Вопрос каллиграфа – Алёна Левашова-Черникова

Читая эту новеллу, ловила себя на мысли, как же все-таки порой узки наши представления о мире и о жизни. Мы ищем мудрости у седовласых старцев, отказывая молодым в каких-то глубинных познаниях бытия; мы отпускаем какие-то смелые мечты (и парадоксально поэтому они и сбываются), думая, что недостойны, таких чудес не бывает и проч. А жизнь-то намного проще. Красивее. Мудрее. Ничего нельзя предугадать, но тем и прекрасная, как строчки, написанные каллиграфическим письмом. А вообще это замечательная метафора и главный символ произведения – табличка или лист с написанным афоризмом или посланием. Написанный от руки, а значит, теплый и живой. Мы сами творим свою жизнь – сами пишем свои строчки. И все ограничено только нашими взглядами на жизнь. Сила мысли в действии) Вот захотела героиня познакомиться и встретиться лично с признанным мастером каллиграфии – и получилось (учитель появляется, когда ученик готов, – давно известная мудрость)Понравился и образ каллиграфа – Баязида, который жил в своем совершенно особом мире, не стремясь произвести на кого-то впечатление, не пытаясь соответствовать ничьим стандартам.Теплая и очень атмосферная история, вдобавок очень красиво написанная – а как иначе, если речь о каллиграфии:) – 5/5 «Приехав сюда, я за несколько часов потеряла кумира и приобрела его вновь…»

Танцующий дервиш

Читая это произведение, я ощущала себя его автором, но не потому что могу также (нет, не могу!), а потому, что не стала бы выкидывать и переделывать ни одного слова, ни одной мысли, ни чувства – так всё это мне понятно и близко! (Впрочем, если уж переводить на себя, то одно я бы всё-таки могла бы заменить на свой лад – арабский язык и его уникальную каллиграфию я заменила бы на иврит, буквы которого для меня «дышат» и излучают свет, имея не меньшее значение – наподобие того, что автор пишет об арабской каллиграфии. Хотя и арабский мне очень интересен и как полиглоту и потому, что мой дед, помимо прочих языков, свободно на нём говорил. Этот текст вдохновляет, вдыхает интерес к арабскому языку. Он – о встрече с тем, кто казался недосягаемым – Мастером, о котором ходили легенды, об исполнении мечты, о её доступности, о разнице между мечтой и реальностью, когда реальность – другая. Кто ценит духовное, тот поймёт, что получить «танцующего дервиша», одну из работ мастера из его собственных рук – это подарок, который стоит многих сокровищ мира. С промежутком во времени я прочитала этот текст дважды. В первый раз душевная суета не позволила мне настроиться на текст в унисон, и он понравился скорее интуитивно. Рецензию я тогда просто не знала как написать. Теперь, при повторном чтении каждое слово нашло отклик. Тексты, в которых есть душа и дыхание вдохновения (которые воспринимаются как синонимы, или по крайней мере родственными понятиями) настраивают (поднимают) душу читателя на свою высоту, если быть к этому готовым, заряжают творческой энергией. Конечно, после всего сказанного – естественно, что я заношу это произведение в свои любимые. И, несмотря на наверное распространённое ощущение среди многих талантливых писателей, о котором пишет автор в письме устазу «я знаю как создавать шедевры, но я не знаю чему их посвятить», я желала бы, чтобы таких и других текстов набралось у автора на несколько томов, поскольку с некоторых пор мне представляется, что нередко талантливый писатель обретает всё больший вес с количеством написанного, когда с качеством и так всё в порядке. (А всё потому, что качественный текст не обязательно становится популярным и может легко затеряться).