо воспользоваться. Я снова набрала номер Мендельсона – та же картина. В какой же недосягаемости находится этот абонент?! Стоп! Может, он состоит в каком-нибудь творческом союзе? Если так, то информация должна быть в Интернете. Ай да, Эфа! Гениальная голова!
Я включила компьютер и залезла в поисковую систему. Ого! Две тысячи ссылок. Открыв первые десять, я поняла, что в своем расследовании не продвинулась ни на йоту. Иаков Мендельсон действительно был ювелиром и специализировался на изумрудах. На этом ценная информация заканчивалась. В творческих союзах он не состоял, интервью не давал, выставок не устраивал. Работать предпочитал с индивидуальными заказчиками. Даже персонального сайта и того у него не было. В общем, от чего ушли к тому и пришли. Впервые встречаю ювелира, который не афиширует свою деятельность. Хотя, казалось бы, фигура харизматическая (вон какой красавчик!), способностями не обделен, почему бы ему ни заняться собственным продвижением в ювелирном мире?! Ан нет! Судя по всему, он сознательно сторонится публичности. Почему? Не понимаю.
Автоматически я открыла свой почтовый ящик. За минувшие сутки Доктор смерть не дремал. Пятнадцать сообщений: одно хуже другого. Доктор смерть пообещал расправиться со всей родней, не забыв упомянуть Гену и Жбана. Судьба Гены – стать симпатичной сумочкой. Жбана с нетерпением ожидали умелые руки шеф-повара во французском ресторане. Представив своего зеленого принца в кипящем бульоне, я поежилась. Жалко животное! Он-то ни в чем не виноват. Справедливости ради, стоит отметить, что и другим членам моей семьи в грядущем не поздоровится. Доктор смерть оказался на удивление кровожаден. О! Новое сообщение. Шестнадцатое. Это уже по мою душу. Меня разорят и пустят по миру. Хм! С логикой у товарища явная напряженка. Он предлагает взаимоисключающие понятия. Я не видела еще ни одного нищего, который бы путешествовал по миру. Это, во-первых. А, во-вторых, как. Собственно, он собирается меня разорять? Догадываюсь, что способов много, но вот какой выберет мой загадочный адресат? Подумав, я решила вступить с ним в переписку.
Адрес отправителя: efa_prostosyper@yandex.ru
Тема: Какого черта?
Текст сообщения: Уважаемый, Доктор смерть! Хотя я и не испытываю к вам уважения (только идиот может взять себе такой псевдоним), все же правила приличия заставляют обращаться к вам с уважением. Так вот, сколько можно терзать мой электронный ящик. Он, как и мои родственники, ни в чем не виноваты. Вы не могли бы пояснить, что именно вы хотите от меня получить? Может, тогда наше общение станет более конструктивным.
Щелк! И письмо улетело электронной ласточкой. И тут же раздался телефонный звонок:
– Стефания Андреевна, это Николай, заместитель декана по учебной части. Вы не могли бы срочно приехать на факультет?
– Что-нибудь случилось?
– Боюсь, что да. У нас проверка. Из министерства приехали. Требуют вас.
Когда меня избрали деканом факультета культурных отношений, я думала, что попала в служебный рай. Со стороны кажется, что нет ничего лучше, чем руководящая должность. Ни перед кем не отчитываешься, со всех спрашиваешь, придумываешь различные приказы, а время от времени уезжаешь в загадочные командировки. На самом деле, я попала в ад, где царят бардак и бюрократия. Теперь я днями, а иногда и ночами сидела на бесконечных совещаниях, заседаниях, научно-практических конференциях и прочих мероприятиях, вызывающих изжогу. Меня без конца вызывали в вышестоящие инстанции и требовали «привести ситуацию к стандарту». Когда же я просила огласить весь список «стандартов», меня называли разными нехорошими словами и просили не забивать свою хорошенькую головку всякой ерундой. Ну и где логика? Я ведь не против хорошей работы, я просто хочу, чтобы мне не мешали хорошо работать. Как бы не так! Мне постоянно суют оглобли в колеса. То и дело в институте устраивали проверки, запрашивали учебные планы и программы занятий, проводили сложнейшие тестирования как для студентов, так и для преподавательского состава. Помню, какой шок я испытала, когда увидела институтских профессоров и доцентов, заполняющих тест-листы. Шок стал сильнее, когда из министерства пришли результаты. Согласно им практически весь педагогический состав сочли профнепригодным. Я с трудом дожила до отпуска, надеясь, что хоть летом эта катавасия уляжется. Не тут-то было. Несмотря на июль, она продолжается. Я все чаще ловлю себя на мысли, что надо поскорее увольняться.
На факультете царила легкая нервозность, имеющая все шансы перейти в панику. Судя по лицам сотрудников, эта проверка оказалась не только незапланированной, но и довольно опасной для нашего общего благополучия. Подчиненные надеялись на меня, я надеялась на себя. Неплохой расклад для встречи с противником, оценить потенциал которого хватило минуты.
До тридцати не дотягивает. Уже плохо. Терпеть не могу своих ровесников. Предпочитаю мужчин постарше. Блондин. Еще хуже: у меня на них стойкая аллергия! Лицо стандартное, а потому не запоминающееся (на таких смотришь и теряешься в догадках, где видел раньше). Худощавый, но мускулистый, сразу видно, что регулярно посещает тренажерный зал. Не бедствует. Последний вывод я сделала, взглянув на обувь проверяющего. Ручная работа. Цена в районе тысячи у.е. Впрочем, и ботинки, и костюм на нем сидели как-то скованно, такому бы подошла военная форма цвета хаки и армейские ботинки.
– Рад познакомиться, Стефания Андреевна. – Вежливый гад, что уже хорошо. – Меня зовут Вячеслав Янович. Фамилия – Непарада. В ближайшее время нам с вами придется тесно общаться.
– Зачем? – более глупого вопроса в этот момент я не могла задать.
– Затем, чтобы я смог составить положительное мнение о вашем учебном заведении. Такой ответ вас устраивает? Кстати, вы очень красивы. – Последнюю фразу он выпалил по-мальчишески и сразу покраснел. С каждой минутой он мне нравился все меньше и меньше. Если так и дальше пойдет, то сначала он потребует взятку, а потом пригласит заглянуть к себе в постель.
– Спасибо за комплимент, – я сознательно сделала паузу, чтобы успокоиться. Непарада буквально излучал флюиды опасности и неприятия. При этом он старательно улыбался и делал вид, что я ему очень нравлюсь. Вот это-то меня и смущало. – С чего хотите начать?
– Думаю, нам стоит уединиться в вашем кабинете, чтобы определить график проверки.
– Что, простите, нам нужно определить? – я подумала, что ослышалась.
Он несколько смутился:
– График проверки. Она ведь потребует не один день. Мне кажется, я все правильно говорю, не так ли. – В первый раз такого странного проверяющего вижу, видали, график проверки! – Больше всего меня интересует состояние учебных планов и программ на будущий учебный год. Прошу вас к завтрашнему дню их подготовить. Чтоб нам было гордо.
Чтобы что нам было что?
– Гордо! Я что-то неправильно сказал? – В его голосе послышали нотки угрозы.
– Что вы, вы все понятно и прекрасно излагаете. У вас изумительная речь: чистая, правильная.
– А раз так, то подготовьте все документы к завтрашнему утру, – уточнил обиженный Непарада.
– Все? – надеюсь, в моем голосе не прозвучало того ужаса, который я испытывала на самом деле.
– Конечно, – впрочем, и в его тоне не было необходимой уверенности в своей правоте. На мгновение мелькнуло ощущение, что мы оба дилетанты в этой области, пытаемся произвести друг на друга должное впечатление. Со мной все понятно, но вот с Непарадой… Тьфу, ну и повезло мужику с фамилией.
– Стефания Андреевна, вы же понимаете, что для эффективной работы вам необходимо создать нам оптимальные условия… Проверяющий должен приходить на проверку с чистым сердцем, радостной душой и надеждами на лучшее. Знаете, что говорят у нас в отделе? Ничто так не вселяет уверенность в людях, как своевременная предоплата.
Я сразу поняла, куда он гнет. Чего уж тут не понять. Ситуация стара как мир: дай мне взятку, расстанемся хорошими друзьями. На некоторое время. Человеческая алчность – штука интересная. Жадность – это болезнь. Как, впрочем, и патологическая честность. Аномалия. Ведь нормальный человек чужого не возьмет, но и своего не отдаст. По мнению врачей, абсолютно свободных от психологических отклонений людей в принципе не существует, все мы в большинстве своем – потенциальные воры. Однако и это большинство делится на тех, кто «в принципе может» и кто «делает». Взяточники как раз входят в последнюю категорию.
Психологи утверждают, что угадать желания нечестного на руку начальника или проверяющего можно по мимике и жестам. Если он ерзает на стуле и прикрывает рукой рот – то товарищ обеспокоен и не уверен, правильно ли вы отреагируете на его просьбу. Если потирает переносицу и брови, то это означает следующее: «Я уже дал ему понять, чего хочу. Почему он медлит?» Когда он рисует на бумажке кружочки, крестики, барашков и чертиков, то тем самым предоставляет посетителю время обдумать свое решение. Если уверенно откинулся в кресле и сложил руки – он убежден, что вы в его власти и ни в какую милицию не пойдете.
Еще немного – и Непарада протрет в правой брови большую дырку. М-да, без взятки не обойтись. Хотя шанс, что его только что укусил комар, все же остается. Пусть минимальный, но остается. А если все-таки взятка? Беда в том, что я их совершенно не умею давать. Как это делается? В конверте? Положить ему в карман? В портфель? Дать в какой-нибудь папке? Что же делать? Ладно, для начала дадим понять господину проверяющему, что его намек понят, а дальше будем думать:
– Скажите, Вячеслав Янович, а как-то побыстрее нашу проблему нельзя решить? Лето на дворе, сезон отпусков. Народ волнуется.
– Лето – это маленькая жизнь, – он задумчиво посмотрел на меня. – Понимаю (он, оказывается, знает бардовскую песню, вот уж не думала!). Я подумаю, как правильно ответить на ваш вопрос. А пока начинайте готовить учебные материалы к проверке. Встретимся здесь завтра в десять. До свидания.
Эх, и почему мне так не везет? Лежала бы сейчас на пляже, пила бы холодный чай с лимоном и слушала шум моря. Вместо этого – апчхи! – приходится доставать пыльные папки с не нужными никому планами и трястись перед проверяющей комиссией. Заодно бегать по городу в поисках мифического изумруда. В сердцах я снова набрала номер Мендельсона и вдруг…
– Слушаю вас, – чуть усталый, но очень приятный голос. Прекрасное дополнение к образу делового, но отзывчивого человека.
Волнуясь, я изложила свою проблему. Мол, у меня есть крупный «колумбиец», хочу проконсультироваться со знающим человеком о его реальной стоимости. А затем вставить камень в брошь. Господина Мендельсона мне рекомендовали как специалиста экстра-класса, который к тому же умеет хранить конфиденциальность. Мендельсон молчал очень долго, видимо, раздумывая, стоит ли вообще со мной связываться. Я тоже молчала, опасаясь его спугнуть. И наконец услышала:
– Хорошо. Я посмотрю вашего «колумбийца». Записывайте адрес и время. Прошу не опаздывать. Больше десяти минут уделить вам не смогу.
– Большое спасибо, Иаков… Простите, не знаю вашего отчества.
– Еремеевич.
М-да… Иаков Еремеевич Мендельсон. Чудны дела твои, Господи.
