Анастасия Дубас
Быть мамой – это…
Родить самой нельзя разрезать мой живот
– У меня язык не поворачивается сказать, что я родила сына. Я же его не родила.
– А кто тогда его родил? Почему ты настолько обесценила этот свой опыт, этот труд, который проделало твое тело? – на меня с искренним недоумением смотрят карие глаза психолога. А мои в ответ наполняются слезами.
Спустя пять лет после первых родов я вновь увидела две полоски на тесте. Травма, спрятанная в черный ящик с увесистым амбарным замком, предстала передо мной во всей красе: как пережить этот кошмар еще раз и не сойти с ума? Пробовать рожать естественно или сразу идти на операцию? Мне очень хотелось дать ребенку шанс появиться на свет так, как это было задумано природой. А себе – прожить этот удивительный опыт. Но вагинальные роды после кесарева – это путь, в котором женщине необходимо проанализировать и отпустить прошлое, распрощаться с виной, разочарованием, чувством собственной неполноценности и сковывающими чувствами и эмоциями.
Многие месяцы с тех пор, как узнала, что снова беременна, я прорабатывала свои первые роды. Было трудно. Очень. Иногда мне становилось так страшно, что я теряла сон, по ночам будила мужа и ревела. В это время начали вскрываться глубинные проблемы и детские травмы. В кресле психолога я обнаружила, насколько слабая родовая деятельность связана с самоценностью женщины. В родах важно выбирать и слушать себя, понимать и ценить желания своего тела. Быть такой, какой требует твоя природа, а не такой, как удобно для врачей – приличной и послушной. Роды – это поток, и чтобы в него попасть, нужно уйти в себя, забыв о приличиях и манерах «хорошей девочки». Роды – это про животное в нас. Этот процесс регулируют древние участки мозга, отвечающие за бессознательное, и глубинные процессы организма, не контролируемые нами. Состояние родового транса – это про доверие телу. И, конечно, про безопасность.
Забеременев снова, на учет я встала довольно поздно, на девятнадцатой неделе. Пыталась отсрочить все государственное, что касается родов. Эти обходные листы, бесконечные анализы, скрининги, очереди и осмотры на кресле вызывали неприятную ностальгию. Но, к моему глубочайшему удивлению, в стареньком кабинете городской поликлиники я встретила поддержку. Мою новую беременность вела красивая молодая женщина. Акушер-гинеколог, энергичная, уважительная и тактичная. Она поддержала меня в стремлении рожать естественно после кесарева. И это оказалось нонсенсом для нашего городка, где доктора и многие женщины до сих пор живут мифом «один раз кесарево – всегда кесарево». Поэтому пришлось ездить в областную столицу. Естественные роды с рубцом на матке – это всегда риск разрыва и кровотечения, на который в провинциальных больницах врачи идти не готовы. В местном роддоме мне могли предложить только повторное плановое кесарево с созданием второго рубца на матке. Естественные роды или на худой конец кесарево с метропластикой1 были возможны только в перинатальном центре.
– Нет никаких противопоказаний для естественных родов. Очень здорово, что ты хочешь попробовать! Ты наш клиент, роды с рубцом на матке – это к нам!– сказала мне областной врач, к которой я попала по направлению из поликлиники своего города.
За пять лет очень многое изменилось в этом роддоме. Раньше девчонкам даже здесь, в перинатальном, приходилось воевать за естественные роды после кесарева сечения, и за помощь им брались редкие доктора. Такие истории передавались из уст в уста как нечто удивительное. Сейчас такая практика воспринимается как норма.
Окрыленная поддержкой доктора я выпорхнула из больницы. Я была очень рада еще раз убедиться в том, что с моей беременностью все хорошо, и у меня есть все шансы родить физиологично. Но вот психологически я пока была не готова к этому. Мне казалось, что внутренне я прорываюсь через колючие заросли. Естественные роды виделись фантастикой. Я не верила, что мое тело способно родить естественным путем, но при этом мне было очень страшно, что со вторым опытом кесарева моя психика просто не справится.. Поэтому вплоть до последних месяцев продолжала работу над собой: арт-терапия, нейрографика, личные визиты к психологу, онлайн-лекции на тему вагинальных родов после оперативных… К концу беременности я была готова к любому исходу событий. У меня не осталось никаких иллюзий и категоричности по поводу такого, как ДОЛЖНЫ пройти мои вторые роды – естественно или оперативно. Забегая немного вперед, скажу: именно такой настрой на роды – отличная профилактика послеродовой депрессии и достижения состояния пресловутой радости материнства.
Рождение
Ночь. Такси. Схватки каждые четыре минуты. Мучительные, я проживаю их в голос. Почти сутки с момента их начала. Как и в первый раз, я не спешила ехать в роддом: мне хотелось подольше оставаться в безопасной и уютной атмосфере. Гинекологическое кресло. В кабинет резкими шагами входит врач. Красивая, молодая девушка:
– Ну что, моя курочка? Рассказывай.
– Вторые роды, рубец на матке, – выдыхаю я.
Осмотр. Тело отзывается острой болью в районе старого шва, и я подпрыгиваю в кресле.
– Плохо, – резюмирует доктор, – рубцы рвутся мгновенно. Я тебя сейчас прооперирую, хорошо? У нас ведь нет цели, во что бы то ни стало родить естественно. Мы здесь за тем, чтобы ты и ребенок остались живыми и здоровыми.
Слушаю внимательно и к своему удивлению соглашаюсь без сожаления. Раскрытие шейки матки – всего сантиметр. Я здорово трудилась все эти сутки: безрезультатно. Новость не оставляет сил продолжать дорогу. Все, что зависело от меня, я сделала. Значит, мои дети выбирают появляться на свет «верхним путем».
Мы с сыном познакомились буквально через несколько минут после его первого крика. Неонатолог прижимала спеленутый сверток к моей щеке. Нет, мне не выложили его на живот, честно говоря, я слабо представляю себе, как это возможно в условиях продолжающейся операции, к тому же мои руки были по-прежнему зафиксированы и заняты катетерами и капельницами. Но по сравнению с моим первым опытом тотальной разлуки с новорожденным, увидеть ребенка и почувствовать хотя бы щекой – невероятное счастье. Полноценного прикладывания к груди тоже не было, врач просто выдавила несколько капель молозива и угостила ими Степу. Но опять-таки, это уже воспринималось мною как огромное достижение, ведь молозиво очень концентрировано и питательно даже в таком маленьком количестве.
– Ну, здравствуй, вот мы и встретились, – выдохнула я, мягко касаясь теплого личика носом. Это был очень счастливый момент. По щекам все катились слезы.
Снова богатырь. И врачи удивленно спрашивали, нет ли у меня гистационного диабета: именно из-за него малыши часто рождаются с большим весом. Но в нашем случае чистая генетика, сыновья в папу.
Только во время операции выяснилось, что естественные роды невозможны – крупный малыш, неправильное расположение крестца, а главное – ткани в районе рубца на матке были несостоятельны. Вместо эластичной поверхности адекватной толщины без полостей со способностью растягиваться и выдерживать нагрузку на матке после первой операции образовался тонкий рубец с большим количеством соединительных волокон. Хотя на скринингах этого разглядеть не удалось, . Выходит, до беды мне оставалось недолго.
– У меня сегодня одни красавицы на родах, – врач обняла меня комплиментом, стягивая с себя окровавленный хирургический костюм.
Каталка громыхала, курсируя по больничным коридорам. Меня переводили из операционной в реанимацию. Я разглядывала потолки и готовилась объявить о чуде.
«Родила Степушку!» – писала я всем, теперь действительно искренне и честно.
В реанимацию детей в этом роддоме тоже не дают, да и пока еще действует анестезия, женщины не в силах о них заботиться. Зато мне подарили открытку с чернильным отпечатком маленькой морщинистой ножки сына, сделанного сразу после рождения. И эта открытка помогала мне мысленно быть рядом с ним. Я представляла, как качаю и кормлю его, прижимаю к груди. Поскорее бы почувствовать ноги и быть рядом. Настрой боевой. Между первым и вторым опытом разница космическая. Никакой вины и трагедии, наоборот, я чувствовала себя абсолютно счастливой.
Самое ценное из пережитого
Для многих женщин кесарево сечение становится травмирующим опытом. И так как я сама была такой женщиной, то понимаю, что этого вполне можно избежать, потому что все начинается с нас. С тех «настроек», которые мы запускаем в своих головах во время беременности. Поэтому я возьму на себя смелость и право дать несколько советов. Думаю, они пригодятся не только кесаренным мамам, но и тем, у кого был другой травмирующий опыт в родах, а также беременным.
Не мешать мух с котлетами
В кресле психолога я обрела целительную мысль: мои первые роды казались настолько травматичными во многом из-за отношения врачей в провинциальном роддоме. Хотя чего там говорить, проблема намного более масштабная. «Необходимо сделать все, чтобы семья с тремя детьми в России стала нормой». Это слова Владимира Путина, сказанные в 2013 году на заседании президентской комиссии. Но достигать этой цели, на мой взгляд, необходимо не только с помощью земельных участков и материнских капиталов, а еще и с помощью реформы медицины в области перинатального периода и родовспоможения, если, конечно, цель не количество, а все-таки качество, если стране нужно здоровое и физически, и морально поколение. А еще, просто потому что редкая женщина, столкнувшаяся с подобным отношением в родах, вряд ли решится на все это еще раз.
Облупившаяся краска на стенах, старые скрипящие кушетки с торчащими пружинами, драные простыни, тряпки-подстилки с кровавыми пятнами после предыдущих рожениц. Все это так далеко от того, что необходимо женщине для естественных и легких родов без осложнений. Да что там – просто для того, чтобы чувствовать себя комфортно и в безопасности. В роддомах часто отовсюду веет только казенщиной и холодом. Но даже эту обстановку можно было бы не заметить за человечностью и добротой медицинского персонала. Беременные и рожающие женщины нуждаются в профессионализме и во внимательном отношении. В терпении и толерантности. В поддержке и участии.
Я понимаю, что в условиях дефицита кадров, у медицинских сотрудников нет сил, времени и возможностей ни с кем «нянчиться», но можно хотя бы просто оставаться вежливыми и соблюдать профессиональную этику с женщиной, которая рожает. Ведь это самое уязвимое и беззащитное ее состояние.
Но теперь я знаю способ не разваливаться даже в этой реальности: когда я «отлепила» факт рождения сына от равнодушия и грубости со стороны сотрудников роддома, я смогла наконец посмотреть на него, как на светлое и чудесное событие в моей жизни. А первые роды в целом перестали восприниматься мной трагично.
Тщательно выбирайте, где будете рожать
Выбор роддома – не роскошь и не каприз, а необходимость. Ведь появляется на свет не только малыш, но и его мама в новой для себя роли. От того, каким будет начало, зависит интонация материнства. О важности атмосферы родов, первого контакта мамы и ребенка, их совместного пребывания написаны десятки книг и столько же научных работ. Но почему-то наше общество в вопросах родовспоможения и ухода за младенцами продолжает жить по устаревшим правилам: стимуляции, разлучение мамы и ребенка после родов, докорм без медицинских показаний, приучение к пустышке, сцеживания и кормления по часам, строгие диеты во время лактации. Именно этим вещам, совершенно далеким от истины, женщин учат еще в роддоме.
Но эта близость мамы и младенца и правда очень влияет на запуск всех послеродовых механизмов – становление лактации, формирование привязанности малыша к маме, а мамы к малышу и их глубокого эмоционального контакта. А еще на состояние женщины. И так я пережила два разных опыта, точно знаю, о чем говорю.
В первые месяцы с ребенком мамам очень нужен ресурс: неважно, какой по счету у нее родился малыш, ей придется много отдавать и быть способной выдерживать трудности. Меняется все – тело, гормональный фон, самоощущение, отношения с мужем и родственниками, привычное мироустройство. И так как поддержать и подпитать себя чем-то внешним возможностей практически нет, то сохранение внутренней гармонии становится спасительным источником.
Да, можно спать по нескольку часов в сутки, не успевать мыться, есть, пить, заниматься спортом и сексом, не говоря уже о хобби и времени на чтение или кино, «веришь, мне даже пятки некогда пемзой потереть!» – жаловалась мне подруга после первых родов. Да, можно быть абсолютно измочаленной физически, но если внутри тебя живет свет, а не тьма, то это все как будто становится маленьким и незначительным. У женщины есть некоторая энергетическая фора для того, чтобы справляться с трудностями ухода за новорожденным. И этой форы хватает примерно на полгода, но в том случае, если она не тратится на то, для чего не была предназначена – на стыд и вину, злость и тревогу. Понимаете, есть огромная разница в том, из какого состояния уставать, тосковать по театру, кино, посиделкам до поздна и путешествиям, пока застирываешь пятна на пеленках и смотришь на свои немытые волосы в зеркало над раковиной.
После первых родов я хандрила и плакала. Злилась на докторов и была уверена, что именно из-за их непрофессионализма мои роды были такими дисгармоничными. Беспрерывно анализировала случившееся и пыталась разобраться, почему все сложилось именно так. Словом, я совсем не была в настоящем, а буквально залипла в прошлом, сливая энергию туда. Я уничтожала себя внутри, стыдясь собственной неполноценности и того, что я не чувствую никакой радости материнства, хотя очень люблю своего малыша. А тревога на многие месяцы стала физической частью меня. Мне снились кошмары, я просыпалась в мокром поту от страха посреди ночи и все время проверяла, дышит ли сын. А он будто зеркалил мое состояние: стал очень тревожным, все время просил грудь и почти всегда плакал. Конечно, когда на такой фундамент ложились бытовые сложности, мне новая реальность и вовсе иногда казалась адом. Мои вторые роды грели душу. Давали ресурс, столь необходимый теперь, когда мне нужно было заботиться об уже двоих сыновьях: утешать, носить на руках, выдерживать реакции новорожденного на погоду и смену фаз луны, принимать сотни решений за день и вообще успевать в разное время и по-разному каждому давать себя. После рождения второго ребенка мое материнство стало чем-то наполняющим. Чем-то, что хочется длить. Медленно. С чувством. Чем-то, в чем я утопала и старалась запомнить в мельчайших подробностях. Это с лихвой покрывало и усталость, и недосыпы. К тому же ребенок вел себя намного спокойнее.
Конечно, это в принципе другой человек с иным темпераментом, а еще стоит учитывать, что в родах со Степой не было стимуляции искусственным окситоцином. Одному богу известно, что именно повлияло на этот процесс, скажу лишь только, что разница в поведении моих сыновей в первые месяцы жизни была колоссальной. Со вторым ребенком было намного проще, ведь даже и заснуть он мог просто лежа в передвижной люльке рядом со мной, пока я мыла посуду. После бесконечно плачущего Вани мне это казалось просто какой-то фантастикой.
Удивительно, но тьму от света отделяют очень маленькие расстояния. В моем случае двести пятьдесят километров, а разница в подходах лет пятнадцать! Вместо грубости и оскорблений – человечность и забота. Вместо рудиментов и откровенного мракобесия – профессионализм, передовые взгляды на грудное вскармливание и послеродовое восстановление. После рождения врачи дали возможность пуповине сына немного отпульсировать: такой подход позволяет ребенку получить кровь, стволовые клетки, важные микроэлементы, принадлежащие ему по праву рождения, и начать дышать с помощью легких постепенно и без стресса. А капли питательного молозива, насыщенного белками, полезной микрофлорой, лейкоцитами и антителами, поддерживали его организм, пока я была в реанимации. Кстати, этот период был минимальным – всего восемь часов против суток, которые я провалялась там после первых родов.
В областном перинатальном центре меня не мучили антибиотиками, клизмами и не морили голодом. Помню степень своей радости и удивления, когда я, настроившись на несколько суток без пищи, утром прямо в реанимации получила порцию горячей молочной каши, кусок хлеба с маслом и стакан сладкого чая.
Тут мне не запрещали выходить из палаты с ребенком, скорее наоборот: объясняли, что чем больше я буду двигаться, тем скорее и качественнее смогу восстановиться. Медсестра не давила с силой на мою грудь, чтобы проверить наличие молока: подразумевалось, что оно априори есть, и такая поддержка сильно влияла на уверенность. Врачи не проводили небрежных осмотров в кресле и не запрещали мыться. Оказалось, давно уже придуманы материалы, благодаря которым даже со свежим швом женщина может принимать душ.
Долой категоричность
Не пытаясь противоречить написанному выше, я также скажу, что в жизни бывает всякое и все-таки не у каждой мамы есть возможность выбирать, где рожать. Да, сделать это в доброй атмосфере и уютной обстановке будет намного проще и приятнее, но даже самые бережные подходы и самые профессиональные доктора, близкие женщине по ценностям, вовсе не гарантируют идеальные естественные роды или роды без осложнений.
Даже если беременность прошла идеально, и мама все сделала правильно – полностью проработала себя психологически, научилась дышать и расслабляться на схватках, изучила физиологию процесса, остается шанс, что события могут пойти по другому сценарию. Мои вторые роды тоже были далеки от идеальных, но это не помешало мне ощущать радость и счастье, потому что я смотрела на них другими глазами. И знаю, насколько важно правильно настроиться.
Я очень люблю естественное родительство за его глубину и мудрость, но в этом подходе есть одна глобальная проблема – идеализация и завышенные ожидания. Вот эти сценарии в головах о том «как все должно быть» – очень опасная штука. Часто мамам кажется, что если все сделать суперправильно, то им удастся вырастить каких-то сверхлюдей. Ну, или материнство будет лишено трудностей. Но ожидания определяют наше восприятие: и в погоне за естественностью важно не уходить в крайности. Когда женщина идет в роды без иллюзий, риски возникновения у нее послеродовой депрессии существенно снижаются.
Если ребенок выбирает родиться «верхним путем», это не делает его каким-то «не таким». В книгах и на курсах, посвященных естественному родительству, мамам рассказывают о важности прохождения физиологичных этапов родов для формирования физического здоровья ребенка. Младенец, рожденный без медицинских вмешательств любого характера, получает необходимый гормональный коктейль, стимуляцию сердечно-сосудистой системы, при прохождении через родовые пути заселяет свою ЖКТ, слизистые и кожу материнской микрофлорой. Важность этого процесса и исследования на эту тему подробно рассматриваются в книге «Эффект микробиома» и в документальном фильме «Микророждение», повествующем о родах в новом контексте. Но если коротко, то ребенок в утробе матери находится в абсолютно стерильных условиях. И первый его контакт с микромиром происходит во время прохождения по родовым путям. И это важно – чью флору он получит – родную, семейную или больничную, часто «неправильную». От этого зависит и здоровье ЖКТ, и иммунитет, и даже работа мозга. А в книге медицинского антрополога Терезы Макфейл «Аллергия. Жестокие игры иммунитета» рассказывается о связи микробиома с пищевыми аллергиями.
Кроме этого, после естественных родов намного проще осуществить пульсацию пуповины, выкладывание на живот матери, своевременное первое прикладывание к груди и импритинг. Женщинам рассказывают о теории привязанности Боулби и связи боли в родах и материнской любви, об эксперименте с антилопами, которые, рождая детей под анестезией, потом от них отказываются2, о перинатальных матрицах Станислава Грофа, чешского психолога и психиатра , утверждавшего, что переживания младенца при рождения определяют его характер, темперамент и поступки…
Мы живем в век информации. И это прекрасно. Беда только в том, что часто мамам, у которых не получилось родить без медицинской помощи, кажется, что они лишили своих детей чего-то очень большого и важного. И это теперь никак не исправить. Они утопают в чувстве вины и тревоге за ребенка. Да, описанные в предыдущем абзаце процессы и правда важны и наделены глубочайшим смыслом. Они больше чем просто про формирование иммунитета и хорошего здоровья. Проблема начинается тогда, когда женщина излишне увлекается этими идеями и думает, что правильно только так, а если произошло иначе, то это ужас и кошмар.
Я не призываю перестать изучать перинатальную психологию и важнейшие процессы формирования иммунитета, наоборот. Я уверена, что создание школ материнства в России в купе к изменению подходов к родовспоможению и грудному вскармливанию подняло бы на другой уровень нравственность и культуру нашего общества. Но предлагаю относиться к этим знаниям как к вектору, к которому стоит стремиться. Стремиться, но не воспринимать как трагедию, если всего этого в родах достичь не получилось. Я призываю помнить о подвижности человеческой психики и о том, что при хорошем уходе и понимании потребностей новорожденного мама может нивелировать последствия травматичных и стрессовых родов. Дети, рожденные путем кесарева сечения, по большому счету, ничем не отличаются. Они просто нуждаются в родительской любви, внимании, времени и телесном контакте больше, чем дети, которые родились так, как было задумано природой. Важно понимать, что идеальных людей родить и вырастить в любом случае не получится.
Операция кесарево сечение действительно спасает жизнь младенцам, их мамам, а иногда и им обоим. Нельзя относиться к ней, как к чему-то ужасному. Пообщавшись с мамами, дети которых получили травму в естественных родах, я выяснила, что они обвиняют врачей за то, что те их не прооперировали вовремя и ребенок родился с инвалидностью или диагнозом, требующим длительного процесса реабилитации. Так устроена человеческая психика: мы любим искать виноватых. Нам сложно принимать реальность такой, какая она есть.
При желании, возможностях и отсутствии противопоказаний можно сделать мягкое кесарево, например. Во время этой операции врач позволяет маме плавно вытуживать малыша через разрез в животе. Пуповину не пересекают сразу, ребенка заселяют маминой микрофлорой с помощью тампонного посева микробиома из влагалища матери, дают возможность провести «золотой час» кожа-к-коже и кормиться грудью.
Мне понадобилось пройти определенный путь, чтобы понять: роды, состоявшиеся при помощи кесарева сечения, не делают меня неполноценной в сравнении с женщинами, рожавшими естественно. Часто беременные, готовящиеся к вагинальным родам после кесарева сечения, выбирают идти в этот опыт именно для того, чтобы побороть внутри себя ощущение неполноценности, возникшее после первой операции. Но это очень большое заблуждение. Таким образом, женщина завышает потенциал важности естественных родов, снова увеличивая шансы оказаться на столе хирургов. Есть только одна причина пойти в такой опыт: искреннее желание. Не стоит выбирать его, основываясь на деструктиве.
Важно сказать еще вот о чем. Часто женщины мечтают о кесареве, уверенные что «так» легче и чтобы «там» все осталось цело. Но я вас разочарую. Кесарево сечение – не панацея, это серьезная полостная операция, с рядом ощутимых последствий. Это колоссальный стресс для женского организма, грубо вмешивающийся в физиологичное течение родов и активацию сложных внутренних механизмов. Существует такое понятие как гестационная доминанта, особый психофизиологический процесс, активирующийся с момента зачатия. Этот очаг возбуждения в головном мозге отвечает за формирование условий для благополучного вынашивания ребенка. Когда срок беременности истекает, гестационная доминанта меняется на родовую. А после родов – на лактационную. Когда женщина рожает с помощью хирургов, организм как бы переключается с лактационной доминанты на экстренное восстановление организма после вмешательства. Это влияет иногда и на становление лактации и на формирование материнского поведения. Не говоря уже о том, что это просто очень больно. Особенно когда разрезанная матка начинает сокращаться.
Из предыдущего текста может показаться, что я пропагандирую кесарево сечение, но нет. Просто хочу, чтобы вы знали, как важно похвалить женщину за любые роды. Это правда может очень ее поддержать. Так что, отправляя поздравления с рождением малыша родственнице или подруге, не забудьте добавить туда теплых слов о том, какая она молодец, раз выносила и произвела на свет новую жизнь.
А еще необходимо так называемое закрытие родов. Важно проговорить весь пережитой опыт. Даже один сеанс с психологом, визит послеродовой доулы, разговор со старшей родственницей, настроенной доброжелательно, или подругой, которая способна выслушать с принятием и поддержать, изменит многое в осознании своего материнства.
Дорогие женщины, важно также понимать, что рожая каждого ребенка, мы совершаем переход от одной роли к другой. Когда становимся мамами впервые, он вообще глобальный. По сути мы "умираем" в роли девицы, и "рождаемся" в роли матери. И как писал К. Г. Юнг "любая трансформация в качестве своего неизменного условия требует "конца света" – крушения прежней философии жизни". В этот период мы как бы блуждаем между мирами – идем по темному мостику от одного внутреннего состояния к другому. Мы уже не прежние, но и в новой реальности пока еще не обрели себя, знания, опыт и опоры. И в этот период межвремения, междумирья, совершенно нормально и погрустить, и поплакать, и позлиться, и бояться… Все ваши чувства нормальны, вы вовсе не обязаны светиться от счастья и бесконечно улыбаться. Будьте, пожалуйста, бережны к себе и разрешите себе чувствовать, что чувствуется.
И в завершение этой части повествования хочу предложить вам одну простую практику, которая мне самой на вторых родах очень помогла. Наш мозг устроен таким образом, что ему все равно, переживаем мы что-то на яву или только в своих фантазиях. «Нет никакой разницы в процессах, обеспечивающих мозгу реальные события, их последствия или воспоминания о них», – писал русский просветитель, медик, биолог, физико-химик И.М. Сеченов. А наша современница, ученая в области нейронауки, психолингвистики и теории сознания Татьяна Черниговская про это говорит вот что: «Мозгу все равно, имеет ли он дело с информацией, которая поступает к нему из реального мира через сенсорные системы – глаза уши и так далее – или эта информация порождается самим мозгом». Поэтому если вам предстоит плановое кесарево сечение, обязательно возьмите эту практику на вооружение. Когда начнется операция, визуализируйте и представляйте процесс вагинальных родов во всех подробностях. Вот вы сейчас вытуживаете своего ребенка. А когда вы будете находиться в реанимации, представляйте, как кормите его, качаете на руках, поете колыбельную. Постарайтесь сосредоточиться именно на этих светлых мыслях. Это поможет и вам и вашему младенцу. Он все чувствует.