Алёна Алина
Перст судьбы

– Мне стало любопытно, что здесь происходит? – взъерошенная голова показалась в просвете шторки и печной трубы.

Я подняла на него рассеянный взгляд, от книги исходило яркое сияние:

– Ничего, я быстро захлопнула фолиант и накрыла его рукой, – читаю.

– А здесь уютно, как в шалаше, – заискивающие нотки в голосе, любопытный взгляд.

– Идите спать, Егор!

Я отгородила шторой свое убежище и отвернулась к стене. Стоило только прикрыть глаза и меня выдернуло из тела в гнетущее сновидение.

Глава 2

Айссирис

Плавно скользя в воздушных потоках, парила над землей беловолосая Айссирис, призрачные крылья трепетали на ветру, волосы развивались. «Сегодня не до превращений, сегодня нужны все силы». Шпили дома «Небесного покровителя» уже мелькали на горизонте, и сердце Айссирис в волнении замирало в груди, слишком долго она ждала, слишком долго она искала. Много лет назад она спрятала свою дочь от смерти и предателей, на стыке двух миров. Война давно была позади, вероломство наказано, пришло время вернуть Айс-э-шении в родной дом, на законный трон. Сегодня ночью планеты опять выстроятся в нужном порядке, миры соединятся, и откроется переход.

Каменная площадка перед башней, заросшая мхами и лианами, уже начала понемногу разрушаться, женщина легко шагнула на узкий уступ. Замок прибывал в запустении, с потерей наследницы он перестал быть оплотом правящего дома. Это было к лучшему, сама Айссирис приложила руку для распространения разного рода устрашающих слухов, ей не нужны были здесь лишние глаза и уши. «Когда Айс-э-шении вернется, все изменится», – женщина с улыбкой провела рукой по отполированной ветрами гладкой стене.

Взошла первая луна, и в ночи проявилась покатая крыша зеленой башни, черные арки окон безмолвно взирали в сонном ожидании, женщина отворила тяжелую, низкую дверь, обитую кованым железом и, бесшумно скользнула внутрь. Ей не нужен был свет, что бы подняться на самый верх, она знала каждый выщерб на этих ступенях. На верхнем этаже она открыла последнюю дверь и подошла к окну.

– Это ты Айссирис? – древний скрипучий голос хранительницы раздался от противоположной стены.

– Да, Маньян, – голос Айссирис дрожал от волнения.

– Время пришло?

– Да, Маньян. Осталось не долго.

– Хвала богам, я уже чувствую нашу девочку, она ищет. Вчера я видела яркий свет, и роза Таху дала всходы.

– Ты слишком много говоришь Маньян, давай ждать в тишине.

Взошла вторая луна и башня дома «Небесного покровителя» замерцала в лунном свете, легкий ветерок нырнул внутрь, разметав по плечам волосы Айссирис, она прижала руку к груди и, закрыв глаза, послала зов.

Третья луна поднималась над горизонтом. Очень медленно, Айссирис развернулась и прошла ровно в центр комнаты. Сняла с шеи медальон, внутри на портрете младенца, лежала прядь белых волос. Женщина со слезами на глазах прижала прядь к губам, к сердцу, и положила в углубление в полу. Теперь каждая луна светила в одно из арочных окон башни, по полу струилось мягкое голубое свечение, понемногу заполняя пространство. В одно мгновение лунный свет встретился с голубым, и от пола закрутился сияющий вихрь. По стенам прокатились тонкие полоски, загораясь ярче в растительном, орнаменте, соединились в центре потолка и от шпиля умчались в небо. Помещение погрузилось в темноту, Айссирис вздрогнула, испугавшись, что ничего не получилось. Но вот маленькие искорки полыхнули в центре, где лежала прядь младенца, и на этом месте появился сияющий маленький шар, он медленно увеличивался, пока не занял собой все помещение.

– Айшеее-ниии, – прошептала Айссирис и рухнула, на каменный пол.

Дом «Небесного покровителя»

Тело как сломанную ветку болтало из стороны в сторону, то выбрасывая в бесконечный поток, то засасывая обратно, сил кричать уже не осталось. Голова кружилась настолько сильно, что я теряла сознание и как только наваливалась спасительная темнота, все с новой силой начинало вертеться заново, водовороты, торнадо, или завихрения, что бы это ни было, уже не имело значения, я хотела только одного, что бы эта ужасная пытка скорее закончилась. Потоки энергии, то искрились всеми цветами радуги то, распадаясь на отдельные цвета, обвивали кольцами, прошивали насквозь, вымывая изнутри и наполняя заново.

Черная тень появилась ниоткуда. Сначала это была просто маленькая точка, она приближалась и увеличивалась, обещая облегчение. «Айшеее-ниии», – тень притягивала и звала, превращаясь в призрачную женщину с белыми, как снег волосами, развевающимися в порывах ветра. Она тянула ко мне руки, улыбалась, а я барахталась в пустоте, выбиваясь из сил, пыталась добраться до спасительного призрака. Когда до цели оставалось совсем немного, все пространство вокруг взорвалось ярким светом так внезапно, что ослепнув, я испугалась и замерла. Голова больше не кружилась, я стояла в круглом помещении, темные каменные стены светились орнаментом, на полу лежала та беловолосая женщина. Я склонилась над ней, откинула волосы с лица, она была очень красива, тонкие черты, черные брови, высокий лоб, упрямо сжатые губы.

– Айссирис! Она здесь, – глухой скрипучий голос исходил отовсюду.

– Айшении, – прошептала блондинка и открыла глаза. Я помогла ей сесть, облокотившись о стену. Она жадно всматривалась в мое лицо, гладила по щеке.

– Девочка моя, ты дома, – она зарыдала и нежно прижала меня к груди.

– Айссирис заверши ритуал, – скрипучий голос был взволнован, – сюда кто-то идет.

Передо мной появился блестящий кубок со светящейся булькающей жидкостью. Женщина отлепила меня от груди:

– Это вино розы Таху, выпей и сама все поймешь. Заметив мой настороженный взгляд, она легонько подтолкнула ко мне кубок: – Поторопись, по видимому, у нас мало времени.

Светящаяся жидкость булькала, но пахла приятно, я в сомнениях попробовала, на вкус – сладковато терпкая тягучая субстанция. «Была, не была», – я закрыла глаза и начала пить. Проглатывалось это с трудом но, попадая в желудок, разливалось нежным теплом. Кончики пальцев начало покалывать, и все тело вдруг стало легким и наполнилось бурлящей энергией, я чувствовала заворачивающиеся вокруг меня энергетические потоки, как щекотку.

Внезапно дверь распахнулась и в комнату вошла огненно рыжая высокая, худая и натянутая как струна молодая женщина.

– Инис? – сидящая у стены женщина с трудом поднялась на ноги.

– Ма, – рыжая, склонила голову в легком поклоне, – я принесла тебе плохую весть, твой супруг, наш отец, скончался.

– Ох, – Айссирис пошатнулась и оперлась о стену рукой. Несколько минут она стояла, склонив голову и прикрыв глаза, пытаясь справиться с неожиданной новостью, но все же выпрямилась, гордо подняв подбородок:

– Инис, печальная весть твоя омрачила мою радость. Вернулась твоя сестра.

Рыжая бросила в мою сторону изучающий взгляд, и презрительно скривив губы, продолжала молчать.

– Айс-э-шении, наследная глава дома «Небесного покровителя», – женщина взяла меня за руку. Я сделала маленький шаг на встречу новообретенной сестре. Айссирис довольно улыбаясь, глядела на меня. Я ошеломленная известием, не совсем понимала что происходит.

– Дорогая сестра, – рыжая с брезгливой ухмылкой подошла и обняла меня за плечи.

– Почему она молчит, Ма, ты уверена, что это сестра Айс-э-шении? – Инис отступив, оглядела меня с ног до головы. Я тоже оглядела себя, на мне была все та же старая большая тельняшка и узкие джинсы. В то время как сама сестра была одета в темно синее бархатное платье, облегающее фигуру и расширяющееся к полу, расшитое по подолу рубинами и жемчужинами в узор похожий на языки пламени. Она заметила, что я рассматриваю ее наряд и с чувством превосходства подняла подбородок повыше.

– Однако мы не закончили. Инис оставь нас, возвращайся и предупреди всех, что дом «Небесного покровителя» отныне открылся, – голос Айссирис был тверд.

Огненная сестра повернулась уходить, но внезапно остановилась.

– Я предупрежу всех, о том, что сестра, которую ты искала тридцать лет и достала из другого мира, потратив все силы, оказалась чудовищем и предательницей. Выпив напиток розы Таху, она убила тебя и пыталась убить меня, что бы превратить наш народ в рабов своего грязного мира.

Я, опешив от этой речи, посмотрела на Айссирис. Беловолосая женщина резко выбросила вперед руку. О стену, перед которой стояла новообретенная сестра, ударилась и рассыпалась мелкими кристаллами, острая льдина.

– Я вырастила змею, – взгляд женщины был холоднее льда.

Инис спокойно вошла в середину еще тлеющего искрами орнамента на полу и, разведя руки в стороны, что-то прошептала.

– Маньян! – с криком отчаянья Айссирис успела оттолкнуть меня к стене, сама упав на колени. Я машинально выставила вперед обе руки и стоящая в языках разгорающегося пламени Инис, превратилась в глыбу льда.

– А ты хороша, – голос сестры слышался глухо, пламя продолжало мерцать в середине глыбы, лед таял, вода стекала маленькими струйками мне под ноги, – память рода просыпается, но я предусмотрела и это, – она ухмыльнулась.

– Айшени, – голос Айссирис был слаб, – жаль, что не получилось побыть с тобой дольше. Она сняла с шеи цепочку с длинным прозрачным кристаллом: – Возьми, я всегда буду с тобой, – она прижала ладонь к груди.

В этот момент глыба вокруг рыжей взорвалась, огромный осколок льда припечатал беловолосую женщину к стене, а меня отбросило в сторону и сильно приложило головой о выступ окна. Инис медленно приближалась, поигрывая коротким узким кинжалом.

– Она всегда любила тебя больше, ты помнишь, мы двойняшки, – ее глаза сияли безумным блеском, рот искривился. Свет луны искрился на острие кинжала, опоясывал его синей змейкой и сливался с рукой владелицы, она дернула руку вниз и женщина, у стены вскрикнув, осела на пол, безвольно повесив голову.

– Ма! Бедная Ма, что ты наделала паршивка! – сестра, упав на колени, между мной и беловолосой женщиной, билась в притворной истерике, заламывая руки. Я приподнялась на локтях и вжалась в арку окна. Тем временем, от тела Айссирис поднимался белый прозрачный туман.

– Ты хотела стать правящей главой дома, моя предательница дочь! – туман принимал форму женщины, – ты просчиталась, правитель всегда выбирает наследника сам!

Образ женщины переместился ко мне, вдавливая в кладку, на долю секунды окутав водоворотом белой дымки, растворился внутри меня. Тело пронзила резкая боль, я вскочила на ноги, сестра поднялась растерянная и разочарованная. Я закричала, шагнула, ей на встречу выбрасывая вперед руку, сжала в кулак. Девушка начала задыхаться, схватившись руками за горло, принялась отчаянно его царапать, пытаясь избавиться от невидимой удавки. Я, пронизанная ненавистью и злобой почти не осознавая своих действий, сжимала сильнее, она сопротивлялась, мои ноги охватило пламенем, я щёлкнула пальцами, и огонь полыхнул под ее ногами, пожирая подол платья расшитого драгоценностями. Внезапно на меня обрушился ледяной водопад, растерявшись от неожиданности, я захлебнулась под струями воды, но руку не разжала.

– Уходи Айшени, сейчас здесь будет гвардия правительницы, я открыла портал, – очень тихо рядом с моим ухом раздался древний скрипучий голос Маньян. Я выбросила вперед вторую руку, и рыжая стерва-сестра вылетела в арочное окно, неловко взмахнув руками. На лестнице уже слышался громкий топот и голоса. Бросив взгляд на растерзанное тело с обвисшими измазанными в крови белыми волосами, я вытерла тыльной стороной рукава набежавшие слезы и, шагнув в центр комнаты, где уже поднимался к потолку синий луч, провалилась в падение.

Резкий удар, я ахнула и открыла глаза. Светало, метель стихла, мужчина спал, на своем топчане, отвернувшись к стене. Потирая ушибленную спину, я залезла обратно на печь, с которой видимо, упала во сне, укуталась в тонкое одеяло и закрыла глаза. Адреналин все еще бурливший в крови вызывал в теле мелкую нервную дрожь. Гибель Айссирис отдавалась в груди глухой болью, и на глазах наворачивались слезы. «Что это было? Какой ужасный сон?»

Что-то изменилось сегодня ночью, что-то давно забытое ворочалось внутри неуловимыми всполохами сознания и пытаясь вырваться на поверхность. События, происходящие со мной в последнее время, будоражили спокойную устоявшуюся жизнь, вдруг нахлынуло понимание, что ничего уже не будет как прежде. Беспокойно поерзав еще некоторое время, в бесполезной попытке успокоиться, я встала.

Пора было уходить, я нашарила в темноте свои вещи, натянула все еще немного сырой свитер, засунула книгу за пазуху и как можно тише, что бы ни разбудить спящего мужчину, вышла на улицу. За ночь наши следы засыпало снегом, а я плохо ориентировалась в лесу, и никогда бы не выбралась, если б не появившаяся внутренняя уверенность в правильности выбранного направления.

До пожарища я добралась быстро, следы вчерашней борьбы стерла метель. Обгоревшая стена, рядом с которой находился сундук с подземным ходом, была заметена сугробом так, что до весны его врятли кто-то обнаружит. Да это было уже не важно, главное сокровище уже у меня. Теперь нужно отыскать оружие, с которым на меня напал Егор, куда оно вчера отлетело, я не заметила, но чувствовала, что его просто необходимо найти. Я огляделась, и достала из сугроба небольшой клинок, похожий на трехгранный стилет с резной рукоятью. Точно такой же, как у Инис, только тот горел синим или был из голубого металла, а этот горел в лучах восходящего солнца ярким огнем. Я удивленно покрутила в руках оружие: «Очень интересно».

Идти к машине было одно удовольствие, утреннее солнце осыпало искрами снежные шапки, лес только начинал просыпаться, где-то поскрипывали деревья, над головой постукивал дятел. Ветер кружил вокруг меня, поднимая у ног хороводы пушистых снежинок. Машину, превратившуюся в сугроб, я нашла без труда.

Глава 3

Возвращение

Снежная буря, бушевавшая ночью в лесу, видимо, обошла трассу, ведущую в город, стороной. Поземка кружилась по асфальту, но сугробов как в деревне не наблюдалось, а за тридцать километров до города снега вообще не было, солнца впрочем, тоже.

Серость и уныние. Немногочисленные прохожие торопились по своим делам, стая ворон оголтело кружилась над крышей дома.

Как и вчера, старухи из первого подъезда, ругались со старухами из третьего подъезда, мне кажется, что они уже несколько месяцев вели между собой тайную войну. Но стоило мне припарковать машину, как и те и другие повернулись в мою сторону и умолкли, готовясь видимо объединиться и выступить против нового противника. Бомжеватого вида мужичонка, принимающий пустые бутылки из окна первого этажа дома напротив, что-то пробормотал своему товарищу за окном, от чего тот высунулся чуть ли не по пояс и замер пристально меня рассматривая.

Налетевший, откуда не возьмись, порыв ветра разметал в разные стороны ворон над крышей, и, сиганув по земле, поднял столпы пыли, от чего все действующие лица этой пантомимы стали дружно отплевываться. Одна из несчастных птиц запутавшись в крыльях, с громким криком чуть не грохнулась о землю, но вовремя спохватившись все-таки успела, как-то приземлиться в подмерзшую лужу. Все эти птичьи действия отвлекли внимание боевых бабушек на себя и дали мне возможность сдержанно поздороваться и скрыться в своем подъезде.

Интересно, что сегодня было не так, обычно ни у кого не вызывала интереса моя персона. Свое личное пространство я уважала, и не позволяла лезть в него кому не попадя, так же и сама не лезла. Частная жизнь, это личное дело. А если кому-то хочется чесать языками, на чей-то счет, то тут ничего не поделаешь, нравится, чешите, но, что вы можете знать обо мне или моей жизни, что бы высказывать свое мнение, да и почему собственно оно должно меня интересовать. Задумываться над этим у меня не было ни сил, ни желания, хотелось принять ванну, смыть с себя сумасшедшее наваждение последних суток, расслабиться и вернуться к обыденной жизни.

Скинув с себя неприятно сырую одежду я наконец в полной мере смогла осмотреть полученную вчера рану, она практически затянулась и не вызывала болевых ощущений, что было достаточно странно. Горячий душ понемногу приводил в сознание, и произошедшее вчера казалось просто фантастическим сном. Кофе и завтрак окончательно привели мысли в порядок.

Появилась какая-то легкость и полная уверенность в своих силах, что не могло не радовать, как будто тяжелый груз, давивший долгие годы, растворился в пространстве.

Дел, к слову сказать, накопилось предостаточно, дамокловым мечом висела не сданная вовремя статья, и недоработанный роман, в общем, тоже давил на подсознание.

Фолиант, извлеченный из подземелья, лежал рядом, на рабочем столе, я изредка бросала на него косые взгляды, но от работы не отвлекалась. Уже порядком стемнело, когда статья, была закончена и отправлена заказчику, а я уставшая, и довольная оторвалась от компьютера.

Заварив малиновый чай, я устроилась в кресле, подобрав под себя ноги, и взяла свою вчерашнюю находку. Неужели все, что со мной вчера произошло, из-за книги с детской сказкой. Зачем бабуле понадобилось, чтобы я приехала именно в тот день, и полезла в это подземелье, получила удар ножом, спасала этого сумасшедшего мужика, ночевала в лесу в охотничьем домике. Ошеломленно уставившись в лежащий на коленях старинный фолиант, я думала, стоил ли он таких приключений. Хорошо, что все обошлось.

Замок открылся без труда, я пролистала страницы с искусно выполненной старинной вязью, написана была только половина книги. В детстве сказка всегда заканчивалась на том, как беловолосая Айссирис, с нетерпением ждет возвращения дочери на вершине башни. И как бы я не просила бабулю рассказать, что же было дальше, она всегда откладывала рассказ на потом. На самом деле у сказки оказался не очень хороший конец, поэтому бабушка предпочла умолчать об этом. Положив ладонь на пустую страницу и, закрыв глаза, я вспоминала свой вчерашний сон. Стало, очень жаль, бедную женщину, только что нашедшую дочь и погибшую из-за предательства другого собственного ребенка. Спустя много лет воображение, воплотило, хоть и во сне, давно забытую детскую сказку. Как-то внезапно накатила такая глубокая тоска, что я срочно решила перевести мысли в другое русло, что бы, не загружать голову на ночь глядя.

«Но все-таки интересно, откуда у Егора взялся клинок Айс-инис? Очень может быть, что я просто, где-то встречала подобный клинок, в какой-нибудь книге, например, а подсознание вложило его в руки рыжей убийцы», – я искала рациональное объяснение. «А сундук, оказавшийся входом в подземелье? Мало ли жителей, строит себе убежища, на случай войны, к примеру, а видение призрака бабули было от того, что я при падении ударилась головой. А потерянные несколько часов, я пролежала без сознания в подземелье», – все аргументы ладненько вписывались в картину произошедших событий. Все, кроме одного: почему незнакомому мужчине понадобилось нападать на меня в сгоревшей деревне, с антикварным клинком. И почему он, так же выпал из времени на несколько часов? «Ну, допустим, он просто сумасшедший, тогда почему не прикончил меня, когда я притащила его в охотничий домик?» – на этот вопрос рационального объяснения не нашлось. Решив, что все-таки легко отделалась: «Неосмотрительно было тащить этого мужика с собой». Я убрала фолиант в шкаф, вернулась обратно в кресло и, выпив, наконец, остывший чай, расслабившись, задремала.

Домовой

С самого начала всей этой истории с походом в Марьину слободку я, отбрасывая страх, держала себя в руках. Хоть колени, в некоторые моменты, подкашивались от ужаса, я старалась осознавать происходящее, в реальности допуская, что в мире существуют вещи не привычные для восприятия. А значит нужно принять это, и по возможности постараться понять если конечно, это не вызывает подсознательно рационального отторжения. Но когда в моем доме, где я всегда чувствовала себя защищенной, и могла расслабиться, тебя трогает за руку странного вида маленький человек, то тут уж не до понимания и принятия, это паника и страх.

Мой крик поднял бы на ноги весь дом, если бы только из горла вырывался хоть один звук, но звуков не было, как будто кто-то его просто выключил. Существо стояло, приложив указательный палец к губам, и ждало, пока я успокоюсь, но от этого его жеста всем понятного как «тише», хотелось кричать еще больше и забиться в самый дальний угол, уж очень это смахивало на сцену из фильма ужасов. Я задыхалась, сердце бешено колотилось, а толку, от моей попытки кричать не было никакого. Пришлось сделать пару глубоких вдохов и попытаться успокоится.

– Доброй ночи, хозяюшка, я поздороваться, не пугайся, – косматый старичок небольшого роста, смущенно потупил глаза.

– Кто вы и как сюда попали? – я в недоумении выпрямилась в кресле.

– Так домовые мы, поздороваться с хозяюшкой, выразить так, сказать свое почтение, – старичок казался растерянным.

– Поздоровались! Как вы попали в мой дом? – страх начинал уступать место раздражению. Рациональное мышление отказывалось воспринимать реальность происходящего. «Или я все еще сплю».

– Так это, мы за вами увязались, дом-то погорел, а тут вы, вот мы и подумали, чем бес не шутит, авось не прогоните, вы же теперь хозяйка, взаместа Марии Федоровны, – он заискивающе растянул слово «хозяйка» и смущенно улыбнулся.

– Домовые значит? – старичок рядом со мной стоял один, а говорил «мы», – а сколько вас? – я начала подозревать неладное. На пороге комнаты появилась небольшого роста женщина такая же косматая, в простом холщевом платье и переднике перемазанном сажай, из-за нее выглянула маленькая конопатая рожица и тут же спряталась обратно, женщина протянула руку: – Покажись хозяйке-то, – малявка сделала шаг вперед, и тут же смущенно спрятала лицо в подоле у женщины.

– Та-ак! – я растерянно рассматривала гостей и пыталась уложить в голове мельтешащие мысли. Домовые, молча смотрели на меня, лишь малявка повернула голову и с интересом рассматривала окружающую обстановку.

– И что же вы хотите от меня? Старичок до этого мявший в руках коричневую меховую шапку, вдруг бухнулся на колени и запричитал.

– Не губи хозяйка, мы теперь бездомные, не гони, погибнем мы. Маленькая женщина, помалкивала глаза фартуком, а малявка, посмотрев на обоих взрослых, повернулась в мою сторону и скривила рожицу приготовившись рыдать в голос.

– Стоп, стоп, стоп. Причитания тут же стихли и на меня уставились три пары мокрых глаз. – Я спрашиваю, что вы хотите от меня?

Старичок растерялся: – Так это, – шапка в его руках все больше размочаливалась, – пусти нас к себе жить.

От этого заявления я опешила: – И куда ж я вас поселю?

Глаза домовых опять наполнились слезами, но что-то мне подсказывало, что это не более чем, отрепетированный спектакль.

– Где вы у бабы Мани жили, я вас не встречала у нее?

– Так мы же домовые, мы по хозяйству, мы для простых людей не заметные, мы за печкой жили, – затараторил старичок.

– У меня в квартире печки нет! – я развела руками.

– Как нет хозяйка, как нет, – с надеждой в голосе, домовой потянул меня за руку в кухню, – есть печка-то, вот, он указывал пальцем на электрический духовой шкаф.

– Это не печка, это духовка электрическая, – я уже начала уставать от незваных гостей.

Домовые переглянулись, старик шагнул к крайнему у окна кухонному столу, указал на него пальцем, – там была печка, и дом там есть.

То, что в этом месте, видимо когда-то была какая-то печь, я вспомнила, потому, что при ремонте нашла на стене заштукатуренные печные дверцы, это показалось мне странным и в то же время интересным, но я не могла себе представить, как бы могла выглядеть эта печь, встроенная в стену квартиры.

Домовой открыл дверцу стола, наклонился, рассматривая, что-то внутри и показывая мне. Я заглянула внутрь, но вместо стоящей стопками посуды хранящейся в этом шкафчике, увидела темный проход.

– Он в соседнюю квартиру? – это конечно прозвучало глупо. – Ну, допустим! – я захлопнула дверцу шкафчика и скрестила руки на груди. – Я не люблю, когда посторонние крутятся под ногами, тем более мне не нравится идея проживания неизвестно кого в моей квартире!

Домовые опять приготовились закатить спектакль по второму кругу, теперь они стояли, вдвоем обняв малявку, которая смотрела на меня большими глазами полными слез.

– Мы хозяйка домовые, это значит, при доме обитаем, здоровый дух дома, семьи поддерживаем, зла не будет от нас, и беспокойства тоже не доставим, а подсобить там, в чем, за детишками присмотреть, животными всякими, можем, – он кивнул на Баську, который нервно ерзал у меня на руках и рычал. – Испокон веков так было, тем более время сейчас не спокойное, – тихо, без прежней надежды в голосе сказал старичок и обнял домовушку, которая начала всхлипывать у него на плече.

Я не могла смотреть на это спокойно, трогательная сцена этих горе погорельцев, растрогала бы любого. Если они жили до сих пор в доме бабы Мани, а я ничего и не подозревала, ни в юности, ни во взрослом возрасте, может, стоит пустить их на постой.

– Ладно. Но у меня будут условия, мне нужно знать о вас больше, и если мне все-таки не понравится ваше соседство, я отправлю вас искать другое жилье!

– Спасибо хозяйка, – домовые поклонились в пояс, малявка, так и осталась стоять, и только оглянувшись на родителей, а я предполагаю, что они все-таки ее родители, тоже спешно поклонилась. Девчушка вообще была смешная, холщевое платье, больше похожее на мешок от картошки, подпоясанное передником, большая рыжая голова, курносый нос в веснушках и большие голубые наивные глазены, еще она постоянно шмыгала носом и засовывала кончик указательного пальца в рот, за что мать все время ее одергивала.

– Это ваш ребенок? – я, продолжая стоять со скрещенными на груди руками, заслоняя дверцу шкафчика, за которой обнаружилось жилище для домовых, кивнула на малявку.

– Да, хозяйка, – старичок заулыбался, – а это моя домовушка, – он с гордостью посмотрел на женщину, – та смущенно улыбнулась. Малявка же обернулась на родителей и заулыбалась во весь рот.

– Почему она шмыгает носом, она простужена?

– Так мы же погорельцы, а домовые без дома не живут, вот и чахнуть лялька начала, – домовой вздохнул и опять начал мять в руках шапку.

– Теперь у вас есть дом! Ребенка можно вылечить? – я забеспокоилась. Кроме того, что малявка шмыгала носом видимых признаков того, что она «чахнуть начала» визуально не обнаружилось, но я же не спец по здоровью домовых.

– Можно, если пустишь в дом-то, – он кивнул на дверцу шкафчика, – такой крохе место на печи сидеть и за домовушкой наблюдать, учиться, – домовой ласково погладил малявку по рыжим кудрям.

– Не знаю, есть ли там печь, мы же в городской квартире, – я вздохнула и, открыв дверцу шкафчика начала всматриваться в темноту. Баська, притихший на руках, за время разговора, как-то опять разволновался, развернулся и попытался спрятать мордочку у меня под мышкой. Домовой подошел, отодвинул меня себе за спину, и немного наклонившись, прошел внутрь. Темнота внутри сразу же развеялась, и даже как-то радостно, что ли засияла. Я только покачала головой, еще одно чудо чудесное, не укладывающееся в реальность происходящего.

– Все, можно входить, – его лицо высунулось из-за дверцы, но выглядела она теперь не очень похоже на кухонный шкафчик с посудой.

– Вот интересно, а куда делась моя посуда, – я отошла чуть в сторону, пропуская домовушку и малявку вперед.

– Не волнуйся хозяйка, все на месте, – голос донесся откуда-то изнутри шкафа.

– Хорошо бы, – я стояла, задумчиво прислушиваясь к их голосам.

– Желает ли хозяйка дома заглянуть за печь? – домовой вынырнул из проема и торжественно поклонился.

– А можно? – я даже растерялась.

– Это ритуал, – прошептал старичок, не разгибаясь.

– Желаю!

Проем вспыхнул ярче, а на месте кухонного шкафчика появилась дверь нормального размера.

– Это хозяйка ритуал, что бы пригласить хозяйку попасть «за печь» к домовому, он отступил, приглашая меня войти. Баська занервничал и даже жалобно заскулил на руках, когда я шагнула к проходу, пришлось его отпустить.

– Хотя, знаете, в следующий раз. Сегодня с меня и так достаточно ритуалов, и прошу вас не шуметь по ночам.

Я развернулась и побрела в спальню, день был насыщенным приключениями и попытками осознать непознанное, так что спать хотелось очень.