Ана Сакру
Я – сосуд для альфы
1
– 118-я, на выход!
И я вздрагиваю, невольно сильнее вжимаясь в грязную обшивку корабля. Наблюдаю, как волк заходит в наш отсек, бесцеремонно расталкивая других девушек, расступающихся, словно волны перед ним. Прямо мессия. Глупо улыбаюсь не вовремя пришедшему в голову сравнению.
– Оглохла? – облезлый низший- солдат щерится, показывая желтые подгнившие клыки. И тянет ко мне свою непритязательную лапищу, – Так я помогу сейчас.
– Нет уж, спасибо, – фыркаю, моментально отшатнувшись, – И поаккуратней с ручонками. С ловцом не расплатишься потом, блохастый.
Встаю, оправляя робу с огромным номером на груди, и гордо проплываю мимо шипящего от бессильной ярости волка.
– И откуда ты такая дерзкая, хилячка? – стражник покорно бредет следом, для виду периодически подталкивая электрошокером меня в спину, – Не знаешь что ли, для чего вас отлавливают? Или полоумная, может?
– Знаю, что на меня ты, сторожа улов, никогда не заработаешь. А альфа потом может и учуять, что меня какой-то придурок без перчаток касался – бормочу в ответ, косясь на его голые руки, и теряю к нему всякий интерес.
Коридор неумолимо расширяется и светлеет. Мы подходим к лаборатории. Ноги тяжелеют, и каждый шаг дается со всевозрастающим трудом. Пока тебя не определили, есть шанс…
Хотя какой к черту шанс? Сидеть в их питомнике до бесконечности в ожидании своего альфы? А стареть начнешь, так и в бордель продадут. Домой отсюда уже все равно никто не возвращается. Вернее, не возвращался…
Но все же…
Может из питомника все-таки можно сбежать? Он на корабле, или высаживают? Плевать, хочу в питомник! Не хочу в семью, не хочу!
Господи, пожалуйста, если ты меня слышишь! Пожалуйста, не дай мне подойти кому-нибудь. Пожалуйста! Распределение- верная смерть.
– Где же твоя смелость, хилячка? – хрюкает солдат, заметив, как замедлились мои шаги, и я презрительно выгибаю бровь на издаваемые им неподобающие звуки для волка.
– А ты кто, интересно? Омега? – мило улыбаюсь, смотря, как его глаза наливаются янтарем, а ноздри раздуваются от гнева.
– Бэта, идиотка! – рычит несчастный, – Омегой будешь у нас ты…
– Ну да, ну да, – я отвожу глаза, решив больше не дразнить бедолагу. А то перекинется еще. Какой-то он неустойчивый, – Извини, я в ваших не сильно разбираюсь.
Конечно, это- откровенное вранье, волков на Земле много. Даже слишком много. Но нужно же было как-то пойти на мировую.
Солдат хмыкает и почти нежно подталкивает меня электрошокером к огромной металлической двери.
– Прошу, – он издевательски кланяется, пропуская меня вперед, когда дверь начинает плавно отъезжать в сторону, – Как там тебя?
– Маша, – произношу неожиданно дрогнувшим голосом. Взгляд прикован к ослепительно белому помещению, по- больничному стерильному. И креслу посередине, опутанному датчиками и проводами. Распределитель.
– Маша? Землянка что ли?
– Да, – я сглатываю и делаю шаг вперед.
– Из Землянок выходят знатные омеги, – тянет волк, щурясь, – И ДНК у вас пластичное. Даже если всего на 70 % совпадешь, подправят, и завтра же будешь в семье.
– Я знаю.
Черт! Ну, зачем он мне напомнил. Господи, хоть бы не совпасть. Хоть бы не совпасть!
Я встряхиваю головой, отгоняя панику, которая все равно мне сейчас никак не поможет и, расправив плечи, вхожу в лабораторию. На меня тут же поднимает взгляд старый волк в белом врачебном халате, которого я не сразу заметила из-за занимающего мои мысли кресла. И еще два более молодых отворачиваются от панели приборов в углу.
– Удачи, Машшша, – летит мне в спину, – Желаю подольше не беременеть.
Я оборачиваюсь и слабо улыбаюсь солдату, провожавшему меня, который сейчас исчезает за закрывающейся дверью.
– И тебе, – шепчу одними губами.
Да, удача мне понадобится.
Старый волк кивает мне на кресло, приглашая располагаться и ни в чем себе не отказывать, а сам утыкается носом в прозрачный планшет.
Я на негнущихся ногах ковыляю до орудия пыток и замираю на нем в полулежащей позиции. Черная кожа кресла теплая, хотя в лаборатории довольно зябко. Я сегодня у них явно не первая пациентка. И не последняя. От этого становится жутко. Мы просто мясо, сосуды для размножения богатеньких альф, не желающих подвергать риску свою хилую пару. Или же для не нашедших ее. Нас даже утилизировать не надо. Человек не способен родить волка. Слишком крупный агрессивный плод. Достанут на двадцать восьмой неделе и сожгут использованную оболочку. Человеческие самки одноразовые. И этот бесстрастный волк-врач смотрит на меня соответствующе. Как на пластиковый стаканчик. Я лучезарно улыбаюсь старику, пытаясь напомнить, что я все-таки живая. На что он только удивленно изгибает бровь и отворачивается, опять утыкаясь носом в свой долбанный планшет.
– Хмм, посмотрим, – бормочет себе под нос, водя пальцем по экрану. – 118-я…
Один из его ассистентов в это время молча подходит ко мне и начинает с отсутствующим видом подключать к моему телу датчики. Вздрагиваю, когда без предупреждения протыкает иголкой вену, и кидаю на молодого волка злой взгляд. Больно, не сразу нашел. Но юный судя по всему омега даже и не думает как-то реагировать. Просто делает свое дело. Уже сто восемнадцатый раз за сегодня.
– Итак, Мария Рудова, – читает старик с планшета занудным голосом, – Планета происхождения: Земля. Округ: Северо-восточный. Сектор 325. Верно?
Поднимает на меня вопросительный взгляд и я молча киваю.
– Прошу отвечать вслух.
– Верно, – вздыхаю я.
– Хорошо. Так-с. Возраст: 22 года. Хронических заболеваний нет. Наследственность по типу ХI. Показатели… – он быстро пролистывает данные анализов, поступившие только что к нему на планшет, – неплохие… Легкий авитаминоз, что в общем-то с вашей Землей неудивительно.
И я невольно скривилась от прозвучавшего легкого пренебрежения в его голосе. Хотелось спросить, а кто собственно виноват, что в ваших колониях нечего есть, но я конечно промолчала. Вряд ли на этот вопрос мне даст ответ обычный врач-распределитель.
– Половые связи? – старый волк поднимает на меня вопросительный взгляд, отрываясь от планшета.
– Два партнера, – отвечаю бесцветным голосом. Отвечать все равно придется на любые вопросы. К тому же они подключили детектор.
– Половая жизнь со скольки лет?
– С девятнадцати, – Боже, как унизительно.
– Первые месячные?
– Тринадцать.
– Инфекции, беременность?
– Нет.
И волк отворачивается, внося новые записи в мою анкету, а я тихо выдыхаю. Наверно на этом допрос закончился. Черт, нет. Опять вопросительно смотрит.
– Добровольно пришли к ловцам?
Я закусила губу.
– А это важно?
– Да, от этого может зависеть ваше содержание в семье, – и, увидев, как сверкнули мои глаза, волк нахмурился, – Врать не советую. Мы все равно поймем.
Я вдохнула поглубже и на выдохе выпалила.
– У меня добровольный контракт 457-ЗИ. Он должен быть приложен к анкете.
Но волк смотрел не в анкету, а на датчики, рисующие кривые всплески моего сердцебиения.
– Анкета ничего не значит, – пробормотал себе под нос, – За добровольцев ловцам больше платят. Вот и все.
Почесал подбородок с легкой серой щетиной.
– Ярого протеста нет. И все же это вряд ли ваша инициатива, – поднял на меня янтарные глаза. – Мне нужны подробности. Кратко.
Я секунду помолчала, думая как наиболее выгодно для себя сформулировать правду, и медленно начала отвечать.
– Я из фермеров.
Волк удивленно вскинул седую бровь. Фермеры, выращивающие еду, считались привилегированным классом на голодающей планете, и ловцы нас не трогали…Пока все идет хорошо.
– Но наши поля, – Я сглотнула, прогоняя не вовремя образовавшийся ком в горле. Воспоминания о том дне до сих пор давались мне с трудом. Дне, когда в один миг будущее всей моей семьи было разрушено, – Подожгли…Мы не знаем кто. Так случилось. Комиссариат обвинил отца в халатности.
Кинула быстрый взгляд на волка, поймав его безучастное выражение лица, и отвернулась, продолжив.
– Нас сослали на лесозаготовки. Там ловцы схватили меня в первый же день. Ведь иммунитета больше нет.
– Откуда тогда добровольный контракт?
Я помолчала, думая, что отвечать, и решила, что от правды ничего уже не потеряю.
– Я знаю, что за добровольцев им платят больше. А самих добровольцев в семьях принимают лучше. Какой смысл упираться, если от ловцов все равно уже не вырвешься и в любом случае окажешься в этом кресле, верно? Разница лишь в том, вколют тебе лошадиную дозу успокоительного или нет.
На лице старого волка впервые промелькнуло что-то похожее на улыбку, и он одобрительно кивнул.
– Поэтому я предложила старшему ловцу подписать со мной контракт при условии, что 10 % от вырученной суммы он передаст моей семье. Так что…Я не хотела оказаться здесь. Это правда. Но была бы очень благодарна вам, если бы вы признали мой контракт действительным.
Наши взгляды встретились, и доктор задумчиво почесал подбородок.
– Что ж, думаю, для семьи ты не опасна. Контракт подтверждаю, – протянул старик через несколько секунд, показавшихся мне вечностью.
Я выдохнула и снова откинулась в кресле. Ассистент – омега, до сих пор тихо стоящий рядом, стал подключать ко мне новые датчики, буквально не оставив места на оголенных участках кожи. А старый доктор, отложив планшет, подошел к столу, заставленному мониторами.
– Что ж, приступим, – и кивнул своему помощнику. На компьютере перед доктором замелькали фотографии и анкеты каких-то мужчин.
Они проверяют. Прямо сейчас.
По телу пробежала крупная дрожь, и я прикрыла глаза, стараясь успокоить нервы, натягивающиеся до предела. Господи, помоги. Пусть я никому не подойду. Господи…
– Сколько это обычно занимает? – спросила непослушными губами.
– От минуты до получаса, – кинул на меня быстрый оценивающий взгляд, – Расслабьтесь. Вы сильно побледнели.
– Пить хочется, – пролепетала в ответ. В горле и правда образовалась пустыня. Вся моя смелость испарилась, как вода на раскаленной сковородке, стоило на экране замелькать фотографиям.
– Позже, – ответил лаконично доктор, снова отворачиваясь. Сощурился, склоняясь к монитору, заставляя меня приподняться и тоже взглянуть.
Сердце больно стукнулось о ребра, чуть не выломав их. Сжалось. И с силой забилось вновь в бешеном ритме, так что уши заложило от пульсирующего давления. Мельтешение прекратилось, застыло на одной из проклятых анкет.
– Отличный результат: 96 %. Давно такого не видел….И какая семья, вы будете довольны, – доктор снова повернулся ко мне и улыбнулся с видом человека, выполнившего свой долг, – Это большая честь.
– Какая…Какая семья? – хрипло повторила за ним срывающимся голосом.
– Вы попадете к самому Ансгару, – произнес старик торжественно и махнул ассистенту, чтобы начал избавлять меня от датчиков, – Вы знаете кто это?
Перед глазами поплыло все. К Ансгару? Тому самому Ансгару? Главнокомандующему Конфедерации? Но…
– Он же старый, – пробормотала, не задумываясь о том, что так выражаться о самом могущественном волке после Верховного альфы наверно не стоит.
Но доктор только хмыкнул в ответ.
– Не к Рабану Ансгару, конечно. Он уже действительно не молод, как вы правильно, хоть и неосторожно заметили. Да и у него есть наследники.
Волк подошел ко мне с планшетом и развернул экран, давая на него взглянуть.
– А к его среднему сыну, Джервалфу- альфе вашего сектора Млечного пути. Вы должны быть довольны. Землянка родит нового альфу для землян. Разве это не символично?
Я не ответила. Глаза мои были прикованы к лицу младшего Ансгара, даже с экрана внушавшего животных страх. Безжалостный ублюдок, держащий в нищете и голоде вверенные ему колонии. Зверь, поощряющий зверства.
И я теперь его сосуд.
2
– Будем дорабатывать, профессор Гун? – тонкий голос омеги доносился до меня сквозь туман, сковавший сознание. Серый непроглядный туман.
– Нет, зачем? Мы же не хотим вывести вторую фраю Белинду Ансгар. Все идеально. Как раз более здоровая, крепкая, таз шире. Отлично.
Мозг уцепился за произнесенное имя. Фрая Белинда. Я попыталась вспомнить, что знаю об этой женщине, но в голове всплывали лишь ничего не значащие обрывки каких-то сплетен. Правящие на планете волки не снисходили до того, чтобы знакомить подвластное им стадо с вершителями их судеб. Если лицо самого Джервалфа, грозно взирающее с каждого распорядительного плаката, было мне знакомого. То о его паре, кроме ее наличия, я не знала ничего. 96 %. Наверно мы как две капли воды…Меня передернуло. Смотреть в свое отражение и тихо умирать, оплодотворенной ее мужем. Звери. И с этой волчицей мне придется провести остаток своей жизни…
Самцы просто покрывают, а потом занимаются своими делами. А вот их самки остаются с используемой женщиной и таскают везде с собой несчастную жертву, рассказывая, как проходит "их" беременность. Нам крутили агитационный фильм в доме собраний. Волки даже сами не понимали, как жутко это выглядело. Как искажались ужасом и отвращением лица наших девушек при виде лучезарно улыбающихся волчиц-омег, нежно поглаживающих надутый живот очередного безымянного сосуда. Эти девушки в фильме. Они словно выцветали по мере роста плода. Вначале розовощекие, живые, напичканные витаминами. К концу бледные, худые и пожухлые. И такая усталость в равнодушных глазах. Словно отобрали вкус к жизни, и все пресно для нее теперь. И смерть в радость. Неужели я тоже буду такой? Неужели…Господи, зачем я думаю об этом? Тем более сейчас??
Усилием воли заставила себя вынырнуть из болота депрессивных образов и обратила все внимание на врачей. Они о чем-то тихо переговаривались между собой, стоя у самого большого монитора. Потом кивнули друг другу, и профессор Гун, как я теперь узнала, перевел на меня янтарный взгляд.
– Сейчас мы вколем необходимые витамины. Есть небольшой воспалительный процесс. Его уберем. Пока без прогестерона. Овуляция через десять дней. Может быть уже будешь готова к тому времени.
Я прикусила губу. Десять дней? Черт, хоть бы насморк подхватить где-нибудь. Молодой омега в это время вышел из лаборатории.
– Куда он? – спросила, следя как за ним плавно закрывается дверь отсека.
– Организовать твою доставку Ансгару, – ответил волк, подключая меня к капельнице.
– Если скажет везти тебя на Вальден, то будешь в семье через двое суток. Если на Венеру, то уже через пару часов. Мы сейчас в вашей солнечной системе.
Гун покрутил колесико капельницы, регулируя, и неожиданно похлопал меня по плечу.
– Отдыхай.
Я покосилась на его руку, машинально отметив, что она в медицинских перчатках. Никто не рискнет дотрагиваться до меня теперь. Кроме Ансгара. Или какого-нибудь более сильного альфы. Интересно, мой новоиспеченный хозяин сильнее прославленного отца или нет? Он же моложе…
А братьев? Насколько я знала, у старшего Ансгара было трое сыновей. Джервалф-средний. Как они вообще определяют, кто сильнее? Внутреннее устройство семьи альф я плохо представляла. Не понимала, как они могут жить вместе, если желание быть главным- определяющее для альфы. Грызутся наверно все время. Может…этим даже можно…будет…воспользоваться…
Да что такое? Веки наливались невыносимой тяжестью со скоростью света. Хмуро покосилась на доктора, пытаясь сфокусировать на нем плывущий взгляд.
– Вы мне снотворное вкололи? – гаснущим пьяным голосом выдавила из себя.
– Проснешься уже в…
Я как назло моргнула и не дослушала.
3
Неясные слова доносятся до моего сознания, чья-то рука ложится на плечо, чуть встряхивая. Открываю глаза, разгоняя уютную тьму, и взгляд упирается в высокий потолок, богато украшенный витиеватой лепниной. Где я, черт возьми? Это точно не корабль.
– Фрея Рудова? – скрипучий старческий голос справа заставляет повернуть голову в его направлении. И я с трудом фокусирую взгляд на седовласом волке в ливрее высшего прислужника.
– Я- Маркус Альд, распорядитель поместья Ансгаров " Видель-Хот" и одновременно домашний лекарь. Очень рад вашему прибытию.
Он коротко кивнул и снова уставился на меня своими потускневшими волчьими глазами. Что в них? Я не могла понять. Такой нечитаемый профессиональный взгляд… Любопытство? Презрение? Равнодушие? Может он вообще думает о несварении желудка. От этой мысли стало смешно, и я слабо улыбнулась, заставив старика удивленно вскинуть бровь.
– Очень приятно, – пошевелила сухими губами, – Маша.
Он снова кивнул и холодно добавил.
– Фамильярность- лишнее, фрея Мария. Пожалуйста не допускайте ее со слугами. Ваше положение в этом доме…
Он пожевал губами, подбирая правильное определение, и на секунду маска слетела с морщинистого лица, открывая надменное презрение, сквозившие в глубине глаз. Но лишь на мгновение.
– …Достаточное высокое, – закончил Маркус, – Вы-гостья. Желанная гостья.
– Желанных гостей не убивают, – пробормотала себе под нос, но распорядитель никак не отреагировал на мое замечание.
– Это ваша комната, – вместо ответа будничным тоном сообщил старик.
Я попыталась привстать и нормально осмотреться, но Маркус жестом остановил меня.
– Вам пока лучше не двигаться. Может стошнить… И слабость. Долгий полет, измененная система дыхания. Не все хорошо переносят. Не торопитесь.
– Измененное дыхание? – Я невольно набрала в легкие побольше воздуха, но ничего необычного не ощутила. Разве что запах хвои, витавший в воздухе.
– Да, вы на Вальдене, центральной планете Конфедерации.
– Ясно, – медленно кивнула.
Я что? Спала двое суток? Неудивительно, что перед глазами все плывет. И я так далеко от Земли, которую наверно больше никогда не увижу. Никогда…И в тоже время жгучее любопытство охватило меня. На Земле нельзя было выезжать за пределы своего сектора, блокпосты, охрана, лютопсы. В нарушителей стреляли без предупреждения. А сейчас я не просто в другом секторе. Я на другой планете, в другой галактике, в ином мире! И не просто ином, а в самом богатом и процветающем из всех мне известных. Говорят, здесь нет производств, заводов, шахт, бедных, голода, грязи. Только удивительная природа в сочетании с награбленными со всей вселенной технологиями. Волки любят старину, близки к земле и в то же время умело пользуются благами сотен захваченных цивилизаций. Летающие машины, парящие дворцы, питомники с животными со всей вселенной. У меня есть шанс все это увидеть?
Сердце лихорадочно застучало в груди от охватившего волнения, разгоняя кровь. И я, несмотря на предупреждение Альда, немного приподнялась на подушках, с интересом оглядывая комнату. Маркус недовольно проследил за мной, поджав губы, но ничего не сказал. Вместо этого взял чемоданчик со стола и стал в нем копошиться.
– Давайте померяем давление, – проронил бесцветным голосом, натягивая медицинские перчатки.
Кивнула рассеянно, протягивая руку, поглощенная созерцанием своих поистине королевских покоев. Да уж, такой роскоши я в жизни не видела. Огромная прямоугольная комната, три больших окна с низкими подоконниками, заваленными подушками. Высоченные потолки, украшенные лепниной, кованная люстра как будто со свечами. Вместо обоев светло-голубой шелк с мелким цветочным узором. Пузатая витиеватая мебель. Диван, пуфики кресла- все обито лазурным бархатом. И даже позолота кое-где. Черт! Я такое только в учебниках по истории видела. Дворец Екатерины, не иначе.
– Эту комнату делали специально под вас, – пояснил Маркус, надевая мне на руку браслет для измерения давления, – В земном стиле. Фрая Белинда решила, что вам понравится. Да и будет привычней.
Так это омега так постаралась? Мило.
– Нравится… Только если она хотела, чтобы мне было привычно, надо было поставить узкую железную кровать, разваливающийся стол и ковер постелить без ворса, который стерся от времени. Земляне так не живут.
Маркус поджал губы, глаза опасно сверкнули.
– Я передам ваши пожелания по перестановке, – едко заметил старик.
Я перевела на него удивленный взгляд, а затем тихо рассмеялась. Ты смотри, а старый истукан изволит шутить.
– Простите, распорядитель, не сдержалась, – сказала уже более дружелюбным тоном.
– Я понимаю, – примирительно вздохнул волк, – Но советую все же при фрае Белинде сдерживать свои порывы. Она…
Он опять замолчал, пожевывая губами, видимо это было его постоянной привычкой, и между делом ткнул мне в рот градусник.
– …Очень впечатлительная, – расплывчато закончил старик.
– В шмышле? – уточнила с зажатым между губ прибором, что было не так-то легко.
– В смысле, она истинная омега истинного альфы, – пожал плечами Альд, – Хрупкая, мнительная, впечатлительная… И немного склонная к ипохондрии. Старайтесь не произносить при ней ничего, способного вывести ее из равновесия. Мой вам совет.
Малахольная истеричка, короче, подытожила мысленно я.
– А альфа? – вопрос вылетел сам собой и прозвучал уж слишком живо. Я невольно покраснела под пристальным взглядом старика и потупила взор.
– При фрае Джервалфе можете говорить что угодно, – медленно протянул волк, – Если вы конечно об этом спрашивали. Вряд ли вы сможете задеть его.
Я задумчиво посмотрела в окно. И правда сосны, целый лес…Мда, как Ансгара может задеть ходячая матка.
– Я вас расстроил, фрея?
– Нет, что вы, – перевела взгляд на распорядителя, – Просто…Непривычно это все. Но я справлюсь.
– Хорошо, – кивнул старик, – Что ж, все показатели в норме. У вас отличное здоровье. Я вас пока оставлю, отдыхайте. Сейчас придет Уна и принесет обед, она будет вам прислуживать. Советую всё съесть. Вам нужны витамины. И вес немного набрать не мешало бы. Вечером приедет фрай Джервалф, и на ужин уже выйдете к семье.
Я сглотнула, невольно вцепляясь задрожавшими пальцами в одеяло.
– Семье? К фраю и фрае? Мы будем втроем?
– Нет конечно, – легкая улыбка скользнула по тонким губам Маркуса, – Это же фамильное поместье. В нем живут все Ансгары. Правда редко все члены клана бывают дома одновременно. Дела…Сейчас здесь находятся сам Рабан Ансгар, фрай Джервалф с фраей Белиндой, фрай Дирк, младший брат фрая Джервалфа, и фрая Тея, жена старшего брата Астора Ансгара с детьми. Сам фрай Астор в вверенном ему секторе галактики на данный момент. Вечером вы со всеми ними познакомитесь.
– Я буду сидеть за общим столом? – пролепетала дрогнувшим голосом. Это никак не вязалось в моей голове с представлением о жизни волчьего сосуда.
– Конечно, – подтвердил распорядитель, застегивая свой врачебный чемоданчик, – Я же уже сказал, вы- гостья. Пока не делаете ничего предосудительного. Добровольные сосуды пользуются особыми привилегиями. Ребенку нужна счастливая носительница.
И он как ни в чем не бывало направился к выходу, оставляя меня переваривать сказанное.
– Постойте, распорядитель Альд! – окрикнула старого волка дрогнувшим голосом, когда дверь за ним уже захлопывалась.
– Да, фрея? – желтые глаза нетерпеливо сверкнули.
– А если… – я лихорадочно пыталась правильно сформулировать свой вопрос, понимая, что ничего лишнего он мне не скажет, – Если я сделаю что-нибудь…предосудительное?
– Лишитесь статуса гостьи, – безразлично пожал плечами старик.
– И?
– И для недобровольных сосудов оборудована другая комната. Она находится на чердаке. Не желательно, но что поделать. Отдыхайте, фрея Мария. Вам нужен покой. Я приду за вами в семь.
