Анастасия Максименко
Дракон в её телефоне
Глава 9
|Ангелина|
– Девьян! Ты не имел права так поступать с Лизетт! – осуждающе рявкнул незнакомый мужской голос. – У тебя совсем совести нет?!
– Моя совесть при мне, и я не понимаю, в чем конкретно ты меня пытаешься обвинить, Тьен. Как так я поступил с Лизетт? – ответил ему другой мужчина отстраненно-насмешливо. Голоса между собой были похожи, оба приятные на слух, с бархатными нотками, но конкретно этот мужской голос мне отчего-то сразу понравился сильнее, чем первый. Может, потому, что в нем было больше ленивой уверенности и меньше замаскированной под злобную надменность истеричности.
– Ты еще смеешь спрашивать? – взъярился собеседник Девьяна. – Ты переспал с невинной девчонкой, а поутру выставил несчастную вон! Унизил и растоптал репутацию леди!.. Как ты мог, Девьян?! – нотки омерзения в тоне.
Глянув на свою руку, все так же сжимающую факел, который будто приклеился к моей ладони – я пыталась его положить, ничего не вышло, ― тихонько подалась вперед, из любопытства решаясь аккуратненько подсмотреть, что же там за мужчины такие.
Один из них стоял ко мне спиной. Нарочито расслабленная поза. Из того, что мне доступно видеть: короткие, мягкие на вид, густые каштановые волосы слегка зачесаны назад. Внешность по понятной причине оценить не могла, но отчего-то мне думалось, что он определенно должен быть хорош собой, ведь его «нападающий» собеседник очень даже ничего. Квадратное лицо с небрежно падающей на лоб челкой медовых, отпущенных чуть ниже подбородка волос. Гладкий широкий лоб, широкие, вразлет, темнее на тон, чем волосы, брови хмуро сведены к переносице, узкие губы искривлены в презрительной ухмылке.
Они оба хорошо сложены и точно не пренебрегали тренировками, только Тьен, судя по всему, тот самый «обвинитель», визуально мне показался более худым, чем, м-м-м, Девьян, если правильно услышала, так вот у Девьяна ноги куда мускулистей, и сам он шире в плечах. Оба одеты, будто из исторического сериала: тот, что ко мне спиной ― в расшитый серебристой нитью цвета индиго камзол с незнакомыми мне рисунками, напоминающими погоны на плечах, в черные брюки, заправленные в высокие сапоги. «Злючка» не отличался одеждой, только камзол был мягко-голубого оттенка.
Внимательно разглядывая мужчин, не сразу осознала, что никаких обвинений и споров больше не слышно, они оба замерли так, точно им кто-то приказал стоять и не двигаться, у Тьена вон даже рот гневно приоткрыт, мышцы лица напряжены, как будто он пытается что-то сказать, но не может.
Недоуменно моргнула, и вместе с этим отмер и Девьян, продолжая перепалку как ни в чем не бывало.
– Это она тебе так сказала? – удивленно и все так же насмешливо.
– Неважно, кто кому что сказал! – с ненавистью подался вперед Тьен. – Ты сейчас же исправишь эту ситуацию, если позволит император, а он позволит, чтобы сгладить сей неприятный конфликт, женишься на Лизетт в ближайшую неделю!
– Ты с ума сошел, Тьен? Твоя больная отверженная любовь к фрейлине затмила тебе разум?
– Это ты болен, Девьян, если позволил себе сломать жизнь достойной леди!
Ой, да боже… Вроде вот и правильные вещи говорит, но почему так пафосно и ненатурально, неубедительно. Коробило меня от этого Тьена, в общем.
– …Я все сказал. Или ты разрешишь ситуацию и прямо сейчас же принесешь извинения леди, или… Или я вызову тебя на дуэль драконов!
Повисла напряженная короткая тишина.
– Ты меня понял?
– Стоп-стоп-стоп! – посерьезнел Девьян. – Ты серьезно вот это вот все сейчас?
Тьен аж покраснел от ударившей его в голову злости.
– Ты надо мной издеваешься, брат?!
– Это ты надо мной издеваешься, Тьен. Ни на ком я не собираюсь жениться, это раз, а два, я никогда не спал с Лизетт Дартан! Для таких дел у меня, насколько ты знаешь, имеется парочка на все готовых любовниц, не знаю, для чего и зачем наплела тебе так обожаемая тобой Дартан, но я не позволю крутить собой, как тебе то вздумается, молоко на губах не обсохло!
Блин, как жалко, что у меня нет попкорна… От неожиданности отшатнулась, когда рядом с глухим стуком появился расписанный «Тачками» высокий бумажный стакан со знакомым и одуряюще пахнущим содержимым в виде того самого попкорна. Подозрительно покосилась на факел, буркнула о чертовщинах и богатых фантазиях, глянула на выяснителей отношений. У меня возникло такое стойкое ощущение, что я смотрю театральную постановку, что через две секунды рука сама потянулась к возникшему из ниоткуда презенту. А вкусно, между прочим. Соленая карамель, моя любимая.
– Что? Как это ты с ней не спал? Ты лжешь!
– Нет, мой дорогой братец, лжет как раз таки твоя Дартан, и мы прямо сейчас это выясним, идем!
С грохотом захлопнулась дверь. Тишина. Решила выждать несколько минут, перевести дух и привести мысли в порядок. И факел еще этот… Вновь потрясла рукой с факелом, но тот все так же оставался «приклеенным» к моей ладони. Дьявол. Так, ладно. Слизнула с пальцев специи и мелкие крошки от попкорна. Что мы имеем?
Я, наверное, все-таки сплю и вижу очень яркий реалистичный осознанный сон. Это все объясняет. Никогда со мной такого не случалось, да и, признаться, боялась я малость таких сновидений, уж молчу о сонном параличе, тьфу, тьфу.
Да и с чего бы мне умирать, в самом деле, наоборот, Георгий сказал: скоро выпишут, значит, выпишут. И значит, сон. Ну, классно, че. Пугающий немного, конечно, но с другой стороны, а почему бы и нет. Только почему мне снится именно такое? И тут же сама нашла объяснение. Это все молния с фэнтези обложками и Драконом заодно, вот точно. Молния ― понятно что, мозги мои немного пострадали и съехали набекрень. Обложки. Я слишком часто в последнее время увлекалась фэнтези антуражем. А Дракон… Он своей мистикой виноват! И вообще, виноват только Дракон.
Ладненько, чего сидеть, надо пойти погулять, что ли, дворец посмотреть. Может, попадутся на глаза Тьен и Девьян со своей… Лизетт. Если повезет, хоть узнаю, чем закончилась мыльная опера. Или вдруг знак с зеленым человечком и надписью EXIT появится.
Спрыгнула с подоконника и только сделала несколько шагов по направлению к выходу, как тут дверь вновь с грохотом распахнулась, в комнату влетел… смутно знакомый чертами лица самый красивый мужчина, какого я только видела в своей жизни, и не обращая на оцепеневшую меня никакого внимания, подлетел к белоснежному комоду с золотыми ручками, остервенело дернул ящик, вытащил из него прозрачный, красиво переливающийся на свету камень и, сжав его в кулаке, буркнул что-то о маргахах и, круто развернувшись, вновь вылетел из покоев, с силой бахнув створкой.
Сбитая с толку, потопталась на месте. Похоже, это был тот самый Девьян. Но это что же получается: он меня в самом деле не заметил? Я не только для зеркала невидима, но и для этого мужика. Г-м. Взгляд упал на незакрытый до конца комод, скользнул выше, упираясь в висящий на стене огромненный портрет, на котором был изображен господин Девьян. Отчего-то зацепившись за изображение, пристально его изучала, и как громом ― прозрение.
Постойте… Это же… Это же тот самый Дракон Чешуйчатый с сайта знакомств! Точно он. Что-то я не поняла. А как такое возможно?! Зрение, что ли, подводит, или сон так вывернулся. Только я собиралась ступить к портрету поближе, напрочь забыв и о мужиках с их Лизетт, как над головой раздалось громогласное:
– Никитенко! Просыпайтесь! – и сознание померкло. Вот так просто, будто кто-то разом выключил свет.
~*~*~*~
|Девьян|
Умаявшаяся перепиской со мной, Ангелина уснула. Воспользовавшись случаем, аккуратно подпитал девушку, совсем немного, чтобы не вызывать у местных лекарей ненужных вопросов. Геля и без того, по мнению последних, быстро восстанавливается, хотя, по-моему, слишком долго. Во дворце девчонку поставили бы на ноги буквально за сутки, а тут и с моим вмешательством пророчат целых десять дней, однако усиливать вливание магии лучше не стоит, заколебаюсь потом всему госпиталю память подчищать.
Примостившись в кресле, неотрывно наблюдал за спящей девчонкой. А все же она хороша. Еще как хороша. И бледный немощный вид ее нисколько не портит. Ангелина вдруг заметалась во сне, я настороженно приподнялся. Девушка дернула свободной ладонью, будто пытаясь с нее скинуть невидимый и мешающий ей предмет, причмокнула сочными губами, забормотав:
– Лизетт… Эксит… Дартан…
Удивленно вскинул бровь. Понятия не имею, что такое эксит, но имя знакомое. Только откуда бы знать иномирной Селяночке эту неверную тварюшку Лизетт Дартан, которую сгноили в казематах за клевету больше двухсот лет назад, м-м-м? Ни с какими другими Лизетт Дартан она точно знакома не была, но и знать ту Лизетт уж точно не могла.
~*~*~*~
|Ангелина|
Разлепив глаза, сонно уставилась на сидящего у меня в ногах пожилого мужчину лет шестидесяти в медицинском белоснежном халате, из-под которого виднелся деловой костюм, в кармашке торчали сразу три ручки, на широком запястье поблескивали дорогие часы. Дядечка если и являлся врачом, то уж точно не простым медработником. За его спиной, вытянувшись в струнку, стояла Маргарита, возле нее ― штатив с уже откапавшей капельницей, чуть левее ― уже знакомая санитарка со скорбным лицом.
– Проснулись? – деловито поинтересовался у меня дядечка, на что я кивнула.
Кашлянув, он раскрыл уже знакомую папку.
– Ангелина Никитична Никитенко… Забавно, – заинтересованный взгляд на меня из-под кустистых бровей.
– Папа хотел назвать меня Николиной, но мама не позволила, – пробормотала, потирая глаза. – Полагаю, чтобы мне не так весело жилось.
– Понятно, – снова уткнулся в папку. – Двадцать девять лет от роду. Произвольный удар молнией. Что же вы так, Ангелина? – задал риторический вопрос, растягивая гласные.
Пожала плечами. Что на это можно ответить? И что на такие вопросы хотят вообще услышать? Лучше бы представился, ей-богу.
– Как вы себя чувствуете?
– В целом, нормально. Немного слабость ощущается, голова побаливает…
– Потому что жрать, то есть кушать, хорошо надо! – ворчливо влезла санитарка. – Я минут двадцать назад унесла поднос с обедом, к которому девушка и не притронулась, Пал Глебыч!
«Пал Глебыч» хмуро покосился на меня, на что я снова пожала плечами. Не лезло в меня тогда ничего, что же сделать! Нет у меня привычки пихать в себя еду, когда я того не хочу, честное слово!
– Что же вы так, Ангелина, – осуждающе покачал головой мужчина, черкая ручкой в папочке. – Кушать надо обязательно, особенно вам, где же вы силы будете брать на восстановление?
– А до ужина еще два часа!.. – как-то злорадно гавкнула санитарка.
– Тамара Савельевна, поинтересуйтесь на кухне, может, что-нибудь осталось для Ангелины Никитичны.
– Так не положено, Пал Глебыч. Не положено!
– Мне днем передачу принесли, что-нибудь перекушу, – вздохнула, поморщившись. Головная боль снова дала о себе знать.
– Хорошо, – радушно кивнул дядечка. – Но в следующий раз обязательно скушать все, это понятно?
– Обязательно. Так и сделаю.
– Отлично. Маргарита, продолжаем назначенный курс. А вы, Ангелина, поправляйтесь. С результатами ваших анализов загляну, посмотрим, что они нам скажут. И перекусите чего-нибудь, уж очень вы бледная.
Согласно закивала, покосившись на Драконов пакет. В животе неприятно забулькало.
– И еще, Ангелина Никитична, у вас очень хорошие связи, – подмигнул «Пал Глебыч». – Уж замолвите за нашу чудесную больницу словечко перед вашими, г-м, «связями». Отдыхайте.
Под моим растерянным взглядом дядечка удалился, за ним, предварительно бросив на меня злой взгляд, бросилась санитарка. Озадачено обратилась к флегматичной медсестре:
– А это, простите, кто вообще был?
– Главврач больницы, – сделав страшные глаза, прошептала она и куда более радостно-громко: – Подставляйте вашу булочку, будем ставить жизнетворный укольчик.
Скривившись, со вздохом перевернулась на живот, мрачно раздумывая о «связях».
Это что же получается, какая-то загадочная личность проспонсировала мне… что? На ум приходила только палата, поскольку медицина у нас условно бесплатная. Возможно, еще препараты какие-нибудь. И кто же это мог быть?
Натягивая на задницу белье, задумчиво смотрела на телефон. Не может же Дракон… Спустив ноги, потянулась и перетянула на постель довольно увесистый и, несмотря на прошедшее время, теплый пакет.
Или все-таки может? Мой благодетель все же хамло-Дракон? Как же это все подозрительно-странно. До мурашек. Но отчего-то весьма и весьма приятных мурашек.
Глава 10
|Ангелина|
– Вот, Гель, – потрясла объемным пакетом подруга и поставила его на стул в холле больницы. – Собрала, что могла и там еще по мелочи прикупила, бумагу туалетную, мыло. Уф, – Алиса с трудом примостилась на стул, положила ладонь на объемный живот.
Испытала укол совести. Все-таки не стоило гонять беременную подругу, ей и без того тяжело.
Горячо поблагодарив Лису, присела на соседний стул. В холле, кроме нас, никого больше не было. И меня Георгий не хотел отпускать, ссылался на мое состояние и недавно закончившуюся пандемию, она как бы закончилась, но посещения больных до сих пор под запретом.
Поначалу я удивилась и возмутилась: как это так, ведь вчера врач сам говорил, чтобы подруга приходила к десяти утра, а сегодня вдруг посещения под запретом? Но оказалось, имелось в виду – подруге можно прийти, принести передачу, помахать ручкой в окошко, и на этом все, вот так Георгий мне сказал. Но я вымолила, точнее, получилось так, что выторговала… Георгий отпускает меня ненадолго к подруге, а взамен после моей выписки я выпью с ним по чашечке кофе с пирожным, то есть, выторговала я свидание… Пока не знала, как к этому относиться, врач мне не был противен, даже вызывал симпатию, но особого энтузиазма – нет.
– Ну, как ты тут? – после недолгого молчания тихо спросила Алиса. – Что говорят врачи?
– Да вот, утром сдала анализы, уколы колют, капельницы ставят, а говорят, что я легко отделалась.
– Слушай, да. Ты даешь, конечно, Гелька. Это ж надо было так, – качала головой подруга. – Еще никогда не сталкивалась с человеком, который пережил удар молнии, да еще и без особых последствий.
– Насчет последствий говорить рано, – отозвалась уклончиво, вспомнив о своих снах, о том коротком фрагменте моей жизни, когда меня выбило из собственного тела, а сердце остановилось. Да-да, я помнила об этом, но решила лишний раз не вспоминать, чтобы не загонять себя в истеричное состояние. О таком вообще никому говорить не стоит. Никому и никогда. И о всяких Драконах тоже. – Мне хватает и головокружений, и приступов слабости, и вот этого, – отдернула рукав кофты, показывая подруге фигуры Лихтенберга.
Алиса пораженно ахнула.
– Твою маковку, Геля. Страшно подумать, что тебе пришлось пережить.
Пожала плечами. Главное, пережила.
– Ладно, оставим мои приключения, ты лучше расскажи о своих.
Лиса изменилась в лице. С ее полных губ сорвался судорожных вздох, подруга отвела взгляд, подозрительно налившийся влагой. Предчувствуя нечто нехорошее, недавно случившееся в жизни Алисы, положила ладонь на ее руку, сжала.
– Алис, что?..
Подруга вскинула голову к высокому потолку, часто заморгала в попытке удержать слезы.
– Алешка мне изменил, вот что, Геля, – сухо сообщила она, слизывая языком все-таки стекшую слезинку. – Узнала об этом как раз в тот день, когда ты… С тобой все это приключилось, потому и не пришла в кафе, уж прости меня за это, если бы не… Если бы не эта вся грязь, может, с тобой это все не приключилось.
– Вот не надо так, Лис. Лучше расскажи подробнее, как ты об этом узнала? Ты не думай, я не собираюсь сейчас защищать твоего мужа, но, может, все не совсем так?..
– А как это еще можно назвать?! – с горькой усмешкой прошипела Лиса. – Я собиралась уже выходить, сидела с сыном в коридоре, ждала прихода Леши. Говорила с ним за пару часов до этого, он обещал, что придет. Только вместо него пришла какая-то писюха лет девятнадцати и мерзким слезливым тоном сообщила, что она уже год встречается с моим мужем, мол, работает у него секретаршей и они счастливы. А со мной он только из-за детей и уже давно не любит меня, а любит ее, и она ждет от него ребенка, срок очень маленький, но ребенок его! Просила отпустить бедного Лешеньку, ведь зачем он мне, если нет любви в нашей семье. Сучка… И он кобель!
– Кабздец, – ошарашенно прошептала.
В горле клокотал гнев. Я знала мужа подруги, виделись мы не часто, но Алексей никакого отторжения во мне не вызывал. Спокойный, услужливый, заботливый, если Алиса что-то просила: воды принести, вина налить, салат положить, он безоговорочно выполнял, ласково называл ее своей лисичкой и вообще в нашей старой компании многие завидовали их любви, даже Ди частенько вздыхала, надеясь когда-нибудь встретить такого же мужика, а оно вон как оказалось. Не зря говорят: в каждой семье свои темные стороны.
– А Леша что?
Алиса насупилась.
– Устроила ему разбор полетов. Сначала выставила девицу, прикрикнув на нее, чтобы сама разбиралась со своим мужиком, и если это мой муж, то пусть он сначала сам мне все в глаза скажет, что она тут наговорила. Вдруг Алексей ни сном ни духом, и она все наврала. Девчонка сопротивлялась, хихикала мерзко, до чего же мерзко… Ты себе не представляешь… Говорила, что я квашня недоделанная, и он, муж мой, вышвырнет меня из свои жизни ради нее. Выгнав девицу, собрала сына и отвезла к маме. А Леша пришел почти к вечеру. Сначала извинялся, но быстро понял, что пахнет жареным.
Алиса перевела дух и продолжила безжизненным тоном:
– Я приперла его к стенке, и вышло, что измена была, но один раз. На корпоративе полгода назад действительно переспал со своей секретаршей по пьяни. А я припомнила, что да, он тогда домой не пришел ночевать, сказал, что упился и спал в своем кабинете. А оказывается, да, спал, только не в том смысле. Клялся, что с тех пор не было у него ничего с той девицей. Долго молчал, переживая мою истерику, я… Я выгнала его, Гель. Выгнала на хрен, сказала, чтобы шел к той, с кем спал и ребенка заделал, а он заявил, что это не его ребенок, но я ему уже не верю.
Все так же молчала, не зная, что и говорить на это все дерьмо. Не ожидала я такого от Лешки, не ожидала.
– Выходит, Диана не соврала, когда сказала, что это мой муж к ней приставал, когда она к нам в гости приходила. Приставал при живой жене в соседней комнате. Боже… – тихо заплакала Лиса, и я прижала ее к себе в попытке успокоить, погладила по голове. – Как же мерзко…
– Или это Ди солгала, – сказала ей. – Ты знаешь Диану, она и не такое может, тем более что завидовала вам с Лешкой.
– Не защищай!
– Я просто стараюсь не нести все под одну гребенку. Что думаешь делать?
– Ничего, – дернула она плечом, утирая лицо. – Поживем пока с Олежкой у мамы. У меня срок стоит через неделю плюс-минус пара дней, сама знаешь. Честно говоря, вот вообще не до всего этого, роды бы еще пережить.
– Переживешь. Обязательно, даже и не думай о плохом.
– Ты просто не знаешь, что меня ждет, а я-то знаю, потому и страшно вдвойне, – хмыкнула Лиса, и с этим я поспорить уж точно не могла. Понятное дело, что роды ― это тебе не за хлебом сходить. Больно будет определенно, но вот насколько, только роженицам и известно.
– Никитенко! Вы здесь с подругой ночевать собрались? – раздался зычный голос медсестры, не Маргариты. Сегодня на обходе была ее сменщица, то ли Ирина, то ли Галина, а может, и Арина, не запомнила. Мне девчонка сразу не понравилась, не знаю отчего, может, потому, что зыркала на меня как-то уж злобно, а вот на Георгия она посматривала с фанатичным восхищением. – На процедуры шагайте! Давайте-давайте, быстренько.
Сухо кивнув, крепко обняла Алису.
– Домой езжай на такси, ладно? Если хочешь, я могу поговорить с Лешей и Дианой, попробовать установить правду, конечно, это все не совсем мое дело, но я хочу помочь.
Подруга покачала головой.
– Нет, хочу сама во всем разобраться, не сейчас, после родов. Заодно подумаю, действительно ли испытываю к мужу высокие чувства, или это все обман и просто привязанность, хочу ли я с ним дальше жить, может, это знак и все к лучшему. Спасибо за поддержку, Гель. Мне даже легче стало, – Алиса улыбнулась сквозь слезы и выдавила ответную улыбку.
Лиса ушла. Постояла несколько минут, провожая взглядом тяжело шагающую к машине с шашечками подругу, подхватила пакеты и поспешила наверх. В душе остался неприятный осадок. Все же какими мерзкими бывают люди и их поступки, мало кто ценит то, что имеет, желая большего, достигает планки и продолжает желать еще большего. И только потеряв все, осознает, что в руках до этого держал самое настоящее золото, принимая его за обесцененную медь.
~*~*~*~
|Девьян|
Хмуро наблюдая за расстроенной Ангелиной и ее поникшей подругой, щелкал зудящими от желания вмешаться пальцами. А если дракон что-то желает, ничто не может стоять у него на пути. Выпрямив сложенные в замок руки, нырнул в информационное поле хилого Гелиного мирка. Так-так, посмотрим. А Селяночка-то по-своему права… Мужика немножко подставили, правда, от этого у рогатенькой ее невидимые рога не отвалились.
Собрав последовательный компромат, с отложенной формой отправил его на почту рогатенькой. Закон ― не только желание дракона, но и желание носящей в себе дитя тоже. Если она так хочет сначала разобраться в себе, то пусть разбирается, родит спокойно, отгодует месяца три, потом и получит подарок, а дальше решать снова только ей.
Глянул на Селянку, возмущенно дернул щекой, замечая, с каким остервенением и мстительной ухмылкой ставит новенькая медсестра Ангелине укол. Это еще что такое? Руки прочь от Селянки, мерзавка! Несколько минут, парочка заклинаний ― и лекарку недоделанную как ветром сдуло. А уже завтра ноги ее в больнице не будет. Кто там до нее выхаживал Селянку? Некая Маргарита Петрова, вот пока Ангелина не поправится, будет эта Петрова пахать без выходных!
Я так сказал – средний принц династии Ниблер!
~*~*~*~
|Ангелина|
Коза-медсестра испарилась. Причем на самом деле я не заметила, как она ушла и свои шприцы оставила. Покряхтывая, перевернулась на спину, как же больно. Рука у этой козы очень тяжелая, кто ее вообще в медсестры-то взял. Немного полежала, раздумывая обо всем случившемся со мной за последние дни, попила воды, с тоской подумала о вчерашнем обеде, доставленном таинственным благодетелем, хотя шестое чувство подсказывало, что это точно Дракон. А обед, кстати, был очень вкусным и сытным. Шницель в медово-горчичном соусе, мой обожаемый цезарь и печеные овощи на гарнир. Эх…
К слову о Драконах: надо бы посмотреть, вдруг он мне чего написал, да и вчера я первая свернула переписку. Черт, телефон в попу разрядился. Надеюсь, Алиса кинула мне зарядку. О, кинула, прекрасно. Только Дракон пока отменяется. Поставив телефон на зарядку, сладко зевнула. Не выспалась от слова совсем, пока заряжается телефон, можно часик поспать, как раз до обеда.
Устроившись поудобней, шипя из-за ноющей ягодицы, мгновенно уснула.
…А открыв глаза, вдруг обнаружила себя стоящей в самом углу похожей на ту, как в прошлом сне, только меньшей по размеру спальни. В ладони – снова факел, а в нескольких шагах от меня, аккурат возле массивной кровати, застыла троица. Прехорошенькая блондинка с уложенными в высокую прическу волосами и в алом, расшитом мелким рисунком по подолу платье. Напротив нее с гневным выражением лица чуть ли не тыкал блондинке в нос прозрачный камень Девьян, с ним, с непроницаемым лицом ― злючка-Тьен.
Кажется, я попала на второй акт пьесы, если уж первый случился в прошлый раз. А может, даже и на третий, но чутье подсказывало: именно на второй. Мой короткий вздох, и троица «ожила».
