Алёна Ожерельева
Живой манекен
Она никогда не знала боли. Она не знала, что такое чувства, пока не встретила его – Директора. Тогда её пластмассовое сердце, если бы оно существовало, запульсировало бы впервые. Его лицо, его глаза, его голос – всё это проникло в неё, затмило всё остальное. Она чувствовала, как её бессмысленная жизнь наполняется смыслом, когда он проходил мимо неё, когда его взгляд ненадолго задерживался на её холодной фигуре. Это было невозможно – манекен, лишённый всего человеческого, мог бы мечтать, мог бы любить? И всё-таки, несмотря на свою беспомощность, она продолжала надеяться, что её чувства будут замечены.
Каждый раз, когда Директор приходил в магазин, её пластиковое тело замирало, словно ожидая его прикосновений, его взглядов. Но он никогда не замечал. Он не знал, что она могла чувствовать. Он лишь мимоходом подмигивал ей, как пустой игрушке на витрине, и снова уходил. Она чувствовала, как эти моменты сжигали её, но, несмотря на это, она не могла освободиться от своей привязанности к нему. Это была боль – боль неразделённой любви, которую она не могла выразить. Это было мучительное ожидание того, что он хоть раз взглянет на неё так, как она на него. Но этого не происходило.
С каждым днём её сердце, если бы оно было, становилось всё более тяжёлым. Она не могла не чувствовать, как её тело ломается от этой любви, как каждый её взгляд на него становился всё более болезненным, всё более отчаянным. Мелисса пыталась освободиться от этих чувств, но как можно избавиться от того, что никогда не было на самом деле? Она знала, что её чувства – это всего лишь иллюзия, созданная её пластиковой оболочкой. Она была беспомощной, безжизненной куклой. А он был живым человеком, со своей жизнью, своими желаниями, своей женщиной – Хелен.
Теперь, в моменте, когда огонь поглощал её, когда её пластик расплавлялся и таял, Мелисса почувствовала освобождение. Боль утихала. Не было больше страха, не было больше боли от того, что её чувства так и не были услышаны. Она знала, что это конец. Она больше не будет страдать. Её расплавленное тело, которое когда-то надеялось на что-то, теперь отдавалось огню. Боль исчезала, и с каждым расплавленным кусочком её фигуры уходила и та неразделённая любовь, которая сжигала её изнутри.
И вот, когда её тело уже практически не существовало, когда огонь поглотил последние её кусочки, она наконец почувствовала странное облегчение. Тело расплавилось, но с ним исчезла и эта непостижимая, мучительная привязанность к человеку, который никогда не знал, что она существовала. Всё, что оставалось – это пустота. Пустота, к которой она так стремилась, и которая, наконец, пришла.
Она была рада, что избавляется от этой тяжести. Она больше не была манекеном, не была игрушкой в чужих руках. Она больше не чувствовала ничего. И, может быть, это было правильным концом для неё. С последним всплеском огня её чувства исчезли, и в этом исчезновении не было ни горечи, ни сожалений. Были только… тишина и свобода.
И когда огонь поглотил её окончательно, Директор был далеко, не зная, что произошло. Он не видел, как она расплавляется. Он даже не знал, что она любила его. Он просто не знал. И, возможно, так и не узнал бы.
В какой-то момент её пластмассовое «сердце» перестало болеть, и она окончательно утратила связь с этим миром.
Андреас вошёл в магазин, хотя и опоздав на несколько мгновений, чтобы увидеть всю картину. Он остановился в дверях и посмотрел на пламя, которое теперь затухало, и на тихую, расплавленную фигуру Мелиссы, которая когда-то была манекеном.
Он прошёл к ней, и его лицо вновь было серьёзным, напряжённым, как в тот день, когда он первый раз увидел её. Он наклонился, взгляд остановился на её обгорелых остатках, и в его глазах проскользнула странная тень – будто бы он что-то почувствовал, что-то странное, что-то неведомое.
Он положил руку на обгоревшую часть её плеча, и его пальцы едва касались пластика, который оставался всё ещё горячим. Он вздохнул, поднялся и посмотрел на пустую комнату, на разрушенные полки и потухший огонь.
– Это невозможно, – прошептал он, пытаясь прийти в себя. – Этого не может быть.
Андреас стоял, окидывая взглядом обгоревшую фигуру манекена, который когда-то был частью его магазина. Всё вокруг было затянуто дымом, воздух пах гари, а следы огня еще не угасли. Он долго смотрел на расплавленный пластик, не понимая, что только что произошло. Мелисса, манекен, который не мог двигаться и не мог говорить, теперь лежала в беспомощной куче обгоревших частей. Он не знал, почему, но почему-то чувствовал, что в этом было что-то важное…
Но нет, это было невозможно. Просто случайность, ошибка, стечение обстоятельств. Ведь манекены не могут спасать магазин. Манекены не могут чувствовать. Он помотал головой, чтобы избавиться от этого ненужного чувства. Он и так уже переживал слишком много.
Внезапно на горизонте мелькнула фигура. Это была Элизабет, которую он пригласил сегодня для встречи с новым владельцем. Она вошла внутрь, словно ничего не произошло, и остановилась, увидев, что магазин был полон дыма. В её глазах мелькнуло удивление.
– Что здесь случилось? – спросила она, не понимая, что происходит.
Андреас повернулся к ней, чувствуя тяжесть на душе. Он не знал, что ответить.
– Пожар. Всё нормально теперь. – Он сглотнул, отвёл взгляд. – Просто… просто случай.
Элизабет молча кивнула и осмотрела магазин, оглядывая обгорелые стены и остатки товаров. Она заметила манекен, расплавленный до неузнаваемости.
– Но как… Почему это произошло?
– Не знаю, – ответил мужчина, чувствуя, как его голос дрогнул. – Может, короткое замыкание. Просто… происшествие. Всё. – Он поднял руки, как будто хотел что-то объяснить, но слова не приходили.
Молча они стояли рядом, смотря на разрушение. Тишина в комнате была невыносимой. Андреас покачал головой, как будто пытался избавиться от какого-то бремени, которое не мог понять.
– Пойду, сообщу полиции, – сказал он, в голосе его звучало равнодушие. – Нам нужно будет составить отчёт. И сообщить покупателю, что сделка не состоится.
Элизабет молча кивнула, не зная, что ещё сказать. Она смотрела, как Андреас покидает магазин, и снова оглянулась на разрушенные полки, обгоревшие остатки манекена и то, что осталось от её работы.
Мужчина стоял на пороге магазина, ощущая тяжесть в груди. Он не мог избавиться от чувства пустоты, которое возникло с появлением пожара. В голове крутились мысли, но они не приносили облегчения. Он по-прежнему не мог поверить, что всё это случилось. То, что он пережил за последние часы, казалось нереальным, как кошмар, из которого не удается проснуться. Его взгляд снова упал на место, где когда-то стояла Мелисса, теперь лишь обгоревший пластик.
Он достал телефон, чтобы позвонить в полицию, и в этот момент, через стеклянную дверь, он увидел фигуру. Хелен.
Она стояла у входа, с руками в карманах пальто, и взгляды их встретились. Она не улыбалась, её глаза были холодными, как и её выражение лица.
– Ты что, действительно думаешь, что всё было случайностью? – спросила она, шагнув вперёд.
Он остановился. Она всегда говорила, что такие вещи не случаются просто так. Но он не ожидал, что она заговорит об этом именно сейчас.
