Amy Grace
Путь, который мы выбрали
Глава 1
На улице моросил дождь. Холодные капли падали на волосы, лицо, одежду, словно пытаясь отрезвить и вывести из себя застывшую хрупкую фигурку, но без успеха стекали по коже вниз, впитываясь либо в ткань черного распахнутого пальто, либо срывались вниз – на землю. Перед глазами был только небольшой, но невероятно красивый надгробный памятник, гравированный искусными узорами и незамысловатой эпитафией, кажется, цитатой Эйнштейна.
«Никогда не делает ошибок только тот, кто не пробует ничего нового».
Вокруг не было никого. Последний человек, отдавший сожаления – кажется, какой-то коллега по работе – ушел, унося с собой все живые звуки. Эвелин стояла одна, похоронив здесь и свое сердце. Внутри была бездонная пустота и боль, от которой выворачивалась наизнанку душа: в свежей могиле, на которой лежали красивые венки, цветы и украшенные черными лентами открытки с проводящими в последний путь словами, лежала ее старшая сестра.
«Аделаида Кэмпбелл.
03.10.1995 – 03.10.2022»
Умерла ровно в двадцать семь лет – даже не успела нормально пожить, насладиться жизнью, увидеть такой желанный и разносторонний мир и сделать хоть что-то для себя. Сестра всегда была благородна, справедлива, целеустремленна и очень ответственна, отчего ее ставили Эвелин в пример, постоянно сравнивали и просили не отставать. Она построила свою собственную карьеру в общественном питании, открыв по всему городу несколько кафешек и ресторанов, купила квартиру, машину, нашла мужчину, которого вроде любила. Она никогда не проходила мимо проблем Эвелин, постоянно помогала, поспособствовала открытию кофейни, лезла с советами и просто была рядом.
Сестра была замечательным человеком. Тем, кем действительно можно гордиться, на кого нужно было ровняться и на которую всегда хотелось восхищенно смотреть. Вместо нее должна была умереть замухрышка-Эвелин без грамма смелости, успеха и везения; у которой никогда не получалось наладить ни с кем отношения, имелся неподъемный груз проблем и совершенно ничего не получалось, когда это от нее требовали.
По сравнению со своей замечательной и успешной сестрой, Эвелин всегда казалась неудачницей. Маленькой девочкой, глупой и наивной, за которой всегда нужно следить и защищать – из-за этого самооценки не было, ровным счетом, никакой. В свои двадцать один она считала себя никем. Пятном у всех на глазах. Бесполезной и никому не нужной.
Так почему Аделаида умерла? Не Эвелин?
Слезы, не прекращая, катились из глаз. Хотелось закричать, чтобы хоть как-то стало легче, но вместо этого Эвелин из всех сил старалась устоять на ногах. Сестра заменила мать, которая умерла десять лет назад. Заменила отца, которому, кроме работы, ничего не интересно. Стала единственным другом, которых у Эвелин почти не было. Она была всем – и до сих пор не верилось, что такого прекрасного человека больше нет.
Будто эта могила чья угодно, но только не ее.
Смерть Аделаиды была просто несчастным случаем. Сестра просто шла в гости после работы к Эвелин: купила тортик на случай своего дня рождения, бутылку красного вина и заказала такси, чтобы спокойно выпить и расслабиться, но не дошла. Какой-то урод зарезал ее за десять центов. Как сказали в следствии, мужчина не поверил, что у Аделаиды все деньги были в безналичном состоянии, и пырнул ножом, найдя в кармане только десять центов.
У сестры была вечная привычка всю мелочь скидывать в карман. У Эвелин просто не было слез и сил, когда по телефону ей сообщили о смерти самого родного человека. Единственное, что она сделала – засмеялась, посчитав какой-то шуткой. Нелепой, жестокой и очень глупой. Кто мог умереть в собственный день рождения? Как вообще могла умереть любимая сестра, с которой она разговаривала десять минут назад?
Теперь же стоит возле могилы. Отец организовал похороны, но сам не пришел – у него было много работы. А у Эвелин теперь несколько квартир, машина, огромный счет в банке и бизнес, перешедшие по наследству и с которыми она не знала, что делать. Аделаида оставила посмертное завещание.
Из-за которого получила пощёчину от Винсента – мужчины сестры – которому не досталось ничего. Когда к ним пришел нотариус и известил о наследстве, тот впал в ярость, узнав, что ему не досталось ни копейки. Эвелин не знала, почему Аделаида ничего не оставила своему жениху. Эвелин не знала, куда смотреть, когда стала эпицентром взглядов всех присутствующих. Эвелин не знала, насколько сильно раздражала всех своим существованием.
Так много всего свалилось, что ей хотелось исчезнуть.
Сегодня она увидела другую сторону Винсента. Всегда добрый и приветливый мужчина оказался настолько скупым и черствым, что от этого хотелось упасть лицом в землю и кричать. Знала ли сестра об этом и было ли это главной причиной, почему она не оставила любимому человеку ни гроша? Всегда веселая и заботливая тетя показала другую сторону – более темную, когда спрашивала у Эвелин, какого черта она единственная наследница на все состояние.
Это был чертов спектакль скорби. Сегодня день похорон, а все, будто сговорившись, думали о деньгах. Аделаида, которая всегда была в свете, любима и обожаема как родственниками, так и незнакомыми людьми, стала буквально одеялом, что перетягивали все на себя. Эвелин ощущала невыносимую обиду за нее, жгучую злость, что всем было все равно на смерть, и ненависть к ситуации, из-за которой пришлось увидеть настоящие лица.
Оставшись одна, чувствовала себя разбитой. Одинокой. Потерянной.
Пустой.
– Черт, – и всхлипнула, стиснув зубы и сжав руки в кулаки, – черт!
Слезы с новой силой хлынули по щекам, а дождь усилился. Эвелин не могла шевельнуться с места – мысли хлестали не хуже плеток, а тело попросту не слушалось. Как пережить все это? Что теперь делать? Почему сложилось именно так?
И закрыла глаза. Слезы не останавливались, обжигая холодную кожу на лице. Больно. Когда умерла мать, она не помнила, что чувствовала – ей было всего одиннадцать лет и она не понимала происходящего, удивленно и озадачено смотря, как гроб опускают в могилу. Смотрела и спрашивала сестру, держащую ее за руку, что все это значит и почему мама будет так долго спать.
Эвелин не понимала той боли в глазах Аделаиды. Не понимала, почему все плачут, когда мама просто уснула. И только сейчас осознала, насколько сильной была ее сестра.
Невероятной.
Боже. Сейчас этот столь невероятный человек лежит в гробу под толстым слоем земли.
Телефон в ответ мыслям завибрировал. Всхлипнув и рукавом вытерев лицо, выудила его из кармана. «Отец» – гласило название звонившего контакта. Скривившись от мыслей, что нужно этому человеку, Эвелин не смогла сбросить или проигнорировать вызов, и потянула зеленый кружочек, не сразу прислонив телефон к уху.
– Слушаю, – постаралась выдавить она ровно, но голос все равно чуть дрогнул, отчего пришлось слегка прокашляться, старясь не выдать своего состояния.
– Мои люди приехали за тобой, – не поздоровавшись, сразу выдал ей отец, словно сегодня был самый обычный день. Внутри все затрясло от такого, злость клубилась внутри, желая поскорее вырваться наружу, отчего хотелось наплевать на все и накричать за такое безразличие к собственному умершему ребенку, – не дури и не делай глупостей. Нам нужно поговорить.
– Поговорить? – ощетинилась Эвелин, – ты не пришел даже на похороны к своей дочери! Я не собираюсь разговаривать с тобой!
И сбросила трубку, кидая последний взгляд на могилу сестры и тут же разворачиваясь в противоположную сторону. В ней играла обида и злость на отца, она не понимала, как можно быть таким бесчувственным сухарем; не понимала, как можно так наплевательски относиться к смерти родных людей.
Эвелин ни за что и никогда не будет с ним разговаривать. Она ушла из дома три года назад – сразу, как стукнуло восемнадцать, – и до этого момента он ни разу ей не позвонил: ни на рождество, ни на новый год, ни на дни рождения, ни в какой-либо другой день. Несмотря на богатство своей семьи, она не потратила с его счета ни копейки, зарабатывая на жизнь самостоятельно. И сейчас по вечерам работает в своей же кофейне на баре, помогая своим работникам и попутно обучаясь в университете.
Все это время справлялась без него. Жила, копила, работала, училась – и все своими силами. Сестра помогла с кофейней, нашла арендное помещение, помогла оформить все документы и пройти проверки и, с огромным скандалом, стала инвестором. Пусть так. Все получилось. Уже полтора года бизнес, хоть и не шел в гору, но стабильно приносил доход.
Этого хватало. Большего Эвелин и не нужно было.
Выйдя за пределы кладбища и увидев черный автомобиль с тонированными стеклами – ей богу, как гангстеры в засаде – свернула в другую сторону. Ожидаемо, машина двинулась за ней, нервируя еще больше.
Когда они сравнялись, стекло на переднем сиденье опустилось и показалось лицо мужчины.
– Госпожа Эвелин, – позвал ее грубый мужской голос, – ваш отец желает встречи с вами. Будьте так добры остановиться и сесть в машину.
Не желая ничего слушать, Эвелин резко ответила, не чувствуя опасности перед охраной отца – в конце концов, они ничего ей не могли сделать, даже если и нагрубит:
– Или что?
– Мне придется самостоятельно усадить вас.
Сжав руки в кулаки, она и не думала останавливаться, ускорив шаг. От резких движений длинные волосы, собранные в высокий хвост, покачивались из стороны в сторону, постукивая о собственные плечи, а отчаянье захватило с головой. Она ни в коем случае не хотела ехать к отцу, даже если бы на кону стояла его или ее жизни – пошел он к черту.
Рядом с Грин-Вудским кладбищем находилась станция метро, поэтому, особо не заботясь о словах охранника, ускорилась, увеличивая расстояние между шагами – несмотря на небольшой рост, у нее довольно неплохо получалось быстро ходить, хотя сейчас, по отношению к машине, вряд ли это имело хоть каплю успеха. Буквально через пару метров она свернула на дорожку и только услышала, как хлопнула дверь.
Рванув с места, сразу же влетела в арку метро, спускаясь вниз по лестнице и теряясь среди толпы. Проверять, оторвалась она или нет, не хотелось, поэтому, не оборачиваясь, прошмыгнула через пункт контроля, успевая приложить кредитку к аппарату и выхватить свой билет.
