Анастасия Мальцева
Тебе будет страшно
Как-то Маша со Светой и Евой отправились в лес за цветами, чтобы украсить дом, пока ребята вспахивали задний двор, дабы приспособить его под огород. Девушки шли по тропинке, весело болтая и обсуждая сильный пол. Вдруг впереди замаячила странная фигура в черных одеяниях, как у попа. У незнакомца была кудлатая борода до солнечного сплетения и растрепанные волосы до плеч. Он шел напрямик, стремительно приближаясь к девушкам. Света стала дергать подруг за руки, призывая поскорее делать ноги. Но Ева шикнула на нее, сказав, что они не должны так поступать, потому что это обычный человек, которому просто не повезло выглядеть как чудовище. Маша тяжело дышала, испуганная страшным человеком в черном, но молча продолжила путь ему навстречу, понимая, что Ева права. Они прошли мимо и разминулись на развилке тропы. Леший шел, будто и не видел их.
В ту же ночь Ева заметила темную фигуру, стоящую возле их забора. Она выглянула в окно, чтобы покурить и не пускать дым в комнату, потому что Студент не любил, когда все прокурено. Он растянулся на кровати, поглаживая свой пресс, довольный только что совершенным с Евой актом, который она скромно обозначала как шпили-вили, боясь называть вещи своими именами.
– Смотри, – Ева встала так, чтобы ее не было видно с улицы. Она стояла совершенно нагая, и человек под окнами однозначно сумел разглядеть ее до того, как она его заметила, – там кто-то есть.
– Медведь, – рыкнул Дёма, потешаясь над подругой.
– Я серьезно, – зашептала она, прижимаясь к стене.
– Не дыми в комнате, – недовольно бросил Студент, чувствуя, как помещение наполняется характерным запахом.
– Я тебе говорю, что под окнами кто-то есть, а ты волнуешься о какой-то ерунде, – возмутилась девушка.
– О! Там кто-то есть, – стал передразнивать ее тот, – какой ужас! Это так страшно и важно, что теперь надо прокурить весь дом. Ну, даже если и стоит там кто-то, что с того? – он заботливо пригладил торчащие волоски на яйцах.
– Это Леший, – шикнула Ева.
Дёма покатился со смеху, тут же позабыв о своих яйцах от услышанного:
– Ну, ты и дурында, – он встал, подошёл к ней вплотную и ласково прижал к себе.
– Леший, про которого рассказывала баба Клава, из дома на отшибе, – Ева отстранилась.
– Да ну его к лешему, – Дёма снова протянул к ней руки. – Ты лучше посмотри сюда, – и показал взглядом на область паха – стоит повторить шпили-вили. – М?
– Идиот, – Ева нахмурилась, но тут же расплылась в улыбке, потом вспомнила о мужчине за окном и вернулась к незаконченной теме: – Он все еще там, – она глянула на улицу.
– Тем хуже для него, – Дёма ехидно прищурился. – Пусть завидует.
Он посадил Еву на подоконник, поглаживая ее упругие ягодицы, отчетливо видные с улицы. Затем впился в шею, глядя в упор на незваного гостя, будто обозначал свою территорию и говорил: «Это мое! Завидно? Она моя!».
В самый разгар этого животрепещущего действа оба так увлеклись, что позабыли, что за ними наблюдают, и были очень удивлены, услышав странный рык. Ева с Дёмой остановились и тут же глянули туда, где видели Лешего. Он стоял с задранной рубахой и спущенными штанами и стряхивал сперму. Обмазал испачканные руки об забор и листву яблони, натянул все обратно и стал удаляться. Ребята были столь шокированы, что у них вылетело из головы, что сами они тоже были заняты делом.
– Ого, – выдавил Студент растеряно.
– Фу… – в ужасе протянула Ева. – Что-то мне уже не хочется, честно говоря…
– Мне тоже, – Демьян сглотнул, опуская е на пол. – И яблоки я тоже есть долго не буду…
Вскоре по деревне поползли слухи о том, что Леший перестал быть столь безобидным, как раньше. Теперь он не просто молча шатался по лесу и округе. Когда ребята в очередной раз пришли за молоком, баба Клава нажаловалась им, что тот пытался залезть ей под юбку, но она прогнала его дубиной.
Это был последний разговор с бабой Клавой. Днем позже ее тело было найдено в сарае. Она оказалась раздета и окроплена спермой. Шея у нее была сломана, а неподалеку валялись окровавленные вилы. Открытых ран на ней не обнаружилось, из чего можно было сделать вывод, что кровь на вилах вовсе не ее. Что она смогла ранить нападавшего, но тот в итоге оказался проворнее.
Ребята мигом помчались к машине, чтобы сообщить в органы. Ара прыгнул за руль и помчал всех по проселочной дороге.
– АААААА!!! – завопила Света, усевшаяся рядом на переднее сиденье. Она машинально бросилась на руль, увидев на дороге внезапно выскочившего голого мужика. Автомобиль съехал в кювет и застрял в придорожном болотце. Когда ребята выбрались из машины, мужика уже и след простыл, остались только темные капли, впитавшиеся в дорожную пыль.
– Какого черта ты это сделала?! – завопил Ара, оглядывая свою «малышку». – Что теперь прикажешь делать, а?!
– Но мы могли его сбить, – ревела девчушка.
– И?! Что дальше-то?! Думаешь, я не в состоянии управлять своей машиной?! Думаешь, я не вижу дорогу, дура чертова?! – Ара никак не мог успокоиться, норовя настучать сумасбродной девчонке по тыкве. – Какого хрена ты трогаешь мой руль в моей машине, когда я ее веду, а?! Отвечай, дура, а?!
– Угомонись, – посоветовал ему Петя. Он понимал, что Света вогнала их в большущую задницу, но счел, что Ара все же перегибает палку.
Машина встряла намертво. Чтобы попытаться ее выудить нужен был тягач. Но поблизости его не наблюдалось. В деревне не было больше никакого транспорта, только старый проржавевший трактор, который порос травой и вьюнами. Некогда тут простиралось поле, которое возделывали местные жители. Но со временем колхоз развалился, все стали сами по себе. Поле захирело и осталось никому ненужным, как и проржавевший трактор, поросший травой и вьюнами.
Выбора у ребят не было, и они вернулись в деревню, где узнали еще об одном убийстве, совершенном средь бела дня. Жертвой вновь стала старушка. Ее нашли в неестественной позе с задранной юбкой и спущенными панталонами. Было очевидно, что над ней надругались, но отчего она умерла, оставалось неясным.
– Сердце прихватило, как пить дать, – прошамкала ее соседка. – Ей богу, сердце…
Это было похоже на правду, потому что других вариантов не наблюдалось.
– Будем надеяться, что она умерла в оргазме, – Виталик старался не смотреть на сморщенную промежность, выставленную напоказ.
– Это слишком даже для тебя, – осудила его за подобное кощунство Маша и стукнула больно по спине.
– Хоть бы тряпочкой какой прикрыли… – Ара передернул плечами, увидев срамные места скончавшейся старушки.
– Так возьми и прикрой, – пискнула Света, находящаяся на грани истерики.
– Я ща твой хлебальник прикрою, – он злобно замахнулся на нее, все еще злясь из-за испорченного авто.
– Остынь, – вновь вмешался Петя.
– Это все Леший, – зашептала Ева на ухо Студенту. – Зря мы его дразнили… зря…
– Ты хочешь сказать, что теперь он всех трахает, потому что насмотрелся тогда на нас? – скептически хмыкнул Дёма.
– Почему бы и нет? Вполне вероятно, что он и не знал, что с женщинами делать надо. Ты его видел вообще? А тут он понял и стал всех иметь.
– Ну, ты даешь, – засмеялся тот.
– Твои предположения? – Ева нахмурилась.
Студент не нашелся, что ответить.
Света утверждала, что на дороге был тот же бородатый мужик, которого они встретили с девочками в лесу, только без своего странного черного одеяния.
– И у него там болтался аж до колен, – заверила она остальных.
– Ты там еще что-то разглядеть успела? – удивилась Маша.
– Конечно! – заржал Виталик. – Потому и бросилась на руль, чтобы не задавить такой редкий экземпляр.
– То есть, я лишился тачки из-за огромного хрена? – насупился Ара, никак не находя сил смириться со своей утратой.
Единственной надеждой на связь с внешним миром теперь была продуктовая машина, приезжающая в деревню раз в неделю. Ждать ее нужно было еще целых четыре дня. Четыре дня в деревне с трупами двух старушек, над которыми надругался какой-то извращенец, и с этим самым извращенцем, разгуливающим по округе.
– Это точно Леший, – настаивала Ева, когда все вернулись в дом, и она зашла в свою комнату вместе с Дёмой. – И мы виноваты, что он стал сексуальным маньяком.
– Не такой уж он и сексуальный, – пожал плечами Студент.
– Как ты еще можешь шутить в такой ситуации?!
– А что мне остается делать? – развел руками тот. – Я могу сесть на пол и умыться горючими слезами, хочешь? Юмор – лучшее средство от стресса. Думаешь, я не понимаю, что происходит? Я так же, как и ты, видел эти трупы, и, поверь, подобное зрелище повергло меня в ужас… но что с того? В смысле, чем я сделаю кому-то лучше, если буду паниковать и грустить?
– Мог бы хоть сделать вид, что скорбишь по бабе Клаве… она была хорошим человеком, как-никак…
– Сделать вид? – Демьян уставился на нее. – Сделать вид, что скорблю? От тебя я не ожидал такого услышать, – он явно был разочарован. – Человек либо скорбит, либо нет. А если он делает вид, что скорбит, то пусть лучше он сам и сдохнет.
– Ну… я не так выразилась… я… я… в смысле… мог бы так тщательно не скрывать, что скорбишь…
– Зачем?
– Ну… чтобы я понимала, что нахожусь рядом не с бессердечным чудовищем… – губы Евы задрожали, а из глаз покатились слезы, огромные, как горошины. – Я не имела в виду, что ты должен притворяться, – она уронила лицо в ладони.
– Тише… тише, – Дёма обнял ее. – Я знаю… прости… я знаю… тише, милая… я рядом…
До вечера не происходило ничего особенного помимо споров местных о судьбе трупов бабы Клавы и второй старушки. Одни твердили, что это не по-христиански так вот их оставлять, что надо похоронить на третий день. Другие же считали, что необходимо дождаться следователей и судмедэкспертов, чтобы те увидели тела в их исходном состоянии.
Некоторые думали, что нужно учинить расправу с насильником. Кое-кто был уверен, что это дело рук, точнее не совсем рук, Лешего. Парочка местных сочла, что это кто-то из новеньких ребят, потому что до их приезда ничего подобного и в помине не случалось. И те и другие в итоге были правы. Если бы не то шоу Евы и Демьяна, в Лешем не проснулось бы либидо, и он бы не встал на тропу насилия со своим огромным членом наперевес.
Он и впрямь, как предполагала Ева, отродясь не знал, что подобное можно сотворить с женщинами. Он думал, у всех между ног одно и то же, и втихаря занимался самоудовлетворением в своем доме на отшибе. Но узнав о тайнах мироздания, пошел по селу, разбрызгивая семенную жидкость направо и налево.
Так никто и не собрался идти линчевать извращенца, потому что в деревне остались одни старухи и дети, а трудоспособное население уехало на заработки в соседний колхоз и нескоро должно было вернуться.
– Что это? – Маша подскочила от неожиданности, услышав грохот.
Все сидели внизу возле печки, играли в Монополию и попивали чай с вареньем и печенками.
Виталик выглянул в окно и увидел Лешего, стучащего в их дверь.
– Чего надо?! – крикнул он, стараясь, чтобы голос звучал как можно более мужественно.
Леший продолжал ломиться.
– Пошел на хрен! – Студент подбежал к окну. За ним подскочили и Петя с Арой.
– Я из тебя шашлык сделаю, если не прекратишь стучать! – пригрозил Ара.
Леший посмотрел на ребят исподлобья и понуро пошел прочь.
– Мне страшно, – запищала Света.
– Нечего было на руль бросаться, – вновь припомнил ее оплошность Ара.
– Вдруг он и на нас нападет, что тогда? – она проигнорировала замечание.
– Тогда ты наконец лишишься девственности, – не унимался тот, злясь и за машину, и за то, что эта девчонка так ему и не дала того, что он упорно и долго просил.
– Чего бояться? – вмешался Виталик, опускаясь обратно на пол, чтобы продолжить монополизацию картонки. – Нас семь человек, из которых четыре крепких мужика. Он больше сюда не сунется. А если и сунется, то мы сами его отымем.
Наутро было подозрительно тихо, даже петухи не драли, как обычно, горло.
– Что-то мне все это не нравится, – сказала Маша, выходя во двор.
– А где Ара? – Петя оглядел присутствующих.
– Спит еще, наверно, – Света махнула рукой. – Я ему стучала, он не открыл.
Ребята решили пройтись по соседям, узнать, не случилось ли еще чего за ночь. Кругом не было ни звука помимо стрекота кузнечиков и мычания коров.
– Ох-ты ё-моё! – Виталик закрыл глаза, увидев раскуроченную тушку очередной соседской старушки на дороге в пыли.
Вскоре ребята с ужасом обнаружили еще кучу трупов: в каждом дворе валялись изнасилованные и убитые или умершие от разрыва сердца или других органов местные. Даже гуси не спаслись от озверевшего Лешего, разошедшегося по полной и на полную силу и глубину проникновения. Никто не спасся, окромя коров, чье «дуло» оказалось не по калибру даже для такого богатыря…
– Что же теперь делать?! – заверещала Света, пребывая на грани истерики. – Что делать?!
– Надо разбудить Ару и делать ноги, – отчеканил Студент.
– Как?! Куда?! – Маша заплакала.
– Пешком и куда угодно, только подальше отсюда, – Виталик запаниковал.
Петя старался крепиться и не показывать свой страх, но, не выдержав, вскинул свои мощные руки кверху и завизжал, как девчонка. Он упал на землю и принялся хныкать.
– Эй, братан, – Студент в ужасе тронул его за плечо.
Тот мгновенно вскочил и с визгливыми криками:
– Мы все умрем! – побежал, куда глаза глядят, не разбирая дороги. Но долго бежать ему не пришлось – он врезался на полном ходу в дерево и сполз по нему в бессознательном состоянии.
– Он в отключке, – констатировал Виталик.
Ребята попытались расшевелить друга, но он никак не приходил в себя.
– Мы не можем тут с ним возиться весь день, – нахмурилась Маша. – Кто-то должен сходить за Арой.
– Идите, – сказал Виталик, – я побуду с ним.
Остальные отправились к дому, чтобы разбудить соню и собрать вещи, необходимые для того, чтобы смыться из этой проклятой деревни.
– Вставай уже, гандон! – Студент со всей мочи ломился в дверь не желающего просыпаться товарища.
– А вдруг его там нет? – предположила Ева. – Может, он проснулся, когда нас не было, и пошел искать?
– Ага, и запер дверь изнутри? Ара, я сейчас выломаю дверь! – закричал он пуще прежнего.
– Ломай уже, – гаркнула Маша, собравшая все необходимое для себя и своего Виталика.
Студент сосредоточился, отступил назад и резко втаранился в дверь, надеясь снести ее с петель.
– Ауууууу… – выдавил он, отлетев от удара назад. – Я, кажется, выбил плечо.
– Тебе дверь надо выбить, а не плечо, – взвизгнула Светка.
– Заткнись, – не выдержал тот, – а то я использую тебя вместо тарана. Если бы не ты, мы давно бы уехали отсюда, вызвали бы ментов, которые повязали бы этого Лешего, и он ограничился бы только двумя убийствами. А теперь вся деревня мертва, включая даже гусей! Их смерти на твоей совести!
– Если б да кабы, да во рту росли грибы, – визгливо пробормотала Светка, стараясь хоть как-то оборонятся от нападок.
– Тогда бы мы вечно были под кайфом, – заключил Студент.
Светка уставилась на него непонимающим взглядом.
– Давайте мы уже вернемся к двери, – предложила Ева.
– Мне нужен топор, – сказал Студент и пошел за ним на задний двор, потирая ушиблено плечо.
– Зачем ему топор? – испугалась Светка, решив, что он хочет с ней поквитаться.
– Чтобы выломать дверь, – Маша закатила глаза и беззвучно добавила одними губами: – Дура.
– Разойдись! – крикнул Студент и начал фигачить дверь топорищем, только щепки летели.
– Неееееееееееет! – завопила Ева, когда их взору открылась пустая комната с раскуроченным окном.
– Ара у него, – выдохнул Студент. – Чертов сукин сын! Он трахнул моего друга!!!
– Мы должны бежать, – Света затряслась от страха. – Бежать…
– Это ты во всем виновата, – злобно проскрежетала зубами Маша.
– Мы должны его найти, – сказал Студент и пошел прочь из комнаты, волоча за собою топор.
– Но он уже, наверное, мертв, – не унималась Светка. – Мы должны бежать, иначе он и нас всех отымеет!
– Если ты сейчас же не заткнешься, я сам тебя отымею, – пригрозил ей Студент, потом поймал на себе удивленный взгляд Евы и поторопился уверить, что ей не о чем волноваться: – Я не в этом смысле, она мне вовсе не нравится, да у меня на нее даже не встанет…
Студент и девочки поторопились вернуться к Виталику и Пете, но застали только второго, лежащего без штанов и еле дышащего.
– О, Боже! – закричала Маша и подбежала к нему. – Где Виталик?!
– Там… – еле слышно произнес тот.
– Где там? – Маша стала нервно оглядываться.
– Он… побежал… но… он… его догнал…
– Любимый! – Маша в ужасе закричала, увидев того перекинутым через забор. Одна часть Виталика свешивалась в чей-то двор, другая, тоже без штанов, была на внешней стороне. Все ноги и рыжеволосая задница были в крови и фекалиях. Маша стала стягивать его с забора, но тому было уже не помочь…
– Я… очнулся… оттого, что меня… драли… в задницу… – на последнем издыхании поделился своими переживаниями Петя. – Я видел… Виталя… он прятался… но потом побежал… тогда Леший его нагнал… я не мог… пошевелиться… у него очень… очень большой… больно… потом он… вернулся ко мне… я опять потерял сознание…
– Я убью его, – процедил Студент. – Убью этого пидора!
– Отомсти… за нас… друг… – произнес Петя, его глаза закатились, и он испустил дух.
Перекинув топор через плечо, Студент стремительно направился к дому на отшибе, чтобы расправиться с Лешим, убившим его друзей и надругавшимся над ними.
– Мы должны бежать! – настаивала Света.
– Беги, – рявкнул Студент, удержавшись от желания рубануть ее топорищем.
Светка тяжело задышала и помчалась прочь из деревни. Это был последний раз, когда ребята видели ее живой.
Леший внезапно выскочил на дорогу неподалеку от того места, где встряла машина Ары. Светка завопила и сменила траекторию побега. Но тот двумя скачками нагнал беглицу и тут же стал наваливать ей в рот. Он был во всеоружии: голый и с прибором наготове. Светка понимала, что сейчас задохнется и со всей мочи сжала челюсти, попытавшись сомкнуть их на плоти насильника. Он издал дикий вопль боли и тут же вынул прибор, поглаживая его, как маленького бездомного щеночка. Но Светка рано радовалась, Леший вновь схватил ее, пока она пыталась улизнуть под шумок, и, разжав ей челюсти, принялся наживую выдирать зубы своими мощными ручищами-клешнями. Освободив рот партнерши от ненужных элементов, он вновь погрузил в него свой пенис и принялся делать им шпили-вили с беззубым окровавленным зевом своей жертвы, которая на половине акта скончалась от болевого шока, не оправдав клички школьных времен «Света – звезда минета».
Тем временем Студент и Ева добрались до жилища Лешего, оставив Машу возле трупа ее любимого Виталика, ибо она отказалась двигаться с места.
– Это… это… – Ева в ужасе уставилась на кострище во дворе дома на отшибе.
– Ара! – Дёма бросился к частям тела, насаженным на железный прут.
– Он… он сделал из него шашлык… – обреченно догадалась Ева, видя, что Ара точно не сможет «сделать с ними ноги». Если только ножки Буша…
– Ну, сука, я тебя порешу!!! – завопил Студент, потрясывая топором. – Выходи!
Ева почувствовала головокружение, когда заметила на расчлененном пожаренном Аре следы зубов, отгрызших от него несколько внушительных кусков.
Покончив со Светой, Леший пошел к себе домой, чтобы снова перекусить шашлычком, но по пути наткнулся на Машу, оплакивавшую не так давно изнасилованного им Виталика. Он решил, что его вполне хватит на еще одну палку до того, как подкрепиться. Он с жадностью набросился на бедолагу и насаживал ее на огромный фаллос, разорвавший ей все нутро.
– Хык! – гулко выдохнул Студент, швырнув в Лешего топор, когда увидел, что тот стряхивает на дрыгающуюся в предсмертных конвульсиях Машу.
Когда они с Евой поняли, что дома его нет, то пошли на поиски, жаждая мести.
Но он промахнулся. Рассвирепевший Леший бросился на ребят, но они скрылись во дворах, плутая и бежав без оглядки.
– Зачем ты выкинул топор? – запинаясь, произнесла Ева, когда они спрятались в сарае одного из соседей.
– Я его не выкинул, а метнул, – поправил ее Дёма.
– А… ну это, конечно, меняет дело, – она сверлила его взглядом. – И что нам теперь делать-то?
– Найти другой топор…
– Иди ищи, – та кивнула в сторону улицы. Любой бы тут понял, что это смерти подобно. Причем, смерти страшной, нелепой и унизительной.
Леший рыскал по округе, надеясь присунуть последним оставшимся в живых. Небольшая рана на заду от вил бабы Клавы уже покрылась коркой, которую он то и дело отковыривал, чеша жопу. Временами он попердывал, не гнушаясь сего постыдного занятия, потому что кругом почти все были мертвы; а на двоих пока что еще живых ему не нужно было производить впечатления, ведь он собирался взять их силой, как и всех остальных. И к тому же у него наблюдались явные отклонения и проблемы с головой.
Леший пернул в очередной раз – видимо, Ара не очень хорошо пошел – и заглянул в сарай, в котором прятались ребята. Ева с Дёмой затаились, надеясь, что Леший их не заметит. К счастью, их мысленные мольбы были услышаны, и тот покинул помещение, сочтя, что в нем никого нет. Он направился к себе домой, решив, что слишком голоден, чтобы продолжать поиски. Поест и вернется к начатому. Они все равно никуда не денутся.
И вот уже стемнело, ребята боялись выйти из укрытия, думая, что Леший стережет их снаружи.
«Боже! Боже! Зачем я выбрала его? Зачем?» – думала Ева, понимая, что могла нежиться под ласковым солнышком Ниццы со своим жирным папиком вместо того, чтобы прятаться в сарае, пропахшем навозом, от психа, дырявящего всех своим огромным пенисом.
– Мы не можем сидеть тут целую вечность, – всхлипнула она.
– И что ты предлагаешь? – отчаянно прошептал Дёма.
– Я выйду к нему, – вдруг совершенно неожиданно даже для себя сомой произнесла Ева.
– Что?! Ты в своем уме вообще?! Испарений коровьего дерьма надышалась, что ли?!
– Я выйду и дам ему. Пока мы будем делать… шпили-вили… ты его зарубишь. Когда он нас ищет, он наготове, и нам не удастся подкрасться. Но если он будет занят делом, ты сможешь застать его врасплох и зарубить чем-нибудь.
Каким бы отчаянным шагом это ни казалось, других идей не было, поэтому парочка решила воспользоваться сим бредовым планом.
– Я согласна! – принялась кричать Ева, раздевшись догола и выйдя на главную деревенскую тропу. – Возьми меня! Я готова! Я тебя хочу!
– Ы? – из темноты к ней вышел Леший, освещаемый призрачным светом луны.
Ева замерла, но, видя, что тот не проявляет агрессии, уставилась на его огромный стоящий член, вымазанный говном и кровью его многочисленных жертв. Он кивнул на него, давая понять, что ждет дальнейших действий доброволицы. То ли он счел, что она единственная, кто согласен делать это по доброй воле – ведь именно ее он наблюдал, делающую шпили-вили со Студентом без принуждения, насилия и сопротивления – то ли был не так уж отстал, что понимал смысл ее слов, гласящих о согласии. Как бы то ни было, в итоге, он не набросился на нее, а мирно ждал, когда она сама примется за дело.
Пересилив отвращение, Ева прикоснулась к изговненному члену и принялась водить по нему обеими руками, потому что одной было совершенно недостаточно. Леший одобрительно заурчал и стал лапать Евину промежность своими граблями. Как ни странно, страх и отвращение уступили место явному возбуждению, и Ева принялась усерднее наяривать руками, потом принудила Лешего разлечься на земле и решила оседлать его, не имея возможности противостоять желанию опробовать столь большое мужское достоинство, коего она в жизни не видела. Даже в мечтах.
Ева осторожно стала насаживаться на торчащий пенис, постанывая и вздыхая. Когда тот проник достаточно глубоко, она начала извиваться, отправляясь в оргазмические дали и не обращая внимания на испачканные в говне руки и вонь, от них исходящую. Она запрокинула голову и стонала от удовольствия. Леший пыхтел и фыркал, лапая ее за грудь и накручивая торчащие соски.
– Хык! – услышала Ева сквозь дурманящую пелену и открыла глаза, продолжая прыгать. Перед ней стоял её Дёма-Студент с окровавленным топором. Он сделал им очередной взмах и дорубил голову Лешего окончательно.
«Не мог еще пару секунд подождать?!» – чуть не взвыла Ева, почувствовав, что член начал опадать.
Это был самый незабываемый шпили-вили в ее жизни.
Водитель продуктовой машины был очень удивлен, приехав в деревню через три дня. Как были удивлены и сотрудники милиции, которым ребята не стали рассказывать все подробности похождений Лешего и объяснять, с чего все началось и чем закончилось.
