Анастасия Александровна Мельникова
Фиолетовые миры. Новогодний сборник
На сотый день я действительно испытала счастье, но мой муж сказал, что я стала счастливой уже в год рождения нашего первенца.
Значит, все это время я была несчастна только по два дня в году? Самых важных для нас обоих? И я все портила.
Тогда я сказала Эльзиру:
– На самом деле я чувствовала счастье, просто не знала об этом, самое большое счастье дочери и жены, но не помнила этого. Хотя, мне стоило просто быть, потому что я прекрасно знала и видела, что вы делали для меня.
Эльзир обнял меня. В тот год мне приснилось, что он умер раньше меня, и с тех пор я стала несчастна.
Но мы прожили еще десять дней-лет. И наши и дети, и внуки не давали мне забывать о том. Меня переполнила благодарность, по-настоящему.
К концу жизни я ничего не сделала, но владела многим. Мои родные сделали для меня все, а я должна была отблагодарить их своей радостью и счастьем в ответ на этот дар. Что я и сделала. И умерла счастливой.
Новый год в подарок
Из дымоходной трубы вышел пар в зимнее небо. Тяжелый черный шлейф выхлопов растянулся вслед за ней.
Небо серело с каждым мгновением, и утром не стало светлей.
Мать разглядывала ладони Ольхи, водила большим пальцем по линиям на руке дочери:
– Откуда у тебя эти дырки на руках?
– Мне приснилось, что руки пробивают гвоздями, а теперь это.
– О, господи-господи, – застонала мать, держась за бока. Она прижалась к шкафчику на кухне, заплела небрежный хвост.
– Поедем в храм.
– Мы уже там были.
– Поедем.
Но в этот день были пробки, так как все готовились к празднику.
– Ольха, Хвоя, вы приготовили письма Деду Морозу?
– Да! – девочки выбежали из комнаты и изящно заскользили на шерстяных носках по ламинату.
Мать заправила спортивную футболку в штаны и положила письма в самодельный почтовый ящик. «Вот так» – приговаривала она.
– Подарки! – кричали девочки, а потом убежали к себе в комнату. Шая развернула письма исподтишка.
«Я хочу, чтобы синяков больше не было. Хвоя».
Ольха: «Я желаю справить Новый год с папой».
Шая сползла вниз по кухонной стене; ее плечи едва заметно колыхались, бросая лунную тень на холодильник.
***
Новогоднее утро Шая проспала, так как всю ночь она промучилась без сна.
Хвоя зашла в комнату, передвигаясь на ощупь.
– Мама, я ослепла.
– Пресвятая дева, – мать достала икону с тумбочки и приложила ко лбу, чтобы снять жар, – ваш отец опоздал на самолет. Он не сможет отметить с нами праздник.
Она добавила одними губами: «И пропустит всю нашу жизнь».
– О нет, – Ольха стояла в дверях, касаясь сестринской спины.
Через час Шая причитала мужу в трубку:
– Ты всего лишь опоздал, а девочки вместо подарков получили на Новый год слепоту и христовы метки!
– Шай, ты преувеличиваешь. Расслабься.
– Это ты больше не приезжай, но отдыха я тебе не пожелаю.
Она считала своим основным талантом – уметь бросить до того, как тебя уже бросили.
– Отвези их в больницу. Хотя бы, – предложил он.
– Им не помогут, Джигнидад. Мы умираем, и ты ничего не сделаешь.
Шая положила трубку, и отец и правда ничего не сделал, потому что билеты дорого стоили.
На следующий день она выслала ему документы на развод, которые он не подписал, потому что пропал без вести в джунглях Яктиробы. Лишь друг его приехал, чтобы успокоить потенциальную вдову и остался. После разорения компании групп «Элрондии» он искал любую возможность пригодиться, как палочка-выручалочка.
***
Шая быстро привыкла, а затем и полюбила своего нового мужа, Симбо. Он проявлял заботу и терпение. Но, самое главное, он помогал ей с ее девочками.
С первых дней она его предупредила.
– Симбо, запомни, мы очень религиозная семья, но нас испытывают. Мои дочери – ангелы – но их мучают каждый день. Меня не трогают, а ты – еще под вопросом. Но, если тебе действительно важно здесь находиться – мы все преодолеем.
После того, как их квартиру затапливали соседи три раза на неделе, хотя квартира находилась на верхнем этаже. После того, как двери сами собой закрывались и открывались, а у девочек пропадали или появлялись новые конечности, волосы, или "метки", Симбо спросил:
– Может, все дело в доме. Я устроился в вышку «Кэрга Пятого», давайте переедем.
– Нет, дело не в доме, – Шая перестала накладывать начинку в утренние бутерброды, вытерла пот со лба, – ты хочешь покинуть нас? Я не буду осуждать.
– Что-то надо предпринять, только и всего, – предложил Симбо, когда ему любезно размешали какао чайной ложкой. Он поблагодарил, тяжело вздохнул.
– Они все меньше стесняются, – заметила мать, кивая на висящие в воздухе ложки, стулья, которые двигались в направлении людей, чтобы им услужить.
– Давай пригласим экзорцистов.
Его плечи дернулись то ли от сквозняка, то ли в поддержку нерешительным словам.
– Изгонять демонов из кого? Ко мне они не пристают, девочки спокойны. Как только приходят чужие люди, эти вещи стихают и квартира нормальная. Стоит только намекнуть, что пришедший сюда человек будет не чужим, а причастным – вся нечисть тут же вылупляется.
Шая негодовала. Симбо встал и размял ей плечи.
Прошел год с тех пор, как Джигнидад бросил ее, с тех пор как девочки впервые не отметили Новый год.
– Я хочу, чтобы у них был настоящий праздник, – плакала Шая, – хоть раз в год пусть эта нечисть позволит нам побыть счастливыми!
– Хорошо, я что-нибудь придумаю, – пообещал Симбо.
Он не знал, что и думать, но он так привык к этим женщинам и полюбил их.
Он пошел в самую дальнюю комнату, которую они не обжили – коморка полагалась нечисти: там она могла отрываться по полной.
Дверь ему открыли, и он, нервничая, сел на стул. Ждать можно было чего угодно.
Мужчина сложил руки домиком, затем прижал ладони друг к другу, но стены комнаты тут же задрожали, и Симбо понял, что здесь не любят религиозных людей.
– Давайте так. Я и Шая хотим праздник для девочек, я, думаю, вы тоже их полюбили, давайте подготовимся как следует. Пожалуйста. Дайте знак, что вы поможете, а не будете мешать.
Из комода вылетело лезвие бритвы и рассекло ему руку, остался малюсенький порез.
– Буду считать это знаком. У нас уговор на крови!
Симбо потряс рукой; он старался быть бесстрашным ради своих женщин.
Тогда он встал и подошел к двери, но ее не открыли.
– Что такое? Мы не договорились? Вот, – Симбо достал кошачий корм из-за пазухи и подсыпал в миску у порога. После этого дверь открылась.
***
Оставалось пятнадцать дней до Нового года. И теперь синяки и мелкие царапинки на телах девочек Симбо находили все реже. Им снились здоровые сны, и муж решил, что дела налаживаются.
– Знаешь, я подумала вчера, дела стали получше, – Шая сегодня была румяная, радовала глаз, – но, если станет хуже, мы могли бы пробовать спать на улице. Вчера я прочла статью про стиль жизни на дороге. Девушка покинула родителей, они купили маленький грузовичок, спят на задних сидениях. Там кровать раскладывается и детям можно на верхних полках, как в поезде.
– Не говори ерунды, – Симбо отпил компот и поставил его на место, – мы справимся. Я справлюсь. У меня все под контролем.
– Я знаю, что должна быть благодарна тебе! – Шая бросила кухонный нож в сторону и зажала руками лицо, – Знаю! Знаю! Но, это не нормально, Симбо, что у них синяки и порезы! Мы должны что-то сделать сегодня же!!! Сегодня же!
– Милая, дорогая, – Симбо поспешил обнять ее, извилины зашевелились шустрее, – я понял тебя. Я не лягу спать, пока что-то не придумаю. Ты права!
– Пресвятая дева! – закричала мать, позволив себе это, пока девочки в школе.
Она развернулась к мужчине, тот отшатнулся. Искры истерики полыхнули в ее глазах.
– Ты пришел год назад и принял как должное, что над моими дочерями измывается нечисть. Мы прожили год, и я спала с тобой! Что не так со мной и моими детьми? Чем мы заслужили такое отношение?
– Детка, я делаю все, что могу…
– Ни черта ты не делаешь, Симбо Бэй. Ты пьешь чай, ходишь на работу, хотя стоит бить тревогу! Точно таким же был и твой друг! Насколько еще ты должен ко мне привязаться, чтобы понять, что надо послать все дела куда подальше, и вызволить нас из этой преисподни!
– Шая, почему ты молчала?!
– Почему я молчала? – ее трясло, – может быть потому что к головам моих дочерей ежесекундно приставлены дула невидимых пистолетов, или что из моей головы вытягивают по пятьдесят волос, мои жилы сосут, как из десертных трубочек пятьдесят духов этой квартиры! Но ты пришел сюда и принял все это как должное, ты пришел сюда и пьешь, мать твою, компот! Мужик ты, или кто!
Симбо встал как столб пепла, и очутился прямо перед носом Шаи.
– Женщина! Не смей на меня орать! Сегодня я решу вопрос!
– Да. Реши, пожалуйста! – накричала Шая, взяла обратно нож и завершила начатые утренние бутерброды. Иногда часть волос на ее голове поднималась в сторону, а бедра отшатывались от невидимых углов, словно тысячи рук пытаются прикоснуться к ней, не желая ничего доброго.
Симбо со злостью посмотрел на стакан компота и вышел из дома.
***
В супермаркете он купил три пакета свечей на десять килограмм, зажигалки, упаковку белого мела. В садовом взял пять мешков с землей, пульверизаторы, белые простыни. Заехал в церковь и купил церковные свечи, ладанку, благовония.
Заехал на родник и набрал четыре баклажки с водой. Вернулся в церковь и попросил освятить воду. Он уже ехал домой, как увидел вывеску "кошачий приют" и, недолго думая, прикупил трех самых мускулистых кошек, попугая и десять рыбок. Вместе с тем, ему по бонусной скидке предложили выбрать растения, тогда он взял девять цветных саженцев и одно хвойное дерево, еле впихнул его в багажник, чтобы оно смогло поместиться между ящиками с землей и пластиковым тазиком-бассейном для косметических ванн.
– Я дома! – хлопнул он дверью. В гостиной поцеловал Ольху и Хвою, подошел к Шае и шепотом сказал, что будет надувать микро-бассейн.
Шая искоса посмотрела на ящики, которые стояли у лифта.
– Кстати, девочки! Дорогие мои, вот вам папа купил котиков, – Симбо вытряхнул их на пол, те зашипели. Девочки их поймали и начали наглаживать.
– Ты ведь понимаешь, что нам не скрыться, да? – Шая подошла к Симбо. Тот кривился в лице, надувая бассейн. Занавески колыхались, предметы летали по воздуху.
– Мы справимся, – кивнул он. Его смартфон завибрировал, – Да, святой отец, на пятый этаж.
Вскоре в дверях стояла бригада священников.
Шая сидела с края дивана и плакала, молилась, наблюдала, как дочери играют со зверьем.
Вскоре в бассейне плавали рыбки, по углам лежали земляные горки, священники ходили с пульверизаторами со святой водой, ладанками и молитвами. По кухне летал попугай вместе с другими кухонными предметами, его выжидали кошки. Летающая посуда сбивала котов с толку.
Сибилл, самый молодой батюшка, открыл балкон на максимум проветривания и кивнул на дальнюю комнату.
– Они там?
В дверь отчаянно долбились. Раздавались звуки криков, шагов, хотя вся семьи и гости знали, что живых там нет.
Симбо поставил в центр гостиной пластиковый бассейн и бухнул туда всю баклажку святой воды в отношении с обычной водой – один к тридцати. Попросил женщин переодеться в купальники и залезть туда.
Женщины послушались.
Симбо позвал Артанга. Вместе с ним все слуги господни собрались возле злосчастной двери.
– Эти женщины – мое все. Эта ночь – решающая, помогите мне избавить нас всех от страданий.
– Да, конечно, – кивнул Артанг, отправив договора с хозяевами в файлик, и затем – в кейс за спиной.
В доме не светил ни один электроприбор после захода солнца, поэтому уже давно вдоль стен горели сотни свечей, церковные стояли по углам. Кошки шипели на дверь, одна охрипла и ушла спать возле бассейна.
Симбо устал ждать и толкнул ногой дверь. Оттуда темное пятно вылетело прямо на священников.
– Ложитесь, девочки!
Все три головы погрузились в святую воду.
Симбо ворвался в коморку с факелом и начал материться, как последний сапожник. Святые отцы последовали за ним. Один с лопатой кидал отмоленную землю по углам, второй расставлял свечи. Ор и крики стояли такие, что у людей уши в трубочку сворачивались. Из-под обоев рвалась нечисть, навесной потолок начал прогибаться. Сибилл пшикал на него святой водой, и тот морщился, пузырился, как от кислоты.
– Рабочий процесс! – подбадривал он парней, – рабочий процесс, не останавливаемся!
Кому-то из мужчин прилетел удар под дых. Артанга скрючило посередине комнаты. Симбо бросился к нему и мелом замкнул линию вокруг, того попустило.
– Хватит! – наорал он на комнату, – Хватит я сказал! Убирайтесь! Живите в другом месте! Мы хотим встретить Новый год без вас!
Стены скулили, обои сворачивались и превращались в труху. Макушки женщин торчали над водой. Мать усиленно молилась. Симбо запустил освященными крестами в каждый угол комнаты и сложил руки вместе. Священники затянули песнь на латыни. От вибрации стены квартиры начали изгибаться. Девочки вскрикнули, из их ран вышла черная кровь, но тут же растворилась в святой воде. Мать стала вторить на слух и вскоре все пели хором. Так они делали, пока вода в бассейне не остыла, пока не наступил рассвет и в дверь не постучали соседи.
– Прекратите! Прекратите!!! – колотили в дверь.
– Что такое? – Симбо пришлось остановиться, чтобы открыть дверь. Там стояла пожилая женщина и ее муж. Они были уставшие.
– У нас со всех стен сыплется штукатурка и кто-то долбится во все окна, дорогой сосед, хотя мы живем на восьмом этаже, что у вас тут происходит?
– А, мы всего лишь изгоняли нечисть из нашего дома и семьи, если это вас беспокоит, то можете присоединиться.
Симбо оставил дверь в квартиру открытой.
Вскоре весь этаж, а потом и весь дом разносил слова молебных песен. Уже давно встало солнце, а в окна верхних этажей продолжали стучать.
– Мы сделаем это! – Симбо поднимался на одиннадцатый этаж, в нем бурлила энергия. К дому съехался весь штат ближайшей церкви. Все работали на очищение здания. – Вот они!
Симбо увидел отпечатки рук с обратной стороны чужого жилища. Он поднес туда свечку.
– Оставьте меня с ними, я поговорю.
Священники отошли.
Симбо обратился к отпечатку орущего лица на окне.
– Пожалуйста. Только пожалуйста.
Симбо мысленно взмолился. Затем приложил свою руку к отпечатку. Окно было накалено, но мужчина не отдернул руку.
– Пожалуйста, нечистые силы, пожалуйста, уходите.
Отпечаток растворился и исчез.
Уход зла праздновали всем кварталом, разводили пикники по всей детской площадке. Жарили овощи и зефир на палочках, дети строили снеговиков.
За два дня до Нового года у девочек прошли все отметины и отпечатки злых сил. Шая и Симбо радовались и обнимались, наряжали ёлку.
