Анастасия Максименко
Наваждение

Глава 1

Предыстория

Осень 2014 г.

Санкт-Петербург

Молодой мужчина в черном удлиненном пальто быстрым шагом поднялся по лестнице, ведущей к тату-салону, тонким перезвоном зазвучали колокольчики на двери, оповещая работников о приходе клиента. Девушка-администратор расплылась в вежливой дежурной улыбке.

– Здравствуйте, могу я вам чем-нибудь помочь?

– Добрый день, не утруждайтесь… – острый взгляд темных глаз скользнул по фирменному бейджу. – Анна. Я сам себе способен помочь, – с холодной полуулыбкой ответил ей мужчина и под растерянно-удивленным взглядом администратора уверенным шагом пересек холл.

– А-а… Подождите! – опомнилась Анна, вскочила со стула.

– Спокойно. Меня ждут, – он коротко стукнул костяшками пальцев о косяк двери, вошел, под возмущенное Анино:

– Но!..

Щелчок ключа в двери.

Мастер – молодая худенькая брюнетка, в тот момент работающая на графическом планшете с набросками, недовольно вскинула голову. При взгляде на посетителя ее черная с пирсингом бровь поползла вверх.

– Аян? Да ладно! Здорово, какими судьбами? Давненько не виделись.

– Привет, Маришка. Судьбами ― самыми благими. Не виделись действительно давненько. Дела-заботы, сама знаешь.

Девушка выразила согласие смешком. На ее столе зазвонил смартфон. Выставив в сторону Аяна один палец, брюнетка ответила ― в трубке возбужденно загомонили. Мужчина дернул уголком рта, уловив голос администратора Анны. Оборвав возмущенно-извинительный словопоток несчастной Анечки коротким: работай, мастер скинула звонок.

– Извини, администратор новый, всего полгода работает. Так, о чем мы?

– Как раз хотел спросить, куда дела Иришку, – кивнул он на гаджет.

С Мариной и Ирой Аян учился на одном курсе в универе и неплохо ладил с подругами, знакомыми друг с другом со времен ясельных горшков, только Маришка еще на третьем курсе поняла: маркетинг – это не про нее, но со скрипом зубов доучилась, дальновидно решив, что высшее образование ей пригодится, параллельно закончила курсы и все возможные мастер-классы мастер-тату, а после получения диплома попросила у Аяна денег в долг на приобретение небольшой студии под салон и успешно его развила, на пару с подругой. Неверский первое время помогал советом, иногда деньгами, но девчонки и сами неплохо справлялись.

– В декрет ушла. Залет – он такой, залетный.

– Ого. А папаша?..

– Все там нормально. Бегал за ней один неплохой парень последний год, она все носом крутила, докрутилась. Напилась в баре, остальное как в анекдоте, позвонила ему, поругалась, он прилетел злой аки черт, туалетный экстрим и через пару недель аист с двумя жирными полосками под аккомпанемент звона яичных колоколов, раздавленных Иришкиными туфельками.

Аян поморщился, сочувствуя мужику.

– Г-м. Молодец она, конечно.

– Ага, так чего изволишь или так, поболтать заглянул, во что я, естественно, не поверю. Ты, Неверский, просто так не приходишь.

– Сейчас – на самом деле не просто. Изволю… – Аян достал из кармана телефон и, разблокировав его, повернул экраном к девушке. – Вот это.

Глянув на изображение, Маришка изумленно приоткрыла рот. Недоверчиво хмыкнула. С минуту она изучающе разглядывала изображение в виде черно-белой татуировки дракона.

– Сегодня день дурака, а я не в курсе?

Аян посмотрел в окно, за которым падал снег и лежали сугробы по колено.

– Сегодня апрель?

– Утром был декабрь.

– Ты сама ответила на свой вопрос. Слушай, в чем проблема?

– У меня-я? Точно ни в чем, а у тебя ― не знаю, возможно, температура или помутнение мозгов, – пробурчала она, и более серьезно: – То есть, ты реально хочешь сказать, что решился на татуху? Ты, консервативная твоя задница?

– То есть, да. Именно это я и хочу сказать, – мужчина мысленно поморщился.

Брюнетка скептически фыркнула, а затем, откинув голову, громко расхохоталась.

– С ума сойти. Аян Неверский приперся ко мне за тату. Куда катится этот мир?

– Мир стабильно стоит на месте. Мариш, время ― деньги. Возьмешься или?..

Отсмеявшись, девушка утерла выступившие слезы, кивнула:

– Без или! Я сама себя перестану уважать, если не возьмусь, но с тебя селфи, с этим. Где, кстати, бьем?

– Вот здесь, – Аян пальцем провел по правой стороне шеи.

Прыснув очередным смешком, мастер кивнула на кушетку:

– Проходи. Раздевайся, раз пришел. Оголяй рабочую зону. И давай свой телефон, прежде всего мне нужно сделать эскиз.

Мужчина молча передал требуемое, стянул пальто, в то время как девушка, посмеиваясь, освобождала от лишнего стол. Взяв чистую бумагу и ручку, склонила голову, рассматривая рисунок.

– Не против, если я его слегка доработаю? – кивнула она на экран.

Неверский равнодушно пожал плечами.

– Чудесненько, – бормотала Маришка. – А пока я занята делом, расскажешь, как докатился до такого замечательного и, несомненно, одобряемого мной решения?

Спустя несколько часов мужчина покинул гостеприимный салон, за спиной с тихим, мелодичным перезвоном колокольчиков хлопнула дверь. Аян вскинул голову к сизому небу, подставляя лицо мерно падающим хрупким снежинкам. Несмотря на мрачное настроение, саднящую шею и общее недовольство случившимся, глубоко в душе он отчего-то ни капли не жалел о содеянном. Да, он никогда не горел желанием о тату и не видел никакого смысла в подобной порче своего тела, но спор – есть спор, Аян умел проигрывать.

В кармане завибрировал телефон. Резко распахнув глаза, он быстро сбежал по лесенке, доставая гаджет, глянул на экран, с его губ сорвался смешок. Обернулся через плечо, посмотрел на прилипшую к окну, ехидно скалящуюся знакомую. Она махнула своим телефоном, на каком горело их совместное фото с дурашливыми гримасами.

Кивнув Маришке, Аян резче, чем следовало развернулся, шагнул вперед и едва не сбил с ног двоих смеющихся девчонок, одна из них все-таки поскользнулась от неожиданности и взмахнула руками, грозя растянуться возле его ног. Неверский машинально удержал девчонку за предплечье и легонько потянул на себя, но этого хватило, чтобы неожиданно хрупкая незнакомка впечаталась в его тело. Зеленые глаза испуганно расширились, бледные губы приоткрылись в немом вскрике. А он залип. Залип на этих глазах, шумно втянул холодный воздух носом, чувствуя себя странно, растеряно, что ли.

– Простите… – шепчет зеленоглазка, сжимая тонкими пальцами его руку, все еще удерживающую ее, хоть девчонка и без его поддержки уже крепко стоит на ногах. – Я…

– Ты… – прохрипел он.

– Извините, мы не специально, – бесцеремонно, как ему показалось, влезла вторая девчонка, дернула зеленоглазку за рукав. – Спасибо, что не дали пропахать моей подруге землю носом. Ева, идем скорей!

– Угу, – согласно кивнула девчонка и в то же время будто сильнее вцепилась в пальцы Аяна. А может, он всего-навсего выдавал желаемое за действительность.

– Это ты меня прости, – выдохнул он и не оглядываясь поспешил по своим делам, тем не менее по неясной причине весь остаток дня время от времени думал о незнакомке.

Ева – красивое имя. И очень шло нежной зеленоглазке.

* * *

– Ев, ну, ты чего? – не в первый раз дернула девушку за рукав подруга, но та не откликнулась, продолжая стоять как вкопанная и таращиться на то место, где она только что столкнулась со стремительно умчавшимся брюнетом в черном пальто. Ее до сих пор немного потряхивало, ладони хранили тепло его тела, а от осознания и неверия, что такой, как он, вообще заговорил с ней, к горлу подкатывала стыдливая тошнота. Господи, что она ему блеяла… Застыла, как овца перед матерым хищником, не в силах взгляд отвести от темно-карих, почти черных глаз. Идиотка. На ее душе стало совсем тоскливо и муторно. Погано.

Ева в тот момент сильно жалела, что она слишком робкая, несмелая. Ведь как можно было поступить в такой ситуации? Отшутиться, пококетничать, попросить номер телефона! А она? Она… мямля. Вот кто она. Тихоня. И никак не может совершать таких опрометчивых поступков, как навязывание себя другим людям, в особенности мужчинам, и знакомств на улице с ними же.

«Тем более, у него сто процентов имеется девушка или жена! – с горечью думала она. – Такие мужчины редко бывают свободными. Да и какое знакомство, Ева? Тебе через неделю возвращаться обратно, в Америку. Так что, забудь».

– Вызываю Еву Ахмейт! Але, але-е!!! – рявкнула на ухо подруга.

– М-м-м? – Ева перевела на нее расфокусированный взгляд. – Прости. Да, конечно.

– Что «да, конечно»? Ты вообще в норме? Побледнела, будто демона увидела или мужика впервые в жизни щупала. Подожди, или, правда, впервые?

– Варя…

– Ладно, все! Не начинай. И пойдем уже наконец, холодно, мягкое место отморозим. К тому же, до закрытия салона осталось всего… пять с хвостиком часов, а тебе нужно успеть выполнить спор до заката! – зудела Варька, таща и без того не упирающуюся девушку по лестнице. – А о мужиках потом договорим.

Зазвонили колокольчики.

– Здравствуйте. Чем могу помочь? – с хмурым лицом поднялась с места администратор.

– Нам бы татуировку сделать. Вот ей, – указала на Еву подруга.

– Подскажите, вы записывались…

Дальнейший разговор Ева почти не слушала, против воли она продолжала думать о незнакомце, раз за разом воспроизводя в памяти его лицо. А ведь и он совсем недавно сделал тату, об этом факте говорил кусок пленки на его шее и черно-белая татуировка, проглядывающая сквозь нее. Кажется, это был дракон. Хм. Точно дракон.

– Конечно, я проведу вас, – только и услышала Ева, а ее уже снова тащили к одной из четырех закрытых дверей помещения. – Сейчас свободна мастер Марианна. Тук, тук, Марианна, к вам клиент, можно? Отлично. Проходите, Ева, а вас я могу угостить кофе или чаем.

– О, отлично. Ну, все, Евка, давай, – подтолкнула девушку Варька. – И без тату не выходи!

– От меня редко кто уходил без нее, – пошутила мастер.

– Ну, и прекрасно, – хлопнула дверь, и Ева осталась с мастером наедине.

– Итак, вы решили, какую именно татуировку хотите, на каком месте?

Ева покачала головой, внимательно изучая помещение. В нем ненавязчиво пахло дезинфицирующими средствами и японскими благовониями, Ева знала, похожими бабушка увлекалась при жизни. А ведь, похоже, незнакомец делал свою татуировку именно здесь. Здесь… О чем она вообще думает, точнее, что выдумывает?! Наваждение какое-то. Мотнув головой, девушка взглянула на мастера Марианну, которая со спокойным лицом дожидалась, пока клиентка осмотрится. Ева выдавила неловкую улыбку, и тут ее взгляд упал на рисунок, сделанный от руки на простом белом листе. Сердце учащенно забилось.

– Можно посмотреть ближе этот эскиз?

Мастер с недоумением обернулась на стол, удивленно нахмурилась и кивнула.

– Можно.

Еве хватило одного взгляда, чтобы понять: она хочет именно это. Его… И ничто иное.

– Да, я определилась. Хочу этого дракона, – уверенно сказала она и, предвосхищая вопрос Марианны, указала на левую сторону шеи, только ближе к позвонкам: – Вот здесь.

Марианна хмыкнула.

– Отличное… решение. Ну, что ж, Ева, раздевайтесь и присаживайтесь. Эскиз у нас уже есть, так что нанесу сначала на вашу кожу его ручкой, а потом приступим.

Девушка понятливо кивнула. Задавать первичный и главный вопрос новичка: будет ли больно или же нет, она не стала, совершенно не видя в этом никакого смысла. И без того понятно, будет. Но по неясной причине не испытывала по этому поводу никакого беспокойства, напротив – душевный подъем.

Пусть она сумасшедшая, пусть в каком-то смысле мазохистка и вероятная самообманщица, но ее сердце трепетало от мысли, что ее и незнакомца будет хоть что-то объединять.

Марина стояла у окна, наблюдая за уходящими весело смеющимися подругами. Точнее, смеялась одна, а вторая выглядела измотанной и задумчивой, хоть и старалась улыбаться подруге. Мастер уже давно не удивлялась, насколько интересно может вывернуться жизнь. Но случай с драконом ее немного и приятно удивил. Мастеру отчего-то казалось, что этих двоих еще сведет жизнь. Может, она и ошибалась, вот только Марину ― давно успешно ведущую свой бизнес и лично работающую под псевдонимом мастера Марианны, а по совместительству наследницу сильной гадалки кочевого народа, интуиция подводила редко. Почти никогда.

Глава 2

Лето 2022 г.

==== Ева ====

– У нас будет ребенок, – сообщаю тихо, осторожно, будто ступаю на минное поле, и вместе с тем в груди теплится надежда на максимально благоприятное разрешение ситуации. Не для меня, для маленького комочка внутри меня. Но смотрю в закаменевшее, в один миг потерявшее всякие краски холеное лицо когда-то моего мужчины и горько вздыхаю.

«Когда-то моего», – эхом проносится в сознании. Черт, когда же мы стали настолько чужими? Безразличными, безликими, пустыми. А ведь, казалось, еще недавно мы были счастливы. Или это было давно? Пытаюсь припомнить, когда мы с мужем последний раз выбирались куда-нибудь вместе, и припомнить не могу. Месяца три назад в кафе? Нет, кажется, это было еще раньше. Полгода назад? Похоже на правду.

Замечаю, как муж уже набрал в легкие воздуха, собираясь выдать тираду, которая мне точно не придется по вкусу, и поспешно выставляю ладонь:

– Подожди. Что бы ты ни сказал, от ребенка я не избавлюсь.

Машинально кладу руку на живот в защитном жесте, про себя качаю головой. И угораздило же меня так вляпаться.

– А с чего ты взяла, что речь пойдет именно об этом? ― его красивой формы губы, изгибаются в кривой улыбке. Губы, которые когда-то так любила целовать, которые уже давно принадлежат чужой женщине. И почему мы не разошлись раньше? Почему я так долго терпела? Зачем? Сама до конца так и не поняла. Наверное, хотела сохранить призрачное подобие семьи. Досохранялась.

Тихонько вздыхаю.

– А это не так?

Очередной тонкий лучик загоревшейся надежды, что у этого ребенка будет отец, погас с тихим мужским смешком, показавшимся издевательским и обидным. Но внешне, насколько мне неприятна его реакция, я не показала. Гордость взыграла. Впрочем, не только гордость. Я не желала выглядеть в глазах уже стопроцентно бывшего супруга никчемной тряпкой. Тем более, когда я теперь не одна. Вряд ли моему ребенку пришлись по душе слезы матери. Ни к чему ему это, и без того нервотрепок хватает.

Да и, честно признаться, не только он давно не любил. Не только он. И это сильно утешало, примиряло, так скажем, с судьбой.

– Я бы мог сейчас соврать, придумать что-нибудь, но не буду. Я устал, Ева, поэтому обойдемся без лжи.

Мысленно расхохоталась. Он устал. А я? А мне было… плевать. Псевдо-дракон. Замена тому, настоящему. Забыто-незабытому безумию. Наваждению. Помешательству.

Как же я давно тебя не вспоминала, дракон. Так почему сейчас? Нет. Уходи… Прочь из моих мыслей. Не до тебя.

Сверху вниз взглянула на Оскара Дэвиса, статного высокого мужчину в деловом костюме, с дорогими часами на запястье. Уложенные набок с помощью геля короткие черные волосы, гладко выбритый овальный подбородок с ямочкой. Такой похожий на него… А у него, насколько я помнила, ямочки не было, и именно из-за нее, проклятой, чтобы окончательно не сойти с ума, я и заставила себя полюбить Оскара. И ведь мне казалось, что действительно полюбила. Особенно ― его умные темно-серые глаза с притаившимися на дне хитринками. Сейчас хитринки погасли, дымчатые омуты отражали не трогающий меня холод и равнодушие.

– Обойдемся без лжи, – эхом повторила.

– Именно. Так вот, Ева, ребенок мне не нужен. Ни с тобой, ни без тебя, – по венам будто наждачкой прошлись. Черт. А все-таки немножечко больно. – Аборт – лучшее, что я могу тебе предложить. Точнее, деньги на него. Ты все еще молода. Красива. И далеко не дура. Ты можешь встретить другого мужчину, но с ребенком вряд ли будешь кому-то нужна. Избавься от довеска и живи новой жизнью.

Довеска, значит…

Дерьмо.

– Тебе самому не противно говорить такие слова? – разглядывая идеальный маникюр, тяну без всяких эмоций.

– Мои слова – всего лишь забота о тебе, Ева. Сама понимаешь, ответственность всегда ложилась на плечи матери этого ребенка.

«Чокнуться, какой заботливый мужчина, не правда ли?» – мысленно усмехаюсь, а вслух со злой иронией вопрошаю:

– А ты и рад, что родился с бубенцами, не так ли?

– Ну… Не могу этого отрицать. Вот что. Раз мы так заговорили, начистоту: Ева, ты никогда не была глупой девочкой, смею надеяться, и сейчас глупить не станешь. Я давно собирался серьезно с тобой поговорить. И раз уж пошел разговор, пора расставить все точки по местам.

М-м-м, как мило. Раз собирался, что же не поговорил…

– У тебя другая, – уверенно говорю ему.

Черные брови удивленно взлетают вверх:

– Как ты узнала? Давно в курсе?

– А я и не знала, – на этот раз смеюсь я. Весело, солнечно, из-за чего мужчине, сидящему напротив меня, становится не по себе. – Только предполагала. Многое говорило об этом.

Да и что там было предполагать? Между нами арктический холод уже больше полугода и безразличие ― около двух. Да, мы старались поддерживать друг друга время от времени, говорить, обниматься, но натянуто, неискренне. Его задержки на работе, ставшие как раз месяцев шесть-семь назад регулярными. Командировки, какие вовсе не положены по его роду деятельности. И многие другие мелочи.

Тем не менее, муж вел себя как ни в чем не бывало, но и супружеский долг уже много времени не требовал. Здесь и не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понимать всю суть ситуации.

– Ты права. Я полюбил другую, – говорит он и с ожиданием смотрит на меня, а я смеюсь. Так полюбил, что продолжал греть постель собственной жене и от близости никогда не отказывался, если просила. Порой и сам того хотел. Полюбил он. Похоже, никто из нас не знает, что такое любить по-настоящему.

Погладила по животику. Мой малыш. Как же так вышло с тобой? О, позволь тебе представиться: Ева Ахмейт, по происхождению американка с русскими корнями, по совместительству ― твоя мама и полная дура.

А как еще меня назвать, если твердо решив чуть больше трех недель назад настоять на разводе с супругом, сама залезла к нему в постель. Так сказать: прощальный секс, как бы по-идиотски это ни звучало. Да-да. Просто прощальный секс. С защитой, чтоб понимали. А обернулось все вот так.

Надо зарубить себе на носу, что ни одна защита не дает сто процентной гарантии, кроме кастрации. Ни одна. Эх. Что тут уже говорить. Все уже сделано.

Скорей всего, этот ребенок просто должен был родиться, а мне по судьбе явно положено стать матерью-одиночкой. Счастливой, несмотря ни на что.

– Нам нужно развестись, – категорично заявляю в один голос с супругом, чем снова его удивляю. На этот раз не очень приятно, раз на симпатичной роже муженька появляется легкая тень недовольства.

– Ну, что ж, так даже лучше, – задумчиво соглашается он, и пока я делаю несколько судорожный глоток воды, ошарашивает новостью, отчего я едва не давлюсь: – Этот дом я перепишу на тебя, считай это подарком тебе как матери моего пока не рожденного ребенка и своеобразными алиментами.

Ух, ты. Надо же, какое благородство. Но, правда, отказываться не собираюсь. По сути, жить мне больше негде. Средств на данный момент хватает, но чтобы снять хорошее жилье, нужно немало времени и сил, а у меня не имелось ни того, ни другого, да и работу никто не отменял. И это я молчу, что мне теперь требуется хорошо и качественно питаться, а уж сколько всего нужно ребенку.

– Спасибо, – сухо киваю.

– Отлично. Документы будут у тебя в течение нескольких недель. Позвоню, когда будет все готово, чтобы ты подъехала в контору. И ты же понимаешь, что звонить или искать меня, а также надоедать потом мне не следует? Мы в расчете, Ева. И да, не вздумай шантажировать ребенком.

Наивный. Мне он теперь точно не нужен. За малыша только обидно. Папа отказался от него, даже не увидев. Глупец.

Тихо фыркаю:

– Вот еще. Но мне от тебя тоже нужны гарантии, что ты через пару лет не заявишься ко мне на порог, требуя встречи с малышом. Составим договор, где ты откажешься от своих прав на него.

Оскар смотрит на меня как на идиотку, но мой ответный взгляд тверд. Говорить он мог все что угодно, но я не первый день на свете живу и знаю, какими могут быть придурками люди.

– Перечитала дешевых любовных романов? – рычит пока еще муж. – Я уже все сказал. Он – указательный палец на мой живот, – мне не нужен!

– Тем более, не должно возникнуть никаких проблем.

– Ладно, – спустя несколько минут молчания выплюнул мужчина. – Будь по-твоему. Мой юрист подготовит нужные бумаги и отправит вместе с бракоразводными. Довольна?

– Более чем.

– Чудно. Рад, что в конечном итоге мы друг друга поняли.

А уж как я была рада.

Муж замолчал, внимательно меня разглядывая. Я на него принципиально не смотрела и надеялась, что он как можно скорее уберется куда-нибудь подальше, раз это теперь мой дом.

Мой дом. Черт. Должно быть приятно, но возникло всего лишь облегчение, что никуда бежать и мыкаться с ребенком в животе по мотелям не нужно будет, по крайней мере, пока.

Краем глаза уловила, как супруг медленно поднялся, бросая:

– Заберу вещи завтра.

– Хорошо.

Уже в дверях он с хорошо улавливаемыми нотками обиды спросил:

– Даже не спросишь, кто она такая?

– Зачем мне это знать? – удивилась, оборачиваясь на супруга. Кто-то явно не остался в полной мере доволен разговором, наверняка мечтал, как я буду валяться у него в ногах, просить пощады и тешить тем самым его кобелиное эго. Не дождется.

– Действительно, незачем. Что ж, ладно, Ева, до встречи.

– Прощай.

– До встречи, Ева. До встречи, – оставил он за собой последнее слово.

Тихо хлопнула дверь, и я глубоко вздохнула, сползая в кресле и откидываясь на спинку затылком, невидяще смотря в потолок.

– Ну, если подводить итоги разговора, ситуация разрешилась для нас максимально благоприятно, малыш, – поглаживая пока еще не обозначившийся животик, подошла к зеркалу в полный рост.

Взгляд невольно упал на шею с посиневшим за годы драконом. Поморщилась. Какая же я была… ненормальная. Повелась на глупый спор и подначку знакомой, какую считала подругой, и натворила дел на всю жизнь. Вздрогнула, поскольку показалось, что изнутри будто толкнулись, хотя такого быть не могло, я читала, слишком маленький срок. Тем не менее, широко улыбнулась:

– Ты тоже так считаешь? Ну, и здорово, солнышко. Нам и вдвоем будет хорошо. Я… Я постараюсь сделать для этого все.

Вот так мы с малышом и остались по сути одни. Однако много позже я поняла, что все было к лучшему.

= = = =

Дорогие читатели, рада приветствовать вас в этой небольшой зимней истории. Нас ждет всего понемногу. Будет немного ситуаций из реальной жизни, немножко бытно и эмоционально. Буду безумно благодарна, если поддержите меня, добавите книгу в библиотеку и щелкните звездочку. Как думаете, встретятся ли еще наши драконы?