Алёна Ильинична Кощеева
Видящий Победу

8. Конвой

Когда не знаешь, где истина, а где ложь, лучше всего побыть наедине с самим собой. Спрятаться, как маленький ребёнок, даже если тебе уже девять лет, в уголочек, где никто тебя не найдёт. На два дня Никанора освободили от занятий, но прислали на браслет инструкции, которым он обязан был следовать. Утром, днём и вечером должен посещать камеру сенсорной депривации по часу каждый сеанс. Питаться нужно небольшими порциями шесть раз в день, чтобы организм всё время чувствовал себя чуточку голодным и тем самым снижал эмоциональное напряжение. А после этих двух дней отдыха ему предстоит внеплановое сканирование потенциала, к которому нужно подготовиться.

Помимо общих рекомендации, в его образовательный план добавили новую историческую программу для погружения в виртуальную реальность. Он мельком посмотрел описание, это было нечто вроде игры, где предстояло в ускоренном режиме пройти путь становления мира во всём мире. Находиться в этом интерфейсе он мог только с учителем истории, который судя по всему, будет давать комментарии о том, как было всё на самом деле и почему именно так. Наверное, можно будет смоделировать ситуации, если бы всё происходило иначе и посмотреть, к чему бы это привело.

В первый день одиночества Никанор не мог собраться с мыслями, а силы, которые ранее заставляли его двигаться, будто испарились вовсе. Он весь день пролежал в кровати лицом к стене, отказываясь поверить, что больше не увидится с родителями. Мальчик бил в стену кулаками, отчего к вечеру костяшки были сине-красными, опухшими, и проклинал тот день, когда проникся к бесперспективным маме и папе какими-то чувствами. Лучше бы обидел их чем-то, чтобы они больше не приходили, чтобы он не ждал дня своего рождения как праздника, в который случается чудо. В конце концов, эта ситуация показывает насколько же он сам ещё маленький и глупый. Гений. Смешно. Эти взрослые обвели его вокруг пальца. Все взрослые! Начиная от учителей и заканчивая родителями. Или всё не так, а как-то иначе?

Мысли Никанора метались от одной крайности к другой, а с глаз, казалось, никогда не спадёт припухлость. Тело ныло, будто подверглось какому-то сильному сжатию, давлению. Он пытался обращаться к своему мозгу, интеллекту, за который был удостоен статуса гениального, но в ответ слышал только невнятный гул и голоса весело приветствующих его родителей. У мамы звонкий, но одновременно с этим мягкий, а у папы низкий, будто гудение какой-то машины. Задремав, Никанору даже показалось, что он чувствует сладкий цветочный аромат и женский смех. Он резко поднялся, судорожно озираясь, но в комнате не было никого.

Три раза за день, как и написано было в рекомендациях, наручный браслет напоминал о том, что пора расслабить тело. Ники положил назойливое устройство на пол, накрыл подушкой и прижал стулом, чтобы не слышать наставления от гадостных людей, которые ничего не понимают. А и правда, кто говорит, что они что-то понимают? Сканеры потенциала? Кто бы и что бы это ни было, ещё не значит, что они решили правильно. Не зная за какую мысль хвататься и что делать, Никанор заснул, так и не выполнив ни одного предписания.

Пока мальчик отказывался смотреть на что-то кроме своей стены, в его комнате появился небольшой круглый столик, на котором наутро стояло уже семь небольших порций разной еды. Он спустил ноги с кровати и вяло глянул на обновление интерьера. Разноцветные шарики на тарелках не имели никакого запаха – концентрированные микроэлементы с добавлением нейтральных продуктов. Ощутив, что сутулится, Ники выпрямился, но почувствовал, что сил на то, чтобы держать спину ровно, нет никаких. Он встал, опираясь рукой на кровать, и подошел к двери, разглядывая одноразовые тарелки с неглубокими синими бортиками. Зафиксировав движение в комнате, сверху пшикнул освежитель воздуха. Машина для утилизации одежды клянчила отдать пижаму, мигая зелеными лампочками. Никанору вдруг жутко захотелось выйти из этой замкнутой, серой комнаты. Раньше в домах были окна, через которые можно было смотреть на жизнь снаружи, так говорила Рина. Обернувшись, Ники тоскливо уставился в монитор, который имитировал колосящееся бескрайнее поле. Там будто бы гулял ветер, ласково перебирая каждую травинку, светило солнышко и летали черные птицы, вид которых неразличим издалека.

Внезапно раздался непонятный шум и на пол с грохотом приземлился стул. Вспомнив, про электронный браслет, Никанор медленно подошел к подушке, валяющейся на полу. Да, именно его персональный браслет, помещённый в замкнутое пространство и регистрирующий силу давления, был тем источником беспокойства, который прервал просмотр зацикленной природной анимации – через десять минут там птицы снова рассекли бы небо.

Тяжело вздохнув, мальчик плюхнулся рядом с упавшим стулом, сел в позу лотоса и достал браслет, который, кстати, должен был всегда, кроме процедуры очистки тела, находиться на руке у каждого ученика. Замелькали уведомления, отмеченные пульсирующим красным колокольчиком. Ники прищурил глаза и расфокусировал зрение для обмана устройства. Он не увидит текст, но устройство сочтет, будто он его прочитал.

Пока мальчик прокручивал нескончаемую цепь сообщений, будто бы с выдохом, расползлись створки входной двери. Он повернулся, но в комнату никто не вошёл. Надев браслет, Ники медленно встал и подошел к дверному проёму, осторожно выглядывая в коридор. Покрутив головой, он увидел ряды таких же, как он сам, ничего не понимающих учеников. Некоторые, так же как Никанор, высунули только голову, другие вышли за порог, стараясь рассмотреть что скрывается за витком спирального коридора. Сверху, откуда-то очень высоко, послышался треск и несколько громких мужских голосов. Потом появился звук, будто что-то тяжёлое, разрушающее поверхность, тащат по полу.

От предчувствия чего-то нехорошего живот Никанора, за сутки без еды сделавшийся впавшим, втянулся ещё сильнее, стараясь собрать из организма хоть какие-то остатки пищи, чтобы восполнить силы. Мальчику пришлось быстро схватить один из шариков со столика, закинуть в рот и проглотить. Жевать их было не обязательно, пусть желудку будет больше работы. Ники потёр глаза и хотел вернуться в кровать, как мужские голоса раздались ближе. Ученики медленно, настороженно подходили друг к другу, огибая Никанора, о чём-то шептались, потом пожимали плечами и, замерев на месте, смотрели выше по коридору. Никанор сделал десяток шагов вниз, надеясь увидеть Рину, но до её комнаты было далеко, а от своей лучше в этой непонятной ситуации не отходить.

– Иди! – прогрохотал свирепый мужской голос будто над ухом.

Ники дёрнулся и вытянулся, не решаясь шевельнуть даже пальцем. Сделалось так страшно, что слабость как рукой сняло. С верхнего витка коридора появились два безобразно мускулистых, огромных увальня, не слишком похожих на людей. Каждый раза в три раза выше Никанора, который был не самым низким из девятилеток. Им даже до потолка оставалось совсем немного, казалось будто поднимут руку и дотянутся.

А посредине, между ними и чуть поотстав, плёлся тот самый главный учитель, с которым он общался позавчера. На цепи, со скрежетом волочащейся по полу.

Выпучив глаза, Никанор смотрел на это ужасающее зрелище. Потрясённые ученики замерли. Не было слышно ни единого шороха или слова, сказанного хотя бы шёпотом. Абсолютное молчание и только зловещее «кхргх, кхргх», тягуче ввинчивалось в мозг, наполняя сознание ужасом. Ники казалось, этот страшный звук теперь будет преследовать его ещё долго, вместе с образами великанов, которые держат тяжелую на вид цепь словно лёгкую верёвочку.

Когда мужчины поравнялись с Никанором, мальчик уставился в глаза главного учителя, который пусть и сообщил страшные новости о родителях, но всё же стал его второй личностью, помогающей открыть любую дверь. Взгляд мужчины был пустым и тусклым, будто шагает не человек, а оболочка, из которой лазером выжгли жизнь. Неестественно растянутые щёки сильно свисали, теперь его лицо состояло не просто из морщин, а из глубоких складок, нависших одна над другой. Никанор окаменело стоял, боясь даже дышать. Ужас настолько сковал его воображение, что он почувствовал даже некоторое облегчение оттого, что не может дополнить жуткую картину своими фантазиями. Когда главный учитель почти миновал Ники, он внезапно обернулся и замер, уставившись прямо в голубую лазурь глаз Никанора. Мальчик попятился и упёрся спиной в стену, забыв, что отошел от комнаты и его дверь в нескольких шагах. Цепь между огромными людьми и учителем натянулась, поднимая его руки, будто он кукла, а не человек. Но голова учителя оставалась повернутой к Никанору.

– Иди! – крикнул один из гигантов и дёрнул за свой кусок цепи.

Мужчина пошатнулся, но не двинулся с места. Он, глядя на Никанора, расплылся в безумной улыбке. Во рту у него не было ни единого зуба, только чёрные пеньки, а из левого уголка рта стекала мерзкая капля желтоватой слюны.

– Ггррргг, – прохрипел учитель, стараясь поднять руку.

Но цепь был слишком тяжелой, чтобы позволить ему это сделать. Мужчина издал несколько неестественных хрипов и сдавленным голосом, словно выхаркивая каждое слово, произнёс:

– Ты, – слюны потекло ещё больше, она буквально залила серую жилетку, оставив на ней тёмные мокрые пятна, – ты не достоин…

Учитель хотел договорить, но увальни одновременно дёрнули его за цепь и он распластался на полу.

– Ты опять его уронил, – сказал один другому низким, вызывающим дрожь, басом.

– Смертника не жалко, – отмахнулся тот, подошел к учителю и, легко схватив его под мышки, поставил на ноги.

Дальше процессия шла спокойно, без активных действий. Мужчина, видимо, уже бывший главный учитель, еле волочил ноги и заваливался на левый бок. Увальни снисходительно медленно шли, то и дело подгоняя его громким, рассерженным «иди». Ни один ученик не шелохнулся вплоть до того момента, пока в пространстве не прозвучал шелковый женский голос, объясняющий то, чему они только что стали свидетелями. Только он заставил детей выйти из транса и разбрестись по своим комнатам.

– Здравствуйте, дорогие дети, – ласково поприветствовала дама из невидимых глазу микродинамиков, расставленных по всему коридору, – запомните этот день. Выполняющий обязанности главного учителя, – она сделала паузу, – нарушил закон. Он неуважительно относился к бесперспективным, которые помогают вам содержать школу в порядке, обслуживают устройства и готовят еду. – голос сделался строгим, – Каждый из нас является неотъемлемой частью общества и тот, кто не уважает других, будет наказан. – женщина выдержала паузу и тем же мягким голосом продолжила, – Разойдитесь по своим комнатам и подумайте. – она слегка откашлялась, – Завтра в семь общее собрание, после него обычное расписание будет восстановлено. Сегодня отдыхайте.

Вжавшись в стену, Никанор боком продвинулся к своей двери. Он сделал шаг в комнату и застыл на месте, осмысливая увиденное. Створки за спиной закрылись и мальчик облокотился на них, плавно съехав на корточки. Не зная что делать и как жить дальше, он незаметно для себя, минут десять чесал голову в одном и том же месте. Место рядом с макушкой уже пекло, будто там была ссадина, но Ники не останавливался. Нет, один он эти ужасные события не сможет переосмыслить. «У меня есть друг, – подумал он, – и она, скорее всего, тоже напугана». Понадеявшись, что команды управления дверями ещё не перепрограммировали, он вскочил и уставился на черный квадратик. Подходящее ли сейчас время? Днём, когда можно встретить в коридоре кого угодно? «Да, – убедил он себя, – сейчас все в комнатах, а учителей можно услышать за пару кругов». Он решил не закрывать свою дверь когда выйдет, чтобы иметь возможность быстро шмыгнуть обратно. Ники выдохнул, с отвращением представил уродливого толстяка, отбросил от образа увиденное только что и сохранил ту личность учителя, к которой уже привык. Потом прислушался к собственным ощущениям и почувствовал такое огромное презрение к большей части людей, которые не относятся к их школе для великих, что чуть было не выпал из образа, став самим собой. Ники сделал несколько глубоких вдохов, и его тело перекосило влево. Он взглянул на черный квадратик и, со слегка опущенными веками, дал мыслекоманду открыть дверь. К его счастью, всё удалось. Едва Никанор ступил за порог, он тут же забыл о всякой осторожности и помчался на три круга ниже, к комнате Рины.

9. Похищение

Нет ничего хуже, чем увидеть, как твоего лучшего и единственного друга уводит неизвестная женщина, неприятная даже со спины. Чем ближе было к комнате Рины, тем медленнее и осторожнее Никанор ступал. Всего пол витка оставалось до цели, когда послышались непонятные шорохи, похожие на плановую уборку Тридцать Пятым коридоров по ночам. Резко развернувшись, чтобы мчаться к себе, он замер ещё на секунду, стараясь определить куда движется звук. Никаких размеренных шагов, как это бывает, когда работает уборщик, в его сторону не было и Ники перескочил к противоположной стене. Если бы в общежитии школы были углы, как в некоторых зданиях, было бы проще. Но спиралевидный круглый коридор не давал возможности следить за кем-то и при этом оставаться невидимым. Пришлось рискнуть и делать что можешь с тем, что имеешь.

Прижавшись к слегка шероховатой поверхности и ощущая ладонями неровности стены, Ники миллиметровыми шажками продвигался дальше. Немного наклонившись и выглянув из-за поворота, он увидел высокую женщину в ярко-красном брючном костюме, которая сосредоточенно ощупывала дверь в комнату Рины. Стараясь не сильно высовываться, мальчик смог рассмотреть неизвестную гостью. Перед глазами застыл образ рыжеволосой женщины с ровной, до неприятного, осанкой, когда плечи сильно сведены друг к другу. Она показалась Никанору какой-то ненастоящей. Её прямые, шелковистые волосы, будто анимация, двигались абрикосовыми волнами, когда женщина то приседала, наклоняя голову к полу, будто в поисках миниатюрного чипа, то поднималась на цыпочки, стараясь дотянуться до потолка.

Вынужденный дышать ртом, чтобы было меньше шума, Ники прокручивал варианты действий. Пойти в свою комнату и вернуться позже? Но тогда будет непонятно, что происходит. Подождать пока женщина уйдет? Тоже не подходит, вдруг она пойдет в его сторону и тогда времени на то, чтобы скрыться у себя, почти не будет. Пока мальчик, то и дело, плавными движениями руки вытирал со лба капельки проступающего пота, дверь в комнату открылась. Женщина в красном в это время была на корточках и едва зашуршали створки, она резко вскочила, поправляя брючины элегантного костюма.

На пороге стояла Рина с очень серьезным, буквально каменным выражением лица. Она, не моргая, исподлобья смотрела на гостью. Сглотнув комок в горле, Ники едва удержался от порыва выскочить и защитить подругу от неприятной женщины, которой Рина явно была не рада. Девочка немного отодвинулась от прохода, пропуская гостью в комнату. Дверь не закрылась, но приближаться опасно, в любой момент они могут выйти.

От длительного стояния в одном положении у Никанора затекло всё тело. Он переместил вес на правую ногу и встряхнул левую, на которую опирался. Дрыгая ногой и не рассчитав расстояние до пола, который с каждым сантиметром становился ниже, под уклоном уходя вниз, он вовсю топнул. Мальчика будто окатило холодной струёй воздуха, как та, которой очищают станки на производстве. Никанору показалось, что его шаг был громче, чем топот всех учеников школы одновременно. Он повернулся и тихонечко сделал несколько широких шагов назад, чтобы из комнаты его было не видно. Тишина. Даже если его услышали, то к нему никто не идёт.

Ники немного отдышался, приходя в себя от испуга, и прислушался. В комнате что-то бубнил вкрадчивый, мягкий, женский голос, но слов не разобрать. Мальчик вернулся на свой наблюдательный пост и увидел, что Рина стоит на том же месте, что и прежде, и, раздув ноздри и поджав губы, смотрит внутрь помещения. Женщина, судя по всему, ходит по комнате и что-то рассказывает, но совсем непонятно что именно. Костюм гостьи выделялся на фоне стен ярким, режущим глаз, пятном, едва она попадала в зону видимости мальчика. Пронзительно-пёстрый цвет, что-то среднее между морковью и помидором, вызвал в памяти образ красного листолаза, ядовитой лягушки. Наверное, из-за тонких, костлявых рук, которые плотно обтянуты пиджаком.

Женщина подошла к Рине и, наклонившись, попыталась взять её за руку.

– Нет! – крикнула девочка, резко отшатываясь и выдёргивая руку, – не подходи! – она попятилась, глядя при этом не на гостью, а прямо на Никанора, который нервно дёрнулся, готовый бежать на помощь.

Она его видела. Точно видела. И не хотела, чтобы он подходил. Но как же… Не успел Ники собраться с мыслями, как ядовито-красная женщина, так он окрестил её про себя, схватила Рину за плечо. Девочка скривилась от боли и Никанор, присмотревшись, увидел как длинные, такого же хищного цвета, как костюм, ногти впиваются в мягкую ткань ежедневной одежды девочки, будто пропарывая её и пронзая тело до самых костей.

Тихонько застонав, Ники сцепил кулаки, нервно постукивая ими по стене. Женщина оглянулась внутрь комнаты, а Рина в этот момент с обреченным, полным печали взглядом, повернулась к Ники и помотала головой. Девочка подняла ладонь вверх и несколько раз опустила пальцы, будто прощаясь. Ядовитая гостья заметила этот жест, но восприняла так, будто Рина сдаётся и больше не будет сопротивляться. Она быстро схватила её за запястье свободной рукой и отпустила хватку. На плече девочки проступила алая капля крови от острого когтя указательного пальца женщины. Сзади, на плече, видимо, были ещё четыре, расползающихся по ткани, кровавых отметины.

Неприятная гостья сделала большой шаг вперёд, вышла из комнаты и потащила за собой Рину вниз по коридору. Девочка, наклонив голову, быстро семенила, стараясь успеть за высокой женщиной, шаги которой были раза в два шире, чем её. Рина тянулась за своей рукой, на запястье которой уже тоже начали проступать капельки крови. Она постанывала от боли и почти бежала, но женщина не снижала темп.

Вопреки очевидным предупреждениям от девочки, Никанор проследовал с ними до первого этажа. Женщина не оборачивалась и уверенно двигалась к выходу. Стеклянная дверь на улицу плавно разъехалась и Никанор увидел, что возле общежития стоят те самые огромные люди, которые вели на цепи больного главного учителя. Один из них схватил Рину поперёк тела, закинул на плечо, словно поломанную куклу, и пошёл в направлении сада для гуляний, где в десяти сантиметрах над землей парил обычный автомобиль, на которых ездят бесперспективные на работу. Женщина в красном осталась у входа, с мерзко-ровной спиной наблюдая, как забирают Рину. Она ни разу не повернулась. Ники не видел её лица, только ядовитый алый костюм и когти, которые могут впиться в тело и достать до самых костей.

Озираясь и нервно постукивая по ноге, Никанор пошел вверх по коридору. Стоило бы идти быстрее, пока ядовитая дама тоже не направилась вверх, но он не мог заставить себя думать о чем-то, кроме Рины. Даже если это «что-то» касалось его собственной безопасности. Почему её забрали? Кто эта женщина? Что она говорила ей в комнате? Девочка знала, что эта гостья несет угрозу и неприятности, поэтому и не дала Ники подойти. Взгляд мальчика был не в силах сосредоточиться на чём-то одном, перескакивал от стены к стене. Пройдя три витка спирали вверх, Никанор подошел к комнате Рины. Дверь была открыта. Он, озираясь, прошмыгнул внутрь.

Интерьер, расположение мебели ничем не отличалось от его комнаты. Ники обескураженно присел на кровать. Ему стало плохо. Начало казаться, будто все внутренние органы разбалансировались и работают на пределе своих возможностей. Сердце судорожно стучало с удвоенной частотой, желудок сжимался и разжимался, лёгкие то переполнялись воздухом и давили на грудную клетку, то съёживались, жалуясь на его отсутствие. Не выдержав напряжения, Никанор прилёг, стараясь успокоить кружащиеся и гудящие в голове виртуальные квадрокоптеры. Положив голову на подушку, он упёрся затылком в какой-то небольшой и твёрдый предмет. Перевернувшись на бок, он откинул мягкий прямоугольник, ещё сохранивший небольшую вмятину от головы Рины, и увидел её наручный браслет. А, точно, когда женщина пыталась её схватить, браслета не было.

Чтобы устройство не записало его образ в память, Никанор отвёл его от себя, но не решился провести по экрану и активировать. Считывать отпечаток и ДНК по микрочастицам оно тоже умеет. Но в этом широком электронном браслете наверняка есть полезная информация. Может быть даже записан весь разговор, состоявшийся в этой комнате несколько минут назад между Риной и ядовито-красной женщиной. Прикусив губу, Ники взглянул на шкаф, размышляя, можно ли спрятать находку там. Если и были какие-то отличия между его и комнатой Рины, так это содержимое ящиков для хранения. Он вспомнил как при открытии дверцы из шкафа вывалилось всё содержимое. Нет, на такое нет времени. Он и так рискует, находясь в чужой комнате. Лучше забрать устройство к себе и придумать что-то позже. С другой стороны, как ни поверни браслет, он всё равно мог уже запечатлеть его образ и после активации передать информацию учителям.

Выпятив нижнюю губу, Ники гипнотизировал шкаф, собираясь с силами, чтобы всё-таки достать оттуда какую-то тряпку. Он осмотрел комнату ещё раз. Полка для чистой одежды предательски подмигивала пустотой. Подушка, одеяло и матрас не подходят по объемам. Такой предмет будет легко обнаружить в его комнате и по вшитому идентификатору определить, что они принадлежат Рине.

«Видящий Победу» – всплыло в голове значение его имени. Ники вспомнил как перед Днём Рождения девочка подарила ему жёлтый платок. Он опустился на колени, пошарил рукой под матрасом и нащупал шелковистый кусочек ткани прямо посередине кровати. Именно там, куда он его спрятал. Ники плотно сжал губы, стараясь не поддаться эмоциям из-за воспоминаний, достал платок и почему-то понюхал. Слегка терпкий запах ароматного чая пробудил необъяснимое чувство вины.

Электронный браслет Рины внезапно завибрировал и Ники стремительно обмотал его желтой тканью, стараясь отвести устройство от себя как можно дальше. В один слой ткань просвечивала, пришлось обернуть его в несколько слоёв, связав маленькие хвостики с обратной стороны. Подойдя к двери, Никанор высунул голову в коридор и убедился, что никто не идёт. Он в последний раз окинул комнату взглядом, словно прощаясь, и вышел. Пройдя несколько метров вверх по коридору, он вдруг остановился, о чём-то вспомнив, вернулся к комнате и переключился на личность больного толстяка, которому ещё не успели закрыть возможность командовать внутренними устройствами школы. Ники сосредоточенно посмотрел на черный квадратик и створки с лёгким скрипом захлопнулись.

В свою комнату мальчик зашёл, будто отсутствовал в ней несколько дней. Всё сделалось таким чужим, неприятным. При взгляде на серые стены, он, словно ослеплённый не просеянным атмосферой солнечным светом, видел обжигающее пятно ярко-красного костюма неизвестной женщины. Электронный браслет Рины продолжал вибрировать в руке, но Ники не решался его положить куда-то или включить и открыть экран.

Внутри у Никанора всё сжималось от мысли, что посмотрев уведомления, он может наверняка узнать, что произошло с его единственным другом. Ведь тогда придётся что-то делать. Но что он может противопоставить двум великанам, один из которых уволок Рину? Он, девятилетний мальчик, который не сможет справиться даже с той же ядовитой лягушкой, так легко вонзающей свои хищные когти в тело ребёнка.

Сглотнув, Никанор заметил, что воздух в комнате тоже сделался другим, каким-то кисловатым и неприятным. Браслет Рины наконец-то перестал жужжать и Ники, сидя за столом, размотал солнечный платок. Устройство бездушно вперилось чёрным экраном в потолок, больше не проявляя никаких признаков жизнь. Мальчик обмотал палец тканью в несколько слоёв и провел по монитору, никакой реакции. Похоже разрядился, аккумулятор сел. Вот только зарядить его не получится. Каждое устройство, подключаемое к сети, идентифицируется раздатчиком энергии. А выключить систему определения расположения не получится при выключенном браслете, только если… Только если не раздобыть где-то инструменты чтобы полностью убрать модуль, отвечающий за положение браслета.

Ники насупился и, размышляя, прикусил указательный палец. Наночип просто так не уберешь, а практика по работе с наноэлектроникой будет только через два года. В любом случае сегодня, прямо сейчас, ничего не сделать. Уже к вечеру бывшему главному учителю закроют доступ ко всем входам и выходам, к управлению устройствами и базе данных. Завтра утром будет какое-то собрание, которое, вероятно, проведёт новый главный учитель. Значит, дело останется за малым – скопировать его образ в своём подсознании и создать новую личность. Затем узнать где находятся нужные для работы с наночипами лаборатории и проникнуть туда. Ники кликнул пару раз по своему браслету и погрузился в изучение каталога доступной документации по используемым в школе устройствам.