Анастасия Кротова
Тыквоголовый
Тут в ноги острыми когтями врезались тонкие пальцы и потащили из-под кровати. Арти заорал, что есть мочи. И, кажется, описался.
Джина проснулась от истошного вопля. Она выбежала из комнаты, даже не накинув халат, в одной ночной рубашке. Дверь в комнату была открыта, а Арти лежал на полу и кричал. Лицо раскраснелось, голос осип, но он продолжал кричать.
– Арти, Арти! – Джина опустилась перед ним на колени. Мальчик не слышал ее, не узнавал. В комнату вбежал Том.
– Оставайтесь здесь. Внизу открыта дверь.
– Что?! – Но Том уже не слышал. Пока Джина успокаивала сына, он обошел весь дом. Никого не оказалось. Закрыв дверь и еще раз все проверив, Том поднялся в комнату к Арти. Джина уже переодела его в чистую пижаму и уложила в кровать. Мальчика трясло, он плакал, но уже не так сильно. Джина нагнулась за его зайцем и на нее уставились две пары детских глаз. Она моргнула и они исчезли.
Когда Арти наконец уснул, а это было уже практически под утро, Том и Джина спустились на кухню. Джина заварила крепкий кофе.
– Мне кажется, опять началось.
Том шумно выдохнул. Он потер уставшие глаза, отпил немного кофе. Черная жидкость обожгла язык и горло, но он этого практически не заметил.
– Расскажи, пожалуйста. – Он понимал, что Джине нужна поддержка во время обострения. Он знал, что она прекрасно понимает, что ей делать, чтобы не стало хуже.
– Кажется, я видела детей.
– Что?
– Про который все время говорит Арти. Как их? Лана и Миша, кажется? Они были у него под кроватью.
– Ты смеешься надо мной? – Голос его сделался гневным. Том потер переносицу. – Я могу поверить в воображаемых друзей Арти, ладно, но если и ты начнешь видеть их, что же тогда получается? Скорее всего, тебе просто показалось и это точно не приступ. Столько стресса за одну ночь, любому могло привидеться. – Его голос стал мягче. Он придвинулся ближе к Джине и приобнял за плечи. – Тем более ты не забываешь пить лекарства.
– Да, я знаю. Возможно, ты прав. И я только выдумываю.
Когда Том уехал на работу, Арти еще спал. Джина решила не будить его и навести порядок. Ковер в прихожей она долго не могла оттереть от странных следов. Сначала, женщина решила, что это Том наследил, пока проверял дом, но когда она поняла, что следы с когтями, по спине пробежал холодок. Пятна не хотели сходить, чем бы она не терла. Она терла и терла, пока не поняла, что к следам добавились еще пятна. Ее крови. Она стерла руки в кровь, стараясь оттереть следы. Вздрогнув от этой мысли, она скрутила ковер и убрала его на небольшое крыльцо. Походила немного, подумала и выбросила его с концами в большой зеленый мусорный бак у дороги.
Когда время близилось к полудню, она не на шутку встревожилась. Арти еще не вставал с постели. Мальчик с головой зарылся под одеяло.
– Это уже не смешно, малыш. Нужно встать, позавтракать. Давай-давай, поднимайся. – Джина стянула с него одеяло и застыла. На лодыжке был большой синяк. Как она не заметила его вчера, когда переодевала мальчика? – Ох, милый. Сильно болит? Откуда он у тебя?
Арти молчал. Он все оглядывался на окно, явно чего то боясь.
– Так, молодой человек, сейчас мы спустимся в гостиную и ты мне все расскажешь.
Она подхватила его на руки, и они вместе спустились вниз. Арти сразу заметил, что не хватает ковра. Мама усадила его на мягкий диван, сбегала на кухню и принесла завтрак – чай с вафлями. Арти их любил, но сейчас совершенно их не хотел. Он отставил тарелку в сторону.
– Рассказывай. – Потребовала мама.
– Это тыквоголовый. – Арти физически ощутил, как мама напряглась. – Ночью он пришел за мной, вытащил за ногу из-под кровати. Когда вы прогнали его, он ушел, но не далеко. Остаток ночи я слышал, как он царапал мое окно. Мама, мне страшно! – завыл Арти. – Мы можем уехать?
– Ох, милый. В твоей комнате никого не было. Возможно, ты ходил во сне. Такое бывает. Споткнулся и упал, потому нога и болит. – Она прижала его к себе, но Арти вырвался.
– Почему вы не верите мне? Почему ТЫ не веришь мне? – маленькие губки надулись. Обида в глазах была такая, что делала голубые глаза похожими на два айсберга. – Он забрал Мишу и Лану. И меня заберет. Давай уедем, мама? – последняя фраза напугала Джину, но она понимала, что ехать им некуда. Их никто больше не ждет в старом городе: для Тома там не будет работы, ее с клеймом «сумасшедшей» упекут в психушку, а его, ее маленького сына, заберут. Но Джину тревожило не это. Она боялась, что Арти мог оказаться прав. Ведь откуда-то должны появиться следы, кто-то оставил ее ребенку синяк на пол ноги.
