Алёна Рю
Серебряные крылья для Мышки

I. Помолвка

– Повезло же нашей Мышке, – прошептала Катарина, выглядывая из окна. – Такого жениха ей батюшка подобрал!

– Как знал ведь, – отозвалась ее сестра Люсия, – что вырастет у графа Алонсо красавец-сын!

– А может наоборот, думал, там какой заморыш будет, – Катарина хихикнула. – Потому и Мышку сосватал. А оно вон как повернулось…

К крыльцу замка барона д’Осси подъехала чёрная карета, запряженная парой блестящих вороных жеребцов. Расторопный лакей в золотой ливрее торопливо раскрыл дверцу, и на мраморные ступеньки шагнул…

…Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Менделеевская».

Казённый женский голос выдернул меня из мира прекрасных дам, замков и красавцев в чёрных каретах. Встрепенувшись, я посмотрела на забитый людьми вагон. Кто-то читал, как и я, кто-то слушал музыку и что-то щёлкал в телефоне. Каждый убегал от реальности, как мог.

Полчаса в метро – то редкое время в течение дня, которое я могла не думать о работе. А ведь когда-то я так хотела в консалтинг, мечтала о карьере. А теперь пашу с утра до ночи с постоянными переработками и только и жду, что отпуска.

И почему мой папа не нашёл для меня сына какого-нибудь графа и не договорился о браке ещё с рождения? Было бы так удобно и, главное, все решено. Не надо всматриваться в лица незнакомцев в надежде узнать Его. Да и вставать в шесть утра и переться на работу тоже не надо.

Впрочем, вот Катарина с Люсией завидовали младшей сестренке, а ведь еще неизвестно, может, этот Рафаэль Алонсо – избалованный мажор и придурок, а никакой не принц.

Я улыбнулась этой нелепой мысли и посмотрела на обложку, где был изображён мужественный блондин в красном камзоле, вышитом золотыми нитями. Нет, на обложках рисуют только главных героев. Да и что это была бы за сказка без принца? Придурков и в жизни хватает…

Я снова раскрыла книгу на том месте, где остановилась.

Из чёрной кареты появился тот самый блондин с обложки. Шагнул на мраморные ступеньки, в сопровождении лакея поднялся на второй этаж и вошёл в гостиную, где его ожидали барон и баронесса. Последняя успела распорядиться по поводу чая. Мышки в комнате не было. Катарины с Люсией тоже, но обе девушки подслушивали в смежной зале.

Молодой граф Алонсо бодро зашёл в гостиную и, остановившись, учтиво поклонился. Баронесса едва не подбежала к нему, простирая руки.

– Рафаэль, какой приятный сюрприз! – воскликнула она. – Ты приехал увидеться с Анриеттой? Сейчас же велю ее позвать!

Алонсо поцеловал протянутую руку.

– Баронесса, боюсь я не располагаю временем, – холодно проговорил граф. – Мне необходимо переговорить с вашим супругом. Желательно наедине.

Барон, явно заподозривший неладное, нахмурил лоб.

– У меня от жены секретов нет, – отчеканил он. – Говори прямо, чего уж там.

Алонсо смерил его взглядом.

– Как вам угодно. Дело в том, барон, что я вынужден разорвать помолвку с вашей дочерью.

От удивления я приоткрыла рот, но так и не успела прочитать, что ответил отец Мышки.

Поезд начал резко тормозить. Люди похвастались за поручни и друг за друга. В вагоне моргнул свет. Послышался скрежет и обеспокоенные возгласы.

А через мгновение все исчезло.

Когда я распахнула глаза, то первым, что увидела, – было пухлое лицо ангелочка, смотрящего на меня со столба кровати. У деревянного рта он держал дудочку, на которой не то играл, не то намеривался в меня плюнуть.

Что за черт?

Я приподнялась на локтях.

– Батюшки, ты очнулась! – возглас больно отозвался в ушах.

Теперь передо мной было обеспокоенное лицо девушки в белом чепчике.

– Анриетта, ты меня слышишь? – спросила она и для верности коснулась моего плеча.

Я моргнула.

– Где я?

– Мы расчёсывали твои волосы, и ты вдруг потеряла сознание, – объяснила девушка.

Я окинула ее внимательным взглядом. Молоденькая, лет восемнадцати, в старомодном платье со свободной юбкой и зеленым передником.

– Меня нашли спасатели? – попыталась сообразить я.

Видимо, поезд сошел с рельс и… Причем здесь волосы? И вообще у меня короткая стрижка.

– Я позвала Мориса, он помог уложить… – девушка тараторила, а я ее не слушала.

Я посмотрела вниз. На моей груди и до самого пупка волнами лежали волосы. Серо-пепельного цвета. Я покрутила прядку между пальцев, она ощущалась совсем настоящей.

– Как тебя зовут? – спросила я, снова обращаясь к девушке.

– Бедная Анриетта, – та качнула головой. – Ты наверное, так сильно ударилась. Надо послать за доктором, я скажу твоему батюшке.

Она уже кинулась было к двери, но я успела схватить ее за руку.

– Так как тебя зовут?

– Лиза, – ответила та, хлопнув ресницами.

Опираясь на нее, я осторожно встала и подошла к зеркалу. Мои же глаза меня обманывали. Из отражения на меня смотрела восемнадцатилетняя дочка барона д’Осси. Худенькая, с большими голубыми глазами и серыми локонами, за которые ее и звали Мышкой.

Ну и дела, – я качнула головой. Я оказалась в книжке, которую читала. Скорее всего, я в коме, и это такой изощренный бред сотрясенного мозга.

– Я все же за доктором, – сообщила за моей спиной Лиза.

Но не успела она покинуть комнату, как дверь распахнулась. На пороге стоял барон д’Осси, крупный мужчина с косматыми бровями. Сейчас они были сдвинуты к переносице.

– Оставь нас, – бросил он Лизе.

Девушка бросила на меня испуганный взгляд и, прошмыгнув где-то у него под мышкой, выскочила в коридор.

Барон в три шага оказался возле меня и прежде, чем я успела открыть рот, влепил затрещину.

От неожиданности я едва удержалась на ногах.

– Вы с ума сошли? – прокричала я, хватаясь за горящую щеку.

– Никчемная дура, – зло проговорил барон. – Чем ты ему не угодила?

– Кому? – на автомате спросила я, хотя следовало бы покинуть комнату немедленно.

Барон снова занес руку, но сам же опустил ее и отвернулся.

– Рафаэль расторг помолвку.

Ах вот оно что! Могла бы и догадаться.

– Это повод распускать руки?! – возмутилась я.

Мужчина снова развернулся ко мне. Его лицо побагровело.

– Еще только слово, – проревел он, тряся в воздухе кулаком. – Тебя мать не узнает.

Я попятилась к стене. Пожалуй, следовало быть осторожнее. Книжный персонаж или нет, боль я ощущала самую реальную.

– Алонсо-старший на смертном одре, – проговорил барон. – Вот сынок и хозяйничает. Решил жениться на графине Фалкон. А все почему?

– У них больше денег? – предположила я и тут же прикусила язык.

– Потому что ты убогая, – фыркнул ныне мой отец. – Мышь серая. Вдруг и дети от тебя будут такие же?

Это было несправедливо. Ну, подумаешь, волосы не того цвета. В остальном же все как у людей. Две руки, две ноги, даже фигурка ничего.

– Поди с глаз моих, – велел барон, а сам опустился в кресло. – И почему небеса дали мне проклятье, а не сына?

В этом я ему помочь не могла и, шелестя юбкой, покинула комнату. Чтобы тут же столкнуться нос к носу с сестрами.

– Ох, батюшка злой, как василиск, – заявила Катарина и ткнула в мою сторону пальцем. – Все твоя вина.

– Да ну что ты, – неожиданно вступилась Люсия. – Куда ей такого жениха удержать? Фалкон-то красавица.

– Вы за собой следите, – огрызнулась я.

На лицах сестер отразилось изумление.

– Глядите-ка, она еще и наглость имеет возражать, – возмутилась Катарина.

– Да пошли вы!

Я махнула рукой и отправилась по коридору в сторону лестницы. Не стоило терять времени на препирательство с дурами. Мне надо подумать, как из этого кошмара вырваться и вернуться домой. Если под ногами не будет мешаться жених, так даже лучше.

У самой лестницы меня перехватила Лиза.

– Ты жива? – шепотом спросила она. Я кивнула. – Тебя матушка искала.

Ох, ну вот сейчас еще и баронесса начнет отчитывать, что же Мышка такая-сякая, не удержала мужика. Да скатертью дорога. Нам такие не нужны!

– Я к ней позже зайду, – отмахнулась я. – Хочу сначала на воздух.

– Да, конечно, – кивнула Лиза. – Я провожу.

Отвязаться от милой, но назойливой служанки не получилось. Да и похоже, что в этой семейке она была для Мышки единственным другом.

Пока спускались вниз, я рассматривала интерьеры, богатые, хоть и куда более скромные, чем можно было видеть в Эрмитаже. Интересно, что в книге описывались эти коридоры да комнаты, но все же не в таких подробностях. Видимо, все эти детали дорисовывало мое воображение.

В саду я устроилась на скамеечке между розовых кустов, цветущих и пьянящих сладким ароматом. Лето было в самом разгаре. Слышалось щебетание птиц, и чувствовался легкий ветерок. Все так реально, круче любого сна.

И все же надо было как-то проснуться.

Лиза устроилась рядом, но ничего не говорила. Видимо, мое задумчивое лицо так действовало.

Я стала перебирать в голове все фильмы, какие помнила, про застрявших людей в снах и искусственных реальностях. Как правило, смерть в иллюзорном мире равнялась смерти в реальном. Это было самое главное – сохранить себя.

А дальше подумать над выходом. Может, здесь есть особая дверь? Или какой-нибудь ключник?

На всякий случай я ущипнула себя за руку, но ничего не произошло.

– Мне очень жаль, – все же заговорила Лиза. – Ты была в него влюблена.

Ах да, Мышка была. Я вспомнила сцену, где бедная девушка предавалась мечтам о красавце Рафаэле с зелеными глазами. Мечтала, как он подхватит ее на руки и унесет от всего плохого, начиная с милого семейства.

Я на ее месте тоже бы о таком мечтала. В средние века, пусть и фэнтезийно-условные, для девушек не было иных путей выбраться из дома. Благородных дам не учили работать.

Впрочем, вот меня учили делать презентации для клиентов. Красивые, с анимацией. Только очень пригодится мне сейчас этот навык, да.

Я усмехнулась.

Лиза, видимо, решила, что это от отчаянья и обняла меня за плечи.

– Я знаю! – воскликнула я от неожиданно пришедшей в голову мысли.

– Анриетта? – удивилась служанка.

– Мне нужно лечь спать, – объявила я и с решительным видом встала.

Чтобы проснуться – надо заснуть. Все просто.

– А как же твоя матушка? – Лиза поднялась за мной.

– Давай к матушке, – согласилась я.

Ясно уже, что пока всех не выслушаю, поспать не дадут.

Баронесса приняла меня в маленькой гостиной, украшенной картинами с рисунками полевых цветов. Мне они показались очень нежными и воздушными.

– Мне всегда нравилось, как ты рисуешь, – мягко проговорила баронесса, заметив, как я изучаю стены.

Значит, это Мышка рисовала. Талантливая девочка.

– Спасибо, – ответила я и, увидев жест баронессы, присела в кресло напротив нее.

Нас разделял только круглый столик с чайником, чашками и колокольчиком для прислуги.

– Полагаю, отец уже объявил, что произошло, – перешла к делу женщина.

– Да, – я кивнула и мысленно приготовилась, что она начнет хлестать по щекам если не буквально, то оскорблениями.

– Когда я была беременна, – неожиданно продолжила баронесса, – то ходила к гадалке. Хотела узнать, не благословят ли нас небеса на сына.

– И что она сказала? – спросила я с легкой улыбкой.

– Что ты родишься крылатым чудовищем, – проговорила женщина, избегая глядеть мне в глаза. – Серым, как пепел, который останется после того, как ты нас сожжешь.

У меня отпала челюсть. Вот так гадалка.

– Я не сказала об этом мужу, – баронесса качнула головой. – Бросила ей денег и ушла. Но до самых родов боялась.

– А я родилась человеком.

Матушка подняла на меня глаза.

– Да, – она вздохнула так, словно это и было самое печальное. – Но ты принесла нашей семье позор. Теперь будет еще сложнее найти женихов для Катарины и Люсии, а тебя…

– Замуж никто не позовет, – закончила я за нее. – Да и ладно с ним. Я, может, в жизни чего другого добьюсь. Вон, стану известной художницей.

Я понимала, что у баронессы сегодня рухнул мир и случилась ужасная трагедия. Но меня это все начало веселить, и я уже не могла остановиться.

– Что ты говоришь? – женщина нахмурилась.

– Забудьте о графе, мама. Мало ли на свете мужиков. Жизнь на этом не заканчивается.

Теперь баронесса уставилась на меня во все глаза. Так, словно понимала, что перед ней больше не ее дочь.

– Не-ет, – протянула она, бледнея. – Нет-нет. Бедная моя девочка. Ты сошла с ума.

Схватив со столика колокольчик, она позвонила. В дверях появилась Лиза.

– Доктора, срочно! – приказала баронесса.

– Все со мной в порядке, – попыталась заверить я.

– Не волнуйся, – она поднялась и принялась кружить по комнате. – Мы все поправим. Доктор тебя осмотрит. А там, может, заберет в лечебницу.

– Не надо меня никуда! – я подскочила с кресла.

– Бедная моя девочка, – только и ответила матушка, покачав головой.

Вот тебе и поворот. Значит, сейчас приедет этот доктор, а потом меня в застенки. Ага, а позор спишут не на отказ Алонсо, а на душевную болезнь. И буду я сидеть в четырех стенах до конца дней моих.

Ну нет уж.

Надо проснуться. Срочно! А если не получится, то сбежать. Тоже срочно.

– Да, матушка, что-то мне нехорошо, пойду прилягу, – решила слукавить я и с приторной улыбкой покинула комнату.

Можно было бы поискать дорогу обратно к спальне, но даже если бы я нашла ее быстро, это все же третий этаж. Для плана Б не подходит. Лучше спуститься и задремать где-нибудь в комнате для прислуги.

– Лиза! – увидела я девушку, спустившись на первый этаж. – Покажи, где ты спишь?

– Я? – ее красивые брови поползли наверх. – Но…

– К себе я не пойду, – заявила ее, хватая ее за локоть. – Там небезопасно. Отведи к себе.

– Да, но…

– Скорее же.

Бедная служанка смотрела на меня, как на ума лишенную. Даже она не стала бы препятствовать, реши они упечь меня лечебницу. А впрочем неважно. Если все получится, я никого из них больше не увижу.

Жила Лиза в маленькой комнатушке, в которую только чудом помещалась одноместная кровать, пузатый шкаф и даже сундук, удобно стоявший под окном в сад.

«Вот отсюда сбежать вполне можно», – решила я, удовлетворившись осмотром помещения.

– Отлично, – я аж потерла ладони. – Тут и посплю.

– Тебе что-нибудь принести? – вкрадчиво спросила девушка. – Или, может, посидеть с тобой?

– Все хорошо, Лиза, – я посмотрела в ее большие и искренние глаза. – Ты замечательная. Спасибо.

И пока она была в ступоре, я аккуратно выпроводила ее за дверь. Не хотелось обижать хорошего человека, но я боялась, что кто-то невидимый уже поставил мою жизнь на таймер.

Кто знает, может, в этом сне это и означало бы смерть настоящую. А пока борюсь – есть шанс вернуться.

Шумно выдохнув, чтобы успокоить сердцебиение, я подошла к кровати и легла. Накрывшись шерстяным одеялом, я закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Вдох. Выдох. Пару раз я едва не заснула по время медитации на уроках йоги, так что надеялась, что оно поможет и сейчас. Вдох. Выдох.

Надо ж было, чтобы мой мозг такое придумал. Кому расскажу – не поверят. Впрочем, главное, чтобы было кому рассказать.

***

Я проснулась от запаха гари. В горле першило и драло. Должно быть, это горел вагон метро. Но когда я разлепила глаза, то увидела все тот же потолок в комнатушке Лизы. Только перед глазами чуть плыло.

Дым.

Подскочив на ноги, я бегло осмотрелась. В самой комнате огня не было. Уже хорошо.

Дернув на себя дверь, я выбежала в коридор. Запах гари усиливался и шел, судя по всему с кухни. Они что там, ужин спалили?

Пробежав несколько метров до поворота я оторопело остановилась. На полу лежала, распластавшись, бедная Лиза. А под ней растекалась лужа крови.

Я зажала себе рот, чтобы не закричать и схватилась за стену. Меня так мутило, что едва могла двигаться. Издалека слышались крики и вопли.

На кухне полыхал пожар, подойти к нему даже близко было невозможно. У лестницы на второй этаж лежало тело какого-то мужчины, судя по одежде, тоже из слуг.

Испугавшись так, что застучало в висках, я бросилась к ближайшему окну и, распахнув створки, буквально выкатилась на улицу. Приземлилась в свеже-политой клумбе, перепачкав и платье, и, кажется, даже волосы.

Над моей головой что-то взорвалось, и посыпались стекла. Чудом я успела отскочить к самой стене, и один из осколков лишь слегка порезал мне руку.

Я посмотрела вверх. Замок был охвачен огнем. Языки пламени вырывались из окон и лизали каменные стены.

В саду под ними тоже воцарился ад. Перепуганные слуги носились туда-сюда. Кто-то пытался спасти скарб, кто-то даже что-то тушил.

Когда я завернула за угол замка, то увидела двух стражников, сражавшихся с группой неизвестных в черном. У них были изогнутые сабли, вроде ятаганов, и орудовали они ими куда ловчее, чем люди барона.

К сожалению, я никак помочь не могла. Я осторожно отступила и тут спиной уперлась во что-то мягкое. Не успела и пикнуть, как ладонь в черной перчатке зажала мне рот.

II. Алонсо

– Только дернись, – пригрозил незнакомец и крикнул, едва не оглушив: – Нашёл ее!

Мой предсмертный сон становился все страшнее.

Увидев, что я застыла, как олень в свете фар, мужчина толкнул меня в спину.

– Шевелись!

– Куда вы меня ведете? – сумела выдавить из себя.

Но вместо ответа, он развернул меня и, сняв с пояса веревку, принялся стягивать мои руки. Хоть теперь была возможность рассмотреть его.

Мужчина был выше меня на полторы головы. В черной рубашке, облегавшей широкие плечи и грудь, и в черной же маске-бандане, скрывавшей волосы и большую часть лица. Из прорезей на меня смотрели зеленые глаза. На секунду мне показалось, что в них отражалось пламя, хотя это было и невозможно.

– Попытаешься бежать – убью, – предупредил он, проверяя надежность веревки.

Я кивнула.

У меня не было оружия, я не владела айкидо, а есть ли в этом мире магия – даже не успела разобраться. Оставалось надеяться, что если все происходящее соответствовало книге, то меня кто-нибудь обязательно спасет. Ведь спасет же?

Незнакомец в черном дернул на себя свободный конец веревки и, как собачка на поводке, я засеменила за ним к стоявшей недалеко от ворот карете.

– Куда вы меня повезете? – спросила я, но ответа не получила.

Внутри на бархатных сиденьях меня ждал сюрприз. Точнее – два.

Сестры Мышки тоже со связанными руками жались друг к дружке, как маленькие девочки. На их лицах больше не было ни следа надменности. Только страх и размазанные по щекам слезы.

– Анриетта, – воскликнула Катарина. – Ты жива!

Я села напротив нее, и мой провожатый захлопнул дверцу.

– Они убили, – Люсия всхлипнула. – Они убили родителей.

Хотя часть меня отказывалась верить, что все это взаправду и всерьез, боль в душе отозвалась самая реальная.

– Мы не должны отчаиваться, – сказала я, но это только подлило масла в огонь.

– Ты их никогда не любила, – бросила Катарина.

– Любила, – возразила я, не желая, чтобы Мышку снова обижали. – Несмотря на их и ваше свинское ко мне отношение.

– Девочки, – взмолилась Люсия, снова всхлипнув. – О чем вы в такое время?!

Карета неожиданно для нас тронулась, и я приникла к окну.

Цветущие деревья окрасило оранжевым, но я не могла понять, от огня или заката. И только сейчас, хоть как-то успокоившись, поняла главное. Я все еще в этом мире. Трюк со сном не сработал. И моей жизни угрожает опасность.

Я перевела взгляд на угрюмо молчавших сестер. Их жизням она тоже угрожала.

Некто сжег целый замок, избавился от барона с супругой, но нас троих вывез. Значит ли это, что мы и были целью? Не исключено, что да.

Эх, жаль я не успела прочитать дальше, чтобы узнать, куда пойдет сюжет! Теперь даже не могу быть уверена, что тут какой-то сюжет вообще есть. И хэппи энд ведь не гарантирован.

Мы ехали довольно долго. Солнце успело сесть, ворота замка давно остались позади. Вокруг сначала разливались бескрайние поля, и вот теперь начался лес.

Мой желудок заурчал, напоминая, что я давно ничего не ела.

– Как вы думаете, куда нас везут? – нарушила я многочасовое молчание.

– Тсс, – Катарина показала на Люсию, заснувшую у нее на плече. – Судя по мелькнувшему указателю, мы въехали во владения графа Алонсо.

Такое знание местности меня приятно удивило.

– Если за этим стоит… – я сжала кулаки.

– Никогда в это не поверю, – Катарина мотнула головой, и ее каштановые кудри упали спящей Люсии на лицо. Но средняя сестра не проснулась, лишь наморщила нос.

– Да, это было бы странно, – согласилась я.

Если бы Алонсо хотел захватить земли барона, то сначала надо было на мне жениться, а уже потом подстраивать нападение.

Карета свернула, и за верхушками елей появились темные очертания замка.

Может, у графа и не было мотива, но везли нас почему-то именно к нему. Та же мысль пришла в голову и Катарине. Она бросила на меня обеспокоенный взгляд.

– Главное – держимся вместе, – прошептала она.

– Согласна, – я кивнула и даже почувствовала к девушке некоторое тепло.

В конце концов, дети часто перенимают отношение родителей. Если барон считал свою третью дочь вторым сортом, то и сестры к ней относились так же исключительно поэтому. Хотелось думать, что отношения с Катариной у нас изменятся.

Карета подъехала к воротам замка.

– Невеста графа с сестрами, – объявил стражнику мой похититель.

– В такой час? – удивился тот.

Мне толком не было видно, но похоже, один из мужчин в черном что-то протянул стражнику через окошко. Через несколько минут ворота перед нами распахнулись.

«Алонсо, ты подлец», – со злостью подумала я.

Мы въехали во внутренний дворик замка, где стояли, казалось, бесконечно долго. Драгоценный жених заставил себя подождать.

Наконец, нас по очереди вытащили из кареты. Бедная Люсия казалась самой растерянной. Должно быть, во сне она забылась и теперь не понимала, что происходит.

– Три сестры, – объявил мой похититель, когда двое его сподручных выставили нас в ряд, как рабов на рынке. – Двести золотых за каждую.

Рафаэль был одет в домашний халат. Его светлые волосы всклокочены, словно его только что разбудили. Зеленые глаза смотрели угрюмо, а на скулах играли желваки.

Я снова засомневалась, что он что-то об этом знал.

– Где барон? – хмуро спросил он.

– Гостит у предков, – отозвался похититель. – Тебе не ценна жизнь невесты?

Алонсо смерил меня таким взглядом, словно и в этом я была виновата.

– Я разорвал помолвку сегодня утром, – сообщил он.

– Это правда? – мужчина в маске обратился ко мне.

Но за меня ответила Катарина.

– Правда-правда. А теперь отпустите нас! – скорее потребовала, чем попросила она.

Похититель снова повернулся к графу.

– Значит, тебе наплевать на их жизни?

Рафаэль наморщил красивый лоб.

– Триста за двух сестер, – сказал он. – И ты за это ответишь.

– Перед кем? – мужчина в черном усмехнулся и, посерьезнев, добавил: – Триста пятьдесят.

– Вы с ума сошли? – подала, наконец, голос Люсия. – Вас арестуют и повесят! Развяжите нас немедленно.

Рафаэль потер пальцами переносицу и тяжело вздохнул.

– Боюсь, моя леди, вы не знаете, с кем имеете дело, – мрачно проговорил он. – Перед вами главарь Черных кинжалов, самой свирепой банды наемников во всей Ангедолии.

«Наемников, значит», – отметила я про себя. Не воров, не разбойников.

– Не знаю, кто за этим стоит, – продолжал Алонсо. – Но клянусь, что докопаюсь до истины.

– Триста сорок – мое последнее слово, – объявил главарь наемников, не обращая внимания на высокие речи графа. – Скидка по старой дружбе.

Рафаэль щелкнул пальцами и отдал приказ подбежавшему слуге. Тот кинулся обратно к замку.

– Отойдите от меня, – я дернулась в сторону к Катарине.

Но старшая сестра, предлагавшая держаться вместе, отшатнулась, как от прокаженной. Люсия смотрела на меня со смесью жалости и презрения.

– Не рыпайся, – мужчина снова прижал меня к себе.

Он явно надеялся спровоцировать Алонсо. Показать, как он может безнаказанно лапать его пусть и бывшую невесту. Но на графа это не действовало.

– Рафаэль, – позвала я, услышав в собственном голосе нотки отчаяния. – Мы же дружили в детстве!

Я читала об этом а первых главах книги. Совсем юные Мышка и Рафаэль как-то вместе забрались в старую шахту на окраине владений барона и чуть было не потерялись. Провели вместе целую ночь, пока их не нашли. Чего-то это же стоило.

– Прости, но… – начал было он, но так и не закончил.

Двое слуг вынесли небольшой сундучок с золотом.

Дамиан выпустил меня из своих лап и отправился пересчитывать выкуп. Что б он им подавился!

С сестер сняли веревки и торопливо повели их внутрь. Катарина обернулась, но ничего так и не сказала. А Люсия не удостоила меня и этим.

Что ж, валите, змеи подколодные. От обиды у меня увлажнились глаза, но я заставила себя сдержаться. Нельзя, чтобы негодяи видели мои слезы.

Убедившись, что в сундучке достаточно денег, главарь наемников велел упрятать меня обратно в карету. Сам он забрался внутрь и, устроившись напротив, снял с шеи черный платок.

– Тебе нужно завязать глаза, – сообщил он.

– Завязывайте, раз нужно, – буркнула я.

Но когда он потянулся, вцепилась зубами ему в ладонь. Дамиан схватил меня за шиворот, как собачонку, и так вывернул, что я застонала от боли и разжала челюсть.

– Еще раз так сделаешь, – пригрозил он, – останешься без глаз.

В его голосе послышался звенящий металл, и я невольно вжала голову в плечи. Тоже мне, храбрая.

В карете и так было темно, но с повязкой стало еще и жутко. Мы тронулись. Я слышала цокот копыт о булыжник и чувствовала кожей, что мой похититель был совсем рядом. Протяни руку.

– Вы меня изнасилуете? – спросила я зачем-то вслух.

И от одной этой мысли кожа покрылась мурашками.

Наемник хохотнул.

– Если хорошенько попросишь.

От напряжения внутри что-то лопнуло, и я рассмеялась. Негромко, но явно нездорово. Жаль, не видела лица Дамиана.

Мой похититель проявлял чудеса такта и не перебивал, пока я не отсмеялась вволю, и на глаза не навернулись слёзы. Впрочем, их скрывала повязка.

– Что вы будете со мной делать? – спросила я, с трудом успокоившись.

– Продам тому, кто больше заплатит, – ответил Дамиан таким тоном, словно рассуждал о погоде на завтра.

«Логично, да. Неужели все из-за серых волос? – подумала я про себя. – Неужели одного этого достаточно, чтобы моя жизнь стоила меньше других?»

– Почему все так реагируют на цвет моих волос? – решила я спросить.

– А тебе не говорили? – Дамиан удивился. – В старину люди думали, что опалённые, как вас называли, приносили роду несчастья. Поэтому таких детей отдавали в жертву драконам.

– Драконам? – я не поверила своим ушам.

Я почувствовала, что Дамиан улыбнулся.

– Не бойся, детка, последнего дракона видели несколько веков назад.

От «детки» меня передернуло. Был у меня бывший парень, который мнил себя крутым пацаном, а на деле оказался пшик. Одолжил денег на починку машины и так и не вернул.

– Уж лучше зовите Мышкой, – я надула губы.

– Что ж, Мышка, – сказал он. – Если будешь слушаться и примерно себя вести, наше знакомство будет скоротечным и необременительным.

Это было, конечно, хорошо. Жить в плену у наёмников мне не хотелось. Но этого Дамиана я уже хоть сколько-то знала, а вот что ждало меня дальше – было окутано мраком. Там мне могло повезти ещё меньше.

– Я могла бы выкупить себя сама? – задала я дурацкий вопрос.

– А что у тебя есть? – закономерно спросил он в ответ.

Я поджала губу и замолчала, судорожно пытаясь вспомнить, не говорилось ли в книге чего-то такого, что никто, кроме меня не знал бы.

Чутьё подсказывало, что было. Но голова отказывалась работать.

Утомленная и голодная, я задремала. А проснулась уже утром, когда даже сквозь повязку пробивался солнечный свет.

– Приехали, – сообщил мне Дамиан.

Он помог мне выбраться из кареты и, придерживая за локоть и талию, которую уже по-хозяйски облюбовал, куда-то повёл.

– Ступеньки, – предупредил он, и я услышала лёгкий скрип под ногами.

Воздух в помещении казался душным. Дамиан усадил меня на табурет и, похоже, читая мысли, распахнул окно. Мое лицо обдало лёгким ветерком.

– Я развяжу верёвку, – сообщил Дамиан. – Но если выкинешь какую-нибудь глупость – пожалеешь.

– Не выкину, – обещала я.

Ощутив свободу, я погладила натертые запястья и сняла повязку.

Мы были внутри бревенчатого домика с простейшим убранством. У стены стояла одноместная кровать, напротив неё квадратный столик и табуретка, на которой я сидела, а в углу рядом старенькая занавеска, за которой виднелась лавка и ушат для бани.

Окно здесь было всего одно. Маленькое, но я бы протиснулась.

Дамиан проследил мой взгляд.

– Даже не думай, – сказал он. – Вокруг лес, полный диких зверей. Ты и дня не протянешь.

С этим я не стала спорить. В школе я как-то ходила в поход, это было весело, но даже разжигать костёр без спичек так и не научилась.

Приняв мое молчание за согласие, Дамиан вышел из комнаты. Оставшись одна, я описала круг, чтобы размять ноги и всё-таки подумать.

Чёрные кинжалы – это наёмники, как сказал Алонсо. Значит, за их нападение на замок барона кто-то заплатил. А похищение и выкуп дочерей – скорее всего не главная цель, а приработок на стороне. Дамиан рассчитывал, что граф раскошелится на всех троих, потому что не знал о разрыве помолвки. И ещё о том, что Рафаэль – та ещё сволочь.

Ладно, отказался жениться. Это дело личное. Но жизнь спасти же мог!

Дамиан вернулся с деревянной миской и поставил ее на стол. Втянув носом запах, я кинулась к ней. Тёплая похлебка с кусочками мяса. То, чего мне так не хватало!

Забыв о гордости, я набросилась на завтрак, как дикий зверёк. Дамиан тем временем исчез за шторкой.

Опомнившись, когда последняя ложка была отправлена в рот, я поискала его глазами.

Сквозь дыру в ткани виднелся кусочек спины. Я встала и тихонько подошла ближе, надеюсь, что Дамиан меня не услышит. Он стоял ко мне боком и протирал шею и массивные плечи губкой. Да, душ в средневековье пока не придумали, а для полноценной ванны в домике не было места.

Маску он тоже так и не снял. И это был хороший знак. Значит, мне и правда намеревались сохранить жизнь. Пока, во всяком случае.

Когда мой похититель наклонился к ушату, я заметила на его широкой спине нечто странное. Чуть пониже лопаток и до самого края штанов тянулось серебристое пятно шириной в ладонь. И выглядело так, словно кожу покрывали чешуйки.

Что за чертовщина?

– Это серебрянка или, как ее еще называют, пепельная хворь, – сказал, не оборачиваясь Дамиан. – Редкое заболевание, но не заразное.

Раз уж меня поймали с поличным, прятаться было бесполезно.

– Это лечится? – спросила я.

Мужчина развернулся ко мне лицом, и я увидела похожее пятно на левом плече.

– Я вернусь через несколько часов, – сообщил он, набрасывая рубашку. – Советую отдохнуть, пока есть возможность. Если не наелась или что нужно, позови Луку. Он будет дежурить у двери.

– Слушаюсь, – я приложила ребро ладони ко лбу, но Дамиан моего юмора не понял и даже бровью не повёл. Только прошагал мимо, на ходу застегивая пуговицы.

Проводив его взглядом, я снова опустилась на табурет и загрустила. В комнате даже не было книг, чтобы почитать. И оставалось только предаваться невеселым мыслям, что в свой мир я, скорее всего, никогда уже не вернусь. Надо принять это, хоть и пока непонятно, как. А в этом мире я совсем одна, без денег и без друзей.