Анъе Фо
Беспросветная духовность. Старик и голубь
Дед достал телефон и принялся с кем-то разговаривать. Потом загоготал, нарушая покой накрывающего дурмана. Откуда-то справа прилетел белый голубь и сел на облупившийся поручень. Старик тот час же прогнал его, ругаясь так, будто тот увел в небытие колоны молодых людей, а вместе с ними, и юность, и надежды. А потом еще вдобавок прицелился и пульнул в глупую птицу истлевшим окурком.
Я уже совсем поплыл, отмечая лишь события, а не причины и уж тем более следствия. На балкон на третьем этаже налетела сизая туча, большая, беспрестанно шевелящаяся. Несчетное множество крыльев стрекотали, разрывая неподвижный душный воздух. Старикан заорал как умалишенный. Во все стороны полетели перья. Еще секунду и в примятую траву рядом с моей ногой, кажется левой, упал мобильный телефон. А дедок все еще кричал. Надрывно и звонко. И голос принадлежал не ему, а строителю светлого будущего – юноше с бумажным стаканчиком самого-самого-самого в мире мороженного в руке.
Сделав последнее усилие, я откинул голову, Первый этаж – пыльное окно с бирюзовыми занавесками. Балкон с картиной про медведей посреди бурелома – второго. Следующая остановка – шевелящееся серое облако из крыльев. Руки подпиравшие верхнюю часть моего туловища подломились. Прохладная трава через тонкий хлопок футболки получила часть тепла, сообщив земле, что я еще жив. Четвертый этаж – застекленная лоджия. Земле наплевать на живых, после смерти она пожрет нас без остатка. Неподвижные разноцветные простыни на сушилке пятого. Наконец-то – экран чертова неба. Помехи через глаза заполнили голову, потом все стало белым, невыносимо ярким, но я не зажмурился. Крики старика затихли. А я вытянул руки вверх… …и обнял ангела. Она, как и всегда, спасет меня.
