Чей огонь горячее, мой или твой, как думаешь?
Жаль, но нам не у кого об этом спросить.
Спаленные нами сбежали.
Остались лишь мы с тобой.
Сумели бы мы с тобой обжечь друг друга?
Почувствовать этот жар?
Я думаю твой огонь больше,
Но мой, зато куда изощреннее.
Он может пробраться в любые щели,
Расплавить любую сталь.
Знаю, ты его не боишься.
Ты любишь, когда я пылаю.
Но твой огонь нечто большее.
Он будто бы главный исток.
Вблизи тебя все сгорает,
Но я тебя не боюсь.
Мне нравится чувствовать пламя,
Сметающее все вокруг.
Тепло, горячо, невозможно.
Кто вынесет море огня?
Не знаю, я таких не встречала,
Пожалуй, что лишь до тебя.
Сумели бы мы с тобой слиться,
Извергнув друг в друга огонь?
Мне хочется это попробовать
И ждать я уже не могу.
Не важно, чей огонь горячее.
Мы вполне можем и рискнуть.
И если сегодня я жарче,
То завтра мы будем, как ртуть.
Вокруг ничего не изменится,
И солнце взойдет на востоке.
Но мы будем чем-то соительным,
Горящим в едином потоке.
Мы долго друг к другу стремились,
Взирая инстинктам своим.
И видимо не прогадали,
Раз жаждем огненный вихрь.
Теперь никто не сгорает,
А мы бесконечно горим.
Стихия ли наша такая,
Иль мы просто чувствуем жизнь?
Довольно уже обсуждений.
Они ведь не так и важны.
Мы видим реальные искры,
И чувствуем их изнутри.
Я слышу, как крадутся перемены.
Я этот звук не спутаю ни с чем.
Когда последний отголосок веры,
Скрепя зубами умолкает насовсем;
Когда ты думаешь, что нет уже надежды,
И наугад как будто продолжаешь жить,
Но, что-то теплится в твоей душе, как прежде,
На самом дне ее, выплясывая твист;
Когда в какой-то миг ты понимаешь,
Что как-то странно все шуршит вокруг.
Не потому что листья опадают,
А птицы улетают все на юг,
А потому что наступают перемены.
И этот звук сравним лишь с дежавю.
Тебе знаком он, и ты счастлив верить,
В то, что ты слышишь его снова наяву.