Анастасия Максимова
Курсанты – 5
Глава 7. Макар Сохин
– Так, Макар, а давай-ка ты напишешь обвинительную. Мне кажется, ты справишься.
Моя следачка посмотрела с усмешкой. На понт берет, видно же. Но неожиданно с ней работать оказалось прикольно. Сначала мы все собирались в отдел к Круглову, но в итоге в самый последний момент мне предложили «нормальную» практику.
Сам Денис пожал плечами и лишь ответил, что поработать я успею. Но черт меня дернул решить иначе. Хотя я понимал, почему. Учиться надо у лучших, и волей судьбы я попал к очень интересной женщине. У нее был огромный опыт. Она сперва работала в УВД, теперь ее и, соответственно, меня перевели в райотдел. Ее на должность замчальника следствия. Я с ней пошел, даром, что к дому ближе стало.
– Если надо, то справлюсь, – пожал плечами.
Она регулярно пыталась залезть на меня с дополнительными заданиями. Прощупывала словно, какой я. Рохля, дурак или стою чего-то. Мы были вместе уже два месяца. Звучало как история отношений. И они у нас и правда имелись, такой рабочей связки даже на третьем курсе не было. Даже Ника по моим рассказам сказала, что крутая тетка.
– Ну давай. А пока сходи-ка в третий кабинет, там сейчас принесут…
– Николаевна, Асимов едет! Давай своего подопытного, вот ему полторы тысячи. Быстро! Коньяк хороший, конфеты и те эклеры из хлебокомбинатовского ларька! А еще всем скажи!
Начальница следствия влетела в кабинет с именем прокурора на устах. Она тут была дай боже. Я в таком цветнике ни разу еще не работал. Семен рассказывал, что у них там тоже весело, может у него так же? Хотя его слушать…
– Не пойду я в магазин…
– Макарушка, дорогой. Не пойдешь, ты прав. Побежишь. От твоего вкуса на крепкие спиртные сейчас зависит судьба всего отдела. Я тебе потом все объясню.
– Николаевна, с гонором он у тебя!
– Зато не дурак, мы ему простим его юность и неопытность. В конце концов, он учиться пришел сюда, так пусть знает, что следствие – это не только хорошо выполненная работа, но и налаженные связи.
Я уже одевался, по тону моего руководителя все было понятно. Значит, надо идти, чтобы связи налаживать? Ну окей. Пусть будет.
Оставил этих хихикающих кумушек в кабинете. И как они срабатываются? Для меня стало откровением, что в большинстве своем в следствие работают женщины. И с каждым годом их процент растет. Они более гибкие, более усидчивые, да и обе начальницы фору дадут любому мужику. Причем они замужем. У Николаевны дочка, она живет в МВДшной общаге, а у второй, рыжей, аж трое детей.
При этом на работе они сутки напролет. МВД на земле – это иногда двадцать четыре на семь и совсем не про выходные. Всем плевать на твое личное время, а отдел здесь самый большой в городе. В производстве на одного человека по двадцать-тридцать дел. Короче, я стал задумываться, что мне срочно надо искать себе место, где работалось бы лучше. А то после выпуска стану или следаком, или участковым, и забуду как сын выглядит.
Тут Николаевна особо не жестила. Уходил я вовремя, на сутки она меня не ставила, сразу сказала, что не видит смысла. Так что в целом практика проходила очень даже легко. Начальница следствия не возражала, смотрела на меня как на бесплатное дополнение ко всему этому цирку. А следствие и правда было цирком.
Я спустился вниз, открыл ключом решетку. Внизу мужики стояли и переговаривались. Краем уха услышал, о чем они спорили:
– Да все равно тебе придется самому покупать все, Саш. Я в том году тоже в командировку ездил. К мужикам подошел и мне список выкатили. Зато денег заработаешь.
– Ага, жене это моей скажи. И ведь не откажешься же. Нафиг мне сдалась эта командировка сейчас?
Точно. Сразу же в голове всплыл разговор с Литвиным. Прошло больше двух недель, а он так и не поговорил с Машей. Было непривычно, следить за ними в таком ключе. Он не просил совета, не сомневался в том, что выбрал правильное решение, но говорить своей жене о нем не спешил.
А вдруг я окажусь в такой же ситуации?
Вроде бы в командировках нет ничего такого. От двух месяцев до полугода, в безопасных районах исключительно для охраны общественного порядка. Сейчас не девяностые, машины не подрывают, людей не крадут, да и район району рознь. Вроде Литвину достался один из самых тихих. Да и ментов посылают вместе с представителями спецслужб. Все выглядит максимально безопасно, только я не мог не признать, что все равно это пованивало. Иначе бы на эти командировки очереди стояла, да и не платили бы так.
Нет, я знал парней, кто туда часто ездит. Вон, в спецслужбах это вообще обязательное условие. Минимум раз-два каждый по должностным должен. Но…
Пошел в ближайший магазин. Выбрал относительно качественный подарок с тремя звездочками к сегодняшней вечеринке. За эклерами зашел. Себе два взял. Хороши они, заразы! Я даже Нике приносил, и бабуле. Она у нас только вернулась, мы ее отправляли в отпуск в санаторий на месяц. Стареет все же, а сын стал у нас тем еще шилопопом. Надеюсь, в следующем году в садик его отправим и будет полегче. Планы были такие, по крайней мере.
Вернулся в отдел. Там уже была кипучая деятельность, а потом зашел прокурор, что курирует наш район. Прикольный мужик, я к нему уже ездил пару раз с документами. Моя руководительница и начальница следствия были просто само гостеприимство. Они и так его обхаживали, и так. Обе женщины красивые, ухоженные, статные. На таких народ заглядывается, особенно мужики.
Не в моем вкусе, тем не менее не признать, что хороши не мог. Особенно для такого контингента, как бывалые сотрудники министерств и служб. Про таких женщин всегда говорят: прожженые.
Меня посадили тупить и ждать указаний. Ну и печатать обвинительное. Дали для образца парочку последних, что были приняты прокурором. Я так увлекся, что даже не заметил, как пролетело время.
Ника звонила. У нее практика проходила тоже в УВД, но не в следствии. Ее куда-то мать запихнула максимально лайтово, чтобы без напряга. Все же мы с прокуроршей нашей поговорили, и она согласилась помочь с адьюнктурой.
Так что жена теперь готовилась поступать по процессу и ваяла научные изыскания. Статьи писала, себе и не только. С преподавателями в связке работала, искала научного руководителя. Обычно этим на первом курсе занимаются, как поступят, но она не могла уже сидеть без дела, и ее сильно задела ситуация с покупным диссером. Точнее с тем, как ее кинули.
Но это уже ее история, я же вникал в особенности написания обвинительного. В какой-то момент понял, что одноразовый кофе требует кипятка. Взял чайник, пошел в сторону туалета. Тут он был так же плох, как и ремонт во всем здании. Как часто бывало, фасад у нас отмыли, отремонтировали, а внутри даже совдепом с натяжкой назвать было сложно.
Хорошо еще в туалете разве что не дырка в полу. Сказали тут кошмар был, так в том году ремонт сделали. Но не везде. Один туалет женский и один мужской на все здание цивильные. И хорош.
Набрал воду, вышел в коридор. Тут навстречу несется начальница следствия. Глаза блестят, на щеках румянец. Понятно.
Она залетает в кабинет следаков со словами:
– Быстро! Все что есть прокурору на подпись! Давай-давай! Печатай Скворцова. Быстро! В двойном экземпляре лучше! Белые листы еще давайте, ну же быстро!
Я усмехнулся. Вот вроде взрослые все люди, а на самом деле цирк цирком. Тем не менее не мне судить.
Ох помню свою практику! Это было очень интересно. Глаза в райотделе у меня открылись на многое. Где учеба в курсантских погонах и где все остальное.
Глава 8. Вероника Фальцева
– Мать бы узнала о таком, прибила.
Налила чай Макару, себе и сыну. Он уже был таким смышленым, столько всего знал и, как выражалась моя мать, мозгами, хвала небесам, пошел в нашу породу. Сохин ни капли не обижался. Наоборот, говорил, что она совершенно права, и он тоже рад, что в нашу породу. Только вот выдерживать двух ботанов ему будет непросто.
– Да, понятное дело, такое раз в пятилетку случается. Самое смешное, знаешь что?
Он потянулся за пирогом. Отрезал себе и сыну, бабушке, которая прилегла в комнате отдохнуть. Мы старались ее максимально разгрузить. Во время практики делать это было проще.
– Что?
– Что я пришел на следующий день, часть дел принес подписанных, а секретарь в прокуратуре как увидела, то сразу глаза закатила и себе под нос пробурчала: «Опять бухой подписывал!».
Я покачала головой. Мы с мамой раньше очень часто обсуждали рабочие моменты. Она рассказывала, что и как у них устроено, но то, что мне передавал Макар… У меня не было слов.
– Жуть, как они вообще работают с таким отношением! Где это видано, чтобы бухой прокурор целого района подписывал не глядя документы?!
– Вот я тоже удивлен. У меня вообще глаза открылись на работу на земле. Я и до этого иллюзий не питал, но все оказалось намного интереснее. Сейчас перекушу и сразу гулять с мелким.
– Давай.
Если все так, как он говорил, то я вообще не понимаю, что я в этой полиции забыла. Да и в прокуратуру теперь не сильно хочется. Все же ничего хорошего для себя в этой работе я не видела. Ни в одно из подразделений меня не тянуло. При этом опыта у меня благодаря воспитанию и общению с действующими сотрудниками было предостаточно. Не каждый мог таким похвастаться.
Сохин встал из-за стола и подхватил на руки нашего сына. Мне до сих пор не верилось, что это мой ребенок. Такой большой, уже говорит хорошо, стихи рассказывает.
– Так, любимая, мы пошли! Нас ждать не скоро, у нас очень важные дела на речке!
– Ыбалка!
Я улыбнулась. Никогда не представляла себя матерью и тем более не знала, как может выглядеть в роли отца человек, от которого я рожу ребенка. Удивительное, конечно у нас вышло кино. А главное, что про любовь.
– Ника, у меня есть для тебя новости, – сообщила мама. – Помнишь, я тебе рассказывала про Вениамина Йосифовича, он еще приезжал к нам года два назад на проверку.
Я помнила. Такой низенький старенький еврей, он тогда мне очень понравился. Его прислали на проверку, но все эти дела мирские его ни капли не волновали. Пообщавшись с матерью всего лишь за обедом, он усмехнулся и сказал, что даже силы не будет тратить на раскапывание недостатков. Проверка была рядовая, не карательная, так что он прямо ей заявил:
– Милочка, подготовьте-ка мне справку сами, недостатков штук пять реальных укажите, что есть возможность исправить, а пока я бы не отказался познакомиться с вашим литературным краем. Вы тут недавно, наверняка еще сами не успели все изучить.
Мать выдернула меня со школьных занятий, и мы втроем поехали по местным экскурсиям. Дядечку я очень заинтересовала. Мы общались довольно конструктивно, а в конце перед отъездом он мне сказал:
– Вероника, вы – чудо и, если что, смело обращайтесь за помощью. У меня масса полезных знакомых.
Поэтому сейчас я подумала, что мать про него вспомнила вовремя. И явно пора обратиться! С воодушевлением спросила:
– Ты нашла его контакт? Он говорил, что я могу к нему обратиться!
– Да, и даже не просто предложил помощь, как эти мужики при связях обычно делают, а реально подсобить может. Я его тут поздравляла с праздником, он как всегда спросил про тебя. Естественно, я не говорила, что ты оказалась в такой ситуации…
Она многозначительно обвела меня и игрушки взглядом. Я же даже не обиделась на нее в этот раз. Надоело. Спасибо на том, что она перестала высказывать свои соображения перед Макаром.
– В общем, я ему сказала, что ты у меня собралась в адъюнктуру и ищешь научного руководителя, но никто не хочет связываться с девушкой, которая пока не зачислена. И он предложил выход!
У меня екнуло. Потому что на руках действительно была практически законченная диссертация. Я ею гордилась и даже показала нескольким преподавателям. Те в один голос сказали, что надо такое защищать и идти дальше, что у меня однозначно способности к науке. Да я и сама знала, но знать мне было мало. Я хотела войти в этот мир полноценно.
Дальше мы с матерью обсуждали предложение мужчины, он хотел отдать меня одной своей знакомой. Ей для получения ученого звания профессора нужны были защищенные ученики, а времени на их ведение было не очень много. Идеальный вариант для меня!
Вернулась в комнату и села за ноутбук. Мать дала контакты и предупредила, что завтра вместе напишем. Я покачала головой, а сама не собиралась так долго ждать. Сразу уладила все моменты и составила электронное письмо. Потом отправилась по своим материнским делам.
Чтобы я не говорила, слова матери о моем недостатке в виде сына и мужа снова задевали. Всю голову мне забила, вот меня и дернуло назло ей все по-своему сделать. Нет, конечно, спасибо ей большое. Договариваться насчет дальнейшего обучения ей. Потому что у меня пока даже нет документа о высшем образовании. Да и куда мне без нее?
Это прокурорше города никто отказать не может, а вот простой курсантке… Я слишком хорошо помню первый курс и Машину ситуацию.
Боже, столько лет прошло, что даже страшно. Казалось, мы только поступали в институт, все эти глупости, маршировка, и вот я мать, жена и даже слушатель пятого курса. Сказал бы мне кто тогда – ни за что бы не поверила! У меня вообще было чувство, что все происходящее с нами – это какая-то сказка. Что на самом деле всего этого нет, и я все еще смотрю свысока на своих новых однокурсников.
Пошла заниматься наукой, размяв шею. Следовало написать статью для ВАКовского журнала. Они дорогие вообще, но и соответствовать должны высокому статусу. Не каждый преподаватель такие написать может. А я умела. Зарабатывать на этом выходило неплохо, но в последнее время я просила ставить меня в соавторы и копила публикации. Тем более там система такая, пишешь сейчас, а публикуют, например, через год. Как раз к концу пятого курса у меня будет приличная библиография. И написанная диссертация. С таким раскладом местная адъюнктура меня с руками и ногами оторвет.
Я уже все узнала и теперь была рада, что обстоятельства складываются подобным образом. Пиликнул телефон. Опять наш женский чат. Я даже открывать не стала. Девочкам явно не хватало нашего общения. Я их понимала, многие, выйдя за забор на стажировку оказались без привычного подружайчества. Это в институте у нас постоянно есть время на болтовню, а тут все иначе уже.
Мне хватало посиделок пару раз в месяц, в ежедневный треп я не вникала. Знала, что Вика столкнулась со сложностями, про Маркевченко. Имела свои мысли на этот счет, но обсуждать их не хотелось даже с Макаром. Он был погружен в свою стажировку. Учился новому и явно озадачился подбором места работы.
Мать мою мы даже не просили и не думаем. Она потом будет до скончания времен носом тыкать. Не хотим. До сих пор припоминает, что на третьем курсе посодействовала в решении вопроса насчет практики. Невыносимо просто. Сами выкрутимся.
Конечно, вероятность того, что его сделают участковым максимальна, но что теперь поделать? Мы были готовы так рискнуть. Никогда не поздно в ножки ей поклониться, а вот проявить самостоятельность…
Хорошо еще, что про мое обучение она молчит. Надеюсь, ее помощь так и останется в этом плане безмолвной. Но это покажет только время.
Подошла к окну. Заметила, как бегают по горке мои парни. Позади них по улице идут курсанты. У нас район недалеко от института, и многие снимают квартиры. Целая эпоха закончена для нашей группы… Но это еще мы не возвращались в институт. А вообще, интересно, как там Сема? Почему-то про него думалось в первую очередь.
Я заранее поздравляю всех, кто в ближайшее время станет обладателем пяти курсов. Это… Это для меня больше, чем история. Кажется, закончится она аккурат к годовщине моего увольнения! Спасибо, что были рядом!
Глава 9. Семен Семеныч
– Семочка, вот тут у меня обвинительное никак не получается, можешь посмотреть? А то прокурор еще на месяц продлять не будет. Сам его знаешь…
Оторвал глаза от ноутбука. Они уже начинали слезиться. Сегодня какой-то дурдом, но я же не могу отказать своим девочкам? Их у меня в этот раз было четверо. Любочка, Ниночка, Риммочка и Елизавета Павловна. Сам не поверил своему счастью, когда меня направили в межрайонный следственный отдел. После пяти часов выноса мозга. Мол тут не хватает рук. Это я тоже проверял.
Зато, в этом самом отделе было в достатке прекрасных аппетитных женщин, которые баловали меня пирогами, домашними салатиками, и кофе заваривали по пять раз на дню.
– Конечно, Любовь, скидывай.
Та просияла. Любочка была пышнотелой блондинкой невысокого роста. В разводе, двое детей школьного возраста. В начальных классах учатся. Очень милая и пироги у нее получались лучше, чем у остальных. Она протянула мне флешку, но я строго на нее посмотрел:
– Ты не совала ее к операм, что недавно приезжали? Я свой компьютер только недавно от вирусов почистил.
– Не совала никуда, кроме твоего и моего компьютера, Семочка, – ответила женщина с придыханием.
Строго на нее посмотрел. Затем спокойно взял флешку и вставил ее в свой ноутбук. Не дай бог соврала, и я подцеплю от нее… Всякого. Тут же нашел нужный файл и преспокойно перекинул себе. Открыл.
Я бы застонал или выругался, но не при даме же! Да и как-то не хотелось называть ее туповатой. Как они вообще работали здесь до меня? Да на мне весь отдел теперь держался!
Еще в самый первый день меня посадили за стол и сразу дали править какие-то документы, потом начальница отдела Елизавета Павловна долго сидела и проверяла, что я там насоставлял. Я же переживал, как меня примут, потому и старался на все сто. Я должен показать им кто такой Семен Иванов! Я хотел быть звездой этой практики, лучшим из лучших.
Жаль только ездить далековато было. Отдел находился в двадцати километрах от моего жилья, но я быстро решил эту проблему приобретением автомобиля. Мне снова повезло, и он был прекрасного светло-синего цвета. Не такого, как в прошлый раз, но очень похожего. И снова по подходящей мне цене. На этот раз я оказался умнее. Кредит не брал. Мне дали денег родственники! Под проценты? Разумеется, но это ведь лучше, чем иметь дело со сторонним банком, который еще и наживаться на тебе будет. А то все в семье останется.
Так вот тогда Елизавета Павловна всех собрала к себе на совещание, а мне подсунула пирожки. Не такие вкусные как у Риммочки, как потом оказалось, но тоже ничего.
Все девочки слетелись к ней, хмуро поглядывая в мою сторону. Они потом мне рассказали, что не ожидали стажера и просто не привыкли, что мужчины могут быть такими, настоящими. Потом они вышли, усадили меня за ноутбук, который закрепили за мной, накормили уже нормальными пирожками. Которые Риммочкины, и дальше уже я понял, что здесь просто никогда не было нормального мужика. Настоящего.
Одно в голове не укладывалось. Я же наводил справки, это образцовый отдел, тут самые большие проценты по раскрываемости, я в кадрах начальнику весь мозг вынес, чтобы меня именно сюда направили! А дел я делал за всех. И каждый раз понимал, что девочки мои хоть и хорошие, но, судя по всему, тупенькие. Вот и сейчас только охал и ахал, выполняя работу. Опять небось к ночи освобожусь.
Так и случилось. Домой отправился поздно вечером. Хорошо хоть меня на сутки никто не ставил, не положено было. Елизавета Павловна попыталась в нашу первую неделю меня вместо Любочки запихнуть, но я четко ей ответил, что этот момент в кадрах уточнял, меня не могут привлекать к такого рода службе. Та и не спорила. Вот это я понимаю профессионализм и взрослая позиция. Никаких склок. И почему женский коллектив называют змеиным? Мне вообще непонятно было.
Уходил один из последних, девочки уже домой ушли наверняка. Здесь же в здании сидели опера, располагалась дежурка. Сегодня на сутках был противный, вечно воняющий мужик. Я даже имя его запоминать не стал.
– Что, Семен Семеныч, опять упахали тебя наши красотки? Бу-га-га.
Я гордо вздернул вверх подбородок, поправил немного давящий в талии ремень и поджал губы. Все-таки контингент тут так себе. Я уже привык, что в институте ходят одни белые воротнички и цивильные люди. Даже те, кого я называл не совсем адекватными, теперь казались едва ли не голубой крови. На фоне местных-то…
Не стал отвечать этому.
– Ох, Иванов, плакать наши девки будут без тебя горючими слезами… Бу-га-га!
Что за отвратительный смех у этого человека? Мерзость. И ведь никак мимо не пройдешь. Тут в это время обычно он да бомжи какие максимум. Редко когда бывает другой состав.
Рано я обрадовался, что рядом с дежуркой не стояли люди без определенного места жительства. Хотя обычно оно у них было и даже прописка имелась, только вот никто их там очевидно не ждал, и они предпочитали аморальный притонный образ жизни.
Прошел мимо них к местной стоянке и… направился дальше. Парковочного места мне тут не организовали. Хотя я просил и настаивал. Вот что им стоило, а? Тем более машина у меня солидная, да, яркая, но это же не проблема!
Даже девочки не смогли мне выбить такую малость. За это, конечно, я их журил. Зевнул. Ребята там в чате институтском что-то написывали, ну просто детский сад, вторая четверть! Проблемы их никакие, еще цирк этот устроили с Васильком. Признаюсь, меня задело за живое, что ему скорее всего достанутся весь почет и слава. Нечестно это, совершенно.
Я тоже так могу! Просто моя служба не такая яркая, как его, да и бегал в последний раз я в институте. Тут все время сидел и печатал. Мне кажется, я такое количество протоколов и обвинительных не составлял за всю мою жизнь. Нагрузка, конечно, о-го-го, но и девочки без меня никак не могут справиться. Действительно, ощущал себя местным миссией. И как они дальше без меня будут? Пропадут же, бедовые.
Я даже тут стал задумываться, чтобы вернуть себе личную жизнь. Того самого у меня давно не было, но искать его среди моих девочек я не мог. Это непрофессионально! А на других времени не оставалось о слова совсем.
До дома я добрался без приключений в виде гаишников. Те повадились меня останавливать и давать дыхнуть. Знают, заразы, что я не могу отказать по закону, вот и издеваются. Я после недельки таких остановок спросил их, когда им надоест. Если они думали, что я не узнаю выпускников прошлого года нашего института, то они сильно ошибались!
– Та это, Семен Семеныч. Нам привезли партию алкотестеров бракованных, сказали уработать побыстрее, вот мы нас вас и экспериментируем. Бу-га-га.
Им что, этот дебильных смех выдают здесь в комплекте? Какой ужас. Если я стану таким же, то лучше убейте меня. Но при всех раскладах таким же я становиться не хотел. Даже мысли были пробовать распределение не сюда, а например в столицу! Девочки девочками, но я, откровенно говоря, подзадолбался.
Только я в этом ни за что не признаюсь. Потому что я настоящий мужик! Первый тут за долгие годы. Я должен держать марку, никак не меньше.
Но даже на таких условиях мне было до одного места тяжело. Потому что недосып, постоянные покатушки туда-сюда и адский объем работы делали из меня человека-зомби. Выходных тоже не было. У следствия их не бывает.
Да и дурной это тон, пока мои девочки сидят работают, лежать дома на диване. Тем более дом – это так, условно. Наша квартирка, что мы с Васильком снимали, мне гораздо ближе того места, где я жил до этого. В свою квартиру я не заходил много лет и заходить не собирался. Да, можно было ее сдавать, и я никому не рассказывал, что у меня есть недвижка. Но после того, как там все произошло, я не мог себя заставить туда вернуться. Никогда.
Ох… И что же мои девочки без меня будут делать, когда я уеду обратно в институт? Даже не знаю. Весь отдел на мне держится!
