Ана Гратесс
Гномика-Просвещение
Девушка залилась бесстыдным румянцем, проговорив скромно:
– Свет наших очей может затмить то сияния, мой дорогой…
Пара приблизилась друг к другу и поцеловалась, овевая зрителей, сидящих на красных бархатных стульях, юной романтикой спелых вишен. Кто-то заохал и упал без чувств, а кто-то подкрутил ручные биноклики, чтобы лучше рассмотреть все целующуюся молодость.
Зрелая разгоралась пора. Свет солнца уже вовсю надевал на ловкие пальчики колечки из персикового золота. Хихикали парень с девушкой, а над ними расцветала пышная чайная роза, нежными своими лепестками укрывая голые тела.
Истина в каждой частичке этого мира, мы помним? Гномика задернула занавески, отчего зрители с досадой плюнули на каменный пол, вставая с теплых насиженных мест. Теперь актеры, что играли Отелло и Дездемону, могли быть предоставлены самим себе и друг другу, в частности.
Девушка сделала движение рукой, захватывая черные волосы парня в большой гребок. Она смотрела теперь открыто и с вызовом, отчего у ее напарника встали глаза на выкат – он всем своим телом подался еще ближе к деве, а та была только рада происходящему. Ей то было истинно нужно.
Гномика без созерцания и ощущения физического контакта – не Гномика вовсе, а пестрый кавардак с булыжником без души.
