Анастасия Александровна Мельникова
Фиолетовые миры. Дино сборник
– Думаете, у меня есть ответы? Мой единственный вывод – наши бедные дети не имеют понятия, как жить и ради чего. Вы ждали, что ваш ребенок примет решение, но он чахнет. Поверьте, мой тоже чахнет, пока я медлю и не принимаю решение.
– Как глупо. Я бы хотел видеть в нем мужественность и инициативность.
Йахас закинул ногу на ногу.
– Но они не мужчины, Геб.
– А кто же они?
– Существа, вышедшие из ребра. Инородные тела.
– Вот как.
– Да, именно. Если бы вы сказали, что он должен стать водяным драконом, он бы обрадовался и стал им. Он бы почувствовал силу. У него нет ответов о своей природе. Вы должны были дать их ему.
Геб сжал челюсти: его пронзила почти физическая боль. Он ответил:
– Я все испортил! Я его уже похоронил!
– Это новая природа жизни, Геб. Успокойтесь. Хотите, я отдам вам своего сына?
– Как вы можете так говорить?
– Да поймите же. Он будет рад любому моему решению, вот увидите. Я помешан на исследованиях. Я страстный ученый и не могу в полной мере давать ему ту любовь, которую он заслуживает.
Глаза Геба прояснились.
– И вы не будете по нему скучать?
– Я буду вас навещать. Езжайте. Ваш кузов достаточно большой, чтобы поместить двухтонную тушу.
***
Геб и Расти стремительно неслись по шоссе. Расти вытащил голову из грузового отделения на ветер, прикрыл глаза.
– Я так давно мечтал покататься на машине! – сиял он.
– У меня большой дом, – заметил Геб, и Расти ему улыбнулся. Оба почувствовали, как между ними проскочила искра.
Дома Геб предложил своему Расти залезть в бассейн. Серп всегда мешкался и, в итоге, отказывался. И тут Геб себя одернул и сказал:
– Давай, ты иди поплавай, а я сделаю ужин.
Он удалился, но потом подглядывал, как Расти потихоньку пробует воду. Через полчаса ящер уже бултыхался в водоеме, как счастливый пес.
– У тебя даже плавники отросли, – заметил Геб, отпивая компот.
– Правда? Я всегда о них мечтал, но не знал, как их сделать. Какого они цвета?
– Красного, – Геб сглотнул.
– Вы скучаете по своему сыну?
– Теперь его нет. Я легко отхожу от потерь, если имею шанс исправить ошибку.
– Как это удобно.
– Не понял тебя, Расти.
– Это удобно – быть таким отходчивым. Это показатель здоровой нервной системы.
– Не издевайся. Теперь ты – что-то вроде моего сына. И я сделаю все, чтобы ты был счастлив и развился в настоящего красивого дракона.
– Да, я этого хочу, – Расти склонил морду в задумчивости.
Вскоре динозавр преобразился.
С новой стратегией, когда Геб принимал все решения сам, Расти рос с каждым днем. И вскоре им пришлось переехать. На свою зарплату исследователя Геб позволил себе выкупить ботанический сад с куполом, и в самой большой галерее разместил своего Расти.
О них уже вели колонку в "Крис и Динозавры", следя за самым большим драконом современности.
– Кем я стану?
– Кем хочешь быть.
– Я бы хотел быть, как ты, – сказал Расти, – иметь ловкие руки. Вообще, я хочу летать.
– Давай, ты полетишь, – по привычке то ли скомандовал, то ли предложил Геб.
Расти взмахнул передними лапами, между которыми находились перепонки до боков и полетел.
Улетел в небо.
Геб задрал голову и прищурился, но не разглядел уже даже и точки.
С тех пор Расти не возвращался.
Это исчезновение никак не смогли залатать и СМИ. Это потрясло весь мир. Осталось очень много недосказанного.
Все другие ящеры тоже захотели летать, и, всякий раз, когда получали на это разрешение – улетали навсегда.
Друг птеродактиля
– Я – дракон, – сказал мне мой друг, Ривер. Он сидел напротив меня. В четыре часа утра мы допивали четвертый чайник зеленого чая и лежали на кровати валетом. Он привстал на локтях.
– А я – динозавр.
Я знал, что ни он, ни я не соврали.
– Ты не похож на дракона.
– А ты на динозавра, – парировал я. Мы снова попытались заснуть.
В пять пятнадцать я разомкнул глаза и спросил Ривера.
– А в чем разница?
– Дракон может летать.
Чтоб тебя, ты что, круче меня?
– А я динозавр, который умеет летать. Я – птеродактиль.
– Серьезно?
Мы снова попытались заснуть. Может, дело в жаре. Я снял с себя футболку выцветшего черного цвета и открыл окно на микропроветривание, но потом передумал и открыл его настежь.
Мой друг вдруг встал над кроватью. Локтем он опрокинул чайник с табуретки. Он взмахнул руками в стороны, и я понял, что это перепончатые крылья. Он повернулся к окну. Я увидел изгиб хвоста, казалось бы, взявшегося из ниоткуда. Ривер вылетел в окно.
Я еще долго помнил эти чешуйки, которые прорезаются сквозь гусиную кожу, эти перепонки между костями крыльев и раздвигающиеся позвонки. Превращение Ривера в дракона случилось за доли секунды.
У нас была целая жизнь. Но время вышло, и он улетел.
С тех пор я жил своей жизнью, завел девушку, собирался скидочные наклейки в супермаркете.
Никто больше не признавался мне, что он дракон, и я никому не признавался, что я динозавр.
Друг пробыл рядом со мной с детства ровно пятнадцать лет, и пиком нашей дружбы было его признание.
Я ничего не сделал, чтобы помешать ему уйти.
Мне кажется, он все правильно сделал, что свалил.
Я недостаточно ценил нашу дружбу, раз соврал, что я птеродактиль. На самом деле, я был обычным тупым трицератопсом, и он знал, что я всегда преувеличиваю. И это его заколебало.
Поэтому, в ту ночь, когда он так легко предстал предо мной в своем истинном облике и улетел домой на небеса, я, как дурак, остался на земле и продолжил свое жалкое существование.
Динозавр и дельфин
Динозавр и дельфин,
Будут вместе как один.
Древностью союз их слит,
Дружба их как монолит.
Рептилоидная шкура,
И бликующий покров –
Они вышли со дна моря,
Они встанут у песков,
У границы побережья,
И помашут нам рукой:
Ластой, лапой или чем там,
Но с отеческим теплом.
Это будет жест вселенной
Сквозь века до наших дней,
Прошлого привет горячий,
Страшный реализмом жест.
Элин и коллекция динозавров
Девочка Элин имела коллекцию динозавров: красные, желтые, зеленые, с мизинец пластиковые и даже мягкие игрушки – размером с собаку.
Однажды к ней в дверь постучался настоящий динозавр, и он стал венцом ее коллекции.
Потому что Элин очень любила коллекционировать динозавров.
Ген чудовища
В культуре жители поселения под названием Волосков много вращалось вокруг темы волос, и на то были причины.
Рядом с поселением, в овраге жило чудовище Эскаль. Оно питалось волосами, но могло съесть и человека, если во время не получало привычную для себя еду.
У жителей поселения прическа из трех кос означала, что ты готов принести в жертву ребенка.
Четыре косы означали, что ты готов принести в жертву мать, пять – отца, шесть – брата, семь – невестку и так далее.
Каждая прическа символизировала готовность жертвовать.
Отсутствие волос расценивалось, как готовность к самоубийству.
Две косы – заявка на борьбу с Эскалем с целью победить. Две косы обычно носили мужчины.
Все остальные чаще ходили лысыми, потому что любили родственников. Распущенные волосы выражали послушание.
Однажды сын главной знахарки Торики, Лест, отговорил мать стричься и через пять лет заплел четыре косы. Отец выгнал его из дома.
Ночью Лест ворвался в отчий дом с друзьями и захватил мать, понес к чудовищу и сбросил ее в овраг. Мать зацепилась руками за ветки кустарника. Эскаль спал.
У входа в город Леста ждали жители и связали его.
Тут Эскаль проснулся и заговорил на человеческом языке:
– Эпоха волос закончена. Теперь я ем кожу.
Эскалю скинули Леста, предателя; Эскаль содрал с него кожу. Но в дальнейшем Эскаль больше не принимал никаких жертв, и не установил новых правил.
Самый храбрый малый подошел к краю, заглянул в глубину и спросил, какие требования Эскаль предъявляет к коже. И чудовище утянуло его в пропасть.
Жители заволновались, так как помнили кровавую войну в начале их жития на этой земле. Они послали следующего гонца. И тот был съеден.
Когда более половины жителей пали в попытках узнать требования, Эскаль вышел на свет и напугал всех до потери сознания.
Юноша и девушка, которые видели, как Эскаль выбирается из оврага, были более подготовлены к его ужасающему облику и остались в сознании. Им удалось уговорить Эскаля взять их в мир чудовищ. Так и произошло.
Юноша Пат нашел себе чудовищное существо Зецидру и оплодотворил ее. Девушка Лиегна зачала от другого чудовища – Астада. Союзы с чудовищами служили людям прикрытием.
Пат и Лиегна в ночи пробрались в центр логова тварей. Там зияла черная дыра. Обманом с помощью Эскаля человеческая пара смогла извлечь из дыры клок волос размером с дом.
Засвистел космический ветер, и весь чудовищный город засосало в черную дыру.
Пат и Лиегна разозлили чудовищ, и двое из них проглотили людей. Люди находились в чудовищных желудках и сумели уцелеть таким образом. Когда снаружи прекратился грохот, вой, и свист ветра, юноша и девушка вылезли из погибших тел чудовищ, осмотрелись. Они поняли, что черная дыра служила порталом и перенесла их на другой материк.
Кое-кто из чудовищ все-таки выжил, но людей они не заподозрили в своей беде, и продолжали им доверять. Рядом с местом прибытия они обнаружили очередной чудовищный оплот под названием Дирстог и вместе направились туда, чтобы найти там приют.
Прижившись в Дирстоге, Пат и Лиегна стали искать причину возникновения таких страшных мест на Земле. Они путешествовали в соседние поселения по скользким дорогам, пересекали реки слизи в поисках ответа: они изучали чудовищ и их природу. Так, Пат и Лиегна оказались на одной из кухонь чудовищ, и там впервые узнали, чем те питаются на самом деле. Они заглянули в котел и увидели жидкую эссенцию предательства.
И поняли влюбленные уже к тому моменту люди, что чудовищ не уничтожить.
Они поклялись любить друг друга вечно и сошлись в приступе взаимной любви рядом с жаровой печью чудовищной кухни. Там, лежа в обнимку, юноша и девушка поклялись никогда не предавать друг друга, и затем вернулись в Дирстог, и там же разошлись каждый к своему чудовищному супругу. Пат пошел к Зицедре. Лиегна отправилась к Астаду.
Зицедра готовилась перенять роль главной матки Дирстога. Астад собирался взойти на трон всего королевства чудовищ. Люди примешали к плоти чудовищ человеческие гены и терпеливо воплощали свой план. Они плодили полукровок от чудовищ, и с каждым поколением эти полукровки получались все более похожими на людей. Пат и Лиегна многократно повторяли свою миссию своим детям – покончить с чудовищами, а те передавали ее дальше своим детям.
Спустя десятки поколений чудовища вымерли, а человечество заселило Землю. Впоследствии деятели науки объясняли произошедшее тем, что чудовищный ген всегда был рецессивным.
Прошла не одна эпоха с тех пор. Но по сей день существует опасность, что в любом человеке вырвется наружу нечто страшное.
И ныне можно видеть, что при исследовании этапов развития человеческого плода в утробе матери, порой он похож на рыбу, порой на зверя, но есть момент беременности, на пятой неделе третьем дне и четвертом часе, сороковой минуте, когда младенец проходит стадию чудовищности, но затем все же развивается в человеческого младенца.
И, говорят, если в этот момент сильно испугаться, то детеныш продолжит развиваться в чудовище.
