Альвера Албул
Женщины
Она жила на третьем этаже. Это была классическая двухкомнатная квартира, какой вы себе её представляете. И явно доставшаяся ей по наследству от бабушки. Маленькая кухня давно касалась ремонтом, на столе была клеенчатая скатерть, весела советская штора и тюль. Что-то вещала радиоточка. Туалет и ванная были разделены, а на дверях о назначении комнат говорили определённые значки с мальчиком и девочкой. В коридоре был деревянный пол.
– Какая ностальгия, – проговорил мужчина, разуваясь, – аж захотелось навестить родителей.
– Никогда не поздно уйти отсюда, – ответила девушка, явно восприняв его комментарий не как комплимент.
– Простите, если я Вас обидел, – говорил мужчина, когда они проходили в кухню, – просто сейчас люди активно делают ремонт в своих квартирах и от уютной советской классики ничего не остаётся.
– Я бы тоже так сделала, будь у меня деньги. Очень неудобно иногда отмывать пол.
Мужчина обернулся через плечо и посмотрел на деревянный пол. Он не знал, что на это нужно ответить.
– Кафельный пол, например, мыть проще, – продолжила она, зажигая под чайником газ, – но в швах может оставаться… грязь. Было бы лучше вообще постелить линолеум, да, линолеум.
– Ну так вроде он не дорого стоит, – заговорил мужчина, присаживаясь на деревянную табуретку.
Девушка его проигнорировала, доставая кружки.
– У меня ещё есть печенье, – проговорила она.
– Замечательно, чай с печеньем, – он не смог скрыть разочарования в голосе.
Он понимал, что после сладкого чая с печеньем она начнёт трезветь, а, значит, после его ничего не ждёт кроме прощаний и ухода из её квартиры.
– А мы ведь даже не познакомились, – с улыбкой сказала девушка, поставив на стол вазу с печеньем.
– Дмитрий, – произнёс мужчина.
– Лиза, – ответила она, – приятно познакомиться.
Лиза? Ей совершенно не шло это имя, он был в этом уверен. Оказавшись в её квартире, он подумал, что её зовут Екатерина или Александра. Она перестала казаться такой же беззащитной, когда за ними захлопнулась дверь. В её движениях чувствовалась одновременная грация и властность как у кошки, играющей с мышкой. Лиза было слишком простым именем для неё, оно не подходило к сверкающим уголькам в её карих глазах. Она могла быть Ритой, Дашей или даже Леной, но никак не Лизой. В его представлениях Лизы были слишком глупыми и наивными. Будь она Лизой, она бы уже стонала под его телом.
– Мне тоже.
Чайник вскипел. Она начала разливать кипяток по кружкам, а потом вдруг обернулась к мужчине через плечо:
– И ты не помоешь руки? – спросила она.
Это был риторический вопрос, и мужчина поднялся с табуретки. Где мыть руки подсказывал мальчик с лейкой в руках, и Дмитрий прошёл в ванную.
Такую картину он не видел давно, но отнёсся к ней спокойно. Для ванны и раковины был один кран.
– А сахара сколько? – крикнула с кухни Катя, Рита, Ксюша, но точно не Лиза.
– Две, – крикнул он в ответ, подняв взгляд на окошко в кухню.
Тут он понял, что привычного окна нет. Вместо стекла была фанера, на которой были странные пятна, как будто на них что-то брызнуло.
– Лиз, – мужчина вернулся в кухню, где его уже ждал чай, – а окно-то заделано. Цивилизация добралась и до тебя.
Девушка усмехнулась, присаживаясь за стол и пододвигая к себе кружку.
– Это было сделано ещё при бабушке, она умирала тяжело, сошла с ума и потребовала заделать окно, так как, по её словам, сосед из дома напротив подглядывает за ней, когда она моется.
– Прости, не хорошей темы мы коснулись, – мужчина тяжело вдохнул.
– Ничего страшного, это было давно, я успела переболеть, – ответила девушка.
– А те пятна на фанере?
– Даже не знаю, что лучше тебе сказать, – она сделала глоток чая, – то, что я однажды в ванной чистила и разделывала рыбу, и брызнула кровь, или что бабушка там умерла, упав и ударившись головой о край ванны, из-за чего все стены были в её крови.
– Первый вариант мне нравится больше, – ответил мужчина, даже не задумываясь о том, как в такой крохотной ванной комнате можно было так упасть.
– Мне тоже.
На какой-то период они замолчали. Пили чай и ели шоколадное печенье. Лиза пила чай так, словно ничего и не было, но Дмитрий вдруг почувствовал горечь на горне языка. Чай с печеньем вдруг захотели вырваться рвотой, но вдруг это чувство отступило, оставляя после себя лишь слабость в конечностях.
Лиза это заметила:
– Что-то не так? – спросила она обеспокоено.
– Не знаю, – ответил мужчина ватным языком.
Он попытался проморгаться, потереть шею, но легче ему не становилось. Картинка перед глазами вдруг поплыла, а голова стала тяжелой.
– Что в чае? – спросил он из последних сил.
– Обычный чай. Тебе плохо? Мне вызвать скорую?
– Сука.
Это последнее, что он успел сказать, прежде чем упасть лицом в стол.
Лиза довольно улыбнулась, глядя на мужчину, и потрепала его волосы. Он показался ей таким милым, потерявшим сознание.
Действовать нужно было быстро, пусть он и выпил половину кружки, но она понимала, что с его весом, он может быстро вернуться в сознание.
