Альва Морис
Призрак поместья Торнхилл
Глава 1. Странная, странная семейка Болейн
Мухи лениво ползали по идеально блестящей поверхности стола, пока мой палец прокручивал колёсико мыши. Уже неделя, как наше детективное агентство превратилось в театр скуки и уныния. Последнее дело мы с Ясудо раскрыли даже раньше срока, и я теперь с грустью отсчитывал оставшиеся в кошельке купюры.
Знакомьтесь, Адриан Ларсен собственной персоной, в прошлом – наследник яхтенного бизнеса, в настоящем – курильщик и неудачник, погнавшийся за мечтой стать частным детективом. «Мама, я уеду жить в Лондон» – бросил я родителям, прежде чем собрать вещи и уехать в пресловутое «никуда» из родного Стокгольма.
Обычно в моей жизни не все так плохо, и я не поддаюсь унынию, но сейчас безделье просто одолевало меня, и даже шутки над малышом Тедди не помогали. Вспомнив о своём помощнике, я откатился на стуле, выглядывая в коридор – Ясудо продолжал заниматься своим любимым делом – «упорядочением наших документов» или «бумажка-дрочерством», как я это всегда называл.
Не поймите неправильно, я всегда был «за» порядок на работе, в столе и жизни, но малыш Тедди мог часами копаться в папочках, наклеивая разноцветные ярлычки делам и делая пометки. В прошлом году я даже купил ему ручки с блестками на Рождество. «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы помогало раскрывать убийства и ловить на измене неверных мужей», как говорится.
– Ты отправил последний счет миссис Ханниган? – в сотый раз за день спросил я, заранее зная ответ.
– Нет, – из чистой вредности ответил Ясудо, не отрываясь от своего занятия. Из предыдущей сотни ответов я знал, что отправил, просто от скуки атаковал помощника вопросами.
От дальнейший бессмысленной дискуссии нас оторвал телефонный звонок. Словно умирающий от жажды, Тед бросился к телефону как к единственному источнику воды на Земле.
– Алло? – из трубки послышались неразборчивые звуки, Ясудо оторвал трубку от лица и повернулся ко мне. – Это Ким, переключить?
Я коротко кивнул и принял звонок от одной крайне язвительной и до одури профессиональной судмедэксперта, которую всей душой ненавидел и обожал одновременно.
– Ларсен, тут женское тело привезли, – большинство наших диалогов начинались именно с этих слов, – предположительно, жертва была отравлена.
Я выудил сигарету из пачки и прикурил, слушая голос на том конце провода. Если бы у голоса был цвет, то цветом Ким однозначно был бы чёрный. Мисс Новак была обладательницей иссиня-чёрных волос, таких же чёрных глаз и самого что ни на есть чёрного юмора. За это я её любил.
– Угу, – издал я, чтобы показать своё участие.
– Давай, Ади, метнись сюда кабанчиком, мне нужно быстро провести осмотр и заключить с тобой акт.
– Какой ещё акт? – к слову, я ненавижу такую вариацию моего имени.
– Половой, блин, Ларсен! Очнись, выкури пару сигарет и будь здесь через полчаса, мне еще отчет готовить. – С этими словами Ким бросила трубку, я последовал её примеру.
– Психованная, – пробурчал я сквозь зубы, набрасывая пиджак и выходя из кабинета.
– Что у неё? – спросил вмиг оживившийся Тед, всё-таки безделье тяготило не меня одного.
– Мёртвая женщина, предположительно отравлена. Ким просит приехать для заключения акта, – пожал я плечами, запирая двери нашего агентства.
– А подробности? – не унимался Ясудо, еле поспевая за мной. – Имя и возраст? При каких обстоятельствах была убита, почему вызвали именно нас?
Я резко развернулся на пятках, оказываясь перед лицом Теда и невольно выдыхая дым прямо на помощника, – тот недовольно поморщился.
– Тедди, ты же слышал нашу беседу, ведьма явно не в настроении, а в таких случаях я предпочитаю выяснять все детали на месте, – я кивнул в сторону выхода, и мы бодрым шагом двинулись к моей старенькой, но вполне работоспособной Honda.
Дорога к уже хорошо знакомому нам обоим центру судебно-медицинской экспертизы, где работала Ким Новак, заняла не более сорока минут, и видит Бог, заняла бы еще меньше, если бы не проклятый дождь, нещадно застилавший лобовое стекло машины. Я уже говорил, что ненавижу этот ваш туманный Альбион?
Унылое серое здание центра судебно-медицинской экспертизы поблескивало грязно-жёлтыми окнами, приветствуя нас. Подняв воротники, мы бегом направились ко входу, намереваясь отдать как можно меньше одежды на растерзание ливня, но он успел за считаные секунды просочиться под ткань.
– Здорова, Гарри! – кивнув зависшему у мониторов охраннику на входе, мы поспешили внутрь здания.
– Иногда кажется, что Гарри давно умер, – шепотом проговорил Ясудо, нажимая на кнопку лифта, – как ни пройдем, он всё в той же позе, смотрит в экраны.
Я одобрительно хмыкнул, проверяя пачку сигарет в кармане.
– Шутки про смерть, Тедди? Растёшь в моих глазах, – под цоканье помощника я отправил сигарету в рот, чиркая зажигалкой.
Старенький лифт успел спустить нас на цокольный этаж, где располагался морг и лаборатории. Двери бесшумно открылись, являя нам облаченную в белый халатик фигуру Новак.
– Здесь не курят, Ларсен – чёрные глаза Ким опасно блеснули, и еще не успевшая толком вкусить огонёк сигарета полетела в мусорку. – Привет, Тед, – в сторону Ясудо была направлена холодная улыбка, что на языке Новак означало почти симпатию.
– Привет, Ким, – неловко выдавил японец, спеша спрятать глаза.
И так всегда, мне – тычки и обвинения, Теду – улыбки и стрельба глазками. Вот только Ясудо при виде любой особи женского пола, не обделенной стройными ногами и милым личиком, безбожно терялся, краснел и забывал английский.
«Эх, Тедди, Тедди, когда-нибудь дядя Адриан научит тебя общаться с дамами» – пронеслось в моей голове, пока мы шли по коридору, неприятно напоминавшему больничный.
– Ким, радость моя, – Новак снова полоснула меня глазами, не останавливая хода, – не поделишься ли с нами деталями дела? По телефону ты не была особо щедра на подробности.
Грубо толкнув дверь в морг, судмедэксперт ворвалась в свою пахнущую смертью и химикатами обитель и шлепнула папку на стол.
– Женщина, пятьдесят один год, предположительно отравлена неизвестным веществом прямо во время празднования своего Дня рождения, поступила к нам два с половиной часа назад, – сухо отрапортовала Новак, натягивая перчатки.
Мы с Тедом повернулись в сторону прикрытого простынёй тела. Ясудо, как обычно, старался держаться подальше от трупа – я же уже давно не чувствовал ни страха, ни отвращения при виде мертвых, порой, изуродованных людей, потому подошёл поближе.
– Почему вызвали нас? – задал я наш общий с Тедом вопрос.
– Скажи мне, Ади, – я внутренне напрягся: когда эта наполовину русская начинает использовать такую вариацию моего имени беды не миновать, – у меня на заднице закреплена антенна?
– Антенну не припомню, – просто ответил я, – тату на ягодице помню, а антенны не было.
Я буквально кожей ощутил, как краска залила лицо Ясудо, поперхнувшегося воздухом. Наверное, в Японии не принято обсуждать сексуальные отношения при посторонних? Собственно, отношений как таковых не было. Секс – да, после которого ведьма неизменно выпроваживала меня за дверь, но отношений у таких, как мы с Новак, не бывает. Такие, как мы, умирают с прокуренными лёгкими одним непогожим денёчком за рабочим столом.
Ким в отличие от моего помощника смущенной не выглядела, только разозленной. Судмедэксперт не переносила только три вещи: тупых лаборантов, нарушение правил её обители и пустые разговоры. Хотя, в последнее время мне начинало казаться, что есть в этом мире ещё одна выводящая ведьму из себя вещь…
– Вот именно, Ларсен, – процедила Новак, откидывая простыню с тела, – я тебе не радиовещатель и не передатчик. Мне тело привезли, адвокат и полицейский заявили, что погибшая указала в завещании ваше агентство, я проверила бумаги и связалась с вами. Всё, остальное узнаешь у адвоката миссис Болейн.
Фамилия убитой показалась знакомой, я наклонился к её лицу, стараясь понять, откуда мне она известна.
– Болейн? Та самая Болейн? – Ясудо, наконец, отошел от шока и включился в беседу.
– Если ты про Анну Болейн, то жертва вроде как с ней в далеком родстве, как, собственно, и все богатые семьи Лондона, – протянула сосредоточенная Ким.
– Нет, я про меценатку Ребекку Болейн, что недавно вошла в список Forbes и построила больницу в Беркшире, – с легким налетом обиды возразил Тед.
«Бинго!» – кивнул я собственным мыслям, похоже, имя погибшей мне было известно из новостей.
– Ага, кажется, да, – равнодушно ответила Ким и продолжила наружный осмотр останков.
Мы с Тедди тоже внимательно скользили взглядом по кажущейся восковой коже убитой, ища малейшие признаки травм и вообще всего, что выбивалось из «нормальной» картины.
– Мне кажется, или у неё выступила сосудистая сетка, это возрастное? – спросил Ясудо, указывая на красно-синие нити, расползшиеся вокруг глаз.
– Нет, Тедди, это лопнувшие сосуды и капилляры, предположительно, вследствие отравления, – медленно проговорила Ким, раздвигая корни волос жертвы.
– Ты такое встречала раньше?
– Не-а, это довольно нетипично, что только хорошо для вас, – всё так же нараспев проговорила Новак, случайно толкнув бедром Теда, отчего тот едва не подскочил на месте, – чем нетипичнее признаки, тем у́же круг возможных ядов и токсинов.
Ещё раз оглядев тело и не заметив более ничего примечательного, я повернулся к Теду, тот молча качнул головой, показывая, что тоже больше ничего не видит.
– Я бы хотел поговорить с адвокатом миссис Болейн и поскорее осмотреть место происшествия, здесь мы увидели достаточно. Когда будет готов предварительный отчет по вскрытию?
– Часа через три, – устало отозвалась Новак, – адвокат сидит в приёмной, можете там с ним поговорить, я наберу, когда закончу.
– Спасибо, Ким, – пролепетал Тед, девушка махнула ладонью в нашу сторону, и мы вышли из морга.
Не прошло и минуты, как пытливый мозг Ясудо яро набросился на полученную информацию и теперь выдавал череду вопросов и умозаключений:
– Как думаешь, почему такая богачка вдруг решила обратиться в нашу контору? Мы ведь в последнее время даже толком рекламу нигде не даём.
У меня не имелось привычки отвечать на вопросы, ответы на которые я и сам не знал. Так что, какое-то время мы шли молча.
– Миссис Болейн была убита во время собственного Дня рождения, – после паузы продолжил Ясудо, не обращая внимания на моё молчание, – скорее всего, это кто-то из её родственников или прислуги, у кого есть доступ к еде и напиткам.
– Точно, убийца – дворецкий! – сдался я.
– И, если она действительно была отравлена, – Тед снова пропустил мою реакцию мимо ушей, – значит, убийство совершила женщина. Женщины по статистике в три раза чаще мужчин используют яд для убийства своих жертв.
– Отлично, Тедди, получается, убийца не дворецкий, а дворецкая! Всё, закрываем дело и идём пить коньяк.
– Я не пью, а ты – клоун, – Ясудо неодобрительно дёрнул плечом, – обязательно всё превращать в фарс? Мы же можем обсудить предварительные теории.
– Тедди, дорогой мой, милый мальчик, скажи мне, какова средняя температура по больнице? – Ясудо закатил глаза, но я остановился и продолжил: – Я говорил тебе раньше и повторюсь снова, первое: есть ложь, есть гнусная ложь, а есть статистика. Второе: мы строим теории исключительно на основе фактов, а не наоборот, иначе мы начнём неизбежно подгонять факты под нашу теорию.
– Конан Дойла будешь цитировать?
– К нашему счастью, сэр Артур тут был как нельзя прав, – обстановка слегка разрядилась, а мы успели подойти к дверям приёмной, где нас ждал адвокат.
В небольшой комнатке за скромным казенным столом сидел полноватый тип в вопиюще-дорогом костюме, с таким блестящим, лоснящимся лицом, что можно было предположить, будто оно смазано жиром. Услышав, как мы вошли, тип отставил стаканчик с дрянным кофе из автомата и направился к нам, протягивая руку для пожатия.
– Грэгори Уозлик, адвокат почившей миссис Болейн, – представился мужчина, и я едва сдержал смешок, пожимая его толстую, тёплую ладонь.
– Адриан Ларсен, старший детектив агентства «Marion Lane» и мой помощник, Теодор Ясудо, – я кивнул в сторону японца, адвокат добродушно пожал вторую ладонь.
Покончив с официозом, Уозлик засуетился в поисках собственного портфеля. Щелкнув позолоченным замком на кожаных ремешках, адвокат выудил аккуратную папку и протянул мне.
– Контракт на текущее расследование, подписанный от имени Ребекки Болейн. Если вы согласны взяться за это дело, просто поставьте Вашу подпись, мистер Ларсен.
Я пробежался глазами по листам, натыкаясь лишь на стандартные формулировки договора, но, дойдя до строчки с суммой гонорара, я мысленно присвистнул. Указанная сумма была вдвое больше, чем мы с Тедом получили за последний месяц. Вместе. Ясудо перегнулся через моё плечо, в округлившихся глазах напарника я прочитал заветное «Да!».
Чиркнув подпись в левом углу, я протянул контракт обратно адвокату, тот с довольной улыбкой спрятал его в портфель, оставляя мне копию. После чего ещё более лоснящийся удовольствием от выполненного дела мужчина опустился на стул, неуклюже закидывая пухлую ногу на ногу и показывая всем своим видом готовность слушать.
– Мистер Уозлик, – я спрятал вырывающийся от нелепости имени смешок за кашлем, – расскажите, пожалуйста, подробнее, что вам известно об обстоятельствах смерти миссис Болейн.
Мы с Тедом расположились на диване напротив адвоката, Ясудо успел выудить из кармана записную книжечку и карандаш, готовясь фиксировать показания Уозлика.
– Честно говоря, даже не знаю, чем могу быть вам полезен, господа, – мужчина достал платок из нагрудного кармана и промокнул выступивший на лбу пот. – Я работал с Ребеккой вот уже двенадцать лет. Сотрудничество у нас всегда было крайне положительное, миссис Болейн владеет довольно крупным бизнесом в Европе, поэтому адвокатские услуги ей требовались регулярно. Сегодня около пяти часов вечера со мной связался её младший брат, Уинстон и сказал, что Ребекка, Ребекка… – окончание фразы утонуло в утробном рёве сморкающегося Уозлика.
Понимаю его чувства, если бы умер мой «толстый» клиент, ежегодно приносящий половину прибыли всей конторы, я бы тоже расстроился.
– Грэгори, не происходило ли за последний год чего-то, что выбивалось из вашей стандартной рабочей рутины с почившей?
Мужчина на минуту задумался, в тишине комнаты теперь слышалось только шуршание карандаша Ясудо о бумагу.
– Всё было как обычно, иски о патентах, споры с поставщиками, – залепетал Уозлик, перебирая брючину пальцами-сосисками, – Вот только… Примерно с полгода назад миссис Болейн позвонила мне и сообщила, что хочет внести изменения в завещание, оставить поместье Торнхилл и большую часть активов своей племяннице.
Картинка обрастала контурами.
– Ребекка объяснила вам причину своего решения?
Мужчина замотал головой.
– Миссис Болейн, не смотря на свой статус, вела довольно закрытый образ жизни. Не думаю, что кто-либо рискнул бы сказать, что по-настоящему знал её и, тем более, понимал мотивы всех её решений. Однако, как-то она обмолвилась, что хочет сообщить об изменениях в завещании семье за праздничным ужином, который проходил как раз сегодня, – Тед с утроенной скоростью застрочил в своём блокноте, я тихонько хмыкнул.
– Как зовут племянницу вашей клиентки?
– Мисс Вивьен Бёрнелл, сэр.
– Спасибо, вы можете быть свободны, – кивнул я.
От осознания того, что мы собираемся уйти, адвокат не сдержал вздоха облегчения и на прощание протянул небольшой листок бумаги.
– Здесь записан адрес поместья Торнхилл, господа. Я, к сожалению, не смогу вас сопроводить на место, меня ждёт поздний клиент.
– В этом нет необходимости, спасибо за помощь, мистер Уозлик, – пожав руку адвоката, я двинулся к выходу.
– Если вспомните что-то ещё, позвоните нам, – Тед быстро сунул потрёпанную визитку в ладонь адвоката.
– Кстати, Грэгори, – обернулся я, стоя у порога, – Ребекка не говорила Вам, почему указала в завещании именно нашу контору?
– Никак нет, мистер Ларсен, – мужчина нахмурился, стоя под светом ламп, делавших его лицо еще более грузным, – я тоже удивился, что она решила обратиться в частное детективное агентство в случае смерти.
Еще раз кивнув Уозлику, мы вышли под проливной дождь, уже не теша себя надеждой остаться хоть сколько-нибудь сухими. Оказавшись в машине, я поспешил включить обогреватель на полную мощность, пытаясь отогреть отмерзшие за считанные секунды конечности. Я говорил, что ненавижу Лондонскую погоду?
– А дельце-то предстоит интересное, – я откинулся на водительском кресле и прикурил.
– Не люблю богачей с их странными причудами, – проворчал Ясудо, опуская окно на пару миллиметров, чтобы выпустить дым, – зуб даю, что у этой семейки полный шкаф скелетов, раз уж Ребекка заранее внесла расследование своей смерти в завещание.
– Не делай поспешных выводов, это вполне объяснимо. Богатые люди редко умирают от старости в своих постелях, обычно у них много врагов.
– Вот и я том, но выбирать дела нынче не приходится, я уже перешёл на тройное использование чайного пакетика.
– Тут ты прав, друг мой.
Машина тронулась, и мы, минуя пробки, выбрались за город. Ехали молча – мы с Тедом не были близки, хоть и проводили последние годы большую часть времени друг с другом. Мне нравился этот парень, сколько бы я его не подкалывал, он ни разу не вышел из себя, что говорит о по-настоящему стальной выдержке. Не могу не уважать подобное в помощнике. Ясудо также оказывался незаменим, когда нужно было выудить самые мелкие, ускользающие от моего взора детали, часто меняющие ход дела.
Если начистоту, то я был прекрасно осведомлен о его прошлом, характере и привычках, но абсолютно ничего не знал о его настоящем, интересах и увлечениях. Поэтому разговор у нас никогда не клеился… А, может, это я так привык молчать с другими, что забыл, как вести светские беседы?
– Кажется, здесь налево, – подсказал Тедди, сверяясь с навигатором.
Даже с расстояния в несколько сотен метров было хорошо видно громадное здание, спрятавшееся за кованым забором и живой изгородью. Как огромный каменный исполин, поместье Торнхилл реяло над окружающей местностью, показывая всему живому вокруг его ничтожность. Я не любил поместья, замки и особняки, меня тошнило от банкетов, раутов и светских приёмов, что в детстве и юности так часто устраивали мои родители. Потому, подъезжая к Торнхиллу, я ощущал, как неприятно скребёт где-то под рёбрами.
Припарковав машину у самых ворот, мы вышли на подъездную дорожку. Не успел я нажать на кнопку звонка, как одна створка отъехала, пропуская нас во двор. Я бегло оглядел пейзаж, кажущийся унылым под серым небом и каплями дождя. Поместье Торнхилл, некогда красивое и величественное здание, сейчас являло собой черную дыру из камня и кирпича, втягивающую в себя весь свет и радость из мира вокруг. Бросив окурок в клумбу, я двинулся вдоль по небольшой усыпанной гравием тропинке, ведущей к входной двери. Тедди молча шёл чуть позади, внимательно разглядывая местность.
У входа нас никто не встречал, едва потянувшись к ручке, Тед заметил, что дверь не заперта, и легонько толкнул ту, открывая проход. В доме стояла гробовая тишина, казалось, что Торнхилл необитаем. Ясудо снова беспокойно огляделся вокруг и окликнул хозяев, но никто не ответил. Странно, я совсем иначе представлял себе празднование Дня рождения столь влиятельной персоны.
Вытерев обувь о коврик в огромной прихожей, мы двинулись в гостиную, где на всё же находились люди, но никто как будто не замечал нашего появления. За большим антикварным столом, уставленным всевозможными блюдами, восседало, по-видимому, семейство Болейн. Кто-то лениво пережевывал кусочки стейка, кто-то молча курил, потягивая вино из громоздких бокалов. Одно-единственное место во главе стола пустовало.
«Пир во время Чумы, что ж, эта семейка мне уже не нравится».
Привычно окинув цепким взглядом всех присутствующих, я шумно выдохнул и опустился на стул рядом со входом, откуда открывался широкий обзор на всю комнату. Передо мной сидело четверо человек, но ни одного лица – сплошные маски.
Тедди деликатно кашлянул, напоминая о необходимости представиться, однако, я никогда не любил торопиться. Сейчас хотелось получше изучить столь диковинную семейку. Достав потрёпанную пачку сигарет из кармана пальто и заложив одну в рот, я ощупал карманы брюк – чёрт, похоже, зажигалку я выронил где-то на улице.
Над самым ухом чиркнуло, я невольно дернулся и повернулся на звук. Из темноты, ранее мною не замеченная, отделилась, пятая, женская фигурка.
– Огоньку?
Я посмотрел на девушку, протягивающую мне уже подожжённую зажигалку, и благодарно принял предмет из её рук, попутно разглядывая.
Удивительно, как может человек выглядеть одновременно по-детски наивно и почти старчески мудро? Ярко-зелёные глаза незнакомки смотрели отстранённо, словно из глубины пещеры, казалось, я ей не интересен, и она сразу всё поняла, прочитала меня. Такой взгляд бывает у дам с непростой судьбой, как правило, после сорока? Я продолжил изучение её лица: курносый нос с россыпью веснушек, пухлые губы, больше напоминающие кукольные, – ей шестнадцать? Из размышлений о возрасте девушки меня вырвал голос Ясудо.
– Дамы и господа, – прокашлявшись, начал он, сидящие за столом едва повернули головы в его сторону. – мы – детективы, нанятые вашей погибшей родственницей… – речь Теда была бесцеремонно прервана голосом незнакомки.
– Они прекрасно знают, кто вы, мистер Ларсен, – зелёные глаза переместились на меня, – и, мистер Ясудо, – девушка взглянула на Теда и вышла на свет, – как и прекрасно знают, кто убийца тётушки.
Не выдержав абсурдности ситуации, я громко хмыкнул. Изумрудные глаза буквально врезались в меня:
– Тогда, может, поделитесь своими знаниями, и мы немедленно арестуем виновного, мисс…?
– Вивьен Бёрнелл, племянница Ребекки, – холодно представилась девушка, расправив невидимые складки на шелке платья. – К сожалению, арестовать убийцу у Вас не выйдет, мистер Ларсен.
– Почему же? – переспросил я, продолжая ехидно улыбаться.
– Потому что тётушку убил призрак поместья Торнхилл.