Анастасия Кобякова
Амазонка

Полная версия

Глава 7

Дарналь затих, неужели и правда, получилось заснуть? Я бы не смогла, слишком необычна обстановка. Кто бы мог подумать, что мужчину так приятно просто лишь касаться телом, такое необычное чувство уюта, защиты. Удивительно странно, когда чувствуешь защиту от другого человека, тем более мужчины, при том, что с малолетства привыкла ни от кого не зависеть и надеяться исключительно на себя. Мои мысли от волнительных ощущений плавно перетекли к моменту первой близости.

От этого самого первого раза я не ожидала кроме боли ничего, ведь об этом нам так красочно рассказывали на уроках. Но на этих самых уроках умолчали об ощущениях, когда тебя мужчина придавливает своим весом к кровати, и ты начинаешь бороться с паническим желанием вмазать ему, и скинуть с себя. Ведь самое первое правило – не дай врагу себя уложить на лопатки, а здесь, получается, добровольно, без боя и сопротивления, нужно сдаться, и вытерпеть такую унизительную позу. Великий Арес! Зачем ты придумал для нас, своих детей, такое жестокое испытание?

Моё тело странно реагирует на прикосновения Дарналя, внутри поднимается трепет удовольствия и по коже бегут мурашки, но вот при совокуплении я не могла ни о чём не думать, кроме как об удовольствии врезать и выбраться из-под него. Сквозь застившую мой разум пелену агрессивной безвыходности, не просочилось больше ни одного отголоска, даже самого сильного чувства. Боль резкая и непродолжительная не улучшила сложившуюся ситуацию, я радовалась как ребёнок, когда он с меня наконец-то слез. Хватило нескольких минут, чтобы отдышаться, успокоить панику и стать «милой Латорией», роль которой мне нужно играть. Я не актриса, а воин, поэтому бывают срывы, я начинаю забываться, расслабляться, «убаюканная» хорошим, и, кажется, искренним ко мне отношением Дарналя.

Я завозилась на мужчине и перевернулась на живот. Он спал, или лежал с закрытыми глазами, не реагируя на мои ёрзания по его огромному, по сравнению с моим, телу. Сейчас представилась удачная возможность внимательно разглядеть его лицо, и даже тихонько, чтобы не потревожить, потрогать.

Смуглая кожа, густые чёрные, слегка волнистые волосы, свободно спадающие до середины груди, такие же чёрные, как и волосы, широкие брови – поразили меня ещё при первом взгляде на этого мужчину. Ещё глаза, да, глаза, странного голубого цвета. Они не были похожи своим цветом ни на чистое высокое небо, ни на крылья бабочки, и даже с чистым горным озером не имели ничего общего. Такого цвета я не встречала в природе, в нём словно смешали две краски: синюю и белую, получив матовый приглушенный голубой цвет. От этого его глаза так и притягивали мой взгляд, но по наставлению Илиды, до первой близости я не смотрела ему прямо в глаза, теперь же, можно сказать, что он меня «пометил», сделал своей самкой, как это бывает у животных. Вот почему, у животных, зачастую, самец с самкой остаются вместе до конца своей жизни, и потомство у них только общее, а у нас мужчины каждый раз другие и то они только на одну неделю. Интересно, а где-нибудь, в другом мире, бывает у людей так же, как у животных? Ну, так, чтобы вместе и до самой смерти?

Эх, я опять размечталась. Мои пальцы сами собой потянулись к покрытой небольшими чёрными волосками щеке Дарналя, мне хотелось узнать какие они наощупь. Колючие и жестковатые, – улыбнулась я своим мыслям. Не раз слышала, что у мужчин растут на лице волосы, но я их представляла точно такими же, как и на голове – мягкими. А может, у мужчин и на голове волосы жёсткие? Я тут же потрогала волнистые и влажные волосы Дарналя, нет, на голове у них волосы, как и у нас, мягкие.

Какой у него большой нос, решила я, проведя кончиком указательного пальца по прямому носу мужчины, и довольно узкий. Не то, что мой, маленький, короткий, и чуть вздёрнутый вверх на конце. Дарналь весь большой, как воительницы, и у него гораздо шире плечи и грудь, в то время, как бёдра уже. От этого Дарналь кажется больше Амазонок, массивнее даже и, наверное, сильнее. Я не представляю, как мужчины могут быть маленькими, такими как я, им это не идёт, мне кажется неправильным то, что женщина больше и сильнее мужчины, хотя, мать и другие воительницы мне постоянно твердят обратное. Но я же не слепая, я вижу, что даже мой любимый конь – Серн, мощнее и выше любой кобылы. Почему же у нас, в Амазонии, всё не так как в природе?

Дарналь заулыбался, когда мои пальцы коснулись его мягких губ, обрамлённых теми же короткими волосками, что и щёки. Любопытно, а как происходит поцелуй, о котором мне говорила Ронесса? Насколько я помню, для этого нужно коснуться друг друга губами, меня так и подмывает попробовать. А что я, в конце концов, теряю? Дарналь спит, я осторожно попробую и всё, успокаивала я себя и бешено колотящееся сердце, которое находило эту затею волнующей.

Всё же я решилась, собрала волосы, переместив их на одну сторону и, не торопясь приблизила свои губы к губам мужчины. Сначала едва коснулась, потом чуть сильнее прижалась к его губам. Неожиданно большие руки Дарналя пришли в движение, одна рука своенравно прижала меня к телу мужчины, другая легла на затылок, немного на него надавив и, мягко не давая мне отстраниться от его губ. Происходящее дальше я не поняла, язык Дарналя аккуратно, словно разведчик на новой территории, прошёлся по моим губам, приоткрывшимся от удивления, затем зубам и спокойно нырнул в приоткрытый рот к моему языку, обвивая его, словно удав, поглаживая и дразня. Как себя вести я не понимала, но моё тело затрепетало, по нему прошла волна удовольствия, принуждая закрыть глаза, расслабиться и отдаться на милость его губ, рук языка.

Его прикосновения в этот раз были нежными, осторожными, но именно они находили во мне бурный отклик, я плавилась от удовольствия, мои чувства обострились до предела, тело жаждало прикосновений и ласк. Я до этого не представляла на что способно моё собственное тело. Я позволяла Дарналю делать со мной всё, что ему хочется, гладить, сжимать, надавливать везде, где заблагорассудится. Низ живота горел и был напряжён, но опять же, я от этого получала лишь удовольствие. Желание чего-то большего нарастало, я сама бесстыдно исследовала тело мужчины руками, губами, и даже пускала в ход зубы, от чего Дарналь издавал странные стоны, совсем не похожие на болезненные. Наш общий пульс участился, прерывистое дыхание обжигало влажную кожу, а движения и ласки становились с каждым новым мгновением быстрее, требовательнее и откровеннее.

Дарналь одним мощным толчком заполнил меня всю. На этот раз я не испытала ни капли боли, лишь некоторое облегчение, мне стало понятным, чего так жаждало моё тело, к чему меня подводило и подталкивало. Мужчина на несколько секунд заглянул в мои глаза, словно волнуясь, всё ли хорошо, я в ответ ему улыбнулась, подбадривая. Дальнейшее слилось в нечто феерическое, вот кто бы мог подумать, что процесс продолжения рода настолько приятен, особенно, когда тебя не придавливают сверху. На этот раз на лопатках лежал Дарналь, а я чувствовала некоторое превосходство в том, что вот эта огромная живая гора мышц повержена, и кем? Самой маленькой недоамазонкой нашего мира. Такое положение, казалось, Дарналя совершенно не беспокоило. Его губы блуждали по моему лицу, шее, груди лишь усиливая мои ощущения безграничной радости и счастья.

В момент, когда мне стало казаться, что всё, я вот-вот умру от переполняющих меня чувств, по моему телу прошла судорога, приносящая разрядку и бабочек по всему телу. Дарналя постигло то же самое, как жаль, что это мгновение длилось так недолго. После него я почувствовала необыкновенную слабость, будто я только что вернулась из трехдневной погони.

Дарналь чуть ослабил свои объятья, и я блаженно растянулась на нем во всю длину, устроив голову на его широкой, покрытой волосками, груди. Его сердце стучало сильно, гулко и часто, потихоньку успокаиваясь и нормализуя ритм. Я почувствовала его руку на своей голове, он ласково проводил по моим волосам, словно гладил кошку. А мне было все равно, пусть и кошку, главное, чтобы он не останавливался и не сгонял меня с себя. Я жалась к нему, как к спасительному камню посреди моря, словно он тот, благодаря кому, я найду своё место в жизни, словно теперь он станет моей защитой и опорой. Но откуда у меня возникают такие мысли? Через несколько дней он вернётся к себе, и я его больше никогда не увижу, но почему от этой мысли мне вдруг становится больно внутри?

Монотонные движения Дарналя успокаивали, расслабляли и убаюкивали, я не собиралась спать, но веки как-то сами закрылись, унося меня в царство Морфея.

Принц Дарналь. Остров Итаки. Амазония.

Она такая маленькая, но так идеально помещается на мне. Странное чувство, я понимаю, что Латория взрослая женщина, но почему мне хочется её защищать и оберегать? Хочется ей доставить удовольствие, какое она в своей жизни никогда не испытывала? Мне ни одну женщину не хотелось оставить рядом с собой дольше, чем необходимо для пополнения резерва. А с этой девушкой другое, мне нравится просто её касаться, слышать голос, смеяться над её непонятными шутками и даже немножко подначивать, дразнить. Она так мило краснеет, когда злиться, в такие моменты её зеленющие глаза темнеют, приобретая изумрудный цвет.

Я улыбнулся своим мыслям, мне было приятно о ней даже только думать, не говоря уже о том, как мне нравится сейчас чувствовать её небольшой вес на своём теле. Эта девушка идеальна во всём: красивая, стройная и подтянутая, обладает воинскими навыками и гибким умом. Рядом с ней я забываю о своём долге, об этом чёртовом поиске избранной, ведь самая сильная женщина, как утверждается в пророчестве, наверняка, не будет такой миниатюрной как Латория. А я хочу такую, нет, я хочу именно эту и только эту женщину.

Теперь я лучше понимаю своих соплеменников, когда они заводят постоянную спутницу, переставая перебиваться случайным сексом, или же им приходится им перебиваться всё опять же ради пополнения своего магического источника, если спутницей окажется демоница. Мне так хочется освободить свой народ от такой участи, дать им возможность на нормальную жизнь, на создание семей с теми, с кем они захотят, а не с теми, кто лучше будет питать источник. Было бы здорово забрать Латорию с собой, ей бы понравились путешествия по разным местам, но… когда я найду свою избранную, что я смогу предложить Латории? Стать любовницей и быть всегда третьей лишней? Нет, я не хочу обрекать девушку на такую жизнь. Аид, но как же она мне идеально подходит!

Я сказал Латории, что подремлю, но на самом деле я не смогу уснуть, меня возбуждает её обнажённое тело, прижимающееся упругими ягодицами к моему животу. Я лежу с закрытыми глазами и стараюсь запомнить каждое мгновение, проведённое вместе с этой девушкой, будто специально созданной для меня. Как такое возможно? Не знаю. Я знаю её несколько часов, а, кажется, что целую жизнь, которую мы провели в разлуке. Я так много потерял, почему же я её так поздно нашёл? А если бы нашёл раньше, я смог бы её понять, оценить? Или же, по своему обыкновению, не обратил внимание? Похоже, что этого я никогда не узнаю.

Латория завозилась и перевернулась, её мягкая грудь легла на мой живот, она явно спустилась ниже и что-то задумала. Я продолжал делать вид, что сплю, любопытство овладело моим существом, хотелось узнать, что же она будет делать дальше.

А дальше я почувствовал лёгкие прикосновения её маленьких пальчиков на моём лице, она явно исследовала мою щетину, потом перешла на нос, несколько раз проведя по нему. Потом перешла на губы. Тут я уже не смог сдержать улыбки, моё сердце, никогда не знавшее таких чувств, трепетало, она такая чистая, невинная, к ней до меня не прикасался ни один мужчина, и она, похоже, не видела мужчин так близко.

Латория убрала руку с лица, переведя внимание на мою, покрытую редкой растительностью, грудь. Но вскоре и грудь была оставлена в покое, а мне так хотелось, чтобы она продолжала своё исследование, принося мне незабываемое удовольствие. Некоторое время ничего не происходило, потом Латория снова завозилась, поднимаясь по мне выше, её мокрые волосы, щекотно чиркнули по моей шее. Спустя несколько мгновений, я ощутил её тёплое дыхание на своём лице и за ним едва уловимое прикосновение её губ к моим. Латория неумело прижалась к моим губам, и я не смог удержаться и раскрылся, обнимая её и прижимая к себе. Я углубил поцелуй, воспользовавшись её удивлённо приоткрытым ротиком. Каким сладким был этот первый её неумелый поцелуй, я чувствовал её расслабившееся тело, она не сопротивлялась, а наоборот, пыталась повторить мои движения. О, Аид, какая эта девочка сладкая и желанная, я не мог остановиться, лаская её податливое и чутко реагирующее на мои прикосновения тело.

Она меня целовала в ответ. Даже прикусывала, принося ещё больше острых ощущений. Почему я так сильно реагирую на неё? Именно на неё? Я хочу её тело? Да, я хочу её тело, но я хочу не только тело, я хочу всю её целиком и даже душу. Да, мы демоны, питаем особую страсть к душам, но не отбираем их и не покупаем… с некоторых пор. Я хочу её душу, потому что я её чувствую, как ни одну другую, она не скрыта за пеленой, как обычно, она светится и переливается, словно расплавленное золото.

Я ставил себе цель доставить Латории незабываемые ощущения, но не могу долго сдерживаться, она сама извивается на мне от страсти, неосознанно прижимаясь к моему паху. Я на волне непривычных ощущений приподнимаю её ягодицы и несколькими мощными толчками заполняю её лоно. Опомнившись, ловлю её взгляд, я снова был резок и нетерпелив, но Латория улыбается, и я продолжаю движения, ловя каждый её вздох, каждый стон и сам наполняюсь энергией по самые края своего резерва, ещё не успев излиться.

В этой маленькой женщине таилась такая невероятная страсть и сексуальная энергия, что я ошеломлён, наполнен ею досыта. Латория дарит мне невероятные эмоции и чувства на грани умопомрачения. Как я счастлив! Проносится в моей голове, когда я изливаю своё семя и первый раз при этом испытываю оргазм, настоящий, такой, как его описывали. Я не могу ошибаться, его ни с чем невозможно спутать. Голова идёт кругом, я не могу больше ни о чём думать, я больше не могу чувствовать – это всё так нереально, кажется, что не только мой источник, но и всё существо наполнено силой и энергией, но при этом я себя ощущаю невероятно эмоционально перегруженным. Я не привык к такой буре эмоций, я не понимаю, что с этим делать и как справляться. Не представляю, ведь обычные существа справляются всю свою жизнь.

Я удовлетворённо расслабился, а Латория свернулась калачиком на моей груди. Я, благодарный, за то, что сейчас произошло, точнее, как это произошло, начал гладить её по голове, шёлк её влажных волос, нагревался под моими пальцами, высушиваясь и светлея.

Мы оба были опустошены и наполнены одновременно, и это так замечательно!

Обнявшись, мы проспали несколько часов, мы вполне могли бы замёрзнуть в прохладной воде озера, но мой наполненный магический источник не дал нам это сделать, окутав моё тело тёплым коконом, согревая не только меня, но и Латорию.

Проснувшись, я привычно потянулся, не сразу обратив внимание, что это сделать мне ничто не мешает, магическая верёвка, неожиданно появившаяся сегодня утром исчезла, не оставив ни следа на моём запястье. Своими движениями я потревожил сон девушки, она недовольно завозилась на моей груди, а потом проснулась, приподняла голову, и я утонул в омуте её глаз.

– Привет, – зачем-то с улыбкой прошептал я.

– Привет, – так же тихо ответила она.

Я притянул её поближе и нежно поцеловал, мне хотелось снова почувствовать её сладкий вкус на своих губах. Её мягкие податливые губы не отвергли меня, могу ли я надеяться, что Латория испытывает ко мне хоть толику чувств, которые испытываю я?

– Я голодна, – смущаясь, сказала она, когда я чуть отстранился.

– И я. Пойдём искать что-нибудь съестное.

– Ты смог снять магические путы? – удивлённо спросила Латория, поднявшись с меня и выйдя на берег, где осталась лежать наша одежда.

– Я мог бы соврать, но нет, это был не я, верёвка сама исчезла, пока мы спали.

– Это всё очень странно, – нахмурила свои тонкие брови Латория.

– Ты права, – согласился с ней я, выбираясь на берег.

– Возможно, это было проявление древней магии – предположила Латория.

– Что за магия такая, расскажи? – попросил я, одеваясь.

– Это только легенды, – пожала плечами девушка.

– Я очень люблю легенды, – настаивал на своём я, зная, что большинство легенд правдивы.

– Хорошо, – со вздохом застёгивая платье, согласилась Латория, – в одной из легенд говорится, что когда дочь Ареса встретит своего суженного, то проснётся древняя магия, она свяжет пару до тех пор, пока она не сможет зачать от него ребёнка.

– Да, это точно не наш случай, хотя чем-то похож, – хмыкнул я, взяв Латорию за руку и потянув её в сторону дома.

– Почему?

Рассказывать девушке о том, что от меня зачать ребёнка может только избранная, я не хотел. С моей стороны это не совсем честно, но я всеми силами старался продлить минуты настоящего счастья, как можно дольше. Если же я расскажу правду, то Латория может уйти, ведь основной её целью является ребёнок, а раз я его не смогу ей дать, то и смысла со мной спать нет. Мне же совсем не хочется с ней расставаться. Свой магический источник я заполнил, и могу в любой момент перейти в любой другой мир, только после знакомства с этой девушкой, я передумал сразу уходить, что-то в ней есть такое, заставляющее меня желать находиться рядом.

– У вас же не бывает избранных, вы используете мужчин лишь для зачатия, не позволяя им войти в вашу жизнь. А само понятие «избранный» или «суженный» подразумевает невозможность жить друг без друга. Если один из пары умирает, то другой не сможет без него долго прожить, и это не магия, это очень сильная и крепкая любовь на всех уровнях, начиная с физического тела и заканчивая душой.

– Действительно, такие понятия не применимы к образу нашей жизни, ведь мужчин у нас совершенно нет, если не считать вас, временно привезённых.

– Поэтому я и считаю, что эта легенда говорит о чём-то ином, событии, применимом для твоего народа, иначе, зачем бы это всё написали?!

Латория только пожала плечами, а я выдохнул, похоже, мне удалось убедить девушку не ассоциировать произошедшее с легендой. Я уже и сам начал сомневаться, являюсь ли я тем демоном, из пророчества, что сможет освободить мир от проклятия Ангела. Я ведь не должен был чувствовать ничего при близости с женщиной, пока не найду избранную. Избранную я пока не нашёл, а чувствовать уже начал, или это ошибка в пророчестве, или я всё же не тот демон, кому предначертана великая миссия.

В комнате нас уже ждал сервированный разными кушаньями стол. Мы переглянулись, и без раздумий, жадно накинулись на угощение.

Глава 8

Третья принцесса Латория. Остров Итаки. Амазония.

Голова идёт кругом. Столько всего произошло за один единственный день, что даже в ней, родимой, не укладывается, я уже не говорю про душу. Душа в полном смятении, я совершенно не ожидала такого, я не предполагала, что это путешествие обернётся не просто выполнением долга, а истинным удовольствием. Я, к собственному стыду, забыла про своего коня и свой любимый лук, у меня не возникло мысли убежать от Дарналя после близости, последней близости. При воспоминании об этом моменте по моему телу прошла волна тепла, заставляя зардеться щёки и уши.

Уже вечер, я подошла к окну своей комнаты, расчёсывая деревянным гребнем волосы. С моря несло прохладой и свежестью, приятно обдувая моё лицо. Я ушла от Дарналя под предлогом переодевания. Прошло не больше получаса с момента расставания, а мне уже хочется вновь ощутить тепло его рук, тела, мягкость губ на шее…

Наверно, я схожу с ума. Но с кем поговорить? У кого спросить, нормально ли то, что я чувствую? Маме? Не вариант, она даже слушать не станет. Ронессе? Ей тоже до меня мало дела, главное чтобы понесла. Илиде? Она гораздо старше меня и опытнее, возможно, она не станет надо мной смеяться и сохранит это в секрете. Но как начать разговор? Как приоткрыть душу? Ведь это всё настолько личное и неправильное, что ли, воительницы никогда никому не открывают душу, скрывая свои эмоции глубоко внутри. От этого они всегда кажутся холодными, расчётливыми и безразличными.

Я всегда следовала их примеру, стараясь сдерживаться, но удавалось далеко не всегда, я всю жизнь чувствовала себя не такой как остальные. Дело даже не во внешности, может в характере, может, я чересчур эмоциональна или … не знаю в чём причина, но я себя среди других ощущаю чужой. Никак не могу научиться мыслить и вести себя как Амазонки, или хотя бы воительницы. Я продолжала расчёсывать волосы, не смотря на то, что они уже давно стали гладкими.

Вздохнув, я отложила гребень и оглядела комнату, свою пустую комнату. Я так устала от одиночества, находя небольшую отдушину лишь в общении со своим конём, которому, пока никто не видит, я могла рассказать всё, что творилось в моей душе. Рядом с Дарналем мне было тепло и уютно, одиночество отступало, даруя умиротворение и покой. Так хорошо, когда есть кто-то рядом, а ближе Дарналя у меня никого не было, и я не хочу других мужчин. Мне страшно представить, что если я, как Илида не смогу забеременеть, то в следующий месяц для меня приведут нового мужчину, но я не хочу нового, почему мы не можем оставаться со своими первыми мужчинами? Зачем их нужно отправлять обратно, ведь у нас достаточно большие территории, места всем хватит. Но и эти вопросы я не могу задать царице, я знаю, что она мне на это ответит.

Я отошла от окна и переоделась в очередное «соблазнительное» платье. Кажется, я начинаю привыкать к такой одежде, но ещё не совсем свыклась с неудобством. Посмотрев на кровать, я вздохнула, можно остаться ночевать здесь, в своей комнате, как обычно одной, и вернуться к Дарналю лишь утром. Но меня тянуло обратно, словно магическая верёвка, связавшая нас, никуда не делась, только стала чуть длиннее.

Приведя себя в порядок, я вернулась к мужчине.

– Тебя долго не было, – сказал Дарналь, расслаблено расположившийся на кровати.

– Разве? – рассеяно ответила я, старательно избегая голубого плена его глаз.

– Возможно, мне это только показалось, – с улыбкой произнёс мужчина, явно намекая, что он меня ждал.

– Я могла совсем не приходить, нам не обязательно вместе спать, – дёрнула плечом я, испугавшись его власти над моими чувствами.

– Разве ты не знаешь, что демону невозможно сопротивляться, – низким обволакивающим голосом спросил этот змей-соблазнитель.

– Как демону!? – охнула я, и взглядом отыскав кресло, со всего размаха в него плюхнулась, – ты надо мной шутишь? Демоны – это порождения Аида и живут они в нижнем мире, а ещё имеют безобразную внешность и агрессивный характер!

– Нас по-всякому называют, но вот насчёт безобразной внешности, ты точно не угадала. Высшие демоны имеют очень привлекательную внешность и природное обаяние, сводящее женщин с ума, они перестают соображать, что делают, и сами падают в наши объятья.

Эта новость меня потрясла, только я решила, что с честью выйду из этого испытания, выполнив долг перед царицей и всей Амазонией. Тут же выясняется, что если я забеременею, то у меня через положенный срок родиться демоница. Что я скажу царице? Это будет полный провал. Если моего ребёнка не убьют, как делают с самыми слабыми, то подкинут в другой мир, а моё имя покроют позором. За что мне это всё? Почему именно со мной случилось такое несчастье, зачем мне подсунули демона!

– Латория? – подал голос Дарналь.

Я подняла на него замутнённый взгляд.

– Что с тобой происходит?

– Ты демон…, – только и смогла ответить я.

– Да, всю жизнь им был, это тебя смущает?

– Нам нельзя с демонами, мы полные противоположности, мне нельзя от тебя заводить ребёнка, иначе…

– Что иначе? – нахмурился Дарналь.

– Иначе ребёнка или убьют, или заберут и подкинут в другой мир.

– Что за варварские предрассудки? – не сдержался он.

Я печально пожала плечами, мне вдруг стало холодно и страшно, я не хотела никому отдавать свою малышку, даже если она родится демонессой.

– Не хотел тебе говорить, но придётся сказать, – произнёс Дарналь, подходя ко мне и обнимая сзади, – я могу иметь детей только от своей избранной, поэтому тебе нечего бояться.

– Почему ты мне об этом сразу не сказал? – возмущённо выкрутилась я из его рук, – ведь тогда всё это было бессмысленно и бесполезно!

– Разве тебе не понравилось? – с лукавой улыбкой спросил он.

Я залилась краской до самых кончиков ушей, не привыкла я с кем-то обсуждать подобные вещи, а этому демону, кажется, не впервой.

– Вот видишь, – довольно усмехнулся Дарналь, – не всё так плохо, как ты себе представила, попробуй расслабиться и получать удовольствие, на время, забыв о своей миссии «продолжения рода». У нас есть несколько дней, которые можно приятно провести вместе, сказал Дарналь, целуя меня в шею.

Моё тело остро реагировало на прикосновения Дарналя, мне хотелось находиться в его объятиях, трепеща от лёгких поцелуев. В его руках я теряла ощущение реальности, растворяясь в своих эмоциях и удовольствии. Я неустанно открывала для себя всё новые и новые грани отношений между мужчиной и женщиной, продолжая недоумевать, почему об этой, самой приятной части, никто и никогда нам, молодым воительницам никто не рассказывал. Наверно, им просто было стыдно признавать себя слабыми, теряющими контроль рядом с мужчинами. А что если это у меня мужчина особенный? Он демон как ни как. Или особенная тут я, самая маленькая воительница на всём свете?

– Ты кому-нибудь из моих соплеменниц говорил о своём происхождении? – вынырнула из забытья я.

– Нет, – ответил Дарналь в перерывах между поцелуями.

– И не говори, иначе нас разлучат.

– М-м-м-м-м, – протянул демон, – я не хочу, чтобы нас разлучали.

Я облегченно вздохнула, его слова меня успокоили и подбодрили, не хотелось чувствовать себя зависимой от мужчины, который не испытывает что-то подобное.

***

Мы провели вместе пять прекрасных дней, должны были провести семь, но из-за нашего опоздания время сократили. Дни пролетели быстро и незаметно, мы практически не расставались всё это время, ни днём, ни ночью. Но неизбежного не отменить, не повернуть вспять время, как бы ни хотелось этого обоим. Где-то в глубине его глаз я видела сожаление и глухую тоску, одёргивала себя, убеждала не выдумывать, ведь он сам мне рассказывал об избранных и их крепких чувствах. А я, я в его глазах всего лишь очередная женщина. Уже завтра он начнет обо мне забывать, черты моего лица неуловимо исчезнут из его памяти, так же как и запах моей кожи, растворится в миллионе ароматов других женщин.

Я не говорила Дарналю, что он для меня стал кем-то особенным, не нужно показывать свою слабость, я же Амазонка, я должна стойко принимать все превратности своей судьбы и выполнять долг перед своим родом. Только вот душа, или что-то там, внутри меня отчаянно противилось этим убеждениям, кричало и билось в истерике, заставляя броситься к демону на шею, вцепиться в него мёртвой хваткой и шептать, что он мой, только мой, и никому я его не отдам.

Может, я сошла с ума? Почему мне так хочется обладать этим мужчиной, называть его своим, принадлежать только ему и требовать того же в ответ. Какое право я имею даже сказать или намекнуть ему о подобном? Дарналь всего лишь жертва обстоятельств, случайно оказавшаяся не в то время и не в том месте. А я, наивная, не искушённая отношениями девушка… ээээ, теперь женщина, без прав на продолжение…

– О чем задумалась, красавица? – Дарналь неуловимым движением пальцев перекинул с моей полуобнаженной спины волосы на грудь, вызвав волну сладкой истомы, коснувшись тёплым дыханием основания моей шеи.

Я рвано вздохнула, перехватывая воздух, и прикрыла глаза, отведя взор от созерцания морского пейзажа за окном.

– Пара часов, у нас с тобой осталась только пара часов, пара коротких, бессовестно быстрых часов, – подавлено ответила я, откидывая голову на плечо демона, продолжающего безбожно терроризировать сладкой мукой моё тело.

– Так давай проведём их с пользой, – мурлыкнул мой искуситель, покусывая мочку моего уха.

Мне бы оказать сопротивление, ведь хочется поговорить, запечатлеть его в своих воспоминаниях, но вся решимость и уверенность таяла в его жарких объятьях, как смола на солнце.

Мы растворялись друг в друге снова и снова, сливаясь в томном экстазе, в эти минуты я сама становилась демоном, ненасытным демоном, способным подчинить, подмять целый мир. Целый мир – сузившийся для меня до размеров одного единственного мужчины, обволакивающего меня своим угольно-черным взглядом расширенных зрачков.

– Пора, – чуть ниже, чем обычно, в предрассветной тишине комнаты, ставшей нам почти родным домом, прозвучал голос Дарналя, отозвавшись в моём сердце гулкой резкой болью.

Даже провожая в последний путь воительниц, я не испытывала такой сильной боли, будто из моей груди вырывали живое, ещё трепещущее сердце.

И всё же, я не удержалась, смотрела ему вслед, когда он делал свой один единственный широкий шаг в окно открытого портала. Воительницы его не провожали, не связывали, не заставляли, в этом больше не было никакого смысла. Теперь Дарналь был абсолютно свободен, обе стороны выполнили свою часть взаимных договоренностей, но почему глухая боль в груди не унималась?

Возможно, демоны умели похищать сердца и души своих жертв? Но какой в этом смысл? Попроси он, я бы сама отдала ему не только своё сердце, но и душу в придачу, которая не мыслила своё существование вдали от него.

– Прощай, – одними губами прошептал мой, временно мой, демон, сопровождая слова горькой улыбкой и взглядом потускневших глаз.

Я не нашлась с ответом, застыв на мгновение соляным столбом посреди гостиной. А когда отмерла, то было поздно, он сделал свой последний шаг, так и не получив от меня последнего слова. Я безразлично смотрела в спины исчезающих в порталах остальных, таких маленьких и никчемных, на его фоне, мужчин.

– Идем? – спросила Илида, закрыв своей массивной фигурой место исчезнувшего портала.

– Да, – коротко ответила я, переводя рассеянный взгляд на построившихся Амазонок.

Среди них были и те, кто прибыл сюда, как и я, за ребёнком. Но в отличие от них мне пока не понять счастья материнства. В данном случае это и к лучшему, подумалось мне, пока сознание старательно выгоняло из головы, нарисованные бурной фантазией ужасные картины. Вещи я приготовила ещё с вечера, они сиротливо оставались в моей бывшей комнате, которой я, по сути, за всё время пребывания не пользовалась.